Патриотизм в истории России: государственная идеология и ценностный потенциал. Вопросы для контроля владения компетенциями

⁰

Итак, во всем, изложенном выше, ставится одна из фундаментальных проблем современного общества, которая может быть названа толерантность versus идентичность. В самом деле, процессы формирования толерантности и идентичности аналитически противоположны. На практике это означает, что толерантность не просто
опасна, но, что даже хуже, воспринимается как опасность для существования идентичности; а групповая идентичность стигматизируется либеральным обществом как потенциально конфликтогенное явление. Описанные выше решения этой проблемы, однако, на деле решениями не являются.
Действительно, с одной стороны, если обществу следует ограничить толерантность в целях защиты идентичности (то, что предлагают сегодня националисты, консерваторы и «патриоты» разных мастей), оно будет фатально несправедливо. Все дело в том, что глобализация и мультикультурное общество не являются чьей-то дьявольской выдумкой - это вполне объективная реальность, в которой, так или иначе, жить всем - и антиглобалистам, и консерваторам, и «патриотам». Если же говорить о России, то даже самый патриотичный из всех российских националистов не может отрицать поликультур- ный, многонациональный характер этой страны. И что же: ограничить толерантность ради единства идентичности? Какой из многих? И почему именно этой? Более того, такая защита идентичности предполагает наличие одной официальной идеологии, наподобие знаменитой уваровской триады «Православие. Самодержавие. Народность», некоей пресловутой «русской идеи» и пр. Государственная, т. е. «государственно-охраняемая» идентичность обязательно будет идеологически «нагруженной», включая в себя совершенно определенные ценности, положения, «безусловно-истинные» догматы, национальные мифы, единую для всех мораль и т.д. Однако, приходится констатировать, что, во-первых, это попросту невозможно. Современное секулярное общество (а, как ни крути, даже Россия сегодня является таковым) утратило способность порождать мобилизующие идеологии с серьезной претензией на истину. А значит все попытки искусственного изобретения такой идеологии заранее обречены на провал. Кроме того, и это во-вторых, такие попытки попросту опасны. Современное общество (и опять-таки Россия здесь вовсе не исключение) характеризуется самым радикальным плюрализмом, в том числе и «плюрализмом ценностей» (value-pluralism). Разного рода меньшинства (этнические, религиозные, расовые, сексуальные и пр.) исповедуют разные, во многих аспектах диаметрально противоположные друг другу системы ценностей. Простой пример: такие фундаментальные ценности, как свобода, равенство, безопасность и справедливость очень часто противоречат друг другу. Плюрализм ценностных систем, по-разному ранжирующих эти ценности, делает общество «нагруженной» идеологии взрывоопасным. Нельзя же, в самом деле, всерьез рассчитывать на то, что на основе одного лишь
силового подавления недовольных можно создать какое-то стабильно развивающееся общество. Но ведь именно к этому ведут попытки создания «национальной идеологии». Ибо недовольных будет много, поскольку идентичности различных меньшинств при таком положении дел окажутся еще более незащищенными, нежели при режиме либеральной толерантности. Идеология станет отражать, конечно, ценностные ориентиры большинства, превратив всех остальных членов такого общества в «граждан второго сорта». При анализе здесь следует учитывать и тот факт, что, помимо «традиционных» меньшинств, имеющих хоть какую-то общую историю с большинством, современные общества становятся новым домом для многочисленных мигрантов, такой общей истории не имеющих. Запрет миграции, закрытие границ и прочие чрезвычайные меры самоубийственны, особенно в условиях отрицательного прироста населения и простой нехватки неквалифицированной рабочей силы. Между тем, государство, разрабатывающее и внедряющее официальную «ценностно-нагруженную» идеологию, при наличии постоянного притока иностранной рабочей силы, препятствует включению этих (да и многих других) меньшинств в «большее общество» (в конце концов, вряд ли дети китайских или таджикских иммигрантов в Россию, обучаясь в школе православному закону Божьему, станут считать Россию своим настоящим домом, а православие - религией их предков). Результат не замедлит сказаться - «маргинализованные» меньшинства «граждан второго сорта» станут прекрасной почвой для ухудшения криминальной ситуации, с которой власть не сможет справиться никаким увеличением бюджетных ассигнований на национальную безопасность. Таким образом, политическая ориентация на создание государственной идентичности, официальной идеологии и т.д. в мультикультурном обществе вообще и в России в частности может привести к некоей «кристаллизации» общественной среды, в которой не будет места вытесняемым на ее границы, а потому потенциально криминальным меньшинствам.
С другой стороны, подход классического либерализма, выбирающий толерантность против групповой идентичности, грешит утопизмом, а в результате - вновь невниманием к меньшинствам. Власть, согласно этой точке зрения, считает только индивида носителем определенных прав, и, в идеале, должна быть «нейтральной» по отношению к различным групповым интересам. Между тем, как не раз отмечалось теоретиками мультикультурализма, такой «нейтралитет» оказывается предельно замаскированной тиранией большинства. С этой точки зрения, власть просто не может не выражать
тех или иных групповых интересов (в демократическом обществе интересов большинства), не может не влиять на существование различных групповых идентичностей. В самом деле, даже претендующие на нейтральность государства будут иметь официальный язык, государственный стандарт в образовании, общенациональные средства массовой информации и прочие инструменты «строительства нации». В этой ситуации различные меньшинства (не только как группы, но и как индивиды, эти группы составляющие), так или иначе, оказываются «пострадавшими», что опять-таки отнюдь не способствует их эффективному включению в «большее» общество. Более того, кроме этих вполне эмпирических соображений, имеется и сомнение более фундаментального, теоретического порядка, а именно, сомнение в том, может ли вообще индивид обойтись без какой-либо важной для него групповой идентификации. Или иначе - возможна ли устойчивая индивидуальная идентичность без идентичности групповой или социокультурной? В конце концов любой человек идентифицирует себя как члена той или иной группы, причем, чаще всего, одновременно нескольких групп: как, например, гетеросексуальную этнически русскую женщину, православного вероисповедания, социолога по профессии и пр. И групповая идентичность важна для самого индивида не как результат его индивидуального выбора, т. е. не как часть идентичности индивидуальной, но именно - как таковая, как групповая идентичность. Ни один искренне верующий человек не скажет, что православие (или католицизм, или мусульманство) есть то, что он сам, как автономный субъект, выбрал, а следовательно, для него различия между ним и членом другой группы никак не могут быть сведены к индивидуальным различиям. Но если это так, то сам выбор человека как индивида во многом определяется его групповой принадлежностью. Групповая идентичность в таком случае не есть некая «прибавка» к идентичности индивидуальной, но представляет собой сущностную, конститутивную часть этой последней. Отсюда индивид не может эффективно реализовывать свою индивидуальную свободу (или, если угодно, свою автономию), если его идентичность как члена группы находится под угрозой. Индивид, в конце концов, никогда не есть «только» индивид, он - всегда и довольно существенным образом - член группы.

Национальная идея – это то, что на духовном уровне выделяет одну нацию перед другими, наполняя жизнь особым историческим смыслом. Для благополучных стран, живущих в покое и достатке, такой идеи не требуется – достаточно использовать накопленные человечеством знания. Необходимость национальной идеи возникает в критических ситуациях, позволяя пассионарным народам обретать мессианские черты. Современный мир всё глубже погружается в трясину. Кто найдет выход? Первопроходцам всегда труднее, поэтому не каждый решится стать лидером. Россия решилась, начав «перестройку». Но без идеи заблудилась. Двадцать пять лет «слепые вели слепых». Что дальше?

Термин «нация» означает не родство по крови, а исторически сложившуюся общность людей (народ), объединённую социально-экономическими условиями жизни и культурными традициями. Следует также различать национальную идею и амбициозную цель. Идея имеет более значимую ценность. Например, в советские годы целью коммунизма ставилось достижение наивысшей производительности труда. А национальными идеями были: уничтожение эксплуатации человека человеком, строительство бесклассового государства, создание многонациональной державы на принципах равноправия народов, борьба за мир во всём мире.

Для либеральной России актуальность национальной идеи почувствовал Борис Ельцин, поставивший в 1996 г. перед правительством задачу её разработки в течение года. О задаче вскоре забыли. Егор Гайдар считал российской идеей «…уникальный шанс стать республикой западного типа» . Замысел оказался недостойным тысячелетней истории.

В 1999 г. Владимир Путин на встрече с писателями заявил: «У страны давно нет ясных ориентиров развития. И в области экономики, и в области социальной политики, и в области борьбы с преступностью, даже в области международных дел». Для разработки идеологической стратегии создали центр – с рабочими группами по всем направлениям .

К 2004 г. решили – ответ найден, национальным ориентиром была объявлена конкурентоспособность. «Нам нужно быть конкурентоспособными во всем. Человек должен быть конкурентоспособным, город, деревня, отрасль производства и вся страна. Вот это и есть наша основная национальная идея …» . А в качестве амбициозной цели президент объявил удвоение за десять лет валового внутреннего продукта (ВВП).

Однако вскоре стало очевидным, что с выводами поспешили. В 2007 г. на встрече с красноярскими рабочими Путин признал, что у партии «Единая Россия», лидером которой он являлся, «…нет пока устойчивой идеологии, принципов, за которые подавляющее большинство членов этой партии готовы бороться…» . Но её не было и у президента. Позже он даже усомнился в серьёзности такого документа, о чём свидетельствует ироничная фраза, сказанная в Послании Федеральному собранию: «А у нас с вами, в России, есть ещё такая старинная русская забава – поиск национальной идеи…. Этим можно заниматься всегда и бесконечно» .

В 2011 г. на вопрос журнала VIP-Premier «Нужна ли России национальная идея?» ответ был иной: « Мне очень часто задают этот вопрос, и я позволю себе повториться и процитировать Александра Солженицына, который однажды назвал нашей национальной идеей «сбережение народа». В этой фразе … и заключена главная цель современной России, всех преобразований … " . В действительности же внедрение либеральных реформ привело к сверхсмертности при Ельцина около 5 млн человек, при Путина – 6 млн; потери от снижения рождаемости достигли 18 млн потенциальных жизней.

При президенте Дмитрии Медведеве стали говорить о качестве жизни как национальной идее, о необходимости сделать Россию самой привлекательной для проживания страной. «Задача повышения качества жизни российских граждан – это первейшая задача государства, важнейший приоритет развития нашего общества» . Для контроля над эффективностью государственной деятельности была введена поправка в Конституцию (ст. 103, п. в), требующая ежегодного отчёта правительства перед Государственной Думой. Однако из-за неразработанности критериев качества жизни и отсутствия стандарта отчёта всё свелось к пустопорожним разговорам.

Ещё одной версией национальной идеи и вектора государственного развития был образ России как «великой энергетической державы». Со слов Путина, стране необходимо достичь статуса лидера мировой энергетики, превратиться в важнейшую энергетическую державу планеты. «И для ее решения недостаточно лишь наращивать объемы производства и экспорта энергоресурсов. Россия должна стать инициатором и «законодателем мод» в энергетических инновациях...» По этому поводу Владислав Сурков употребил понятие «энергетическая сверхдержава» . На поверку её реализация отождествилась с «большой бензоколонкой», унизительное положение которой обнаружилось с падением цен на энергоносители и введением западных санкций.

В результате в 2016 г. на встрече с активом «Клуба лидеров» президент вынужден был признать – нам не удалось выработать объединяющей идеи. Последним прибежищем оказался патриотизм. «У нас нет никакой, и не может быть никакой другой объединяющей идеи, кроме патриотизма» .

Что такое патриотизм? В широком понимании – это любовь к Родине, своему народу, а в узком понимании – любовь к месту рождения и проживания. Но чувство патриотизма присуще всем народам, поэтому оно не может стать русской национальной идеей. По определению Владимира Ленина, патриотизм – «..одно из наиболее глубоких чувств, закреплённых веками и тысячелетиями обособленных отечеств» . Любовь к матери, семье, малой родине, Отечеству - это условие существования любого нормального человека, врождённый рефлекс. И настолько сильный, что от ностальгии люди умирают. Его истоки уходят в генетические механизмы животного мира. Известен рефлекс импринтинга, «привязывающий» рождающихся особей к месту рождения, обеспечивая тем самым его охрану от посягательств чужаков. Фактически – биологический прообраз социального патриотизма, как и этики, о чём писал Пётр Кропоткин .

Нередко любовь к Родине ошибочно отождествляют с гордостью за неё. Но разве стыд за совершаемые страной ошибки и желание их исправить не есть более ценное патриотическое чувство? Разве писатели Некрасов и Салтыков-Щедрин, художники Перов и Федотов не были патриотами? У современной России – самое несправедливое в развитом мире распределение доходов . Этим следует гордиться? Или надо презирать, пытаясь восстановить справедливость?

Зачастую любовь к стране отождествляется с любовью к государственным руководителям, как звучит во фразе заместителя главы президентской администрации Вячеслава Володина «Есть Путин – есть Россия. Нет Путина – нет России» . Получается, кто не любит Путина, тот не патриот. Из Общественной палаты РФ уже поступило предложение штрафовать за оскорбление патриотических чувств . Михаила Лермонтова точно оштрафовали бы за слова «Прощая немытая Россия, Страна рабов, страна господ». Не за горами – уголовное преследование за критику первых лиц государства. Но разве у высших руководителей не бывает опасных ошибок? Желание Отечеству добра, как показала история, не спасает от причинения ему зла. Патриотом Германии был Гитлер, любовь которого к немецкой нации обернулась гибелью шести миллионов соотечественников. Кто в то время был большим патриотом: миллионы почитателей фюрера или антифашистская оппозиция (Тельман и др.)? Патриотизм Сталина обошёлся советскому народу расстрелянными около миллиона граждан. Можно ли тогда считать не патриотами антисталинскую оппозицию (Тухачевский и др.)? Лев Толстой писал на эту тему: «Патриотизм в самом простом, ясном и несомненном значении своем есть не что иное для правителей, как орудие для достижения властолюбивых и корыстных целей, а для управляемых − отречение от человеческого достоинства, разума, совести и рабское подчинение себя тем, кто во власти … Патриотизм есть рабство» .

Патриотизм объединяет людей в народ – это его положительное свойство. Но одновременно он разъединяет и противопоставляет народы – это его отрицательное свойство. Толстой писал: «…тот самый патриотизм, который произвёл объединение людей в государства, теперь разрушает эти самые государства. Ведь если бы патриотизм был только один: допустим, патриотизм англичан, то можно было его считать объединяющим или благодетельным. Но когда …есть патриотизм: американский, английский, немецкий, французский, русский, все противоположные один другому, то патриотизм уже не соединяет, а разъединяет .

Чтобы не впасть в патриотический эгоизм, требуется уравновешивающая сила интернационализма. Интернационализм – это тоже универсальная идея, но предназначенная для объединения народов. Гармония патриотизмов и интернационализма, разных воль и единого порядка есть «соборность» . Её использование на геополитическом уровне способно обеспечить формирование гармоничного мира.

Избыточный патриотизм опасен и внутри государств, даже в таком идеологически монолитном образовании как православная церковь. «…В одной церкви есть патриоты очень разных, противостоящих друг другу народов». «… Теперь множество патриотизмов – русский, общероссийский, украинский, молдавский, белорусский, гагаузский, казахский, японский, китайский …», угрожающих распадом Церкви .

Ещё одной опасностью патриотизма является противостояние разных содержаний любви к Родине. Он «…может вдруг оказаться наполнен …ксенофобией, враждой, агрессией» . Примером служит Гражданская война в России. Жестокость «белых» патриотов, защищавших Отечество, описана многими свидетелями. Но им противостояли тоже защитники Отечества, только «красные» патриоты. В статье «О национальной гордости великороссов» Ленин писал: «чуждо ли нам, великорусским сознательным пролетариям, чувство национальной гордости? Конечно нет! Мы любим свой язык и свою родину, мы больше всего работаем над тем, чтобы её трудящиеся массы (т.е. 9/10 населения) поднять до сознательной жизни демократов и социалистов» . Душе русского народа оказался ближе «красный» патриотизм, что и обеспечило большевикам победу, «…«Патриотизм человека, который будет лучше три года голодать, чем отдать Россию иностранцам, это настоящий патриотизм, без которого мы три года не продержались бы. Без этого патриотизма мы не добились бы защиты Советской республики …» .

Становится очевидным, слово «патриот» ещё мало что означает. Не менее важно знать содержание патриотической деятельности. На эту тему сейчас конкурируют две главные идеологии: соборная и либеральная. Первая рассматривает общество (страну) как объективно существующую социальную систему, которая образуется взаимодействием людей. Так пчёлы образует пчелиный рой, муравьи создают муравейник и т.д. Система обладает целостными качествами, которых нет у отдельных индивидов. В ней каждый человек оказывается и зависимой частью, и независимой личностью – принцип соборности. Государство – это собор, где взаимодействует много форм собственности: частная, групповая, всеобщая (государственная). Каждая священна, и все они являются субъектами рынка, конкурируя между собой. Поэтому соборные патриоты прежде думает о Родине, а потом о себе. О себе они обязательно думают, но приоритет общества выше.

Либералы под словом «общество» понимают просто множество проживающих на территории людей, которые договариваются о правилах поведения. Государство – это не страна, а лишь аппарат управления, сторож, следящий за соблюдением порядка. И чем меньше государства, тем лучше. Термин «страна» есть абстракция, нечто аморфное, за которым никакого объекта не стоит – просто совокупность сгруппировавшихся людей. Маргарет Тетчер прямо говорила: в реальной жизни общество не существует, а есть договаривающиеся между собой индивиды. (Это как отрицать существование пчелиного роя – самостоятельного иерархического образования, и говорить, что существуют только пчёлы). Поэтому либеральные патриоты считают священной лишь частную собственность, других они не видят. И беспокоятся лишь о правах человека, игнорируя общество с его собственными правами.

Путин является сторонником либерального патриотизма. По оценке Анатолия Чубайса, «если говорить о главном – о понимании того, … что такое либеральная система ценностей, то тут у меня нет сомнений, что Путин вполне искренне разделяет наши убеждения» . Дмитрий Песков, тогда пресс-секретаря правительства, в интервью журналу «Итоги» сказал: «Премьер-министр Владимир Путин является не меньшим либералом, чем многие из тех, кого так принято называть, но свои либеральные идеи он реализует не на словах, а на деле» .

Сам Путин не скрывает, что ставит своей целью сохранить в России «рыночную либеральную экономику» и «этот либеральный режим» . В его понимании страна – это «…не нечто аморфное, как ещё в советское время было … сначала страна…Страна – это люди, вот в этом смысле «на страну» . Для этого «государство как страна» уничтожается через приватизацию, и на её место возводится «государство как власть». Такое государство не должно ничего производить, оно лишь координирует. Поэтому в госсобственности сейчас находится менее 9% зарегистрированных предприятий, а в частной - более 90% [по 24]. Отношения между людьми детерминируются денежными накоплениями, определяя общественный нравственный климат. Денег больше у владельцев частной собственности. И больше настолько, что 1% населения владеет 71% всего имущества в стране . Значит, мы работаем в основном на них. Путин считает «… если так будет, каждый из нас …будет жить лучше – и достаток будет больше, и комфортнее будет … Это и есть национальная идея…» . Аналогичный по мудрости продукт представил идеологический центр, возглавлявшийся Владимиром Якуниным и Степаном Сулакшиным. В 6-томном труде в качестве национальной идеи предлагается «Моя страна должна быть, и должна быть всегда» . Как будто не то же самое скажет Пьер о Франции, Вахтанг о Грузии, Доменико об Италии, Джон о США и т.д. А где «культурное и духовное самоопределение», где «ясные ориентиры развития»? «Гора родила мышь».

25-летние попытки сформировать в либеральной России национальную идею потерпели фиаско. Как и реализация «амбициозной» цели удвоения ВВП. Если считать в ценах одного и того же года, скажем, 2008-го, то по данным Росстата к 2012 г. ВВП увеличился не на 100%, а всего лишь на 46% по сравнению с 2003 г.: 42,9 трлн рублей против 29,3 трлн . За такое же время ВВП Китая вырос в четыре раза, Узбекистана – в пять раз. На пленарном заседании клуба «Валдай» в 2013 г. Путин признал: «Мы ушли от советской идеологии, вернуть ее невозможно. Приверженцы фундаментального консерватизма, идеализирующие Россию до 1917 года, похоже, также далеки от реальности. Как и сторонники западного ультралиберализма» . Патриотизм сам по себе, т.е. лишённый конкретного содержания, тоже оказался непригодным. Мировоззренческая растерянность господствует и на Западе, о чём свидетельствуют ежегодные заседания Всемирного экономического форума в Давосе.

Чтобы выйти из тупика требуется асимметричный ответ – новая общественно-экономическая формация. Никто не доказал, что после капитализма и коммунизма не появится следующий общественный строй - впереди у человечества тысячи лет развития. Чтобы не оказаться утопией, его черты должны не выдумываться в тиши кабинетов, а обнаруживаться в гуще жизненных событий как проявление неумолимого исторического потока. С началом XXI века локомотивом истории всё сильнее становится нарастающее участие народных масс в социальных процессах и рост уважения к человеческому достоинству. Люди хотят быть хозяевами собственной жизни, где не народ для государства (как при капитализме в гражданском обществе), и не государство для народа (как при развитом социализме), а государство народа, адекватное противоречивой человеческой природе. В нём объединяются коллективные и личные интересы, материальные и духовные ценности, раскрываются возвышенные качества, а низменным трудно проявиться. Поэтому и название должно быть двуединым, например, "социогуманизм" - взаимодействие социального (общего) и гуманного (личного). Соборное устройство сложнее в управлении, поскольку требует нахождения оптимальных пропорций между противоположностями. Зато интеграция энергий полюсов обеспечивает кумулятивный созидательный эффект.

Необходимость создания «нравственного государства» начинают понимать и интеллектуальные представители церкви. «…Делать это надо, превращая идею «нравственного государства» в новый социальный строй, превосходящий по своей убедительности и капитализм, и советскую модель социализма. Получится первыми у украинцев или белорусов – слава Богу. Получится в России – тоже хорошо» . Но если с Богом, то строить придётся под Его непосредственным руководством. Из великих пророков один Иисус Христос проповедует Царство Божие на земле. Это ему принадлежит фраза, обращённая к безнравственным богатым виноградарям: «…отнимется от вас Царство Божие и дано будет народу, приносящему плоды его» . Здесь уже не патриотизм станет национальной идеей, а национальная идея строительства социогуманизма, что равнозначно Царству Божию на земле, станет сутью патриотизма. И интернационализма тоже.

Ни об этом ли в 1860 г. писал Федор Достоевский: «Мы предугадываем, что характер нашей будущей деятельности должен быть в высшей степени общечеловеческий, что русская идея, может быть, будет синтезом всех тех идей, которые с таким упорством, с таким мужеством развивает Европа в отдельных своих национальностях» .

Комментарии 47

О каком патриотизме может идти сейчас речь, если Родина и власть не ЕДИНЫ!

Национальную идею может озвучивать любой. Не обязательно политик, и не обязально на крупных совещениях. Национальная идея это те ценностные ориентации, которые поддерживаются национальной идентичностью. Кто предложит идею, тот предложит "духовность" - духовные скрепы. В условиях России задача крайне важная, так как государство одно, а сициально-экономические составляющие в регионах разные. Бытие и сознание друг друга определяют. Смею предположить, что из -за различных условий формируется различное сознание и понимание таких понятий, как патриотизм, в том числе.

В современной России с её вызовами - 2016 Путин В.В., являясь Президентом России пытается решить проблему формирования российской идентичности, в том числе предлагая свою национальную идею. Патриотизм.

В моём понимании - патриотизм -это любовь к Родине, к Отечеству. Патриотизм - любовь к ценностным ориентациям отцов и дедов, к традиционно принятым ценностям. Патриотизм - это ранее озвученные тем же Путиным В.В. духовные скрепы.

В Туле мы позиционируем - предлагая национальную идею ЗОЖ.

Трудности заключабтся для нас в том, что ЗОЖ у каждого свой. Глупо предлагать утреннее моржевание в холодной воде жителю жаркой пустыни...

Всё хорошо в меру. И, конечно, нужен единый понятийный аппарат.

Патриотизм, ЗОЖ, подобное, - люди понимают в меру своих нравственных основ.

В данном случае - предложение Патриотизм - национальной идея - мы имеем частный случай предложения национальной идеи, который совпал с тем, что это предложение сделало должностное лицо, должностное лицо с достаточно существенными всевозможными ресурсами.

Национальной идеей, на мой взгляд, может быть даже горшок с цветущей картошкой, если это символ чего-то сильного мощного светлого, что желает поддержать широкая общественность.

Патриотизм, на мой взгляд, может быть национальной идеей. Необходимо разобрать наполнение заявленного птриотизма.

Если заявленный патриотизм - это путь во благо обществу. Почему нет.

ЗОЖ, например, мы объясяем так: здоровый образ жизни для себя любимого (как части общества) - здоровый образ жизни для общества. Общество помогает каждому выработать ЗОЖ, тем самым помогает себе. От частного к общему, От общего к частному.

Трудно понять нам некоторые аспекты в экономике, например:

Предприниматели - это наше всё! При этом мы вспоминаем французскую мудрость "Предают только свои". Предприниматели у нас в России сейчас разные.

Вот если предприниматель на благо общества и себя любимого, то это патриот. Изобрел, продвинул идею, объединил, создал...

А если предприниматель сформировал свой бизнес на "административных рычагах", это действительно враг.

Некоторые люди под игидой создания общих благ постсоветского периода просто тупо перераспределяют общее себе.

Можно съесть слона одному? Можно! По частям!

Вот эти предатели Родины едят слона по частям, используя административные рычаги. Остальное лирика.

Вспоминается изречение Бориса Немцова: "Реформы начинаются там, где кончаются деньги"

И ещё приходит на память статья Сталина И.В. "Головокружение от успехов", как символ некоторого разворота... Да и Президент России вроде сейчас уже о том же, даже теми же словами...

Да пусть будет патриотизм!

Так уж важно на самом деле какой термин используется?

Важно что за терминой стоит.

А что реально стоих за этой терминологией? Телодвижения в сферах экономики и политики есть? Может в юриспруденции есть? Есть! Административная ответственность за торговлю санкционными товарами. Этого, на мой взгляд, мало.

Дожны быть экономические и политические интерпритации патриотизма и духовных скреп, с ответственностью за нарушения.

Российское общество слишком дорого платит за дешёвый патриотизм.

Сформировавшийся общественный пласт обогатившихся на реформах в России людей начал считать себя российской Элитой. Обывателю это приподносится именно так.

Думаю можно сформировать патриотизм по-шире: независимые судьи, незыблемость прав собственности, ....

Думаю для коммента достаточно.

- про общественное мнение и современную российскую небожительскую элиту

Уральские пельмени "Рентгенологи".

)))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))

)))))))))))))))

"С возрастом наши взгляды и талии становятся шире" Янина Ипохорская

"Расхождение взглядов может служить превосходной общей платформой" Лешек Кумор

"Профессионалы строят "Титаник", любители - Ноев ковчег" NN

"Почти каждый генерал начинает с солдата, и лишь потом берётся за офицеров" Богуслав Войнар

"По разумным причинам ничего не делается" Закон О-Брайена

"Политикам приходится нас обманывать, чтобы сохранить наше доверие" Мечислав Шарган

"Последние всегда правы" Наполеон I

У меня было не так.

Замечетельно.

Соглашусь, предлагает новую модель "социогуманизм".

Для меня другое осталось за кадром. То, почему я жду его дальнейших предложений со всей пролетарской...,

За чей счет будет проводиться в действие модель.

У многих россиян из ценного - только камни в почках....

Кто и на какие средства, и почему будет оплачивать воплощение новой модели?

Иными словами, механизм реализации и воплощения в жизнь мне совсем не понятен. Предполагаю я, что тезис у автора есть, а механизма нет.

С патриотизмом несколько по другому.)))

Возможно, что упомянутый выше ЗОЖ, достаточно актуален.)))

А вот социогуманизм возможен, на мой взгляд, на отдельно взятой планете, причем инициатива должна исходить сверху)))

О национальной идее...

Быть может, интеллектуальное и нравственное развитие...

Что соответствует понятию гуманизм - безграничность возможностей, безграничность совершенствования человека.

«...Все человечество, вместе взятое, - писал Вернадский, - представляет ничтожную массу вещества планеты. Мощь его связана не с его материей, но с его мозгом, с его разумом и направленным этим разумом его трудом...»

Человеческий мир системен, нужно просто эту систему увидеть, а не изобретать велосипед, который никуда не едет.

Ю.П. Сурмин "... системность представляет собой не свойство материи, а свойство познающего субъекта".

Сначала внимательно прочитайте статью. А предложения - последние три абзаца.

И я себя ЧУВСТВОВАЛ самостоятельным человеком, советский строй воспитывал людей быть гордыми и свободными. Но рамки ставил узкие. За такую переписку нас лишили бы партбилетов, а то и посадили.

Рассматривается современное положение.

Возьму себя, для меня Родина - СССР! Я там прожил большую часть своей жизни. Современная власть нас только уничтожает!

Если Вы человек молодой, то Вы это по-другому ощущаете!

А коммунизм, который я как советский человек глубоко почитаю, однополярен, там личность не самостоятельна. С уважением. И.А.

Игорь Александрович!

Я бы так не говорил. Я всё время чувствовал себя самостоятельным человеком. Естественно, в определённых границах.

Россия завершает очередной виток своей исторической спирали и заходит на очередной!

Всё это видно на диаграмме "Россия - этапы пути"

http://samlib.ru/img/c/chekalow_ewgenij_wasilxewich/dwuhpoljarnyjmirtrifazy/illjustracija1.1.jpg

Не густо, однако с предложениями… Первый абзац – коммуно-либеральный бред, да еще рассчитанный на «тысячи лет развития» и то в случае, если ему удастся «не оказаться утопией», а второй и третий абзацы – также не предложения, а цитаты «интеллектуальных представителей церкви» и классика русской литературы. А предложений-то и нет по сути. Никаких. Процитирую тоже классика: «Не говорите красиво, друг мой». Извините, не ручаюсь за дословность, но вы поняли…

Уважаемый Игорь Алексеевич и коллеги!

Патриотизм, конечно же, не является национальной идеей, или как ее еще называют, сверх-Идеей, пан-Идеей. Кому в мире понравится активное продвижение русской любви к своему Отечеству? - это сразу сталкивает нации лбами! Жаль, что президента России так подставляют консультанты...

Примеры таких Сверхидей хорошо известны в истории: это национальная исключительность германского народа согласно расовой теории Гитлера-Гесса; перманентная революция Троцкого, в которой России отводилась роль вязанки хвороста для разжигания пожара, а русская культура считалась низкосортной по сравнению с европейской или еврейской. Была и теория социального дарвинизма - Сверхидея английской аристократии и буржуазии, согласно которой белый человек рожден для господства над черной и желтой расами. Есть "исключительность американской нации" в наше время, по Обаме.Русский патриотизм на внешний рынок идей ничем не лучше указанных гнусных идей, как только он станет навязывать себя другим народам...

Автор русской идеи Достоевский понимал ее как всемирное служение, всебратство русского человека. Но при этом он сказал: русская идея не есть задача снять с себя последнюю рубашку для других народов (этим грешили хрущевы и прочие троцкисты в политике), а есть задача делиться богатствами культуры от излишества их у себя.

Национальная идея не существует от рождения этносов, она возникает не раньше, чем государство начинает определять свое место в мире на идеологическом уровне. Национальная идея ни в коем случае не является инструментом сохранения идентичности, для этого есть менталитет! Национальная идея может иметь и свою Антиидею. Все дело в том, что она колеблется вслед за колебаниями культуры то вверх, то вниз. Антиидея у всех народов примерно одинакова: много нахапать и удрать за бугор с награбленным, пока не поймали.

Национальная идея России на ХХ1 век представляется в таком виде: неустанное творчество народа ради своего процветания, продвижение русской культуры и защита справедливости в мире для слабых народов.

Но и у себя в стране необходимо построить общество на основе справедливости, только не по марксистским лекалам классового общества с "диктатурой пролетариата". Эта модель безнадежно устарела, а базовая модель у нас существует внутри самой русской культуры куда дольше марксизма, более тысячи лет. Это - национальный идеал, как ядро культуры и ее общий закон развития. Эта модель изначально была сложнее марксистской, но она в чем-то совпала с последней и поэтому марскисзм прижился на русской почве. Бердяев, выдающийся эпигон русской идеи, так и не смог объяснить, почему же коммунизм стал русской верой... Строить модели заранее, не опирающиеся на эту базу - глупо и бесперспективно.

К теории надо бы относиться с бОльшим уважением, чем некоторые авторы в этой переписке. "Нет ничего практичней, в конечном счете, чем хорошая теория" (Ленин). "Без теории нам смерть!" (Сталин). Когда вожди СССР перестали сами заниматься теорией, они уверенно повели страну к гибели. Потому что любой консультант - не государственный деятель, несущий полноту ответственности за свою дурь перед народом. А тот, кто этой ответственности не несет, тот политикан. Да и политиканы как раз после убийства Сталина и Берии оседлали власть и свою дурь перевалили на шкуру народа...

Именно этот основополагающий принцип - каждому равную долю в каждом природном ресурсе - будет самым крепким цементом для общества и государства, ибо обеспечить каждому равную долю без государства не возможно. И регулярно периодически получаемая всеми-каждым равная для всех-каждого пайка (деньгами) будет выполнять скрепляющую центростремительную функцию.

На земле есть только земля и люди - природные ресурсы и граждане. И кроме природных ресурсов дать человеку нечего. Только обладание природными ресурсами дает человеку свободу и уверенность в завтрашнем дне, причем - далеко не стопроцентную, но большей свободы и гарантии на завтрашний день не существует в природе.

И наиболее возможную свободу и уверенность дает именно этот вариант: человек может работать кем угодно, переезжать куда угодно - доля всегда остается при нём."

Http://maxpark.com/community/7668/content/5123807

Тест: Матвей Вологжанин

Патриотизм - одно из почти инстинктивных чувств человека. Наличие в нас этого качества, увы, как всегда, весьма пошло объясняется биологическими законами. Вот тигры были бы очень плохими патриотами, коровы - тоже, а из волков, напротив, получились бы прекрасные сыны отечества.

Дело в том, что человек изначально был приспособлен для существования в родственных стайных группах (не очень больших, вероятнее всего - по 6–10 человек: пары родителей с подросшими детьми). Наши способы питания и самозащиты идеально подходили именно для такой конструкции. При этом взаимная привязанность членов одной стаи у нас так велика, что человек готов идти на значительный риск во имя спасения сородичей. И такая стратегия для нас оказалась наиболее выигрышной.

Вот, например, у жвачных, которые пасутся большими стадами (бизоны, антилопы, газели), стратегия «умри, но защищай своих» оказывается проигрышной. Джеймс Гордон Рассел, долго исследовавший поведение антилоп гну в Серенгети, неоднократно отмечал случаи, когда отдельные животные, вместо того чтобы убегать от охотившихся на них львов, шли в лобовую атаку. Две-три антилопы, каждая весом в четверть тонны, вполне могли затоптать острыми копытами хищника и изранить его. Если же к действиям «неправильных» гну присоединилось бы все огромное стадо, от наглых кошек осталось бы разве что темное пятно на пыльной земле саванны. Однако стадо неслось со всех ног прочь от места схватки. И пусть даже смельчаки одерживали верх над львами, платили они за это слишком дорого. Рассел помечал антилоп-бойцов и видел, что полученные раны часто приводили потом к истощению животного, его смерти или, как минимум, к полному фиаско на любовном фронте. Трусливые же и быстроногие особи-эгоисты жили куда дольше и размножались не в пример обильнее. Поэтому патриотизм невыгоден жвачным, как не подходит он и крупным хищникам, которым для прокорма нужен большой участок для охоты в единоличном владении.

У нас же выживали и выигрывали те, кто умел сражаться плечом к плечу с членами своей стаи, готовые к риску и даже самопожертвованию. Группы росли, превращались в племена, в поселения, в первые протогосударства - и в конечном счете навыживались и навыигрывались мы до такой степени, что создали цивилизацию.

Тот, кто не с нями, тот плотив нас!

Дети - самые лучшие патриоты.
Наиболее восприимчивы к идеям патриотизма подростки 8–18 лет. В этом возрасте у человека уже появляется инстинкт защиты стаи, но еще нет ни семьи, ни детей, ответственность за которых заставляет родителей быть более осторожными и эгоистичными. Подросток куда сильнее взрослого склонен руководствоваться понятиями «свой» - «чужой». Интересное исследование на эту тему опубликовали американские социологи, изучавшие 10-миллионную аудиторию онлайн-игры World of Warcraft. В этой игре участники могут выбрать одну из двух фракций - «Альянс» или «Орда». Игроки разных фракций не могут общаться друг с другом в игре, зато могут нападать на представителей противоположной фракции. Согласно опросам, большинство игроков в возрасте до 18 лет оценивают тех, кто играет за противоположную фракцию, как «тупых, злобных, подлых, бесчестных и отвратительных», а игроков своей стороны - как «умных, дружелюбных, интересных, порядочных и хороших».
Чем старше были опрашиваемые, тем большую долю в числе их ответов занимали утверждения вроде «за обе фракции играют в общем-то одни и те же люди» и «поведение зависит от человека, а не от фракции».

Греческое начало

«Патриотизм» - слово греческого происхождения, «patria» буквально переводится как «отечество», и само понятие возникло как раз в эпоху греческих городов-государств. Почему его не существовало до этого, когда, как мы видели, само явление - штука столь же древняя, как род людской? Потому, что не было необходимости. До греков идею патриотизма тогдашние идеологи привязывали в основном к символам (обычно к символу своего бога или царя) как к официальному воплощению божества либо же при слабом влиянии религии на общественную жизнь, как у северных народов или в Китае, - к идее «крови», то есть к чувству общности с представителями своего племени, людьми, говорящими на том же языке и принадлежащими к тому же народу.

У греков, создавших цивилизацию городов-государств, отчаянно бодавшихся друг с другом, на этом идеологическом фронте был полный швах. Все они - и спартанцы, и афиняне и сибариты, и критяне - были греками. У всех был один и тот же пантеон богов (хотя каждый город выбирал себе одного-двух любимцев, считавшихся его особыми покровителями), и в результате греческая мифология превратилась в описание бесконечных стычек между богами: Аполлоном и Аресом, Афродитой и Герой, Афиной и Посейдоном и т. д. Что касается царей, то в большинстве городов их просто не было, а там, где все-таки были, демократически настроенные греки меньше всего были склонны их обожествлять.

Поэтому им пришлось искать иную идеологическую базу. И они очень быстро ее нашли, провозгласив первейшей доблестью человека патриотизм - готовность жертвовать своими интересами не во имя солнечного Митры, не во славу великого Ашшурбанипала, а просто во имя своих сограждан, своего города, своих ненаглядных солнечных Афин с их серебристыми оливковыми рощами и старенькой мамой, сидящей в скромном хитоне за прялкой и ждущей сына с победой…

Этот вид патриотизма сейчас именуют «полисным патриотизмом». (Кстати, когда греки стали регулярно сражаться с персами, полисный патриотизм у них временно, но очень оперативно заменился патриотизмом национальным, и тогдашние ораторы, все эти Геродоты, Фукидиды и Ктесии, очень быстро выучили словосочетания вроде «великая Эллада», «смрадные персы» и «в единстве - наша сила».)

Величайшие патриоты - римляне

Эллинские античные нормы этики, как мы знаем, принимались римлянами порой более серьезно, чем к ним относились сами греки. С точки зрения грека, патриот - это тот, кто исправно платит налоги, участвует в общественной жизни, не нарушает законы и выставляет от своего дома конников и пеших воинов в армию на случай войны. В эпоху же Римской республики патриотизм был синонимом слова «слава» и почитался выше личной доблести.

Для римлян абсолютным героем были не Геракл или еще какой-нибудь Персей, который развлекался бы, проводя жизнь в разнообразных интересных подвигах, а Курций. Этот полумифологический персонаж был пятнадцатилетним юношей, который, узнав, что от дымящейся бездонной трещины, пересекшей Рим после землетрясения, можно избавиться, лишь бросив туда самое дорогое, что есть в Риме, с криком: «Самое дорогое в Риме - это его сыновья-патриоты!» - сиганул в расщелину вместе с конем (конь, если верить мифу, был патриотом так себе, ибо попытался слабохарактерно перед пропастью отпрянуть, но фокус у него не прошел). Слепое подчинение закону, отказ от собственного «я» и готовность отдать во имя Рима все, включая собственных детей, - вот идеальная программа римского патриотизма. Эта идеология оказалась максимально успешной для нации-агрессора: крошечный Рим подчинил себе всю Италию, а потом три четверти Европы, Средиземноморье и немалую часть Азии с Африкой. (И тут национальный патриотизм римлянам пришлось сменить на имперский, куда более слабенький и ненадежный.)

До сих пор патриотизм эпохи Римской республики считается товаром высочайшего сорта, и немало идеологов государственности сегодня мечтают в глубине души о том, чтобы капризные, эгоистичные и ленивые идиоты, именуемые их народом, куда-нибудь делись, а взамен в их распоряжение поступили бы миллионы истинных римлян*.

« Наверное, я тоже идеолог государственности. Причем без миллионов римлян я бы вполне обошелся - первый пункт программы уже бы достаточно меня устроил. Хотя я, возможно, просто хандрю: зима, недостаток витаминов… »

Христианство антипатриотично

Поначалу христиане были активными противниками патриотизма в любой его форме. В лучшем случае они соглашались отдавать кесарю кесарево, то есть платить налоги, но все равно были глубоко убеждены в том, что нет ни эллина, ни иудея, ни скифа, ни варвара, а есть только царство Божие, при наличии которого любые земные государства - прах и тлен. «Любая чужая страна для них отечество, а любое отечество - чужая страна». О том, чтобы христианину идти служить в армию, и речи не было, ибо любое убийство - грех, об этом совершенно ясно и четко сказано в Евангелии. Конечно, Римская империя как могла с христианством боролась, ибо такая зараза способна проточить самые железные основы государства за считанные годы.

Но, как выяснилось, христианство оказалось весьма пластичной штукой. Во-первых, оно распалось на несколько направлений, которым не грех было друг с другом повоевать; во-вторых, превратилось в прекрасное оружие для воодушевления народов на борьбу с погаными нехристями, коих, слава богу, было еще в избытке во всяких Азиях, Африках и Америках. Что касается «не убий», то и этот вопрос сумели изящно обойти: в конце концов, нельзя же всерьез принимать идеальные, но недостижимые нормы (хотя любого первохристианина и хватил бы родимчик, если бы он увидел современного батюшку, деловито освящающего ракетно-зенитный комплекс). Что касается Православной церкви, изначально сделавшей ставку на близость к светским властям, то тут патриотизм является добродетелью не только не обсуждаемой, но и просто обязательной.

Критики и кокетливое государство

В паре «патриот - страна» последняя ведет себя как отъявленная кокетка. Ты обязан ее любить и быть готов принести себя в жертву во имя нее. Для нее же ты - пустое место. Причем чем более ничтожным винтиком ты себя ощущаешь, тем патриотичнее твоя сущность («Пусть я умру, но моя смерть ничто по сравнению с благоденствием родины»). Ты козявка, ты ноль, ты пустяк, «голос единицы - тоньше писка»*).

* - Примечание Phacochoerus"a Фунтика:
« Это Маяковский написал, когда сравнивал личность и партию. Говорят, что, когда он своим громовым басом впервые прогрохотал эти строки на поэтическом вечере, там народ со стульев посползал »

Отечество имеет полное право меланхолически тебя схрумкать, пережевать и переварить, и все остальные патриоты будут лишь приветствовать это, если сочтут, что съеденное пошло на пользу организму в целом. Этот перекос в отношениях очень ярко выразил Джеймс Джойс в своей знаменитой фразе: «Я не буду умирать за Ирландию, пусть Ирландия умрет за меня!» (За эту фразу сторонники ИРА Джеймса Джойса теперь очень не любят.)

Опаснее же всего патриотизм проявляет себя там, где власть в народном представлении является некой квинтэссенцией государства. Римлянам-республиканцам, которые воспринимали свое выборное начальство как нанятых слуг, в этом случае мало что грозило: они бесконечно полемизировали о том, что наиболее выгодно для Рима, и, в общем, держали власть в ежовых рукавицах. А вот там, где власть традиционно была наследственной, деспотичной, где царь-жрец являлся символом страны, там лояльный патриотизм большинства населения позволял случаться редким безобразиям, часто опасным не только для обитателей страны, но и для судьбы самой державы.

Поэтому еще со времен Просвещения находились мыслители, которые пытались видоизменить идею патриотизма - несомненно, полезнейшую для выживания общества, но чреватую неприятнейшими осложнениями. Кант, Монтескье, Вольтер, Гоббс, Генри Торо - десятки и сотни умнейших голов пытались разработать нормы нового патриотизма. И все они в результате пришли к выводу, что истинный патриот не только не обязан быть слепым и покорным, но первейшей его обязанностью должен быть поиск пятен на солнце. Для того чтобы привести свое отечество к идеалу, необходимо следить за ним строже, чем за девушкой-подростком, - мгновенно пресекая, пусть и с риском для жизни, любые его попытки вести себя опасно, глупо или ошибочно. Так возникло явление «критического патриотизма», при котором человек не только не восхваляет свою страну, но, напротив, придирчиво рассматривает ее под лупой и громким голосом орет, когда заметит какую-нибудь гадость. Одной из программных работ этого направления стал труд американского писателя Генри Торо «О долге гражданского неповиновения», в котором он называл первейшей обязанностью гражданина и патриота категорический отказ от выполнения «неправильных», «губительных» для страны законов.

Критические патриоты всегда выступают за максимальную свободу прессы. За неусыпный надзор общества над работой чиновников всех уровней. За честное преподавание истории, какой бы гадкой ни выглядела в отдельных случаях роль отечества, ибо только такое знание даст обществу иммунитет от повторения ошибок.

Обычно власти, да и большинство жителей страны, не любят критиков патриотов и называют их врагами народа. Они уверены, что любовь должна быть слепой и нерассуждающей и воспринимают критические замечания как унижение их идеалов, как предательство.

Надеяться, что оба эти вида патриотов когда-нибудь придут к согласию, не приходится.

Не патриот - значит, шизофреник

В СССР, где, как мы знаем, не было политических заключенных, психиатры разработали интереснейшую концепцию о том, что любой человек, критикующий свое государство, - психически больной. Эта теория была признана единственно правильной, и до сих пор остались еще психиатры, которые всячески разделяют эти убеждения. Вот как, например, объясняет ситуацию известный психиатр, представитель «старой школы» Татьяна Крылатова: «Любовь требует больших эмоциональных затрат. А у шизофреника с эмоциональностью большие проблемы. И они начинают отторгать то, что для них наиболее энергетически затратно, - любовь. Этот внутренний конфликт вызывает агрессию. То же самое происходит и по отношению к Родине. Тут опять-таки идет отторжение, человек перестает включать свой макросоциум в категорию «мое» и относится к Родине негативно».

Cовременные патриоты

В современном мире отношение к понятию «патриотизм» сильно поменялось со времен римлян. Уж больно близко к нему болтаются такие неприятные слова, как «шовинизм», «нацизм» и «ксенофобия». Тем не менее утверждать, что время патриотов прошло, не приходится: у них по-прежнему очень много дел на этой планете.

Даже в Европе, которую до сих пор трясет при воспоминании о Шикльгрубере, наблюдается рост патриотических настроений. То в Австрии к власти приходит Йорг Хайдер, то во Франции гордо вздымаются на выборах уши Ле Пена, то Пино Раути соблазняет итальянцев обещанием очистить Милан и Парму от цыган и марокканцев. Это ответ Европы на два фактора: на глобализацию и на массовую эмиграцию туда жителей Азии и Европы.

«Иммигранты необразованны, они работают за копейки, они претендуют на наши пособия, они несут чужую нам устаревшую культуру, они насилуют наших дочерей и едят наших сыновей-младенцев!»

«Транснациональные корпорации душат мелких предпринимателей, они уничтожают нашу самобытность, они превращают наши поля и сады в залитые асфальтом площадки унылого прогресса, они лоббируют свои идиотские законы и кормят нас своим тухлым «макдоналдсом»!»

Космополит из бочки

Основные противники патриотов - космополиты, те, кто считает, что все человечество - единый народ, а эта планета целиком является нашей Родиной. Самым первым известным нам космополитом был греческий философ-киник Диоген. Увы, этот замечательный философ изрядно подпортил репутацию космополитизму тем, что, с жаром отрицая государственность, он также отрицал культуру, цивилизацию, семью и комфорт. В идеальном мире, считал Диоген, люди должны жить как животные, на природе, обходясь минимумом удобств, не имея ни жен, ни мужей, быть совершенно свободными и не выдумывать всяких глупостей вроде письма, чтения и прочих ненужных утомительных изобретений.

Национальный патриотизм как отторжение чуждого влияния, несомненно, уместен в мире, который хочет оставаться неизменно разнообразным. Поэтому, как бы ни морщились приличные люди, глядя на Тимошенко в пшеничных косах и на Хайдера в альпийской шляпке, стоит понимать: пока патриотизм такого рода остается в положении «снизу», пока его не поддерживают законы, пока он не призывает к людоедству и погромам - его роль нельзя назвать исключительно отрицательной. Куда опаснее, когда патриотизм национальный начинает шагать рука об руку с патриотизмом государственным.

В мире существует всего несколько стран, в которых государственный патриотизм является одной из обязательных составляющих идеологии, тщательно насаждаемой властями. Таковы, например, США, Россия и Япония.

В США, стране с исключительно разнородным населением, он выполняет роль цемента, удерживающего воедино всю ту разношерстную компанию, которая является американским народом. При этом патриотизм этнический в Штатах, как всем понятно, практически исключен.

В Японии патриотизм национальный и патриотизм государственный суть одно и то же. Для японцев он является способом сохранить свой специфический уклад жизни (тем не менее он год от года размывается: современные японцы уже куда ближе психологически к представителям постхристианских культур, чем их дедушки и бабушки). И так как в Японии живут почти исключительно японцы, а иных народов там крайне мало, то и вреда от «Япония для японцев!» немного. Конечно, для японцев! Пожалуйста, никто не против, кушайте свое тофу да будьте здоровы.

Что касается России, то национальный великоросский патриотизм, раздувшийся как гриб под дождем после развала СССР, сейчас идет на смычку с патриотизмом государственным, который усердно распространяется официальной идеологией. Тут стоит задача сконцентрировать власть в руках правящей верхушки и удержать страну от воздействия центробежных сил. Историки по этому поводу опять принялись много врать, в телевизорах бесконечно рассказывают о злых буках, сидящих вокруг государственной границы, а молодежь по вечерам ходит резать калмыков и узбеков как осквернителей святой земли русской. О том, что национальный, этнический патриотизм в многоэтнической стране - явление самоубийственное, идеологи, конечно, догадываются, но пока не могут придумать ничего, чтобы и съесть государственно-патриотическую рыбку, и избежать всенародного исполнения «Хорста Весселя» под балалайку.

Так что время патриотизма далеко еще не прошло. Возможно даже, что не пройдет оно и в далеком будущем, когда вся планета будет представлять собой конгломерат маленьких атомизированных стран, объединенных в вольные союзы и населенных людьми, выбирающими себе гражданство не по факту рождения, а руководствуясь исключительно личными симпатиями. Все-таки, как мы уже писали выше, патриотизм - инстинктивное чувство человека, и каждый из нас испытывает потребность делить людей на «своих» и «чужих». Пусть даже на самом деле мы все - свои.

Патриотизм – это особенное эмоциональное переживание своей принадлежности к стране, гражданству, языку и традициям, родной земле и культуре. Подобное чувство предполагает гордость за свою страну и уверенность в том, что она всегда тебя защитит. Это главные критерии в определении, хотя имеются и другие трактовки.

Что такое «патриотизм»?

Слово «патриотизм» переводится с греческого как «отечество», это чувство, суть которого – в любви к своей стране и готовности пожертвовать ради нее всем. Кто такой патриот - личность, каковая гордится успехами и культурой своей державы, стремится сохранить особенности родного языка и традиций. Это – самый распространенный вариант обозначения сути термина «патриотизм», но имеются еще и другие трактовки:

Нравственный показатель, который отличает великодушную личность от низкой.
Гордость за свершения своего народа.
Реальная оценка действий своего государства.
Готовность принести в жертву индивидуальные интересы ради общих.

Бизнес-патриотизм - что это?

В 21 веке чувство патриотизма стало выходить на новый уровень, все громче начинают звучать призывы о формировании групп бизнес-патриотов. Речь не только о том, чтобы отдавать предпочтение отечественным товарам, свою стратегию предложила недавно российская Ассоциация предпринимателей по развитию бизнес-патриотизма. Главной задачей ее лидеры видят всестороннюю поддержку предпринимателей, поскольку доля того же малого бизнеса за границей больше отечественного в несколько раз. Нужны условия для роста в нескольких направлениях:

Образование. Развитие молодежного предпринимательства, проведение мастер-классов.
Поддержка в реализации планов и способствование росту коммерции.
Бизнес-клуб. Место, где можно обмениваться опытом, контактами и наработками.

Национализм и патриотизм - разница

Многие путают понятия «национализм» и «патриотизм», даже в словарях отмечается, что патриотизм – это любовь к родине и своему народу. Опытные лингвисты указывают на такую ошибку в подмене понятий:

Любовь к родине – это чувство к земле, природе, родному языку и государству. Это и есть и патриотизм – расширенное понятия любви к своему дому.
Любовь к народу – широкое понятие любви к родным людям, которая возникает у человека раньше патриотизма. Это уже национализм, осознание приверженности к нации, что прививается от рождения.

Зачем нужен патриотизм?

Почему важен патриотизм? Специалисты считают, что это – естественное психическое состояние, которое выражается в готовности защищать свое от чужого, распознавать его под другой маской. Без патриотизма тяжело выжить, ведь у каждой личности должны быть главные ценности, ради которых реально преодолевать страх и даже идти на смерть. Только благодаря огромнейшему патриотизму, советские люди смогли выиграть Вторую мировую войну, остановить полчища врагов ценой миллионов жизней.

Патриот – это личность, для которого судьба государства – всегда на первом месте. Но подобное отношение появляется лишь, когда человек будет уверен: его страна защитит в тяжелую минуту, окажет помощь семье. Потому нельзя заставить быть патриотами тех, кто выживает в нищете, люди должны иметь, чем гордиться, и что конкретно защищать: свое благополучие, тыл, достижения.

Виды патриотизма

Каким бывает патриотизм? В разные годы этим чувством обозначали различные явления, часто подменяя понятие «любовь к родине» на «любовь к государству». Так появились другие виды патриотизма:

Государственный . Когда интересы державы превыше всего.
Российский, как феномен . В течение многих веков для славян, а потом – и для советских людей, главным было понятие «родина», ее сравнивали с невестой, матерью, которую надо защищать.
Национальный . Основывается на истории и культурном наследии народа, формирование такой любви развивает чувство гордости, стремление преумножать существующие ценности.
Местный . Проявляется в любви к своему селу, городу, улице, дому. Характерной особенностью советской идеологии было воспитание чувств от частного к общему, от верности своему краю до готовности отдать жизнь за свою страну.

Воспитание патриотизма

Развитие патриотизма во все времена было главной задачей идеологов любой страны. Разрабатывались мероприятия с акцентом на примеры героизма, сочинялись песни, корректировались события прошлого. Ребенок должен был расти с мыслью, что его страна – самая лучшая, потому что оберегает, обеспечивает веселое детство, поддерживает в выборе профессии в юности и защищает от невзгод в зрелом возрасте.

Потому большое значение уделяется изучению символики, правовой системы, знакомству с поступками выдающихся людей. Но в стране, где отдачи от государства нет, и личность не видит, что получает взамен на свою готовность жертвовать личным, проблема патриотизма становится особенно острой. Иногда проявляются попытки власть имущих вырастить его искусственно.

Церковь и патриотизм

С давних времен патриотизм и православие были неразрывно связаны, примером тому – благословение церковью на ратный бой защитников отечества. Эта традиция насчитывает тысячи лет, даже в годы Второй мировой войны, когда все советские люди были атеистами, служились особые молебны, а священники собирали средства на покупку танков и самолетов. Если же обратиться к официальным церковным документам, то понятие патриотизма излагается так:

Христиане не должны забывать о своей земной родине.
Быть патриотом – это любить не только родную землю, но и ближних, свой дом, оберегать их. Поскольку жертва за отечество приносится не только на поле брани, но и ради детей.
Любить свой край, как место, где сохраняются вера и православная церковь.
Любить другие народы, как исполнение заповеди любви к ближнему.

Патриотизм - книги

Примеров из жизни героев, которые проявляли настоящий патриотизм насчитывается в тысячи не только в советской литературе. О подобных проявлениях писали многие российские поэты и прозаики, их же излагали в былинах. Самые яркие произведения, посвященные патриотизму:

А. Фадеев. «Молодая гвардия» . Роман о героях-подпольщиках Краснодона в годы Великой Отечественной войны, на нем выросло не одно поколение советских детей.
«Слово о полку Игореве» . Древнее сказание, повествующее о защитниках родной земли во времена враждебных набегов.
Л. Толстой. «Война и мир» . Важные исторические эпизоды 19 века - Отечественной войны 1812 года, с примерами героизма главных героев.
Б. Полевой. «Повесть о настоящем человеке» . Роман о безногом летчике Маресьеве, который сумел вернуться в авиацию, чтобы снова бороться с гитлеровцами.

Патриотизм в дореволюционный период развития России

В понимании сущности Русской идеи многие известные ученые, политические деятели, представители культуры и даже отечественного предпринимательства исходят из того, что наш общенациональный идеал сегодня - это возрождение России, которое немыслимо без обращения к ее глубинным истокам. Русская идея сегодня выступает в качестве одной из духовных основ возрождения Отечества, нашей исторической памяти, национального самосознания, стремления россиян к лучшей действительности, проявления ими высокой духовности, и истинного патриотизма.

В далеком прошлом в основе Русской идеи было мессианство - быть главной, если не единственной носительницей подлинно христианских ценностей, а после падения Византии - и православной государственности. На протяжении веков силы этой государственности были направлены на самосохранение русского народа, развитие у него национального самосознания и высших патриотических чувств. С расширением границ Русского государства, присоединением к нему новых народов Русская идея трансформируется в идею российскую. Многочисленные нерусские народы, получая от русской нации экономическую, культурную и иную помощь, военную защиту от врагов, стали считать Россию своей общей исторической родиной. Вследствие этого идея о роли и предназначении русского народа, то есть Русская идея "... стала общей для всех наций, народностей, этнических и национальных групп, населявших огромную Российскую империю".

Анализ Русской идеи основывается на взглядах отечественных мыслителей, в особенности тех, которые в той или иной степени выражали свое отношение к патриотизму и проблеме его развития в обществе. Эти мыслители разрабатывали теоретические основы патриотизма в тесной связи с Русской идеей, в ее общем русле. Именно этим объясняется то обстоятельство, что в существе их идей, подходов и позиций по проблеме русского и российского патриотизма имеются общие, объединяющие моменты.

Когда, после петровских преобразований и разгрома Наполеона, Россия включилась в европейский процесс общественного развития на качественно новом уровне, обострились проблемы занимаемого ею положения в мире и сосуществования с западной цивилизацией. В рамках Русской идеи обострилась борьба двух тенденций - западничества и славянофильства. Выбор пути, по которому предстояло идти стране и русским в XIX - начале XX века, оказался непростым. К его осмыслению подключились лучшие умы нации - А. С. Пушкин и Н. М. Карамзин, Ф. М. Достоевский и А. И. Герцен, И. В. Киреевский и Н. Е. Данилевский, И. А. Ильин и П. А. Сорокин.

Обобщая вклад отечественных мыслителей, разрабатывавших Русскую идею в дореволюционный период развития России, можно отметить, что в рассмотрении ими формирующих начал национального самосознания, путей приумножения блага Отечеству значительное место занимал патриотизм. Это проявилось прежде всего в трех принципах становления и развития Русской идеи на протяжении рассматриваемого столетия (начало XIX в. - начало XX в). К этим принципам относятся: религиозный (православие, Киевская Русь), политический (самодержавие, "священное царство", Московская Русь) и социальный (европейская цивилизация, Российская империя).

Патриотизм в послеоктябрьский период

В послеоктябрьский период развития страны произошло переподчинение собственно русских и российских интересов задаче интернационализации отношений в обществе. Естественно, что это не могло не отразиться на русском самосознании, которое деформировалось, ослаблялось, утрачивая национальные корни. Вследствие преувеличения значения в советском обществе социального, классового, идеологического был резко ослаблен национальный фактор, что повлияло на направленность русского национального самосознания ("старший брат обязан помочь младшим братьям").

В таких условиях большую роль в создании предпосылок для дальнейшего возрождения патриотической идеи сыграл субъективный фактор. По мере того, как привлекательность марксистской теории в российском обществе все более ослабевала, общественность с возрастающим интересом обращалась к работам отечественных мыслителей, которые в десятилетия советского периода продолжали творчески развивать и обогащать патриотизм новыми идеями. Среди них выделяются, в частности, Н. Бердяев, Л. Карсавин, И. Ильин, и др.

Патриотизм в период социалистического строительства

Период социалистического строительства весьма активно повлиял на развитие национального сознания советского общества, в котором идеологическое, классовое, интернациональное некоторое время формировалось в ущерб традиционным духовным, культурным, историческим ценностям нашего народа. Значительно слабее стала преемственность поколений, нарастали тенденции маргинализации молодежи, ее отчужденности от героических свершений и славы великих предков Руси, России. Основная часть советского образованного общества стала активным проводником официальной политики, для которой были присущи деформации, а порой и умаление истинных национальных интересов как русского, так и других народов России.

Российская трагедия, проявившаяся в русской эмиграции после гражданской войны, отражена в трудах целого ряда замечательных мыслителей, которые стремились сохранить наши национальные корни, найти опору для возрождения новых всходов на русской почве. Среди имен этих мыслителей, продолжавших разработку и развитие патриотизма в русле Русской идеи в сложный период жизни нашего общества в завершившемся XX в., можно выделить Иоанна Кронштадского, Н. И. Алексеева, Н. А. Бердяева, Г. В. Плеханова, Б. П. Вышеславцева, И. А. Ильина, А. В. Карташева, С. А. Левицкого, Н. О. Лосского, А. Н. Толстого, Л. И. Шестова, Е. С. Троицкого, О. А. Платонова и других.

По мнению одного из крупнейших философов России Л. П. Карсавина, наиболее ярким и стойким носителем любви к Отечеству, истинного патриотизма является армия. Это определяется ее "народною природою". На этом основании он делает вывод о том, что те остатки русской армии, которые подняли белое знамя, "тоже приняли участие в созидании новой России - своею самоотверженной гибелью за ее великодержавие".

Олицетворяя главное предназначение армии с высшим патриотическим долгом, с идеей наиболее самоотверженного и последовательного служения великой России, Ильин писал, что "Русская армия всегда была школой патриотической верности", выступает как "наша сила, наша надежда, основа нашего национального существования". Армия невозможна без патриотизма и жертвенности. Ее лозунг: "Жить для России и умереть за Россию".

Что же касается Красной, а затем Советской армии, то большинство ее представителей также являлись патриотами России. Однако это была уже не прежняя, а другая Россия в силу формирования и развития новых классовых, политических, идеологических и других признаков, благодаря которым Отечество определялось прежде всего как социалистическое, олицетворявшее появление советской государственно-общественной системы.

Патриотизм в годы Великой Отечественной войны

Сформировавшийся в новых исторических условиях патриотизм в наибольшей мере показал свою жизненность и силу в годы Великой Отечественной войны. Именно в этот период тяжелейших за всю историю нашего Отечества испытаний вся страна поднялась на его защиту. И не было ничего выше и дороже этого поистине святого понятия, которое вдохновляло многих людей на преодоление любых испытаний, жертв и лишений во имя спасения родной земли. Невиданная стойкость и мужество советских воинов, массовый героизм на фронте и в тылу, огромное стремление наших людей отдать все, даже свою жизнь во имя Победы, позволили поднять представление о патриотизме советского народа на недосягаемую высоту.

В ходе Великой Отечественной войны, когда решался вопрос о судьбе нашего Отечества, армия и народ проявили истинный, небывалый по силе патриотизм, который явился основой духовно-нравственного превосходства над непобедимым доселе врагом. Этот исторический факт свидетельствует о том, что форма власти, общественная система не в состоянии оказать решающего воздействия на высшие духовные ценности народа в годы больших испытаний. При определенных исторических условиях происходит очищение, обновление и проявление этих ценностей в интересах всего Отечества, как "малой", так и "большой", а тем более великой Родины, во имя всей России.