Аркадий Гайдар: Мифы и правда. "военная тайна" гайдара Малоизвестные факты о жизни Аркадия Гайдара

Оригинал взят у d_v_sokolov в Аркадий Гайдар: «Мне снились люди, убитые мною в юности»

Аркадий Гайдар отличался жестокостью, неоправданной даже в суровых условиях Гражданской войны.
В 17 лет Аркадий стал, говоря по-современному, командиром полка, полковником.
В Хакасии он боролся атаманом Соловьёвым.
Атамана Голикова так и не поймал. Но оставил он о себе недобрые воспоминания.
О происхождении литературного псевдонима Гайдара ходит много версий. Есть и такая: когда отряд молодого командира выезжал из села, то встречные бросали: «Хайдар Голиков». Один из биографов трактовал перевод этого слова с монгольского так: «Гайдар - это всадник, скачущий впереди».
Но, как установили исследователи, ни в монгольском, ни в двух десятках других восточных языков такого значения слова «гайдар» по-просту нет.
Оказывается, на хакасском языке «хайдар» означает «куда, в какую сторону?» То есть, когда хакасы видели, что начальник боевого района по борьбе с бандитизмом едет куда-то во главе отряда, они спрашивали друг друга: «Хайдар Голиков? Куда едет Голиков? В какую сторону?», чтобы предупредить других о грядущей опасности.
А опасность была вполне реальной. Как вспоминали местные жители, вспыльчивость Аркадия Голикова была близка к безумию.
Он не щадил ни стариков, ни женщин, ни детей из мирного населения, поддерживающего атамана Соловьёва (кстати, тоже местного жителя).
Писатель Владимир Солоухин приводил рассказ хакаса Михаила Кильчакова о том, как Гайдар посадил в баню заложников и поставил им условие, что если они к утру не скажут ему, где скрываются бандиты, расстрел. А те просто не знали.
И вот утром юный Аркадий Петрович стал выпускать их из бани по одному и лично стрелял каждому в затылок.

Известен случай, когда, несмотря на приказ доставить пленных в штаб для допроса, Аркадий Петрович расстрелял их, потому что не хотел давать людей для конвоя.
За невыполнение этого приказа его наказали и завели уголовное дело. Даже командующий частью особого назначения губернии был вынужден признать: «Голиков неуравновешенный мальчишка, совершивший, пользуясь служебным положением, целый ряд преступлений». Но суд так и не состоялся. Обезумевшего офицера сняли с должности, исключили из партии и отправили на освидетельствование к психиатрам.
Существует версия, согласно которой о деле Гайдара знал Сталин. На просьбу о восстановлении в партии кремлёвский хозяин лаконично отрезал: «Мы-то его, может быть, и простили бы. Но простят ли хакасы?..»

«Мальчиш - Кибальчиш» родом из психушки
Голиков был просто комиссован из армии с диагнозом «травматический невроз».
Судя по дневникам, детского писателя мучило нечто, что он обозначал словами «тревога», «совесть», «вина», «болезнь». В этих дневниках можно прочесть: «Снятся мне убитые мною в юности на войне люди».
Журналист Борис Закс, близко знавший Гайдара, сообщает в своих «Заметках очевидца»: «Гайдар резался. Лезвием безопасной бритвы. У него отнимали одно лезвие, но стоило отвернуться, и он уже резался другим. Попросился в уборную, заперся, не отвечает. Взломали дверь, а он опять режется, где только раздобыл лезвие. Увезли его в бессознательном состоянии, все полы в квартире были залиты свернувшейся в крупные сгустки кровью... Я думал, он не выживет...
При этом не похоже было, что он стремится покончить с собой, он не пытался нанести себе смертельную рану, просто устраивал своего рода "шахсей-вахсей". Позже, уже в Москве, мне случалось видеть его в трусах. Вся грудь и руки ниже плеч были сплошь - один к одному - покрыты огромными шрамами. Ясно было, он резался не один раз…»
Это сочеталось с тяжёлыми запоями. Возможно, Аркадий Петрович водкой пытался лечиться от одолевавшей его внутренней тревоги. Но водка не помогала. Не раз попадал в психбольницы, иногда надолго.
Когда началась Великая Отечественная война, Аркадий Гайдар попросился на фронт. Но ему отказали по болезни. Тогда он пошёл на хитрость: взял командировку в «Комсомольской правде» и уже 20 июля, меньше чем через месяц после начала войны, уехал в Киев фронтовым корреспондентом.
Александр АЛЕКСЕЕВ
Деловые люди, №54, ноябрь 2004. - с.12
(Приводится в сокращении)

Настоящая фамилия - Голиков (1904-1941) был сыном учителя из крестьян и дворянки. Его родители участвовали в революционных беспорядках 1905 г. и, опасаясь ареста, уехали в провинциальный Арзамас. Там будущий детский писатель учился в реальном училище и впервые опубликовал свои стихи в местной газете «Молот».

В 1919 г. он вступил в Красную армию и в РКП(б), стал помощником командира отряда красных партизан, действовавших в районе Арзамаса. Скрыв свой возраст, учился на командных курсах в Москве и Киеве, затем командовал ротой красных курсантов. Воевал на Польском и Кавказском фронте. В 1921 как командир запасного Воронежского полка отправлял маршевые роты на подавление Кронштадского восстания. Летом того же года, командуя 58-м отдельным полком, участвовал в подавлении Тамбовского крестьянского восстания. Столь высокое для семнадцатилетнего возраста назначение сам Голиков объяснял тем, что «много из высшего комсостава арестовано за связь с бандами», т.е. с повстанцами.

После уничтожения непокорных крестьян Гайдар продолжил службу в карательных частях особого назначения (ЧОН) - сначала в Тамьян-Катайском районе в Башкирии, затем в Хакассии. Здесь в зоне его ответственности оказался 2-й «боерайон», включающий в себя шесть нынешних районов на юге Красноярского края. Ему было приказано уничтожить отряд «императора тайги» И.Н. Соловьева, состоявший из местных крестьян и колчаковских офицеров.

Не сумев справиться с этой задачей, Гайдар обрушился на местное население, не поддержавшее большевиков. Людей без суда и следствия расстреливали, рубили шашками, бросали в колодцы, не щадя ни стариков, ни детей. Основным объектом кровавой охоты молодого комиссара становились хакасы. В одном из хакасских сел, по рассказам местных жителей, он лично убил выстрелами в затылок более ста человек, выстроенных у края обрыва. В другом селе, взяв заложников, посадил их в баню, угрожая, что расстреляет всех, если они утром не скажут, «где скрываются бандиты». И сам на утро исполнил эту угрозу: снова выстрелами в затылок. Для выслеживания неуловимого Соловьева Гайдар вербовал агентов из местного населения, расплачиваясь за информацию дефицитной мануфактурой. Местные советские руководители постоянно жаловались на Гайдара.
Например, в письме волостного исполкома, посланном с нарочным из села Курбатова в Ачинск, говорится: «Прибывший отряд сразу пустил в ход плети, которые, по нашим мыслям, должны существовать в области преданий… а не проявляться теперь при Советской власти».

Конец бесчинствам Гайдара пришел лишь после того, как он, несмотря на приказ начальства доставить пленных в штаб для допроса, лично расстрелял их, не желая выделять людей для конвоя. Командующий ЧОНом губернии В. Какоулин был вынужден признать: «Голиков по идеологии неуравновешенный мальчишка, совершивший, пользуясь служебным положением, целый ряд преступлений.»

Гайдар был вызван в Красноярск для объяснения; его исключили из партии, сняли с должности и направили на психиатрическое освидетельствование.

Консилиум, нашел «истощение нервной системы в тяжелой форме на почве переутомления и бывшей контузии, с функциональным расстройством и аритмией сердечной деятельности» (из письма Гайдара сестре Наташе 17 января 1923 г.). Пройдя курсы лечения в Красноярске, Томске и Москве, Гайдар отправляется сначала в полугодовой, а затем - в бессрочный отпуск «с сохранением содержания».

В 1925 г. он написал свою первую повесть «В дни поражений и побед». Редактор посоветовал молодому автору начать мирную жизнь, и он уехал работать корреспондентом сначала в Донбасс, а потом на Урал. Гайдар работал в местных газетах; в Перми он женился на семнадцатилетней комсомолке Лие Лазаревне Соломянской, усыновив ее сына Тимура. После публикации рассказа «Р.В.С.» к Гайдару пришло признание, и семья переехала в Москву. Но в 1931 г. жена вместе с сыном ушла от него. Причиной ухода был алкоголизм писателя.

Гайдар тосковал, не мог работать и уехал в Хабаровск корреспондентом газеты «Тихоокеанская звезда». Знавший его в это время Борис Закс писал:
«Мне пришлось за мою долгую жизнь иметь дело со многими алкоголиками - запойными, хроническими и прочими. Гайдар был иным, он зачастую бывал "готов" еще до первой рюмки». И еще: «Гайдар резался. Лезвием безопасной бритвы. У него отнимали одно лезвие, но стоило отвернуться, и он уже резался другим. Попросился в уборную, заперся, не отвечает. Взломали дверь, а он опять режется. Увезли в бессознательном состоянии… При этом не похоже было, что он стремился покончить с собой; он не пытался нанести себе смертельную рану».

Душевный недуг (маниакально-депрессивный психоз на фоне хронического алкоголизма) не помешал Гайдару создать произведения, поставившие его в первый ряд советских детских писателей.

Но громкий успех не избавлял его от груза совершенных когда-то преступлений. «Снятся мне убитые мною в юности на войне люди» , - писал он в дневнике. Постоянные запои мешали нормальной работе.

С началом новой войны Гайдар попросился на фронт. Когда в октябре 1941 г. партизаны отряда, в котором он был военным корреспондентом, напоролись на немцев, Гайдар вскочил во весь рост и крикнул своим товарищам: «Вперед! За мной!» Это была смерть, похожая на самоубийство. Другие партизаны спаслись.
Имя Гайдара очень часто носят детские учреждения, школы, библиотеки.
____________________________________
"Черная книга имен, которым не место на карте России",
Библиотечка россиеведения, Выпуск 11
С.В. Волков. М., «Посев», 2004. 240 с., ISBN 5-85824-155-7

: Идя по стопам своего деда, Егор Гайдар проводил свои «реформы», совершенно не обращая внимания на горе и слёзы миллионов людей, обездоленных его бесчеловечной политикой

«Друг детей с добрыми глазами» и родоначальник известного семейства Аркадий Гайдар предстаёт со страниц солоухинской книги « Солёное озеро » как один из самых страшных палачей времён «красного террора».
.

.
Персона Аркадия Гайдара (Голикова) до сих пор является для большинства граждан России одним из самых загадочных мифов советского периода. Не только для людей старшего поколения, но и для современной молодёжи он остается замечательным детским писателем, создателем сочинений большой воспитательной ценности. А деятельность Голикова-Гайдара в годы Гражданской войны для многих окрашена в романтические тона — дескать, вступил по зову сердца в Красную Армию в 14 лет и боролся за известную идею пламенно и бескорыстно.

О том, что у Аркадия Гайдара было не всё в порядке с головой, первым широко и открыто написал историк и литературовед Михаил Золотоносов в газете «Московские новости» (23.01.2004). Он сообщил, что Гайдар закончил свою бурную «революционную деятельность», командуя 58-м отдельным полком, прославившимся неслыханной жестокостью при подавлении крестьянского восстания в Тамбовской губернии, а затем борясь во главе частей особого назначения с отрядом «белого партизана» Ивана Соловьева в Хакасии. «Здесь у него проявляется травматический невроз, и в итоге в декабре 1924 года Голиков увольняется из армии и переключается на литературу», — отмечает Золотоносов.

Анализируя «странно смотрящуюся прозу» Гайдара, литературовед отмечает, что родоначальник известного семейства «откликался на все идеологические запросы эпохи», а в его сочинениях «идеологическое зомбирование разбавлено не только пафосом, но и густым слоем сентиментализма». При этом Гайдар не брезговал плагиатом. Золотоносов справедливо обращает внимание на то, что смерть мальчика Альки, убитого камнем, брошенным пьяным бандитом («Военная тайна»), практически списана со сцены смерти Илюши Снегирёва из «Братьев Карамазовых».

В статье в «Московских новостях» говорится и о повести Солоухина «Солёное озеро» (первая публикация — «Наш современник», 4, 1994), которая, по мнению Золотоносова, посвящена не только деятельности Гайдара-Голикова в Хакасии, но и личности Аркадия Гайдара в целом.

Автор сообщает, что в книге Солоухина «приводится много свидетельств о зверствах чоновцев вообще и Голикова-Гайдара в частности». И что своей фамилией автор антигуманных и по сути преступных «либеральных реформ» Егор Гайдар обязан хакасскому слову «Хайдар», что в переводе означает «Куда ехать?». Дико крича это слово, дедушка Егора и прадедушка Марии Гайдаров носился по всей маленькой Хакасии, преследуя партизан Соловьёва. А хакасы, слыша эти крики, разбегались в разные стороны, вопя от ужаса: «Спасайся! Хайдар-Голик едет! Наша смерть едет!»

14 июня 2004 года к 80-летию Владимира Солоухина «Комсомольская правда», где в своё время числился и Аркадий Гайдар, опубликовала большое интервью из архива писателя. В нём Солоухин проводит интересную параллель между Егором Гайдаром и его дедом: «Сталин у них (интернационалистов) отобрал власть, Россию вырвал из рук. И этого они ему простить не могут никогда. Их самих нет. Но поднялись новые поколения. И они постараются взять реванш, вернуть позиции, которые занимали отцы, деды. Вот конкретный пример. Аркадий Гайдар был каратель, чоновец, расстреливавший крестьян в Хакасии (я об этом написал повесть «Солёное озеро»). А внук чуть в премьеры не пролез. Занимал бы пост Столыпина. От Столыпина до Гайдара! Представляете?»

Автору этих строк довелось делать последнее интервью с В. А. Солоухиным, которое было опубликовано в «Российской газете» в феврале 1997 года. Во время нашей встречи с писателем в Переделкино он, поразив меня убеждённостью, что после войны Сталин постепенно готовился к тому, чтобы провозгласить себя российским императором, затронул и тему своей повести «Солёное озеро».

Солоухин жаловался, что весьма влиятельные силы из окружения Гайдара и Чубайса всеми силами препятствуют выходу «Солёного озера» в виде отдельной книги и приличным тиражом. По мнению писателя, это связано с тем, что ему удалось показать Аркадия Гайдара не только как кровавого палача, но и как психически нездорового человека, чья патологическая жестокость могла быть унаследована потомками.

Действительно, факты, приведённые в «Солёном озере», поражают. Работая над книгой, Солоухин ознакомился с уникальными документами, чудом сохранившимися в архивах Абакана и Ачинска, а также встречался со старожилами Хакасии. Поскольку апологеты Аркадия Гайдара требовали от Солоухина «документированности поступков Голикова-чоновца» в «Солёном озере» есть немало сведений, почерпнутых из хакасских СМИ. Так, приводятся фрагменты перевода радиопередачи «Ачбан Салтачы», вышедшей в эфир в Абакане 20 октября 1993 года. В ней старожилы республики рассказывают страшные вещи об Аркадии Гайдаре. Так, Е. Г. Саможиков свидетельствовал, как его родственника, 12-летнего мальчика, дед Егора Гайдара, приняв за связного отряда Соловьева, в истерическом припадке зарубил шашкой.

Известный хакасский писатель и уважаемый в республике ветеран Георгий Фёдорович Топанов тогда заявил: «Он не только маленьких, но и стариков не любил, убивал. Рубил и в воду приказывал кидать, кровь всегда в озере красная была. А А. Н. Мохов из улуса Мохов на Уйбате рассказывал: «Ночевал у них русский солдат. Утром Голиков зашёл, увидел его, сказал «предатель». И мать и солдата застрелил из нагана».

А вот что рассказал И. В. Аргудаев из улуса От-Коль: «У Голикова приказ был, я знаю от матери, если в семье даже один сочувствовал белому партизану Соловьёву, то Гайдар-Голиков всю его семью вырезал. Например, озеро Большое… Каждый день в те времена люди Гайдара-Голикова живых в прорубь пихали. У нас хакасы до сих пор в озере рыбу не ловят. Говорят, на человеческом мясе жир нагуляла. Голиков хакасов Шарыповского района, Ужурского района всех перерезал, даже сейчас они там больше не живут».

Большой резонанс в Хакасии имела статья «Жизненные дороги. Гайдар-Хайдар? (два лица одного человека), опубликованная в газете «Ленин чолы» 12 февраля 1991 года и практически неизвестная русскоязычному читателю. Когда по просьбе Солоухина её перевели, то писатель не узнал ничего принципиально нового после того, что ему рассказал местный старожил Михаил Кильчичаков о судьбе 16 заложников, всю ночь продержанных чоновцами Голикова в холодной бане по подозрению в поддержке партизан Соловьёва: «Утром Голиков выпускал их по одному и стрелял в затылок. Или как он объявил одному аилу: «Если не скажете, где скрывается Соловьёв, расстреляю весь аил». И действительно, выстроил всех, и женщин, и стариков, и детей в одну линейку и всех перекосил из пулемёта. По одной версии 86 человек, по другой — 134».

Понимая, что в силу объективных причин юридически задокументировать злодеяния Аркадия Гайдара в те смутные годы не удалось, Солоухин приводит поразительные свидетельства о психических проблемах советской легенды, проявившихся уже в мирной, литературно-журналистской, жизни. В частности, Солоухин ссылается на работы Бориса Камова, изучавшего дневники Аркадия Гайдара. В них тот отмечал сны, мучавшие его в 30-е годы, как «Сны по схеме № 1» или «Сны по схеме № 2». И вот в этих записях есть фраза: «Снились люди, убитые мною в детстве». Если вспомнить, что «революционной деятельностью» Голиков-Гайдар занимался с 14 лет, это признание более чем примечательно.

В 1988 году в изданном парижским издательством «Атениум» пятом выпуске альманаха «Минувшее» были опубликованы воспоминания писателя и журналиста Бориса Закса, долгое время бывшим близким другом Аркадия Гайдара. Закс комментирует известное письмо Гайдара писателю Р. Фраерману, которое апологеты творца «Тимура и его команды» любят изображать как некий протест против атмосферы лжи и страха периода сталинских репрессий. В нём Гайдар оповещает приятеля: «Зачем я так изоврался? Образовалась привычка врать от начала до конца и борьба с этой привычкой у меня идёт упорная и тяжёлая».

Так вот, Закс указывает, что публикаторы гайдаровского письма не упоминают, что Аркадий писал его из психиатрической клиники. По свидетельству Н. Стахова Гайдар страдал тяжёлым нервным расстройством ещё с гражданской войны. «Но что за этим стоит, Стахов не раскрывает, — отмечает Борис Закс, — А речь идёт о самом настоящем психическом заболевании, регулярно приводившем Гайдара в лечебные заведения. Не так-то долго он пробыл на Дальнем Востоке (работал в хабаровской газете), но за это время дважды побывал в психиатричке».

«Мне пришлось за мою долгую жизнь иметь дело со многими алкоголиками — запойными, хроническими и прочими, — пишет дальше Закс. — Гайдар был иным, он зачастую бывал «готов» ещё до первой рюмки. Он рассказывал мне, что детально обследовавшие его врачи вывели такое заключение: алкоголь — только ключ, открывающий дверь уже разбушевавшимся внутри силам».

Тот же Закс в «Записках очевидца» сообщил, что Аркадий Гайдар не раз наносил себе серьёзные, но умышленно не смертельные ранения безопасной бритвой: «Гайдар резался. Лезвием безопасной бритвы. У него отнимали одно лезвие, но стоило отвернуться, а он уже резался другим… Позже, уже в Москве, мне случалось видеть его в одних трусах. Вся грудь и руки ниже плеч были сплошь покрыты огромными шрамами».

Закс уверен, что Аркадий Гайдар не стремился покончить с собой. По мнению друга Голикова-Гайдара, создателя «Чука и Гека» возбуждал запах крови, и в мирной жизни ему приходилось довольствоваться собственной.

Таким образом, из книги-исследования Владимира Солоухина и воспоминаний Бориса Закса встаёт совершенно иной образ Аркадия Гайдара нежели тот, к которому привыкли многие — образ человека, с детства, испытывавшего неукротимую жажду к убийствам и издевательствам над людьми, страдавшего хроническим алкоголизмом и тяжёлыми нервными расстройствами. И получившим в силу исторических обстоятельств возможность удовлетворять свои патологические и жуткие желания.

В этой связи невольно вспоминается известное направление в криминальной психологии, связанное с именем знаменитого итальянского психолога конца ХIХ века Цезаря Ломброзо. Его представители считают, что криминальная патология в психике может передаваться по наследству, причём проявлять себя не столько в первом, сколько во втором и последующих поколениях.

Так не влиянием ли вышеописанных «странностей» Аркадия Гайдара объясняется тот факт, что его внук Егор Гайдар проводил свои «реформы», совершенно не обращая внимания на горе и слёзы миллионов обездоленных его бесчеловечной политикой людей? И что правнучка создателя «Голубой чашки» Мария Гайдар не раз публично говорила, что ей совершенно не стыдно ни за один поступок своего «прославленного» прадеда? Думается, тут есть о чём подискутировать, причём не только специалистам в области культурологи и трансперсональной психологии.

Впервые о психологических проблемах ветеранов заговорили в Америке после вьетнамской войны. После Афганистана эти же проблемы стали актуальны для наших парней.

Неужели мужчины всего за полвека так радикально изменились, что раньше для них побегать под пулями и убить себе подобных было делом обыденным, а сейчас - риском распада личности?

"Завидуйте нам, завидуйте, до самых седых волос. Вам никогда не увидеть того, что нам довелось..." - с выражением читали мы на пионерских линейках стихи советского поэта о Гражданской войне .

А потом наши одноклассники, с которыми мы под Битлов танцевали первый медленный танец, отправились на выполнение интернационального долга в Афганистан .

Многих из них мы уже никогда не увидели живыми. У тех, кто вернулся, тоже все как-то не сложилось. И мы не завидовали, что не увидели того, что им довелось...

В стране работают центры реабилитации участников войн, где молодым мужчинам не только подбирают протезы и инвалидные коляски, но и учат забыть о том, что страна послала их на смерть и сделала убийцами, советуют, как жить в мирных условиях, ладить в семье, трудиться на благо общества. Психологи объясняют этот феномен тем, что войны в Афганистане и Чечне были несправедливыми и политработа в армии сейчас не на высоте.

Мол, главное - вооружить человека идеей, и он с удовольствием пойдет на смерть "за царя, за власть Советов, за Сталина , за Родину". Говорят, где-то в кремлевских кабинетах умные консультанты уже занимаются формулировкой государственной идеи , во имя которой будет жить страна и ради которой не жаль будет отправлять своих сыновей на бойню...

"Всадник, скачущий впереди..."

Я вспомнила этот перевод псевдонима Гайдара, когда случайно наткнулась на томик Аркадия Петровича, подаренный мне в день десятилетия.

В 1972 году, через тридцать лет после гибели, Гайдару за детские книги была присуждена премия Ленинского комсомола. "Военная тайна", " Тимур и его команда " переезжали со мной из города в город, из общежития - в коммуналку, а потом с квартиры на квартиру.

Романтические произведения о мальчиках и девочках, об их правильной дружбе, о любви к Советской Родине, о вредителях, о предчувствии новых войн и безусловных побед, написанные в приснопамятных тридцатых годах, сыграли немалую роль в становлении нашего мировоззрения.

Сам Гайдар ассоциируется с простыми характерами своих героев. Его биография всегда казалась безупречной и понятной. Герой Гражданской войны , ставший писателем и героически погибший в первые месяцы Великой Отечественной... [Аркадий Гайдар: романтика прицельного выстрела ]

Имя его носят теплоходы, улицы, библиотеки. Сын Гайдара стал контр-адмиралом, а внук - самым молодым премьер-министром. Как не завидовать.Разве подумаешь, что за блестящим фасадом героической биографии скрывается страшная и печальная тайна. Больше медицинская, чем государственная...

О "банде Гайдара" еще не забыли

Письмо Аркадия сестре Наташе: "Красноярск, 17 января 1923 года, вторник

Мне приходится уехать на месяц в Физиобально-терапевтический (физиобальнеотерапевтический???) институт в Томск.На днях по поручению губкома был созван консилиум , и врачи определили: истощение нервной системы в тяжелой форме на почве переутомления и бывшей контузии , с функциональным расстройством и аритмией сердечной деятельности".

Истощение нервной системы не было уловкой для избежания наказания. В историю болезни органично вписывается история жизни. Вот строки автобиографии Гайдара:

"Родился 9 января 1904 года в гор. Льгов Курской области.

Из пятого класса Арзамасского [ Дом -музей А .П. Гайдара] училища (реального) ушел в Красную Армию добровольцем, был членом РКСМ .

Потом был командиром 58-го отдельного полка армии по подавлению восстания в Тамбовской губернии (антоновщина ), по ликвидации которой был назначен начальником второго боевого района, на границе Монголии (Тана-Тувы), где только что прошли части белого полковника Олиферова и остатки офицерской банды Соловьева.[ Барон Унгерн - Бог войны ]

Тут я начал заболевать (не сразу, а рывками, периодами). У меня нашли травматический невроз. Несколько раз лечился.В ноябре 1924 года был уволен с выдачей выходного пособия по болезни из РККА .Взысканий, кроме нескольких дисциплинарных (не крупнее 1-3 суток гауптвахты), не было.

Арк. Гайдар-Голиков".

Наверное, такая же судьба была у сотен российских мальчишек, родившихся в интеллигентных семьях, учивших в гимназиях и реальных училищах закон Божий , да так и не доучивших. Их законом стали законы классовой борьбы .

Аркадий ушел воевать, когда ему не было пятнадцати лет. Он бредил военными подвигами с той поры, когда его отец, Петр Исидорович , сельский учитель, ушел на фронты 1-й мировой. В общем-то, с той поры семьи у него и не было. Вернувшись с войны, отец женился на другой женщине.

"Два с половиной года прошло с тех пор, как я порвал всякую связь, мой друг, с тобою, - писал сын отцу.- За это время я не получил ни одного письма, ни одной весточки от тебя, мой славный и дорогой папа... Я ушел в армию совсем еще мальчиком, когда у меня, кроме порыва, не было ничего твердого и определенного. И, уходя, я унес с собой частицу твоего миропонимания и старался приложить его к жизни, где мог..." (Красноярск, 23 января 1923 года).

Мать, Наталья Аркадьевна, акушерка, активно занималась большевистской работой и умерла в 1924 году от скоротечной чахотки в должности заведующей губздравотделом в Киргизии . Она гордилась своим сыном-командиром и на смертном одре писала, что завещает ему жизни своей не щадить за власть Советов.

Аркадий мечтал о том, что у него самого будет идеальная семья

В Перми он женится[вторым браком ] на семнадцатилетней комсомолке Руве- Лии Лазаревне Соломянской , в 1926 году в Архангельске у них родился сын Тимур.

Когда вышла первая книга Гайдара, семья переехала в Москву.

Гайдар резался. Лезвием безопасной бритвы

"...Мне пришлось за мою долгую жизнь иметь дело со многими алкоголиками - запойными, хроническими и прочими. Гайдар был иным, он зачастую бывал "готов" еще до первой рюмки. Он рассказывал, что детально обследовавшие его врачи вывели такое заключение: алкоголь - только ключ, открывавший дверь уже разбушевавшимся внутри силам*. Конечно, верить Гайдару на слово - дело опасное, но этот его рассказ отвечает тому, что я видел собственными глазами.

Однажды мы (Е.И. Титов и я), жившие в одной редакционной квартире с Гайдаром, начали замечать в его поведении что-то неладное. Мы знали о его болезни и принялись уговаривать, пока не поздно, обратиться к больницу. Наконец, после долгого сопротивления, он согласился. Втроем мы направились на поиски психолечебницы. С трудом добрались. В вестибюле Гайдар сразу опустился на ступеньки, и мы стали ждать врача... Гайдар искоса взглянул на нас и сказал: "Хорошие у меня товарищи, куда привели".

Врач принял нас сухо. Выслушал, посмотрел на Гайдара и взять его в больницу отказался. Он, видимо, не привык, чтобы к нему являлись добровольно и не набедокурив, а потому не признал Гайдара больным.

Дорога обратно далась еще труднее. Гайдар еле передвигал ногами. У меня было время, я работал в ночной редакции, но Титову пора было сдавать в набор телеграммы, и он ушел вперед, оставив нас вдвоем. Едва Титов ушел, Гайдар бессвязно, заплетающимся языком стал обвинять Титова в том, что тот будто бы сказал: "Лучше бы вы со славой погибли в бою".

Гайдар производил полное впечатление пьяного, хотя не пил ни капли. По дороге мы встретили нескольких знакомых и, несмотря на мои возражения, они увели Аркадия к себе. Вернулся он в дым пьяным и с первых слов объявил, что убьет Титова. "Где он?" Тому, что Титов еще не приходил из редакции, он не поверил. Вошел в титовскую комнату - никого. Тогда, взяв стул за спинку, принялся выбивать в окнах одно стекло за другим. Перевернул вверх ногами кровати, стол, стулья. Потом вышел в коридор с большой боржомной бутылкой в руке.

Смеркалось, света не было. Я метался от Гайдара к воротам, чтобы подкараулить и предупредить Титова

Позади нашего дома, во флигеле, жил Зайцев - секретарь Полномочного представительства ОГПУ по Дальневосточному краю. Услышав шум, он выскочил на крылечко флигеля и заорал: "Что тут происходит?" И в тот же миг непредсказуемая Хабаровская электростанция дала ток и перед Зайцевым предстал в окне ярко освещенный Гайдар с поднятым кверху стулом. Потом они сидели в саду и обменивались военными воспоминаниями. Потом Гайдар ушел в дом.

Я сказал Зайцеву, что напрасно он пустил Гайдара одного: сам-то я уйти со своего поста не мог, чтобы не упустить Титова. "Это прекрасный парень, - воскликнул Зайцев в ответ. - Я за него ручаюсь. Мы, старые чекисты, умеем разбираться в людях". Тут раздался звон стекла - Гайдар добивал уцелевшее окно, - и знаток людей проворно побежал в дом.

В этом случае ярость Гайдара была направлена вовне - на другого человека. Но видел я и иную ситуацию - когда эксцессы его гнева были направлены на него самого.

Я был молод, ничего подобного отроду не видел, и та страшная ночь произвела на меня ужасающее впечатление. Гайдар резался. Лезвием безопасной бритвы. У него отнимали одно лезвие, но стоило отвернуться, и он уже резался другим. Попросился в уборную, заперся, не отвечает. Взломали дверь, а он опять режется, где только раздобыл лезвие. Увезли в бессознательном состоянии, все полы в квартире были залиты свернувшейся в крупные сгустки кровью... Я думал, он не выживет.

При этом не похоже было, что он стремился покончить с собой; он не пытался нанести себе смертельную рану, просто устраивал своего рода "шахсей-вахсей". Позже, уже в Москве, мне случалось видеть его в одних трусах. Вся грудь и руки ниже плеч были сплошь - один к одному - покрыты огромными шрамами. Ясно было, он резался не один раз...

Вообще представление о Гайдаре как об эталоне благополучного советского писателя далеко от истины

С юных лет он поверил в идеи революции, сражался за них, остался им верен. И что же? Он вне партии, исключен еще в конце Гражданской войны .Всю жизнь его тянуло ко всему военному, нет у него ни одной книги без Красной Армии, даже одевался он на военный лад. И что же? Уволен из армии по чистой - из-за той болезни, что описана выше...

И вдобавок постоянные рецидивы болезни, сопровождаемые запоями и прочими эксцессами, мешавшими нормальной творческой работе. Он никогда не успевал сдать рукопись в срок, вечно спешил, хватал авансы, изворачивался, чтобы не платить неустойку.

К усидчивому труду он был способен лишь временами. Многое начинал и бросал, не окончив. В Хабаровске однажды он начал было диктовать машинистке статью, но засуетился, сказал, что забыл дома блокнот, и вдруг выскочил из окна. На том дело кончилось - Гайдар запил...

Гайдар еще в Гражданскую войну насмотрелся всякого. Ведь дисциплина в Красной Армии держалась на расстрелах. А Гайдар еще мальчишкой служил в ЧОНе[Часть особого назначения ]. Думаю, что категория справедливости еще тогда перестала его интересовать. Только - целесообразность. Ведь и пленных он расстреливал во имя целесообразности - слишком много бойцов конвоя потребовалось бы для отправки пленных в тыл. Проще было расстрелять...

Гайдар был по-своему очень цельный человек. В то, что писал, верил. В том числе и в счастливую "страну Гайдара".

* Врачу вышеописанные события позволяют достаточно точно классифицировать душевный недуг писателя: маниакально-депрессивный психоз на фоне хронического алкоголизма, посттравматической энцефалопатии.

"Некому обо мне позаботиться, а сам я не умею..."

Из дневника А. Гайдара Хабаровск 20 августа 1931 Психбольница

Очень хочется крикнуть: "Идите к чертовой матери!" Но сдерживаешься. А то переведут еще вниз в третье отделение, а там у меня за одну ночь украли папиросы и разорвали на раскурку спрятанную под матрац тетрадку.

За свою жизнь я был в лечебницах раз, вероятно, 8 или 10 - и все-таки это единственный раз, когда - эту Хабаровскую, сквернейшую из больниц, - я вспомню без озлобления, потому что здесь будет неожиданно написана повесть о "Мальчише-Кибальчиш е ".

Сегодня выписываюсь из больницы. Итак, год прошел. Но, в общем, ничего особенного не случилось, жизнь идет своим чередом, и в конце концов видно, что не такое непоправимое у меня горе.

Москвы я больше не боюсь.

Москва Выступал по радио - о себе.

А в общем - сутолока, вечеринки. И оттого, что некуда мне девать себя, не к кому запросто зайти, негде даже ночевать... В сущности, у меня есть только три пары белья, вещевой мешок, полевая сумка, полушубок, папаха - и больше ничего и никого, ни дома, ни места, ни друзей.

И это в то время, когда я вовсе не бедный, и вовсе уже никак не отверженный и никому не нужный. Просто - как-то так выходит. Два месяца не притрагивался к повести "Военная тайна ". Встречи, разговоры, знакомства... Ночевки - где придется. Деньги, безденежье, опять деньги.

Относятся ко мне очень хорошо, но некому обо мне позаботиться, а сам я не умею. Оттого и выходит все как-то не по-людски и бестолково.Вчера отправили меня, наконец, в дом отдыха Огиза дорабатывать повесть.

Вчера выписался из больницы "Сокольники" - был туман мозга. Сегодня очень тепло, солнце.

Я до первого марта в лечебнице - лечат меня инсулином . Это какой-то сильно крепкий медикамент, от которого малодушные люди теряют сознание. Я не терял ни разу.

Из письма к писателю Р. Фраерману : "Я живу в лечебнице "Сокольники". Здоровье мое хорошее. Одна беда: тревожит меня мысль - зачем я так изоврался. Казалось, нет никаких причин, оправдывающих это постоянное и мучительное вранье, с которым я разговариваю с людьми... образовалась привычка врать от начала до конца, и борьба с этой привычкой у меня идет упорная и тяжелая, но победить я ее не могу...

Иногда хожу совсем близко от правды, иногда - вот-вот - и веселая, простая, она готова сорваться с языка, но как будто какой-то голос резко предостерегает меня - берегись! Не говори! А то пропадешь! И сразу незаметно свернешь, закружишь, рассыплешься, и долго потом рябит у самого в глазах - эк, мол, куда ты, подлец, заехал!..

Мне советуют взять так называемый государственный заказ на пьесу к 25-летию Советской власти. Такой же заказ мне предложили через Комитет по делам кинематографии. Ответа до выхода из лечебницы не дал никому. Настроение неровное".

Штурм литературы

Можно сказать, что герой Гайдара - это Раскольников , который идет до конца, ничего не пугаясь: потому что по молодости лет и из-за уникальности своего жизнеощущения просто не знает, что можно чего-то испугаться, просто не видит того, что так мучит петербургского студента: тот обрамляет свою топорную работу унылой и болезненной саморефлексией, а этот начинает весело палить из браунинга после следующего внутреннего монолога: "Выпрямляйся, барабанщик! - уже тепло и ласково подсказал мне все тот же голос. - Встань и не гнись! Пришла пора!"

Гайдар создал убедительный и такой же художественно правдивый образ сверхчеловека

Сережа абсолютно аморален , и это неудивительно, потому что любая мораль или то, что ее заменяет, во всех культурах вносится в детскую душу с помощью особого леденца, выработанного из красоты .

На месте пошловатого фашистского государства "Судьбы барабанщика" Сережины голубые глаза видят бескрайний романтический простор; он населен возвышенными исполинами, занятыми мистической борьбой, природа которого чуть приоткрывается, когда Сережа спрашивает у старшего сверхчеловека, майора НКВД Герчакова, каким силам служил убитый на днях взрослый. "Человек усмехнулся.

Он не ответил ничего, затянулся дымом из своей кривой трубки (sic!), сплюнул на траву и неторопливо показал рукой в ту сторону, куда плавно опускалось сейчас багровое вечернее солнце".

Итак, что написал Гайдар, мы более или менее выяснили. Теперь подумаем, почему. Зачем бритый наголо мужчина в гимнастерке и папахе на ста страницах убеждает кого-то, что мир прекрасен, а убийство, совершенное ребенком, - никакой не грех, потому что дети безгрешны в силу своей природы?"

Многие записи в его дневниках не поддаются прочтению, - пишет один из исследователей. - Гайдар пользовался специально разработанным шифром . Иногда он отмечал, что его мучили повторяющиеся сны "по схеме 1" или по "схеме 2". И вдруг открытым текстом, как вырвавшийся крик:

"Снились люди, убитые мной в детстве..."

Закрывая "Судьбу барабанщика", мы знаем, что шептал маленькому вооруженному Гайдару описанный им теплый и ласковый голос. Но почему же именно этот юный стрелок, которого даже красное командование наказывало за жестокость, повзрослев, оставил нам такие чарующие и безупречные описания детства? Связано ли одно с другим? В чем состоит подлинная судьба барабанщика? И кто он на самом деле?

Наверное, уже настала пора ответить на этот вопрос. Среди бесчисленного количества насекомых, живущих на просторах нашей необъятной страны, есть и такое - муравьиный лев .

Во время первой фазы своей жизни это отвратительное существо, похожее на бесхвостого скорпиона , которое сидит на дне песчаной воронки и поедает скатывающихся туда муравьев.

Потом что-то происходит, и монстр со страшными клешнями покрывается оболочкой, из которой через неделю-две вылупляется удивительной красоты стрекоза с четырьмя широкими крыльями и зеленоватым брюшком.

И когда она улетит в сторону багрового вечернего солнца, на которое в прошлой жизни могла только коситься со дна своей воронки, она, наверное, не помнит уже о съеденных когда-то муравьях. Так, может... снятся иногда. Да и с ней ли это было?" Тимур и его команда ", 1940). Погиб в бою в тылу врага Россиянин и создатель «Тимур и его команды » Аркадий Петрович Голиков по молодости принял фамилию-прозвище Гайдар, что по-тюркски означает «петух ». В Хакасии , по исследованию Владимира Солоухина , он пребывал долгое время и оставил о себе, мягко говоря, плохую память. Хакасы считают его жестоким, кровавым карателем. Аркадий Гайдар действительно страдал приступами неконтролируемой ярости, бешенства даже в 30-х годах. Женился вторым браком на Руве-Лие Лазаровне Соломянской. Соломянская Рува- Лия Лазаревна . Родила сь 05.05.1907, Минск. Сценарист.В 1928-1929 училась в Ленинградском институте коммунистического воспитания им. Н.К.Крупской (заочно). Лия Лазаревна Соломянская (1908--1986), была дочерью большевика с дореволюционным стажем, уроженца Минской губернии Лазаря Григорьевича. Она была журналисткой, из организаторов пионерского движения в Перми. Была членом редколлегии пермской газеты "На смену", работала на радио. В кино с 1935 года (сначала на "Мосфильме", затем - зав. Сценарным отделом "Союздетфильма"). В 1936--1940 гг. она провела в акмолинских лагерях ГУЛАГ а, по выходу из которых работала на киностудии "Союздетфильм".В годы Великой Отечественной войны - военный журналист газеты "Знамя". После войны сотрудничала в различных газетах и журналах. У нее уже был ребенок - сын [ а может дочь Женя? ] , которого Аркадий Петрович усыновил. Тимур Аркадьевич женился на Ариадне Павловне Бажовой , дочери Валечки Иваницой. Внук Гайдара, Егор Тимурович , сотрудник центральной партийной прессы ЦК КПСС[Заместитель главного редактора журнала "Коммунист" ] . Женат вторым браком на Марине - дочери писателя-фантаста Аркадия Натановича Стругацкого . Натан Залмонович Стругацкийбыл профессиональным революционером-ленинцем. В Перми торжественно открыли мемориальную доску, посвященную Аркадию Гайдару. Укреплена она на здании областного Дома журналистов, где когда-то размещалась редакция первой пролетарской, а нынче самой тиражной областной газеты "Звезда". В "Звезде" 22-летний бывший комполка Аркадий Голиков и начинал свою работу журналистом. Именно в Перми родился его литературный псевдоним - "Гайдаром" он подписал свой первый художественный рассказ "Угловой дом". Здесь будущий писатель прожил почти два года, оставил после себя славу не только яркого журналиста, но и, судя по байкам, лихого парня и любимца женщин. Отсюда он увез жену, красавицу и комсомолку Руву- Лию Лазаревну Соломянскую , которая родила ему сына Тимура. Тимур Гайдар. Голиков Аркадий из Арзамаса Гайдар погиб намного позже официальной даты его смерти . Так утверждают жители села Тулинцы Мироновского района на Киевщине. В моём журналистском архиве есть немало разных записей. Одни стали темами публикаций, а другие лежали, как говорят, мертвым грузом. И не думалось, что когда-то они увидят свет. В частности, новая версия гибели Аркадия Гайдара... Г енетика - не лженаука . Вот вам и генная цепочка: дед Аркадий - сын Тимур - внук Егор... Жена Тимура и мать Егора Гайдаров Ариадна Павловна Бажова о трех семейных юбилеях «Пастух» юных читателей . ... И вот случайно взял я в руки «Словарь украинского языка», составленный в начале века Борисом Гринченко, раскрыл на букве «г». «Гайдар - пастух овец... Это слово употребимо в Змеевском уезде Харьковской губернии». Круг сузился. Я начал искать в биографических справках Аркадия Гайдара упоминание о его посещениях Харьковщины, а именно, Змеевского района.... ... трех контактов с кланом Гайдаров мне хватило , чтоб задуматься о судьбе этого клана, о его главной Военной Тайне. Кажется, она в том, что Гайдары - клан неудачников... .... начинали мы по сути с Аркадия Гайдара и его жены Лии Соломянской . В этом же самом здании. Здесь, где была завязана вся телефонная сеть Архангельска, открылась в 1928 году первая в области радиостудия. Радио было городским. Гайдар и его жена уловили общественный интерес к звучащему слову. Гайдар любил делать обзоры писем горожан - это был образец прямого эфира. Гайдар комментировал письма иногда с иронией, иногда доброжелательно, сочувственно. В гайдаровских программах звучала также информация о жизни Архангельска... Кстати сказать , этот полковник Соломянский - брат Лии Соломянской, бабушки Егора Гайдара. Вообще, в техническом составе было много евреев В Перми он женится на семнадцатилетней комсомолке Лии Лазаревне Соломянской, в 1926 году в Архангельске у них родился сын Тимур Дальше Борис Камов начинает рассказывать о Гайдаре 30-х годов и о том, как Аркадий Петрович несколько раз звонил наркому Ежову, пытаясь выручить свою бывшую жену Лию Соломянскую. Но это все равно, как если бы стали обвинять, скажем, Буденного в том, что он много зарубил шашкой людей, а в опровержение этого рассказали бы, что в тридцатые годы Семен Михайлович "курировал" племенное коневодство в СССР. Ну да, курировал. А в 20-е годы рубил шашкой людей. В Советском Энциклопедическом словаре (однотомном) дается такая справка; "Части Особого Назначения (ЧОН). Военно-партийные отряды в 1919-25 годах при заводских ячейках, райкомах, горкомах, губкомах партии для помощи Советским органам в борьбе с контрреволюцией". Коротко и не очень внятно. В десятитомной Малой Советской энциклопедии тоже очень краткая справка: "ЧОН . Были созданы в Советской России в годы гражданской войны для борьбы против контрреволюции. Формировались из комсомольцев и коммунистов. В 1921 году ЦК РКП (б) утвердило положение о ЧОН . Общее руководство осуществлялось ЦК РКП (б), обкомами и губкомами. ЧОН сыграли значительную роль в защите завоеваний Соц. революции. С переходом к мирному строительству ЧОН в 1924 году были расформированы".

Девяностые годы ― время Гайдара-опричника, Гайдара-карателя. Не давешний бог красного Олимпа, не доброглазый вожатый, играющий пионерам на сопилке ― ошарашенным согражданам предстал юный комбат на кровавом горячем жеребце: мчится Гайдар лесами Тамбова, горами Хакасии, гибельный, как всадник Апокалипсиса. Хрустят под копытами хакасские косточки, летят белогвардейские головушки, падают с рассеченными лицами белобрысые крестьянские дети, гулко хохочет комбат, скалит красную пасть. И такой яростный, что даже сами чекисты не выдержали, прогнали его прочь: ― Иди, ― говорят, ― Гайдар-палач, в Москву, да хорошенько подлечись...

Он и потом не угомонился, Гайдар. Вечерами, когда накатывала смертная тоска по крови, он сам себя резал бритвой, литератор-маньяк...

Новое гайдароведение ― «психиатрическое» ― сформировалось в начале девяностых. Эпиграфом к нему может служить знаменитая «дневниковая» фраза: «Снились люди, убитые мной в детстве… ».

У этой превосходной (кроме шуток, сильная строчка!) «снились люди » отсутствует первоисточник. То есть, нет такой замшелой общей тетради, пожелтевшего клочка бумаги, куда бы сам Гайдар записал это признание. Приснившиеся покойники проживают исключительно в исследовательском пространстве «нового гайдароведения». Мертвый отряд без роду-племени марширует строем из статьи в статью. Каждый новый текст ссылается на былое цитирование ― круговая порука. Петров говорит: ― Я прочел об этом у Иванова. Прижмешь Иванова ― он тычет на Сидорова, а Сидоров ссылается Петрова.

В таком же режиме существует и вся прочая «правда» о Гайдаре. А она страшна: красный Билли Кид, сгубивший ― Х. Л. Борхес не даст соврать ― не одну тыщу человек, не считая хакасов.

По крайней мере, писатель Владимир Солоухин, автор псевдо-документального романа «Соленое озеро» ведет счет на тысячи. Солоухинская правда сильна художественностью и деталью. Чего стоит одна хакасская бабушка из воспоминаний деятеля культуры Г. Топанова, старушка, заботливо собирающая в деревянную мисочку мозги сыночка, после того как юный психопат Гайдар размозжил ему голову из маузера...

Вот не было бы этой де-ре-вя-я-я-нн-ой (стеклянной или оловянной) миски с мозгами ― то можно было бы засомневаться, потому что очевидцу злодейства Топанову (пожалуй, единственный проименованный свидетель в «Озере») в тот момент было пять годков, но он помнил, что стрелял из маузера командир в папахе. А поскольку папаху на всю страну Советов носил только Аркадий Гайдар, то сами понимаете...

По-хорошему, злосчастная папаха как примета убийцы ― чуть более значительна, чем, допустим, штаны. Убийца был в штанах. А Гайдар штаны носил.

Но одной миски с мозгами мало. Нет масштаба. Две тыщи белых офицеров, что сдавались в плен, велел шашками посечь. Замочил ― и в прямом, и в переносном, и в путинском смысле ― в озере Божьем местных жителей: с тех пор там табу на отъевшуюся на человечине рыбу. Семьдесят шесть человек ― детей и старух включительно ― лично расстрелял из пулемета: поставил в шеренгу и выкосил. (Цифра 76 ― еще одна деталь, работающая на достоверность. Вот сто человек ― это сомнительно, а 76 ― вроде, достоверно. Но лично я бы написал ― 73. Это более оптимально. Или же 69. Можно и 81).

Есть даже цитата самого Сталина (тут Солоухин честно говорит ― «цитату приписывают Сталину») который, вроде бы сказал, подивившись делам кровавого юнца: «Мы то его простим, но простят ли его хакасы?». Создается впечатление, что в 1922-м году звериные выходки чоновца Аркадия Голикова получили всероссийский резонанс. Мелкий бес просил прощения, а Диавол с оглядкой грехи отпустил...

Но в 22-м году Сталин, только что занявший тогда еще сравнительно скромную должность генерального секретаря РКПб, не был уполномочен карать или миловать жестокого комбата из Енисейской губернии и произносить исторические фразы.

С «правдой» о Гайдаре есть одна серьезная закавыка. Нет ни одного документа, свидетельствующего о вырубке реликтовых офицеров, о пулеметных забавах и ледовом побоище на озере Божьем... Для серьезного исследования отсутствие материалов ― проблема.

На это у новых гайдароведов имелся выверенный ответ ― документы того страшного времени просто не сохранились. Поэтому зверства приходилось реконструировать своими силами ― на свой вкус.

Как же не сохранились документы? Вот они, в архиве. Каждый чих Гайдара зафиксирован. Куда поехал, что приказал ― весь Гайдар, как на ладони. Он действительно был под колпаком у ГПУ. Были доносы, его проверяли, допрашивали. И за все время расследования не поступило на восемнадцатилетнего комбата одной жалобы от местного населения, а уж, наверное, не упустили бы возможность составить бумагу и поквитаться с убийцей.

Гайдар, конечно же, свирепствует. Но исключительно в виртуальном пространстве психиатрического гайдароведения. Уличенное в клевете, оно выкручивается с иезуитской ловкостью.

Спрашивает, глядя в глаза: ― Время было страшное?

Отвечаю: ― Не простое...

― Гражданская война ― это братоубийственная бла-бла-бла?

Осторожно соглашаюсь: ― Бла-бла-бла...

― Бритвой-то Гайдар себя резал?

Крыть нечем: ― Было дело, резал. Но это ведь...

Облегченно: ― Ну вот, а вы говорите, Гайдар не убивал. Убивал как миленький. Он же чо-но-вец!

И как тут не привести характерный абзац из «Судьбы барабанщика»?

« ― Юрка, ― возразил я, ― никакого эскимо я не ел. Это вы ели, а я прямо пошел в темноте и сел на место.

― Ну вот! ― поморщился Юрка. ― Я купил на всех шесть штук. Я сидел с краю. Одно взял себе, остальные пять вам передал. Очень хорошо помню: как раз Чарли Чаплин летит в воду, все орут, гогочут, а я сую вам мороженое... Да ты помнишь, как Чарли Чаплин летит в воду?

― А помнишь, как только он вылез, веревка дернула ― и он опять в воду?

― И это помню.

― Ну, вот видишь! Сам все помнишь, а говоришь: не ел. Нехорошо, брат! »

Единственные засвидетельствованные мученики, принявшие смерть от гайдаровского пулемета, ― это цивилизованные немецкие национал-социалисты, заглянувшие в 1941 году с освободительной миссией в СССР. Прикрывая отступление партизанского отряда в лесу под Каневом, Гайдар положил их не один десяток. Гайдар стрелял, лейтенант М. Тонковид был вторым номером ― подавал ленты. Их пулеметный расчет задержал и отбросил отряд из двух сотен.

За подобный подвиг боец обычно получал орден ― в начале войны «Красную звезду». В конце, когда награды расточались охотнее, «Красного Знамени» или орден «Славы». А ведь это не один эпизод краткого партизанского периода Гайдара. До этого помог вывести полк из окружения. Отличился в боях под Киевом: на себе вынес из боя комбата И. Н. Прудникова ― тоже, по-хорошему, полагается орден; ходил с бойцами в разведку, взял «языка» ― еще орден или медаль «За отвагу»...

По совокупности, за один месяц (с 18 сентября, когда остался в окруженном Киеве, до 26 октября, дня гибели) писатель с избытком наработал на звезду Героя Советского Союза...

Лейтенант Тонковид войну пережил. Выжил и полковник Орлов, и комбат Прудников. Лейтенанты Сергей Абрамов и Василий Скрыпник (это их спас Гайдар на железнодорожной насыпи своим окриком: «Ребята, немцы!») тоже прошли всю войну. Все они были с Гайдаром в партизанском отряде под Каневом. Реальные свидетели его героической службы ― это вам не мифическая солоухинская бабка с коронным блюдом: мозги сына в деревянной миске.

А единственную боевую награду Гайдар получил аж в 1963 году ― посмертный орден «Отечественной войны» I степени. Тут Советская Родина проявила неожиданную скупость по отношению к погибшему герою.

Француз Экзюпери ― летчик-писатель, специалист по «тем, кого приручил» ― ушел на фронт, совершал вылет над океаном и не вернулся. Сгинул и стал мировой знаменитостью. Прекрасный романтический образ.

Но вот ей-богу, в сравнении с нашим Аркадием Петровичем, французский летчик больше похож на персонажа анекдота, героического митька, который, спасая даму, прыгает за борт лайнера ― «и сразу тонет».