Реализм в литературе. Что такое "реализм"
РЕАЛИЗМ - художественный метод (ведущий содержательный принцип) в литературе XIX-XX вв., который характеры и обстоятельства в произведении объясняет социально-исторически, а не непосредственно общечеловечески, хотя опосредованно может раскрывать и часто раскрывает проблемы общечеловеческие. Два основных признака реализма - историзм и социальный детерминизм (от латинского determino - определяю) - не только типические характеры и типические обстоятельства (см.: Образ художественный), но и их типическая причинностная связь. Это сложный метод, не менее, а зачастую более творческий, чем дореалистические, потребовавший от литературы накопления огромного опыта.
Художественный историзм - это закрепленное в тексте произведения искусства представление о действительности как закономерно, в принципе прогрессивно развивающейся, о связи времен и их качественных различиях.
Какие-то представления об изменении жизни были во все эпохи. Так, в архаическом сознании она эволюционирует по нисходящей, от “золотого века” к “железному”. Традиционное христианское сознание допускает прогресс человечества - приближение к Царству Божию, но с непременным концом света, когда времени больше не будет. Только в начале XIX в. комплекс признаков, характеризующих понимание истории, складывается в новое качество. Историзм охватывает содержание и образный строй произведения искусства.
Вот как выражается благородный герой Шуйский в трагедии А.П. Сумарокова “Димитрий Самозванец” (1770): “Спасу престольный град, отечество избавлю: / Умру, но имени бессмертие оставлю. / Почтен герой, врага который победит, / Ho кто отечество от ига свободит, - / И победителя почтенней многократно: / За общество умреть и хвально и приятно”. Последний стих заимствован у Горация (“Dulce et decorum pro patria mori” - у A.C. Пушкина в неоконченной повести из римской жизни перевод: “Красно и сладостно паденье за отчизну”), которого исторический князь Василий Шуйский, конечно, не читал. В пушкинском “Борисе Годунове” (1825) исторически тот же Шуйский, умный и хитрый, говорит совершенно иначе: “He хвастаюсь, а в случае, конечно, / Никая казнь меня не устрашит, / Я сам не трус, но также не глупец /И в петлю лезть не соглашуся даром”. Пушкина отделяют от Сумарокова всего 55 лет, нас от Пушкина - гораздо больше, но к современному сознанию пушкинское неизмеримо ближе. Сумароковский герой говорит и действует так, как должен был, по нормам классицизма, говорить и действовать идеальный герой во все времена и как на самом деле никогда не бывало. Персонаж Пушкина - человек своего времени, оцениваемый автором в свете истории: реплика Шуйского посвящена недавнему прошлому, характеризует его в художественном настоящем и “намекает” на последующую историческую роль этого человека, ставшего царем, но не принесшего блага России и потерпевшего крах. Историзм синтезирует в образе разные времена, делает его объемным, “стереоскопичным” в плане представлений о развитии.
Историзм - непременное свойство реализма, хотя возник он в романтической литературе, подчеркивавшей (иногда декларативно, в авторских разъяснениях, как в романах В. Скотта) не связь времен, а в основном их различия. Прогрессивность развития для историзма и реализма - не абсолют, допускаются “зигзаги” истории, ее замедление, почти остановка. Так обрисовано М.Ю. Лермонтовым время Печорина. Л.Н. Толстой написал статью, оспаривавшую понятие прогресса, но его художественный историзм в “Войне и мире” - глубочайший, раскрывающий непобедимость сил добра, а в 1902 г. он в письме к Николаю II заявлял: “Самодержавие есть форма правления отжившая...” - и доказывал, что суровые меры применяются “ради такого неисполнимого намерения, как остановка вечного движения человечества от зла к добру, от мрака к свету”.
Первые реалисты в России, сохраняющие преемственную связь с прежними художественными принципами, - это, кроме Пушкина, А.С. Грибоедов и в некотором смысле И.А. Крылов, чьи басни как никогда раскрыли русский национальный характер в его разнообразии. Н.В. Гоголь - фигура в этом смысле более сложная, противоречивая, но именно в его произведениях последующая русская литература усмотрела начало “социальности”.
Ни Пушкин, ни Гоголь не пользовались термином “реализм”. Теоретик реалистической литературы В.Г. Белинский употреблял словосочетание “поэзия реальная”, реалисты и натуралисты 40-х гг. получили общее наименование “натуральная школа”. На рубеже 40-50-х гг. XIX в. “школа реалистов” сложилась во Франции. Ее основали художник Г. Курбе, писатель и литературный критик Шанфлёри (Ж. Юссон). Наименования “натуральная школа” и “реализм” были даны этим “школам” их литературными противниками, придававшими своим определениям негативный смысл, но закрепились и привились. Шанфлёри считал своим предшественником и учителем Бальзака, у которого ценил точность наблюдений, обращение к современной теме, бытописание (т.е. упрощал его так же, как “натуральная школа” - Гоголя). В сборнике статей “Реализм” (1857) он даже отрицал правомерность художественного вымысла. Скорее он был представителем раннего натурализма, чем собственно реалистом. Реалистом считал себя классик французской литературы Г. Флобер. После романа “Мадам Бовари” (1857) с героиней, меняющей любовников и запутывающей свои денежные обстоятельства до того, что она вынуждена покончить с собой, Флобер был привлечен к суду за оскорбление общественных нравов: реализм и реальность еще почти отождествлялись.
В России слово “реализм” первым употребил критик П.В. Анненков в 1849 г. Ho Д.И. Писарев даже в 60-е гг. называл “реалистами” людей “положительного” направления, материалистов-прагматиков, не имевших отношения к художественному творчеству и отрицавших его. Тем не менее термин “реализм” в литературе утвердился. Им охотно пользовался Н. Щедрин, убежденный, что используемые им гротескные фантастические формы не мешают его произведениям быть реалистическими. Ф.М. Достоевский говорил о своем реализме “в высшем смысле”, “фантастическом реализме”, вовсе не имея в виду фантастических форм.
Большинство классиков русской и западной литератур начиная с 30-40-х гг. XIX в. считаются реалистами. Они обогатили реалистические принципы. Флобер показал человека как не только социальное, но и биологическое существо. Достоевский и Л.Н. Толстой продемонстрировали огромное значение, наряду с социальным и социально-психологическим, индивидуально-психологического детерминизма, а Толстой - и детерминизма собственно исторического: такое событие, как Отечественная война 1812 г., объективно объединяет людей разных сословий (князей Болконских, графов Ростовых и Безухова, армейских офицеров Денисова и Тимохина, купца Ферапонтова, готового сжечь свой дом, чтобы в него не вошли французы, рядовых солдат, крестьянина-партизана Тихона Щербатого).
В период расцвета модернизма реализм некоторым казался устаревшим, но когда писатели-реалисты (И.С. Шмелев, М.М. Пришвин, Е.И. Замятин, А.Н. Толстой и др.) написали ряд значительных произведений, критика в 1910-е гг. заговорила о “неореализме”, имея в виду реализм, не отказывающийся от находок нереалистических направлений, и возобновила разговор о нем в советской России 20-х гг. Тогда же предлагались многие другие обозначения, относившиеся не всегда к собственно реалистической литературе: “тенденциозный реализм” (В.В. Маяковский), “дубль-реализм” (И.Л. Сельвинский), “динамический реализм” (теоретики группы “Перевал”) и др. В 1932 г. появилось словосочетание “социалистический реализм”, исходившее от И.В. Сталина. Его провозгласили основным методом советской литературы, а впоследствии признавали даже единственным в ней. Первыми произведениями социалистического реализма были названы “Мать” и “Враги” (1906) М. Горького. В отличие от этого метода классический реализм получил определение “критический”. Таким образом “реабилитировались” перетолкованные классики, в 20-е гг. чаще отвергавшиеся. На самом деле положительного содержания в творчестве А.С. Пушкина, И.С. Тургенева, А.Н. Островского, Ф.М. Достоевского, Л.Н. Толстого, А.П. Чехова не меньше, чем критического.
Социалистический реализм - не выдумка Сталина. Он действительно разновидность реализма, проявившаяся в творчестве М. Горького, АН. Толстого, А.А. Фадеева, К.А. Федина, Л.М. Леонова, М.А. Шолохова, А.Т. Твардовского и др. Его социальный детерминизм основан на объяснении общественных изменений общественными же причинами (а не нравственным совершенствованием человека, составляющим главное содержание классического реализма), его историзм особенно высоко ставит будущее в ущерб настоящему, тем более прошлому. В социалистическом реализме изначально был элемент утопизма. В 30-е и особенно 40-50-е гг. он, сохранив прежнее название, выродился в идеологизированный нормативизм, поскольку стал идеализировать не только будущее, но и настоящее. Начиная с 60-х гг. серьезная литература возвращается к реалистическим принципам и общечеловеческим идеалам, хотя понятие “социалистический реализм” подверглось критике лишь в конце 80-х гг.
В зарубежной литературе XX в. крупнейшие реалисты - Дж. Голсуорси, Р. Роллан, Т. Манн, его брат Г. Манн, Э. Хемингуэй, У. Фолкнер и др. Б. Брехт относил себя к социалистическому реализму, но не акцентировал детерминизм, подчеркивая внутреннюю свободу и ответственность личности.
Страшные события XX в. подорвали веру в прогресс. Наивным оказался оптимизм социалистического реализма, отдававшего всемерное предпочтение будущему, тому, чего еще нет. Крупнейшие писатели и поэты XX в., как М.А. Булгаков и О.Э. Мандельштам, подчеркивали целостность человеческого бытия, повторяемость ситуаций и явлений в истории. Это далеко от традиционного историзма. Подвергали его сомнению и многие художники на Западе, в том числе реалисты, но это сближало их реализм с модернизмом.
В 1940-е гг. в бельгийской и нидерландской литературах появился “магический реализм”, фактически бывший разновидностью модернизма. С большим основанием это понятие применимо к латиноамериканским литературам, переживающим мощный подъем во второй половине XX в. (М.А. Астуриас, Х.Л. Борхес, Г. Гарсиа Маркес и др.). В них силен “мифологический детерминизм” - художественное объяснение изображаемой реальности с помощью устойчивых, вечных, родовых для человечества, во многом природных начал бытия. По-своему этот детерминизм использовал Т. Манн в романе-тетралогии на библейский сюжет “Иосиф и его братья” (1933-1943) и других произведениях. Элементы “мифологического детерминизма” распространились в советской литературе 70-80-хгг., особенно у представителей народностей, недавно вышедших из родового строя: киргиза Ч.Т. Айтматова, нивха В.М. Санги, чукчи Ю.С. Рытхэу; есть они - в редуцированном виде - и в русской “деревенской прозе”, например у В.П. Астафьева, В.Г. Распутина.
Литературоведы долгое время находили реализм в разных литературных эпохах до XIX в., особенно настойчиво говорили о реализме эпохи Возрождения и реализме эпохи Просвещения. Это неисторично. До XIX в. мог быть интерес к тем или иным сторонам реальности (Д.С. Лихачев убедительно писал об “элементах реалистичности”, но не реализме в древнерусской литературе), жизнеподобные формы изображения, но не реализм как творческий метод.
В настоящее время проявляется противоположная крайность - отрицание самого факта существования реализма. Например, В.П. Руднев пишет: “Как можно утверждать, что какое-то художественное направление более близко, чем другие, отображает реальность... если мы, по сути, не знаем, что такое реальность?”. Ho это вопрос мировоззрения, а не науки. В том, что существовало и существует явление, удачно или неудачно именуемое реализмом, никто не сомневается. “Изгонять из литературоведения слово “реализм”, снижая и дискредитируя его смысл, нет никаких оснований. Насущно иное: очищение этого термина от примитивных и вульгаризаторских напластований”.
Реализмом принято называть направление в искусстве и литературе, представители которого стремились к реалистичному и правдивому воспроизведению действительности. Иными словами, мир изображался как типичный и простой со всеми его достоинствами и недостатками.
Общие черты реализма
Реализм в литературе отличается рядом общих признаков. Во-первых, жизнь изображалась в образах, которые соответствовали действительности. Во-вторых, реальность для представителей данного течения стала средством познания себя и мира вокруг. В-третьих, образы на страницах литературных произведений отличались правдивостью деталей, конкретикой и типизацией. Интересно, что искусство реалистов с их жизнеутверждающими положениями стремилось рассматривать реальность в развитии. Реалисты обнаруживали новые социальные и психологические отношения.
Возникновение реализма
Реализм в литературе как форма художественного создания возник еще в эпоху Возрождения, развивался в эпоху Просвещения и проявил себя как самостоятельное направление только в 30-х годах 19 века. К первым реалистам в России относят великого русского поэта А.С. Пушкина (его иногда даже называют родоначальником данного течения) и не менее выдающегося писателя Н.В. Гоголя с его романом «Мертвые души». Что касается литературной критики, то в ее пределах термин «реализм» появился благодаря Д. Писареву. Именно он ввел термин в публицистику и критику. Реализм в литературе 19 века стал отличительной чертой того времени, располагая своими особенностями и характерными чертами.
Особенности литературного реализма
Представители реализма в литературе многочисленны. К самым известным и выдающимся относятся такие писатели, как Стендаль, Ч. Диккенс, О. Бальзак, Л.Н. Толстой, Г. Флобер, М. Твен, Ф.М. Достоевский, Т. Манн, М. Твен, У. Фолкнер и многие другие. Все они работали над развитием творческого метода реализма и воплощали в своих произведениях самые яркие его черты в неразрывной связи со своими уникальными авторскими особенностями.
Что такое реализм?
Метафизика русской прозы.
В понятии реалистического духа, казалось бы, нет ничего неожиданного. Возможно сказать, что реалистический дух существует в литературе постольку, поскольку существует реализм с его художественными приемами, эстетикой. Этот реализм, понимаемый как школа или метод, существует в художественной практике уже больше ста лет, а литературная теория, начиная с Белинского, сделала такой реализм фундаментом для своих построений в стремлении "законами духа объяснить и явления духа". Творцом "реальной поэзии" предстает то ли Пушкин, преодолевший элегический стиль в "Евгении Онегине", то ли Гоголь, выведший в "Мертвых душах" типическое изображение, однако постановка даже такого вопроса, о первоначалах, давно лишилась смысла, потому что реализм заключается в теоретических границах и вся творческая работа по переосмыслению реалистического опыта в пределах этих теоретических границ лишается исторической перспективы. Догмат реализма задавал и продолжает задавать литературе и обратный отсчет. Этот догмат очень ярко выразился в знаменитой формуле Замятина, что у русской литературы осталось только ее прошлое; прошлое, которое достигает совершенства как бы само по себе и возрастает в этом чистом бездвижном совершенстве громадней живой народной души, жизненного народного опыта. Но есть ли "реализм" в том, что дышит духом истины?
Коренной вопрос реализма - вопрос о достоверности изображаемого. Сказать точней, даже не вопрос, а требование, если изъясняться языком "метода". Изображение действительности в ее реальных формах -это художественный принцип, создавшийся из требования достоверности. Однако русская проза куда сложней в своем устройстве, в своих принципах. В ней есть требование истинности, подлинности, а не достоверности. Есть замысел, главная мысль о жизни, но нет вымысла, придумывания жизни, которое маскируется правдоподобием изображаемого. За прозой всегда стоит некое событие, своя "история пугачевского бунта". Поэтому "Капитанская дочка" - это почти история, увлекающая мощью происходящих событий, но никак не завлекающая или развлекающая приятным правдоподобным повествованием. А гениальная пустозерская проза -историческое свидетельство, подтвержденное кровью свидетельствующих. Житийные чудеса, описанные Аввакумом или Епифанием, не достоверны, но подлинны, таковыми эти видения и прозрения делает сила веры пустозерских страдальцев -не летописцев раскола, а пронзительнейшего дара писателей. "Реализма" потому и не было, что русское искусство никогда не изображало собственно реальности. Однако есть "метафизика" Пушкина, "действительное" Достоевского, "дух истины" Толстого, "вещество существования" Платонова - есть некая высвобожденная энергетическая сила! Наша история очеловечена энергией сопротивления, на весах ее душа весит гораздо тяжелей рассудка, а способность принести себя в жертву -могучее свойство этой народной души - значит больше, чем историческая целесообразность, и может взрывать историю, придавая ее размеренному ходу свой жертвенный иррациональный порыв. Это проистекает из самой русской жизни, из ее "внутренней экзистенциальной диалектики", как определил Бердяев, по которой карамазовскому неприятию мира Божьего и Бога равнодействует неприятие и мира исторического, его целесообразности. Однако на суждение Чаадаева (почти постмодернистское по духу), что у России нет истории, что она принадлежит к неорганизованному историческому кругу культурных явлений, возразил Осип Мандельштам: а как же русский язык? Он писал в статье "О природе слова": "Жизнь языка в русской исторической действительности перевешивала все другие факты полнотой бытия, представляющей только недостижимый предел для всех прочих явлений русской жизни". И вот вывод: такой высокоорганизованный язык, как русский, воплощает саму историю. Так совершается заключительный виток этой внутренней русской диалектики... Кажется, что истории нет, что только малые разрозненные части бытия умещаются в ее понятиях и пределах, но мы обретаем ее со всей полнотой этого бытия в языке, который потому так органичен, организован, что только в нем и осмысляется наш стихийный исторический опыт. Русский язык обладает свойством жизненного материала. Предметом изображения в русской прозе была не реальность, а действительность -это то, что включает в себя не только реальный мир, но и духовный -мир наших страстей, чувств, веры. Предметом, но и принципом -"слово разрешается в событии", как определил Мандельштам.
У всякого события - реальная причинность и вечная, то есть борьба добра со злом, относительность к силам вышним и судьбе. С реальной причинностью для русского художника всегда сочетается причинность сверхреальная. Временное - проявление вечного. Временное раскрывается через событие, а вечное так раскрываться не может. Вечное изображается как некое событие, или извлекается символ -притча, которая сама стремится стать историей, и так рождается русская проза. Так, по Андрею Платонову, что справедливо и для всей русской литературы, цель искусства - "найти для мира объективное состояние, где бы сам мир нашел себя и пришел в равновесие и где бы нашел его человек родным. Точнее говоря, искусство есть творчество совершенной организации из хаоса".
Реалистический дух историчней, чем реалистическая форма. Она проявилась, вздыбившись, как гора,- и разрушилась. Для того реализма, который мы выдумали, в этих двух шагах заключается вся его жизнь -от рождения до смерти. Однако разве это рождение и смерть духа? Если на земном просторе рождается народ и у него является литература, то она с рождения имеет свою судьбу, судьбоносный дух, который и позволяет сказать: живая литература. Сила этого духа велика. Он возникает из небытия, совершив даже не взрыв, а подлинное, полное таинства чудо. На его тяге литература начинает свое движение и продолжает через все отведенное ей время, обретает свою историю.
Девятнадцатый же век замечателен тем, что он был веком самосознания этого духа, и потому такой взрыв, потому такая великая почти в каждом действующем лице литература. Это как богатырь, который играет своей удалью. Мускулами создавшейся формы играет со свободой Толстой, а красоту постигает Гоголь. Пушкин - чистота, широта, простор. Совершенство -это Тургенев. Глубина - Достоевский. В дальнейшем форма разрушается. Жизнь, нагруженная историей, изображается языком, сгущенным до образа,-Бабель; до метафоры - Олеша, Замятин; до символа -Платонов. Происходит поэтическое искривление реалистического стиля. Это тот же реализм, но только углубленный поэтическим звучанием, "глубокое бурение", как выразился Виктор Шкловский применительно к произведениям Олеши. А на следующем шаге, который совершили Солженицын, Шаламов, возникла обратная потребность в упрочении и стиля, и формы, а еще большее вхождение в историю давало совершенно иную изобразительность. Но формообразование, равно как и разрушение формы, является "формальной предпосылкой искусства" (определение О. Мандельштама), родом творческой энергии. Из энергии распада канонической формы рождается "Житие" Аввакума. Шолохов пишет "Тихий Дон" на энергии созидания, а Платонов воздвигает эпос "Чевенгура" на энергии распада старой формы романа.
Если Толстой погружался в историю, имея полную свободу для вымысла, то на материале Отечественной войны он осиливал не историческую реальность, а отдаленное о ней представление. Новейшие писатели такой свободы не имели, но они же стремились к тому, чтобы по форме создавать цельные произведения, исходили из цельности русской классики. Однако это ни в коем случае не говорит об их вторичности как художников. Золотая середина тут в определении, данном Игорем Виноградовым той же особенности, но у Солженицына подмеченной: "Старые формы наполняются и преображаются энергией нового опыта, подлинность (сила переживания) которого удостоверяется миссией того художника, который взялся этот опыт выразить". Солженицын, оформляя в старую романную форму запредельный по своей сути жизненный материал, невольно от него отдалялся и делал более реальным, а когда приступал к исследованию, то уже отчуждал из него свой опыт. Это невозможно для Шаламова. Для него литературное произведение есть не что иное, как выстраданный документ, и он выступает против всего, что может принизить его подлинность. Сюжеты? Самые простые. Форма? Чтобы была такая, какая получится. Он против литературной правки, считая, что первая черновая рукопись - самая искренняя, самая подлинная. Он исследует жизненный материал только в пределах своего личного человеческого опыта, обретая понимание того, что предметное бытие выражает собой неподлинное существование человека. Довлатов не следовал за Шаламовым, к примеру, и был совсем на него по своей самобытности не похож. Но вот что он писал ("Письмо к издателю"): "Лагерная тема исчерпана. Бесконечные тюремные мемуары надоели читателю. После Солженицына тема должна быть закрыта... Эти соображения не выдерживают критики. Разумеется, я не Солженицын. Разве это лишает меня права на существование?.. Дело в том, что моя рукопись законченным произведением не является. Это своего рода дневник, хаотические записки, комплект неорганизованных материалов. Мне казалось, что в этом беспорядке прослеживается лирический герой. Соблюдено некоторое единство места и времени. Декларируется в общем-то единственная банальная идея - что мир абсурден..."
"Банальная идея" оказывалась не так проста: мир обессмысливался именно на том своем жестоком витке, когда нельзя ни понять, ни оправдать содеянного в нем зла. Потому не имеет смысла в содеянном зле раскаиваться, разве что сжиться с ним, как бы переворачивая порядок вещей. Критика самого себя не означает раскаяния, исповеди: устами забулдыги, лагерника, надзирателя, устами живых и бесконечно грешных людей вершится страшный суд над самим миром. Это то, что уже Венедикт Ерофеев называл "противоиронией", объясняя ее художественную суть в предисловии к первому изданию своей бессмертной поэмы: "Ладно уж, будем секретничать вместе: это она самая, бывшая российская ирония, перекошенная на всероссийский, так сказать, абсурд, а лучше сказать -порядок".
Но противоирония (она же, по сути, и чеховская "ирония оборотности") -это метафизический бунт, бунт правды. Трагедия, а не иронический фарс. Венедикт Ерофеев, произведения которого в новейшее время были приписаны к постмодернизму, то есть к обновленчеству, прежде всего пронзительно народен. Народен его язык, образ его суеверий, из которых проистекают его страстно-мистические прозрения и видения, сближающие "Петушки" с "Мертвыми душами" и действительно преображающие прозаическое произведение в поэму. Суеверие, чувственная архаика, бранное просторечие -все это вкупе рождает фольклорную интонацию и заново открывает, возвращает народный лиризм. Он-то и звучит в "Петушках" - орет во всю свою природную силу, словно младенческий плач в сумерках человеческого существования. Сам строй "Петушков", равно как "Василия Розанова", бесконечно далек от художественных представлений модернистского толка. Такие произведения пишутся кровью, а не чернилами и воплощают не умозрительные литературные теории, а саму жизнь.
Воплощение жизненных и духовных энергий в художественную форму образует метафизику русской прозы. Но принцип действительности слова не может быть единичным, неподвижным, подобно тому как сменяется пластами и действительность историческая. Поэтому верней говорить о принципах построения художественного пространства русской прозы и о самовыражении реалистического духа во времени. В свой черед само это пространство распадается на явления той или иной художественности, то есть на художественные явления и традиции, которые создаются путем накопления безымянного коллективного опыта, но разъединяются на самобытности художников. Кажущееся нагромождение такого деления литературы и его сложность на самом деле куда легче и ясней той "методологической" лестницы, что вела из ниоткуда в никуда, загромождая собой нечто ценнейшее, а именно -метафизику русской прозы. Богатство реализма в проявлениях его духа, а не в школах. Школы, направления рождаются на пустом месте, когда происходит отрыв от национальной традиции. Во всей русской литературе, по всей ее истории рассеяны родственные произведения, но никаких школ по их написанию не было. Реалистический дух воплощается в традиции, и потому отпадает надобность в его формальном привитии, в формальной преемственности. Все наши школы, начиная с романтиков, всегда включали в себя не поэтов общего направления, а самодостаточных творцов. Это были не школы, а кружки, в которых обсуждались насущные художественные вопросы. Вот обэриуты -казалось бы, школа. А на самом деле они из традиции: эпиграммы Пушкина, Константин Толстой, стихи "капитана Лебядкина". После обэриутов писал Николай Глазков, после него к этой традиции был близок блаженный Олег Григорьев. А вот что писал Юрий Тынянов о литературной борьбе якобы классицизма с романтизмом, пускай она и происходила в начале прошлого века: "Понятия эти в русской литературе 20-х годов значительно осложнены тем, что были принесены извне и только прилагались к определенным литературным явлениям". Традиция продолжается самобытными - в отношении формы -явлениями. Школа же возникает для того, чтобы какое-нибудь экспериментальное, но и лишенное самобытности явление превратить в традицию -привить и продолжить чисто формальным путем, скрыть "художественно-ущербное" в "художественно-безымянном". При том следует отличать эксперимент от новаторства. Новаторство -это бунт самобытности, попытка именно отрыва от традиции, тогда как самого отрыва (утраты национальной сущности) не происходит, потому что только самобытное и превращается в национальное.
В метафизике русской прозы есть то, что возможно определить как три фактора творческой сложности ее развития. Эта сложность будто опрокидывается из простоты и поверхностности прошлой литературной идеологии "реалистического метода", не признающей сложности русского духовного развития да и русской духовности как таковой. Эта сложность - стояние просвещения, то есть разрозненности бытия и утрачиваемой связи с культурой. Открытие, сделанное Мандельштамом о языке как воплощенной истории, было и открытием уже принципа, механизма действия языка. Язык становится "инструментом восстановления культурной связи". Этот принцип понимался как "принцип народности языка" (определение Б. Томашевского), как "генерализация архетипизированного языкового мышления" (определение Е. Толстой-Сигал). Главное в этом понимании, что связующими становятся наиболее общие слои языка, которые являются как бы еще всеобщим достоянием. Вокруг этого всеобщего достояния разгорается в каждой эпохе литературной борьба.
Борьба за язык (язык знания - всеобщий язык или "метафизический" по пушкинскому определению) воспринимается как борьба литературных течений (архаисты - новаторы, традиционалисты - обновленцы), а борьба литературных течений -как идеологическая борьба (благочестие - ересь, славянофилы - западники, попутчики -пролетарии, патриоты - демократы). Но нет борьбы школ или направлений, скажем, классицизма или романтизма, реализма или постмодернизма, а есть борьба за жизненное и литературное пространство художественных обобщений и образов речи - литературных стилей. Стоит признать наличие стилей -романтического, реалистического, сентиментального, постмодернистского и прочих - как наличие мировоззрений. По сути, это духовные, а не художественные состояния, и энергия их питает творчество, уже заключая в себе и энергию новых жизненных опытов, этих "пессимистических склонений русской истории", и энергию взятой на себя духовной миссии.
Борьба создает пространство динамическое, в том смысле и обладающее своей метафизикой, что внутри него творится неустанное броуновское движение всех атомов литературы. Но идеология, идеологический подход, превращение этого живого художественного пространства в область идеологии -теории литературной - всегда мертвили и мертвят. Из этой сложности развития как раз невозможно вывести законов, сделать законом некую простоту. Даже когда на поверхности все спокойно, в другой век опять разгорается буря, выплескивается стихия борьбы, взрывается напряженность этого покоя и внушенных было законов. Есть проблема повествования, рожденная не требованием правдоподобия и достоверности (саморазвитием "реализма"), а метафизикой обретения языка как истории - эпической всеобщности стиля. Ведущие литературные формы уходят в прошлое в пожарах русского апокалипсиса, когда наступает не конец света, но обрыв истории. Литературу погребают руины сюжетных штампов, прах речи. Литературщина резво бесится и корчится в судорогах беллетризма, вся придуманная, похожая на привидение, но загробно и безъязыко безмолвствуя о жизни, о человеке. И если есть реализм, то это есть наша вера. Силой веры нереальное, запредельное превращается как раз в реальное и близкое, а косноязычие превращается тогда в совершенство, искренность - в мастерство; и, наоборот, мастерство да совершенство без животворящей этой веры превращают слово в пустой, мертвый звук, в прах.
в литературе и искусстве - правдивое, объективное отражение действительности специфическими средствами, присущими тому или иному виду художественного творчества. В России - художественный метод, характерный для творчества: писателей - А. С. Пушкина, Я В. Гоголя, Я. А. Некрасова, Л. Я. Толстого, А. Я. Островского, Ф. М. Достоевского, А. П. Чехова, А. М. Горького и др.; композиторов - М. П. Мусоргского, А. П. Бородина, П. И. Чайковского и отчасти Я. А. Римского-Корсакова, художников - А. Г. Венецианова, П. А. Федотова, И. Е. Репина, В. А. Серова и передвижников, скульптора А. С. Голубкиной; в театре - М. С. Щепкина, М. Я. Ермоловой, К С. Станиславского.
Отличное определение
Неполное определение ↓
РЕАЛИЗМ
позднелат. realis – вещественный, действительный), художественный метод, творческим принципом которого является изображение жизни с помощью типизации и создания образов, соответствующих сути самой жизни. Литература для реализма – средство познания человека и мира, поэтому он стремится к широкому охвату жизни, освещению всех ее сторон без ограничения; в центре внимания – взаимодействие человека и социальной среды, влияние условий общества на формирование личности.
Категория «реализм» в широком смысле определяет отношения литературы к действительности вообще, независимо от того, к какому течению или направлению в литературе принадлежит данный автор. Любое произведение в той или иной мере отражает реальность, но в некоторые периоды развития литературы действовала установка на художественную условность; напр., классицизм требовал «единства места» драмы (действие должно происходить в одном месте), что делало произведение далеким от жизненной правды. Но требование жизнеподобия не означает отказ от средств художественной условности. Искусство писателя состоит в умении концентрировать реальность, рисуя героев, которых, может быть, и не было на самом деле, но в которых воплотились подобные им реальные люди.
Реализм в узком смысле сформировался как направление в 19 в. Следует отличать реализм как метод от реализма как направления: мы можем говорить о реализме Гомера, У. Шекспира и т. д. как о манере отражения действительности в их произведениях.
Вопрос о возникновении реализма решается исследователями по-разному: корни его видят в античной литературе, в эпохах Возрождения и Просвещения. Согласно наиболее распространенной точке зрения, реализм возник в 1830-е гг. Его непосредственным предшественником считается романтизм, основная особенность которого – изображение исключительных характеров в исключительных обстоятельствах с особым вниманием к сложной и противоречивой личности с сильными страстями, непонятой окружающим ее обществом, – так называемого романтического героя. Это был шаг вперед по сравнению с условностью изображения людей в классицизме и сентиментализме – направлениях, предшествующих романтизму. Реализм не отрицал, а развивал достижения романтизма. Между романтизмом и реализмом в первой половине 19 в. трудно провести четкую границу: произведения используют и романтические, и реалистические приемы изображения: «Шагреневая кожа» О. де Бальзака, романы Стендаля, В. Гюго и Ч. Диккенса, «Герой нашего времени» М. Ю. Лермонтова. Но в отличие от романтизма главная художественная установка реализма – типизация, изображение «типических характеров в типических обстоятельствах» (Ф. Энгельс). Эта установка предполагает, что герой концентрирует в себе свойства эпохи и той социальной группы, к которой он принадлежит. Напр., заглавный герой романа И. А. Гончарова «Обломов» – яркий представитель отмирающего дворянства, характерными чертами которого названы лень, неспособность к решительным действиям, боязнь всего нового.
Вскоре реализм разрывает с романтической традицией, что воплощается в творчестве Г. Флобера и У. Теккерея. В русской литературе этот этап связан с именами А. С. Пушкина, И. А. Гончарова, И. С. Тургенева, Н. А. Некрасова, А. Н. Островского и др. Этот этап принято называть критическим реализмом – вслед за М. Горьким (не следует забывать, что Горький желал из политических соображений подчеркнуть обличительную направленность литературы прошлого в противоположность утверждающим тенденциям социалистической литературы). Основной особенностью критического реализма называют изображение отрицательных явлений русской жизни, видя начало этой традиции в «Мертвых душах» и «Ревизоре» Н. В. Гоголя, в произведениях натуральной школы. Авторы по-разному решают свою задачу. В произведениях Гоголя нет положительного героя: автор показывает «сборный город» («Ревизор»), «сборную страну» («Мертвые души»), соединяющие в себе все пороки русской жизни. Так, в «Мертвых душах» каждый герой воплощает собой какую-либо отрицательную черту: Манилов – мечтательность и невозможность воплотить мечты в действительность; Собакевич – тяжеловесность и медлительность и т. д. Однако отрицательный пафос в большинстве произведений не лишен утверждающего начала. Так Эмма, героиня романа Г. Флобера «Госпожа Бовари» с ее тонкой душевной организацией, богатым внутренним миром и способностью живо и ярко чувствовать, противопоставлена господину Бовари – человеку, мыслящему шаблонами. Другая важная особенность критического реализма – внимание к социальной среде, сформировавшей характер персонажа. Например, в поэме Н. А. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо» поведение крестьян, их положительные и отрицательные черты (терпение, доброта, щедрость, с одной стороны, и угодливость, жестокость, глупость – с другой) объясняются условиями их жизни и особенно социальными потрясениями периода реформы крепостного права 1861 г. Верность действительности в качестве главного параметра оценки произведения выдвигал уже В. Г. Белинский при разработке теории натуральной школы. Н. Г. Чернышевский, Н. А. Добролюбов, А. Ф. Писемский и др. выделяли также критерий общественной полезности произведения, его влияния на умы и возможные последствия его прочтения (стоит вспомнить феноменальный успех достаточно слабого романа Чернышевского «Что делать?», ответившего на многие вопросы современников).
Зрелый этап развития реализма связан с творчеством писателей второй половины 19 в., прежде всего Ф. М. Достоевского и Л. Н. Толстого. В европейской литературе в это время наступил период модернизма и принципы реализма использовались в основном в натурализме. Русский реализм обогатил мировую литературу принципами социально-психологического романа. Открытием Ф. М. Достоевского признается полифония – умение сочетать в произведении различные точки зрения, не делая ни одну из них доминирующей. Сочетание голосов героев и автора, их переплетение, противоречия и согласия приближает архитектонику произведения к действительности, где нет единого мнения и одной, последней правды. Основополагающая тенденция творчества Л. Н. Толстого – изображение развития человеческой личности, «диалектики души» (Н.Г. Чернышевский) в сочетании с эпической широтой изображения жизни. Так, изменение личности одного из главных героев «Войны и мира» Пьера Безухова происходит на фоне изменений в жизни всей страны, и один из переломных моментов его мировосприятия – Бородинское сражение, переломный момент в истории Отечественной войны 1812 г.
На рубеже 19 и 20 вв. реализм переживает кризис. Он заметен и в драматургии А. П. Чехова, основная тенденция которой – показать не ключевые моменты в жизни людей, а изменение их жизни в самые обычные, ничем не отличающиеся от других моменты – так называемое «подводное течение» (в европейской драматургии эти тенденции проявлялись в пьесах А. Стриндберга, Г. Ибсена, М. Метерлинка). Преобладающим течением в литературе начала 20 в. становится символизм (В. Я. Брюсов, А. Белый, А. А. Блок). После революции 1917 г., встраиваясь в общую концепцию строительства нового государства, возникли многочисленные объединения писателей, которые считали своей задачей механическое перенесение категорий марксизма в литературу. Это привело к признанию новым важным этапом в развитии реализма в 20 в. (в первую очередь в советской литературе) социалистического реализма, который был призван изображать осмысленное в духе социалистической идеологии развитие человека и общества. Идеалы социализма предполагали неуклонный прогресс, определение ценности человека пользой, приносимой им обществу, и ориентацию на равенство всех людей. Термин «социалистический реализм» закрепился на 1-м Всесоюзном съезде советских писателей в 1934 г. Образцами социалистического реализма были названы романы «Мать» М. Горького и «Как закалялась сталь» Н. А. Островского, его черты были выявлены в творчестве М. А. Шолохова, А. Н. Толстого, в сатире В. В. Маяковского, И.Ильфа и Е.Петрова, Я. Гашека. Основным мотивом произведений социалистического реализма считали развитие личности человека-борца, его самосовершенствование и преодоление трудностей. В 1930–40-е гг. социалистический реализм окончательно приобрел догматические черты: появилась тенденция приукрашивать действительность, главным был признан конфликт «хорошего с лучшим», стали появляться недостоверные психологически, «искусственные» персонажи. Развитие реализму (вне зависимости от социалистической идеологии) дала Великая Отечественная война (А. Т. Твардовский, К. М. Симонов, В. C. Гроссман, Б. Л. Васильев). С 1960-х гг. литература в СССР стала отходить от социалистического реализма, хотя многие писатели придерживались принципов классического реализма.
Отличное определение
Неполное определение ↓
Литература имеет богатую историю. На протяжении своего развития она сменяла множество стилей и течений, одним из которых является реализм. Если вам необходимо выяснить, что такое реализм и какую роль он играет в литературе, мы сейчас расскажем вам об этом.
Реализм в литературе — это художественное направление, основной целью которого является правдивое воспроизведение действительности. Произведение, написанное в духе реализма, показывает нам окружающую действительность максимально натурально, такой, какой она и является на самом деле. Это короткое определение того, что такое реализм в литературе.
В советское время существовало такое понятие как социалистический реализм. Что такое социалистический реализм? Это один из художественных методов, который зародился в Советском Союзе в 1930-х годах. В те времена это был очень распространенный стиль, его рекомендовали писателям, а чаще всего даже навязывали. У соцреализма есть тесная связь с пропагандой, а также с идеологией. В 1932 году его одобрили партийные органы литературы и искусства. А еще параллельно этому в СССР было создано неофициальное искусство. Произведения в этом жанре должны были передавать события эпохи, которые «динамично изменялись в развитии революции». Диалектико-материалистическая философия заложила идейное содержание этого метода, а также его закладывали коммунистические идеи марксизма (вторая половина XIX—XX в). Охватывая сферы художественной деятельности, этот метод включал в себя драматургию, литературу, архитектуру, живопись, скульптуру, музыку и кинематограф.
Также существовал критический реализм. Что такое критический реализм? Это также один из художественных методов обозначения марксистского литературоведения, которое следовало за социалистическим реализмом. Это направление в литературе сложилось в обществе капиталистов в XIX веке. Вскрытие обусловленности обстоятельств человеческой жизни, его психологии и социальной среды, в первую очередь, присуще критическому реализму. Сюда входили романы Дж. Элиота и О. Бальзака. В России к обоснованию критического реализма привлекалась материалистическая эстетика. Это произведения Н. А. Добролюбова, Н. Г. Чернышевского, В. Г. Белинского. Последним великим представителем критического реализма Максим Горький считал А. П. Чехова. А социалистический реализм, по реальным сведениям и представлениям Советского Союза, считался новым отсчетом художественного метода. И этот отсчет начинался с самого Максима Горького.
Что касается гиперреализма, то этот термин используют для обозначения в 1990—2000-х годах течения современного искусства (живопись, скульптура), также к гиперреализму относится творчество европейских фотореалистов 1970-х г.
