Сочинение на тему: "Русская литература". Эссе на тему: «литература - это для меня! это про меня! Эссе на тему что для меня литература

Значение литературы в моей жизни.

Литература… это целый мир, который открылся для меня даже не тогда, когда я научилась читать. Нет. О существовании этого огромного, загадочного, волшебного мира я узнала чуть ли не с самого первого дня своего рождения, даже не осознавая этого.
Моим проводником в этот чудесный мир стала моя мама. Она пела колыбельные, читала сказки, библейские истории.
Спустя некоторое время я сама начала сочинять. Сначала это были просто мечты, как улучшить нашу непростую жизнь, потом появилось желание писать о жизни и о людях в ней. А сама литература(а если конкретнее – наиболее близкие мне по настроению и стилю авторы и их творения) давала и даёт до сих пор пищу для размышлений, энергию и вдохновение для написания новых произведений.

Февраль, 2013

Я сегодня снова пишу...

Чёрной или синей змейкой бегут по белому песку тетрадного или альбомного листа буквы. Я сегодня снова пишу. Иногда змейка замирает - я задумываюсь, грызя кончик ручки или карандаша, - иногда ускоряется - мысли торопятся вылиться на бумагу и, порой, написанное довольно-таки проблематично разобрать, - иногда возвращаются назад, оставляя на белом песке борозду - я зачёркиваю, замазываю или стираю, непонравившееся мне предложение или слово...

Но вот, на одном или нескольких исписанных листах появляется новый рассказ или отрывок чего-то большего... Потом как будто заново рождается в электронном варианте. Иногда, правда, бывает, что сразу - в электронном...

Что это? Мои мысли, мечты, надежды? Планы на будущее? В этом году в институте познакомилась с творчеством Константина Николаевича Батюшкова: "Живи как пишешь, и пиши, как живёшь... Не валяйся только в грязи" - завещал предшественник Александра Сергеевича.

Я сейчас следую, да и раньше следовала этому правилу... Только всё же... Что же это такое? Эти буквы на бумаге и, впоследствии, в электронном варианте? Только ли стихи - частички души написавшего их человека?

21.01.2015

Я пишу по строчке в день

Я пишу по строчке в день,
Иногда по пол листа,
Иногда по п я ть страниц выходит.
А сейчас, мой друг, мен я
Захватила суета -
Столько нового всего
В моей жизни происходит!
Прозу не пишу давно,
Только за день-два стихи
Рождаютс я украдкой.
Вз я ть бы снова мне перо -
Ручку или карандаш
И склонитьс я снова над тетрадкой,
Да продолжить тот роман,
Что в июне начала
Или новый написать рассказик?
А пока стихи пишу,
Или даже иногда
Песня новая мой день, бывает, скрасит.

9.03.2015

Эскиз

Я нарисую рисунок из слов
Паутинкой сплету
Стихотворение
Вот уж и эскиз готов
Его
25.11.2015

Стих неизвестного поэта

Меня не зная помни стих,
Который подарю тебе
Пускай запечатлится он
В твоей душе
И я уйду, а этот стих
Останется жить на Земле
И будет людям он нести
Добро и свет
Ноябрь 2015

Вот поднялась рука и написала строчку...

Вот поднялась рука
И написала строчку
За ней вторую
Из многоточия
Из того,
О чем мечтала,
Что чувствовала...

Из чего рождаются стихи?

Из чего рождаются стихи?
Из роя мыслей чувств и образов
Идущих друг за другом
Цепочкой слов
декабрь 2015

Роль русской литературы очень трудно переоценить. Эта роль многогранна, как и сама литература. Горький писал: «Наша литература - наша гордость».

«Вершиной мирового гуманизма» - называют русскую литературу. Классическая русская литература - это образец для многих людей. Все тот же Максим Горький писал: «Гигант Пушкин - величайшая гордость наша и самое полное выражение духовных сил России, а беспощадный к себе и людям Гоголь, тоскующий Лермонтов, грустный Тургенев, гневный Некрасов, великий бунтовщик Толстой, … , Достоевский, чародей языка Островский - не похожие друг на друга, как это может быть у нас Руси», а мы добавим, что они наши пророки, учителя, совесть нации.

К их творчеству, к творчеству других русских писателей человек обращается всю свою жизнь: ищет ответы на волнующие душу вопросы, постигает науку взаимоотношений людей, полов, учится жить.

Великими писателями-психологами есть Ф.Достоевский, Л.Толстой, А.Чехов. На примере их литературных героев мы понимаем, что такое добро и зло, что помогает человеку развиваться и идти дальше. Мы понимаем, что такое соблазн, который ведет к нравственному падению человека. Читая их произведения, мы учимся делать правильный выбор в жизни, разбираться в людях и в себе самом, объективно оценивать окружающий мир.

О Тургеневе Белинский писал, что он писатель, в душе которого «вся скорбь и вопросы русского народа». А еще, по словам того же Белинского, этот писатель обладает умением необыкновенно изображать картины русской природы. Описанные им пейзажи воспитывают любовь к Родине, чувство патриотизма. Социально-психологические романы Тургенева раскрывают тонкую душу русской женщины.

Говоря о русской литературе, нельзя не вспомнить о русской поэзии, ведь творчество многих русских поэтов знаменито на весь мир.

Пушкин… Кто не любит его творчество? Дети любят его сказки, впервые влюбленная девушка утирая слезы читает любовную лирику поэта, а любители созерцать русские пейзажи наизусть цитируют те или другие его стихи. У них, правда, точность в подборе слов и поэтому в его творчестве мы находим себя. Читая его произведения, - мы верим ему, мы становимся лучше, мы исправляем свои ошибки, мы учимся любить.

А как же не вспомнить творчество Фета, Тютчева? Они поэты-художники русской природы. Их творчество играет большую роль в эстетическом воспитании человека. Они пробуждают в нем наблюдательность, внимательность, чувство любви к природе. «Люблю грозу в начале мая, Когда весенний, первый гром, Как бы резвяся и играя, Грохочет в небе голубом», - писал Тютчев просто, но лучше не скажешь. Ты не только слышишь, но и видишь несмелые раскаты грома и даже чувствуешь запах первой весенней грозы. Или «Есть в осени первоначальной. Короткая, но дивная пора — Весь день стоит как бы хрустальный, И лучезарны вечера...», - ну как же точнее сказать о теплом периоде осени, «бабьем лете».

Давайте вспомним творчество Некрасова. Его понимание простой русской души, души русской женщины - ни с чем не сравнимы. Строки его произведений проникнуты тревого за судьбу русского человека, пробуждают в нас чувство сострадания.

Вся русская литература учит быть человеком. Человеком - Личностью! Русская литература - это бесценное наше достояние, это учебник жизни, по которому учились наши родители, учимся мы.

Эссе на тему «Что такое для литература?»

Что такое для меня литература? Это бесконечная вселенная, полная загадок и тайн. Тайн человеческих отношений, загадок природы, цепи исторических событий. Это неизведанная сила, уводящая меня в мир словесной фантастики.

С первых минут жизни моя мама дарила мне радость познания литературных произведений: пела колыбельные, рассказывала сказки и прибаутки. Потом она научила меня читать, тем самым привила любовь не только к родному, но и к русскому языку. Тогда мне казалось, прочитанных мною книг, живут рядом со мной: в летнем саду - страна гномов, в зимнем лесу – братья – месяцы. Имея семиклассное образование, мама подарила мне весь мир! Множество пословиц и поговорок, легенд и сказок, загадок и стихов, рассказанных мамой, я предаю своим детям, и своим ученикам.

Когда не стало моей мамы, у меня как будто земля ушла из-под ног… Что же помогло мне пережить это необъятное горе?! Конечно же, чтение. Читая строки стихотворений тех, кто уже похоронил самого главного человека в жизни, я понимала, что нужно пережить, отпустить и жить дальше…И теперь, когда порою душу охватывает необъятная боль, я беру в руки книгу. Она уводит меня от печальных мыслей в завораживающий мир. Мир, где я проживаю самые разные жизни, становлюсь свидетелем исторических событий, переживаю неизведанные чувства. Именно там я нахожу успокоение своей души, равновесие духа.

Всегда, соприкасаясь с природой – медленно шагая по лесу, наблюдая из окна ливень, озирая взглядом бескрайние поля – я про себя читаю строки стихотворений любимых поэтов: С.Есенина, Ф.Тютчева, А.Фета. В такие моменты иногда рождаются мои стихотворные строки.

Книги – молчаливые свидетели моей жизни: улыбок и слез, радостей и переживаний. Именно они помогают собраться с мыслями, успокоиться, сосредоточиться. Благодаря прочитанным книгам, укрепляется мой дух, усиливается вера в будущее и желание жить.

2 ноября, в первый день XI Красноярской ярмарки книжной культуры, прошли дебаты литературной премии «НОС». В начале обсуждения стало известно, что председатель жюри режиссер Константин Богомолов не приехал в Красноярск по не зависящим от организаторов причинам. За столом жюри расселись другой режиссер и художник Вера Мартынов и кинорежиссер Роман Либеров, компанию им составили уже знакомые по предыдущим сезонам «НОСа» руководитель проекта «Устная история» Дмитрий Споров и переводчик русской литературы на польский язык Агнешка Любомира Пиотровска. Ирина Прохорова представила экспертов этого сезона - Анну Наринскую, Константина Богданова и Льва Оборина. Начались дебаты.

Ирина Прохорова: Что вам кажется наиболее важным критерием для формирования шорт-листа в этом году?

Агнешка Любомира Пиотровска: В прошлый раз сложно было собрать даже лонг-лист, это был не лучший год в русской литературе. Я помню свое удивление: как много книг в прошлом сезоне оказалось посвящено воспоминаниям о детстве и молодости в Советском Союзе, но эта память не осмыслялась. Ее фиксировали без общественно-политического контекста, писатели сентиментально вспоминали о том, как катались на коньках с бабушкой. В этом году авторы возвращаются к беседе с читателем о сегодняшнем дне. Если при этом они и говорят о прошлом, то осознают, что обсуждение истории ведется из настоящего времени. Действие большинства текстов, которые прислали на премию, происходит в больших городах. Кажется, у нас нет хороших книг, показывающих современную деревню. В этом году меньше и литературы нон-фикшен.

Пиотровска: Да, есть книга Льва Данилкина о Ленине. Я обратила внимание и на изменение книжного рынка. В Польше вообще сегодня не печатают сборники рассказов, поэтому многих важных авторов не издают. Почти половина заявок на премию в этом году - сборники рассказов.

Прохорова: Все по стопам великого Чехова, почему нет?

Пиотровска: Для меня главная тенденция в этом году - преодоление сказочных, детских воспоминаний и обращение к сегодняшней действительности.

Прохорова: Идея преодоления истории в пользу современности?

Пиотровска: Для меня важно и обращение к современному языку, вербатим. Кажется, авторы в этом году слушают улицу, изображают с помощью средств языка своих героев, их образование, социальное положение.

Прохорова: Интересно, какие два текста из длинного списка подходят под ваши формулировки?

Пиотровска: Два - это сложно!

Прохорова: Давайте три!

Пиотровска: Меня в этом году обрадовало присутствие Сорокина - моего любимого автора, главного автора в русской литературе. Хотя я не стала поклонницей «Теллурии», новый его текст - «Манарага» - конечно, про будущее, и в языковом плане для меня это книга номер один. Как переводчица русской литературы я думала: будут ли читать эту книгу за границей? Я только что подписала договор на перевод Сорокина. Мне очень понравился и «Текст» Глуховского - простая история, криминальная, но прекрасно показан фон современной Москвы, живой язык, отличный материал для театра и кино. Третья книга - Анна Тугарева, «Иншалла. Чеченский дневник».

Прохорова (обращается к экспертам) : Есть ли какие-то соображения?

Анна Наринская: А вот жюри сейчас составит список, и мы на него накинемся и начнем потрошить. Что касается Глуховского, то в его «Тексте» нет надувания щек, в отличие от многих других русских авторов, которые иначе как Толстыми себя не мыслят. Например, герой Глуховского приходит в московский магазин и описывает реально существующую рекламу, подписывается на сиюминутность, заранее говорит, что эта история не вечна. Глуховский говорит нам не метафоры вечности, а о том, что происходит сейчас, и это меня подкупает.

Прохорова: Великий Лев Толстой, на которого равняются многие наши писатели, тоже любил описывать вещность мира.

Наринская: Мне кажется, что книга Глуховского напоминает «Чапаева и Пустоту» Пелевина, у него там есть описания сериала «Просто Мария». Думаю, Пелевин хотел показать, что жизнь, которая идет здесь и сейчас, его тоже волнует.

Лев Оборин: Еще одно соображение о Глуховском. Нет ничего более неловкого, чем подделываться под современный молодежный язык. Недавно телеведущая Екатерина Андреева пыталась писать что-то на интернет-сленге, и это выглядело анекдотически.

Книга «Текст» построена на переплетении мессенджеров, каналов связи, общении с телефоном. Глуховский смог написать об этом убедительно.

Роман Либеров: Спасибо за возможность столько всего прочесть сразу, в обычной жизни такого со мной обычно не происходит.

Прохорова: Насилие иногда плодотворно!

Либеров: Насилие радости. Никогда прежде столько не взаимодействовал с современной литературой. Я был глубоко разочарован, расстроен буквально физиологически, друзья говорили, что не обязательно дочитывать эти книги. В итоге исходя из моих эстетических предпочтений у меня сложилось любительское ощущение. Я в силу своей профессии наблюдаю за современным искусством, даже плохое искусство мне что-то дает. Искусство сейчас чаще всего обслуживает провокативные идеи, а вокруг создается инфраструктура. Я был потрясен, когда понял, что то же самое происходит и в литературе. А ведь мне интересен, прежде всего, русский язык, кроме него, где бы в мире я ни находился, у меня больше ничего нет! Корпус русского языка, который складывается после чтения всех этих книг, меня фраппирует.

Прохорова: А современное искусство вас не фраппирует?

Наринская: А он его меньше любит.

Либеров: Мне кажется ложным путем то, что литературный язык должен отражать уличную речь, как люди разговаривают в жизни, - это тупиковый путь. Я обожаю мандельштамовскую литературную злость, особенно его «Четвертую прозу», умение поссориться со всеми, текст, в котором смешалось все. В этом длинном списке у меня только один фаворит - Александр Бренер, он способен нас всех перессорить! Кроме подаренных экземпляров «Житий убиенных художников» я купил еще несколько и раздарил друзьям, влюбил их в Бренера. В Лондоне ноги сами понесли меня в бары, которые он описывал.

Наринская: Они же закрыты?

Либеров: Нет! Один-то работает!

«Ненавижу всяческую мертвечину, обожаю всяческую жизнь!» Поэтому второй мой выбор - «Иншалла. Чеченский дневник», а третий - Ольга Брейнингер, «В Советском Союзе не было аддерола»; ее книга похожа на длинный пост в Фейсбуке, но, по крайней мере, там есть жизнь.

Наринская: Если бы я одна принимала решение, то выбрала бы Бренера - да, там есть ужасные слова, он глубоко задел многих моих друзей. Но человек из подполья - это одна из актуальнейших фигур в мировой и русской литературе. Кто у нас русский Буковски? Жан Жене? Харитонов? Ах да - Лимонов, тот старый Лимонов! Мне кажется, главная идея литературы, как это определял Рене Жирар, извините за умничанье…

Прохорова: Прощаю вас.

Наринская: ...зависимость от Другого, невозможность осуществиться самому никак, только через Других. Набоков ненавидел Достоевского, а в романе «Отчаяние» пересказал «Двойника».

Константин Богданов: Для меня книга Бренера - это не текст. Да, он задел многих, но фактически мы оказываемся в пространстве вечной инвективы: перед нами юродствующий текст, автор хочет себя возвеличить и уронить всех вокруг. При этом он крайне непоследователен: почему-то в попутчики берет Агамбена и Шаламова, упоминает Аверинцева.

Наринская: Ты говоришь «юродство», будто это что-то плохое?

Оборин: И книга «Обоссанный пистолет», и другие сочинения Бренера пересказывают анекдоты про него самого. Но «Жития убиенных художников» - наиболее выдающаяся среди них книга с литературной точки зрения.

Вера Мартынов: Я - художник и режиссер и с текстами дело имею редко. Совсем недавно я отказалась от почитания шедевров изобразительного искусства и окунулась в современное искусство, чтобы уйти от снобизма и понять, как мои коллеги по всему миру думают прямо сейчас. Я смотрю на современное искусство как на процесс, так же я воспринимала и чтение книг, которые прислали на премию. Я думаю о Бренере как о выдуманном авторе. Если я буду воспринимать его как того, кто ругает Мизиано или Бакштейна и просит денег у Хельмута Ньютона, то это не моя философия. Но книга у него очень интересная. Казалось бы, он ничего не хочет сказать, а говорит очень много. Мне не нравится роман Сорокина, но я понимаю, что он должен быть в шорт-листе. Я ни Бренера, ни Сорокина не люблю, но понимаю, что у них интересные книги. А третий мой автор, даже фаворит, - Герман Садулаев, «Иван Ауслендер». Это моя тройка, если мы определили концепцию шорт-листа как переосмысление прошлого и формирование образа сегодняшнего дня. Хотя эти книги написаны таким языком, на котором я и люди из моего круга общения не разговариваем.

Фонд Михаила Прохорова

Наринская: Как мать подростка, могу утверждать, что мой шестнадцатилетний сын на сленге, кальке с английского нечасто разговаривает. Это писатели придумали такой язык. Но ты можешь быть как Зощенко и сочинить метаязык или бежать за комсомолом, думая, что ты современный.

Мартынов: Я общаюсь с небольшой группой людей, которые в основном занимаются творчеством, порой не знаю, что ответить тому, кто меня толкнул.

Прохорова: Ну уж не знаете, я потом вам расскажу.

Богданов: Некоторым нужны усилия, чтобы перейти из сферы повседневного в литературу. Текст Садулаева не требует никакого преодоления, поэтому мне кажется эта книга просто скучной.

Дмитрий Споров: В этом году очень хороший лонг-лист. Можно смело идти и покупать почти любую книгу из длинного списка. Я отношусь с большим уважением к тексту Анны Тугаревой «Иншалла. Чеченский дневник», в нем рассматривается, как чеченец конструирует свой мир в российских условиях. Алексей Сальников здорово написал про обыденность простой семьи. Я считаю красивым текстом сочинение Андрея Филимонова «Головастик и святые», хотя коллеги говорят, что эта книга - сусальная картинка с нарочитой русскостью. Важный автор - Станислав Снытко - абсолютная эстетическая радость и удовольствие, пока читаешь его книгу!

Мартынов: Книга Садулаева - скучная? А каковы критерии скучности?

Богданов: Понимаете, мы - заложники своих ролей: вы - жюри, мы - эксперты.

Для меня книга Снытко - синестезия визуального и вербального через призму воображаемых медиа. Этот текст интересен как образец проникновения в новую изобразительность.

Оборин: Я не считаю, что нужно покупать все книги из длинного списка. В отношении некоторых можно поберечь деньги и время. В этом году поступившие тексты для меня разделяются на два кластера. Один - остросоциальные высказывания: Глуховский, Рубанов, Садулаев, Данилкин о Ленине. В 1990-е -2000-е не принято было хвалить Ленина, а сейчас такое отношение - скорее мейнстрим. Я бы отметил текст Виктора Пелевина: вечный пересмешник трендов, он оставляет читателя каждого своего нового текста на пограничье.

С другой стороны, я выделил бы три важные книги. «Дым внутрь погоды» Андрея Левкина - в ней показан процесс фиксации мыслительного опыта, но это не совсем поток сознания. Процессы, которые происходят в тексте Левкина, иные. Вторая - посмертная книга Виктора Iванiва, в которой встречаются выдающиеся языковые эксперименты. Они могли бы отодвинуть русскую прозу от постсоциалистической модели, не предлагающей ничего любопытного с точки зрения эстетического переживания. Третья - «Белая кисть» Станислава Снытко, который синтезирует прозу и поэзию; его письмо часто вызывает споры о границе между прозой и поэзией, самый известный случай - он два раза попадал в шорт-лист поэтической Премии Аркадия Драгомощенко, и вопрос о статусе его текстов стал предметом жесткой полемики.

Либеров: Книга Данилкина о Ленине очень спорная, написана чудовищно, но опыт, который она актуализирует, опыт сопротивления, сегодня важен.

Споров: Это точно не мнение всего жюри. Включение книги Данилкина в шорт-лист означает солидарность с ее содержанием. Автор подробно проработал биографию и сочинения Ленина, и перед нами - апологетика, не более.

Наринская: Вы говорите, что апологетика - это что-то плохое? Специфика «НОСа» в том, что мы обсуждаем книги публично. Мы вообще не упоминаем, например, роман Медведева «Заххок». Я не фанат этой книги, но ее появление не случайно. После лекции в Санкт-Петербурге студенты спрашивали у меня: почему у нас нет постколониальных романов?

Оборин: Как учил Эткинд - у нас внутренняя колонизация.

Наринская: Что важно сейчас для литературы? Вся тема слияния поэтического и прозаического началась не сегодня. У нас такие тексты называли прозой поэта, но кто написал «Героя нашего времени» или «Капитанскую дочку»? Писатель. И сейчас важны попытки соединения поэтического и жизненного опыта.

Молодой человек, выкрикивая «Больше красного! Данилкин рулит!», выходит из зала. Наринская вспоминает поэму Пепперштейна о Ленине.

Пиотровска: Мне кажется, «Ленин» Данилкина - книга, написанная для молодого иностранца.

Прохорова: А сегодня молодое поколение в каком-то смысле - иностранцы. Эта книга кажется мне продолжением советской литературы без осмысления. Продукт мастеровитого автора, но наивного в своей рецепции прошлого. При этом опыт неофициальной советской культуры остается непроговоренным, им пока интересуется лишь небольшая часть общества.

Жюри остановилось на десяти позициях для шорт-листа. Наринская предлагает «отполировать» список, Оборин хочет сократить две-три позиции. Впервые за несколько лет дебаты превратились из собрания «по поводу» в живую дискуссию.

В ходе обсуждения Ирина Прохорова запускает видеообращение режиссера Константина Богомолова: он перепутал даты вылета на ярмарку из-за репетиций нового спектакля «Бесы» в Афинах.

Константин Богомолов: Я не собираюсь делать программные объявления, ничего я лично не понял нового о литературном процессе после чтения книг, присланных в этом году. Отобрал 20 из них, но осталось ощущение рыхлой, бессмысленной, даже аморфной и булькающей массы. Лидеры в литературе уже определились, подорвали литературную реальность и продолжают это привычно делать в известных местах и с понятными последствиями. Новые литературные террористы в этом году не появились. В этом сезоне текст Сорокина - лучший, но выдающиеся книги у нас обычно премии не получают. Для короткого списка я предлагаю тексты Глуховского, Бренера, Iванiва, Сальникова, Филимонова, Снытко. А если четыре - Бренера, Глуховского, Сорокина и Iванiва.

(После выключения связи с Богомоловым)

Споров: А давайте исключим Сорокина из шорт-листа - и тогда интрига сохранится?

Оборин: Как показывает опыт других премиальных сезонов, включение Сорокина в шорт-лист все равно сохраняет интригу.

Либеров: Хочу заявить, что роман Сорокина к литературе никакого отношения не имеет!

Публичное обсуждение шорт-листа и объявление победителя пройдут в Москве 5 февраля 2018 года.