Верещагин – трудно найти художника, выставка которого была бы столь ко времени. У крепостной стены

«Пусть войдут…»: Фридрих фон Штемпель, Николай Назаров

Барон Фридрих фон Штемпель происходил из древнего курляндского рода, верой и правдой служившего России с начала XVIII столетия. Достаточно сказать, что среди фон Штемпелей было шесть кавалеров высшей боевой награды России - ордена Святого Георгия. Одному из героев этой главы суждено было стать седьмым.

Фридрих Август Рейнгольд Карлович родился 22 марта 1829 г. в Курляндии, в местечке Гросс-Залинген (ныне - Лиелсалия в Латвии) в семье героя кавказских войн, Георгиевского кавалера и генерал-майора барона Карла Романовича фон Штемпеля и его жены Марии Стрижевской. 12 октября 1850 г. Фридрих получил эполеты прапорщика. Первую боевую награду - орден Святого Станислава III степени с мечами и бантом - фон Штемпель заслужил в 1863 г. в боях с польскими мятежниками, затем к ней добавились ордена Святой Анны III степени и Святого Станислава II степени - оба с мечами. В начале лета 1868 г. майор Ф. К. фон Штемпель нес службу в должности коменданта Самарканда - бухарского города, месяц как добровольно перешедшего в подданство Российской империи (ныне - в Узбекистане).

Николай Николаевич Назаров был на год старше фон Штемпеля - родился 4 февраля 1828-го. После окончания Нижегородского графа Аракчеева кадетского корпуса 13 января 1848 г. получил чин прапорщика. Участвовал в Венгерском походе и Крымской войне, где отличился, был ранен и награжден чином поручика и орденом Святой Анны III степени с бантом. После получил перевод на Кавказ, где стал штабс-капитаном (1858), капитаном (1861) и майором (1863). Но по-настоящему боевой талант Назарова раскрылся в Средней Азии. Во главе 5-го Оренбургского линейного батальона он блестяще проявил себя во время штурма Ходжента и крепости Ура-Тюбе. «В воздаяние за отличие, оказанное при штурме Бухарской крепости Ура-Тюбе, 2 Октября 1866 года, где, под убийственным огнем неприятеля, овладел несколькими барбетами с орудиями», Н. Н. Назаров был награжден орденом Святого Георгия IV степени, став 10 244-м кавалером этой награды. 14 марта 1867 г. офицер был произведен в чин подполковника.

В составе самаркандского гарнизона Назаров оказался не по своей воле. После занятия города он ослушался приказа полковника А. В. Пистолькорса, которому подчинялся, был арестован и заключен в крепость Самарканда.

«Пусть войдут». Художник В. Верещагин

Между тем среди горожан зрел заговор против русских. Вассальные бухарскому эмиру жители Шахрисябза - горной области в 70 километрах к югу от Самарканда - также начали готовить нападение на русский гарнизон. Он был совсем небольшим - 558 солдат 6-го Туркестанского линейного батальона (в это число входили музыканты и нестроевые), 95 саперов, 94 артиллериста, 25 казаков. В центре города находилась цитадель с двумя воротами - Бухарскими и Самаркандскими. Для обороны цитадель была очень не удобна - неправильный многоугольник, обнесенный глинобитной стеной высотой от 6 до 12 метров. С 14 мая 1868 г. постоянно велись работы по укреплению цитадели, но до их окончания было еще далеко.

Этой неготовностью и решили воспользоваться противники русских. Решив обмануть коменданта города, они ночью 2 июня попросили оградить их от шахрисябцев, которые якобы подошли к воротам города с целью ворваться в Самарканд. Ф. К. фон Штемпель лично отправился к воротам во главе роты 6-го батальона, полуроты саперов с двумя орудиями. Возле ворот комендант действительно обнаружил вооруженную шайку и приказал открыть по ней огонь. Но тут самаркандские аксакалы начали заверять офицера в том, что это горожане, вооружившиеся для отражения атаки шахрисябцев. Майор понял, что дело неладно, запер ворота в город и отошел к цитадели, где начал готовиться к обороне. Все направления, на которых мог атаковать противник, прикрыли пушками. За оружие взялись все русские жители Самарканда - чиновники, купцы, больные и раненые. Естественно, был освобожден из заключения и подполковник Н. Н. Назаров. Среди обороняющихся был и знаменитый русский художник-баталист В. В. Верещагин, который так описал первые минуты боя:

«Сильный шум, но ничего еще нет, шум все увеличивается, слышны уже крики отдельных голосов: очевидно, они направляются к пролому невдалеке от нас; мы перешли туда, притаились у стены, ждем.

Пойдём на стену, встретим их там, - шепчу я Назарову, наскучив ожиданием.

Тсс, - отвечает он мне, - пусть войдут».

Этот момент был отображен В. В. Верещагиным на картине, которая так и называется - «Пусть войдут».

Первая атака пришлась на 4 часа утра 2 июня. Толпы шахрисябцев, к которым присоединились и самаркандцы - всего около 50 тысяч человек, - с барабанным боем, завыванием труб и криками «Ур! Ур!» со всех сторон устремились к цитадели, атаковав ее с семи направлений одновременно. На крепость обрушился град снарядов и ружейных пуль. Меткие стрелки-шахрисябцы снимали практически каждого нашего бойца, который осмеливался поднять голову над стеной укрепления.

Особенно жаркий бой разгорелся у Бухарских и Самаркандских ворот. Оборона первых была поручена фон Штемпелем подполковнику Назарову (ему были подчинены 95 саперов), вторых - капитану Шеметилло и штабс-капитану Богаевскому. Но если Шеметилло и Богаевский возвели у ворот настоящую баррикаду, под прикрытием которой отражали атаки врага, то Назаров приказал пушечным огнем разрушить горящие ворота. Решение офицера было явно неудачным - у Бухарских ворот обороняющиеся несли гораздо большие потери, чем у Самаркандских. Всего в первый день штурма русский гарнизон потерял 2 офицеров и 22 нижних чинов убитыми, 4 офицеров и 54 нижних чинов ранеными.

Утром 3 июня бой возобновился с прежней силой. В четыре утра огромная толпа атакующих с горящими головнями бросилась к Самаркандским воротам и, несмотря на стрельбу защитников, сумела поджечь ворота. Тогда штабс-капитан Богаевский приказал заложить их мешками с землей, что и было сделано. Меткий орудийный огонь вынудил врагов отступить. Попытка неприятеля проникнуть в цитадель сквозь пролом в стене правее ворот была сорвана дружным контрударом небольшого отряда из 25 раненых, писарей и музыкантов, которые встретили шахрисябцев и самаркандцев штыками.

В 11 часов утра была предпринята попытка штурма Бухарских ворот (точнее, того, что от них осталось после пожара). Отряд подполковника Назарова встретил врага дружным огнем и штыковым ударом, который перешел в дерзкую контратаку. Во время отражения атаки смертью храбрых пал командир орудия подпоручик Служенко - сраженный тремя пулями, он умер, как настоящий артиллерист, рядом со своей пушкой, со словами: «Ура, братцы! Пли!»

В 15 часов сражение временно затихло - обе стороны были истощены боем до крайности. Два часа спустя неприятель еще раз попытался штурмовать цитадель, но был быстро отбит и с потерями отступил. За второй день обороны, 3 июня, русские потеряли около 70 человек убитыми и ранеными.

Комендант крепости майор Ф. К. фон Штемпель не имел никаких известий извне. Понимая, что боеприпасов и продовольствия надолго не хватит, он составил план дальнейшей обороны. В случае захвата цитадели было положено перейти в ханский дворец и оборонять его до последнего, после чего взорвать вместе с противником. Идею фон Штемпеля горячо одобрил подполковник Н. Н. Назаров. В дни осады эти офицеры составили очень удачный тандем, дополнявший друг друга - спокойный и хладнокровный фон Штемпель и горячий, храбрый Назаров, который, кстати, безоговорочно подчинялся младшему по чину коменданту. Штемпель был мозгом обороны, Назаров - ее душой.

День 4 июня в целом прошел несколько спокойнее. На рассвете толпа попыталась штурмовать остатки Бухарских ворот, но была разогнана метким огнем с ракетного станка, который вел капитан Михневич. Весь день продолжалась перестрелка, стихшая к ночи.

5, 6 и 7 июня наступавшими были предприняты еще три штурма цитадели, но все они закончились неудачей. Наконец в 23 часа 7 июня осажденные с нескрываемой радостью увидели ракету, которая взвилась над степью. Это шла на выручку гарнизону армия генерала Кауфмана…

Очевидец так описывал момент вхождения русских войск в Самарканд: «Генерал-губернатор въехал в цитадель. Бледные и худые, но принарядившиеся защитники возбуждали к себе невольное участие и уважение - это были больные и слабые 9-го батальона. Тут же был и всегда веселый Назаров; стоял также невозмутимо спокойный барон Штемпель. Генерал остановился в воротах и долго говорил с героями славной обороны, которые, казалось, и не подозревали, что они совершили действительно геройский подвиг».

Пятидневная оборона цитадели Самарканда вошла в историю среднеазиатских походов русской армии как одна из самых славных ее страниц. Об этом красноречиво сказано в приказе командующего войсками:

«Храбрые войска гарнизона самаркандской цитадели!

По выступлении моем в Ката-Курган для поражения там эмировых войск, собравшихся для враждебных против нас действий, вы были осаждены.

Шагрисябские войска и массы вооруженных городских и окрестных жителей, увлеченных возмутителями, возымели дерзкую мысль уничтожить вас.

Они ошиблись и наказаны. Вас руководили долг, присяга и честное русское имя.

Больные и раненые, могущие стрелять и колоть, все были в строю, на стенах и в вылазках. Распорядительный храбрый комендант и все господа штаб- и обер-офицеры были с вами всегда, руководили вами и разделяли ваши опасности.

Их распорядительность, а ваша храбрость и стойкость сделали ничтожными все попытки неприятеля. Вы не уступили ему ничего. Вы бились семь дней, и когда на восьмой я пришел к вам - все были так бодры и веселы, что нельзя было мне не любоваться, не гордиться вами!

Помяните доброй и вечной памятью падших во время этой славной семидневной обороны цитадели. А вам, молодцам, - спасибо за службу!»

Судьбы главных героев Самарканда - Ф. К. фон Штемпеля и Н. Н. Назарова - сложились в чем-то похоже. Фридрих Карлович фон Штемпель за свой подвиг был удостоен ордена Святого Георгия IV степени (30 августа 1869 г.; он стал 10 254-м его кавалером) и чина полковника (10 октября 1869 г.) В 1869–1870 гг. он командовал 6-м Туркестанским линейным батальоном, затем 13-м резервным пехотным батальоном, 142-м пехотным Звенигородским полком (1874–1883). 15 мая 1883 г. был произведен в генерал-майоры и принял 2-ю бригаду 19-й пехотной дивизии, которой командовал три года. Умер герой Самарканда 7 июля 1891 г.

Николай Николаевич Назаров за отличие при обороне цитадели был награжден Золотым оружием с надписью «За храбрость» и орденом Святого Владимира III степени с мечами. 6 июня 1868 г. он был произведен в полковники. С 12 сентября 1874 г. Назаров командовал 140-м пехотным Зарайским полком, с которым блестяще проявил себя во время русско-турецкой войны 1877–1878 гг. (за отличие при Садине 18 августа 1877 г. он был удостоен ордена Святого Станислава I степени с мечами и произведен в генерал-майоры). В 1878–1889 гг. командовал 1-й бригадой 3-й пехотной дивизии, а затем командовал этой дивизией с 1889-го по 1891 г. 30 августа 1888 г. получил чин генерал-лейтенанта.

Скончался Н. Н. Назаров 27 июня 1907 г. в Петербурге и был погребен на кладбище Воскресенского Новодевичьего монастыря.

2-го июля бухарцы, потрясая воздух дикими криками, при звуке зурн и барабанов, ворвались в город и разлились по всем направлениям. Вскоре они огромными толпами бросились на стены цитадели, цепляясь за них железными кошками.

Особенно стремительное нападение произведено было на самаркандские ворота, которые удалось неприятелю поджечь; но благодаря энергии прапорщика Мамика и мужеству русских, удалось отбить несколько штурмов. Главные усилия неприятеля обращены были против бухарских ворот, которые тоже были подожжены с помощью брошенных под них двух мешков с порохом. Прибывший на этот опасный пункт полковник Назаров, оставшийся по болезни от похода, нашёл ворота и прилегающие постройки в огне; горящие угли перебрасывало на камышовые крыши соседних сакель. Для тушения горевших ворот вызваны были охотники.

«Нельзя было надивиться этому, поистине молодецкому подвигу», писал очевидец, поручик Черкасов. «Осыпанные градом пуль, охваченные пылающим огнем, охотники успели снять ворота, бросить на землю и, таким образом, потушить их. Между тем орудие наше, поставленное позади ворот, почти неумолкаемо действовало картечью по толпам неприятеля, бросавшегося в ворота».

Верещагин Василий Васильевич (1842-1904): Туркестанский солдат в зимней форме. 1873

Не прерывавшиеся в течение целого дня штурмы, прекратились с наступлением темноты, и ночь прошла спокойно. Для уведомления генерала Кауфмана об отчаянном положении осажденных ночью был послан один преданный русским джигит, который для этого переоделся нищим.

Верещагин Василий Васильевич (1842-1904): Торжествуют. 1872

На следующий день ожесточенные штурмы продолжались до 3 часов, но без всякого успеха. К защите ворот и брешей в стене привлечены были больные и раненые. Многие, перевязав свои раны, добровольно вновь возвращались назад, многие, получившие по несколько ран и залитые кровью, не хотели покидать своих товарищей и оставались в рядах. Вечером, около 6 часов, штурмы возобновились. Комендант, майор Штемпель, решил, в случае необходимости, отступить во дворец, который поэтому деятельно приводился в оборонительное положение. При невозможности устоять перед напором неприятеля и в этом последнем оплоте, решено было, по общему согласию, взорвать все на воздух, для чего в ночь на 4-е июня во дворец свезен был весь порох и снаряды. 4, 5 и 6 июня неприятель хотя и предпринимал частные приступы, но энергия его, видимо, ослабела. В виду этого наш гарнизон стал сам делать вылазки и жечь городские сакли.

"Самой громкой славой среди представителей «реалистического» и «обличительного» направления пользовался художник, стоявший совсем в стороне от всех кружков и партий, никогда не участвовавший на передвижных выставках, отказавшийся от каких-либо связей с художественным миром и шедший вполне самостоятельным путем. То был Василий Верещагин - самое одно время популярное во всем русском искусстве лицо - не только в России, но во всем мире, заставившее волноваться и горячиться до одурения не только Петербург и Москву, но и Берлин, Париж, Лондон и Америку..."

» Михаил Нестеров о Василии Верещагине

"Как-то в самом начале девятисотых годов я проездом из Киева был в Москве, повидал кого нужно, вечером сидел уже в поезде, ехал в Петербург. В купе нас было четверо. Рядом со мной, у двери, сидел молодой квалергард-корнет. Напротив, у окна, - кавалергардский ротмистр. Оба такие породистые, красивые, элегантные в своих белых с красным околышем фуражках. Наискось от меня, у двери сидел штатский с бледным, как бы слоновой кости лицом, огромным, прекрасно сформированным лбом увеличенным большой лысиной, с орлиным носом, с тонкими губами, с большой бородой. Лицо чрезвычайно интересное, умное, энергичное. В петлице хорошо сшитого пиджака - офицерский георгиевский крест. Ого, подумал я, штатский-то, должно быть, был вояка. Лицо его, чем больше я смотрел на него, было такое знакомое, издавна известное. Где я его видел?.. С некоторым вниманием относились к штатскому и кавалергарды к его беленькому крестику на оранжевой с черным ленточке. И вдруг я вспомнил его лицо..."

» Григорий Островский о Василии Верещагине

"Василию Верещагину выпала удивительная и на редкость цельная судьба. Воспитанник кадетского корпуса, офицер, человек большого мужества и хладнокровия, он появлялся повсюду, где было опасно, где свистели пули и ядра, лилась кровь. Верещагин служил в Туркестане, в русско-турецкую войну был на Балканах, в самой гуще сражений под Плевной и Шипкой. Смерть свою встретил, как солдат, на борту броненосца «Петропавловск», подорвавшегося в 1904 году на мине в Японском море..."

В Утраченные картины Верещагина

Вообще утраченных работ В.В.Верещагина очень много. Насыщенная жизнь, войны, путешествия, госпитали, природные катаклизмы, несовершенство почты, ненадежность оказий все это привело к тому, что немерянное количество набросков было потеряно. Может они когда-нибудь всплывут случайно в чьих-нибудь семейных архивах, а может и никогда. Поэтому к утраченным можно отнести и те картины, которые он мог бы написать на основании этих набросков, но теперь нам их никогда не увидеть. Но с некоторыми из утраченных работ все-таки можно ознакомиться.
Во-первых, это три картины из «Туркестанской серии», написанной после участия в походе в Среднюю Азию. Выставка имела огромный успех, но по ее окончанию Верещагин уничтожил картины «Забытый»
«Окружили - преследуют»
«У крепостной стены: «Вошли!..»

И сделал он это (наверняка с большой душевной болью) после упреков в пессимизме, упадничестве, вплоть до искажения действительности. Причем часто упрекали его люди им уважаемые и близкие. Например, картина «Забытый»

очень покоробила губернатора Туркестанского края генерала Кауфмана. Он с обидой в голосе утверждал, что все солдаты, погибшие на той войне, были похоронены по-христиански, и что он сам лично об этом заботился. Верещагин ценил Кауфмана. И не только он и совершенно заслуженно. Честнейший человек К.П.Кауфман, который даже часто вкладывал свои собственные средства в восстановление края, наверняка выдавал желаемое за действительность: война - она есть война, всех погибших пересчитать сложно, но Верещагин работу уничтожил.
Надо заметить, что к этой теме - забытого убитого солдата художник возвращался еще раз, уже в другом антураже, но и та картина плохо сохранилась, и была менее выразительна, чем уничтоженная.
Картина «Окружили - преследуют»

была написана по мотивам рейда небольшого казачьего отряда на китайскую территорию, в котором художник так же принимал активное участие. Отряд, который должен был вернуть угнанный кочевниками скот, был окружен вооруженными местными племенами, и ему пришлось с боем пробиваться к своим. Она перекликается с картиной «Нападают врасплох»

и работой «Парламентеры: «Сдавайся!» - «Убирайся к черту!».

ричем, последняя кажется трагичнее. Чем не угодила именно «Окружили - преследуют», не знаю. Хотя… Нет, пожалуй, эта - самая трагичная. Да.
Картина «У крепостной стены: «Вошли!..»

составляла диптрих с картиной «У крепостной стены: «Тсс!.. Пусть войдут…»

Эти картины художник писал под впечатлением от обороны Самарканда от войск бухарского эмира, за участие в которой он был награжден георгиевским крестом.
Я бы на месте Верещагина разбивать эту пару ни за что бы не стала. Одна без другой стразу потеряла выразительность. И даже смысл. Наверное, на него надавил кто-то очень для него авторитетный, может кто-то из товарищей по Самарканду.
Во-вторых, утраченные картины - утраченные в смысле потерянные. Т.е. их местонахождение неизвестно. Это в первую очередь уже упоминавшаяся работа «Подавление индийского восстания англичанами»


- ее купили, и она исчезла с концами. И ряд работ Балканской серии, написанной по впечатлениям русско-турецкой войны.
Это триптих «На Шипке все спокойно!». Первая часть его сохранилась и находится в Московском центре искусств

А остальные части - увы. От них, похоже, не осталось ничего. Во всяком случае, я нигде не видела. Вероятно, его можно представить по другому триптиху - «Снежные траншеи».


Местонахождение которого также неизвестно.

В.В. Верещагин. У крепостной стены (Пусть войдут). 1871

Сочинение по картине Верещагина

Назаров? Да еще «наместник»? Был ли такой? Эта фамилия мне ровным счетом ничего не говорила. Из героев русских туркестанских походов у тех, кто хорошо учил школьный курс истории, на слуху были имена генералов Ермолова, Скобелева. Даже о фон Кауфмане слышали далеко не все.
Еще, помню, в школе на уроке русского языка мы рассматривали картину Василия Верещагина под названием «Пусть войдут» и писали по ней сочинение. На этом хрестоматийном полотне выдающегося художника-баталиста изображены русские воины во главе с офицером во дворе Самаркандской крепости, под самыми воротами. Настороженные и готовые к бою, они ждут вторжения штурмовавших крепость местных мятежников.
Диво дивное! Разве школьницей, описывая эту картину в тетрадке, я могла подумать, что главный ее персонаж - военный побратим Верещагина Николай Николаевич Назаров - прадед моего будущего мужа?!
Впрочем, пройдет еще не один год, пока я узнаю о том, что это именно он изображен на знаменитом полотне Верещагина!
Ошские потомки даже имени-отчества его уже не помнили. «Назаров», «Назаров», «Назаров» - эту фамилию прадеда называли мне муж и его сестры. Еще они знали точно, что он был «соратник Скобелева». И уехал с ним освобождать Болгарию от турецкого ига. Все!
Думаю, если бы у меня было время порыться в Харьковской научной библиотеке имени В.Г. Короленко, я бы нашла там и воспоминания Верещагина, и хроники туркестанских походов, изданные во второй половине XIX века и позже, где, как оказалось, этот офицер упоминается нередко, а его подвиги описаны подробно.
Но систематически искать сведения о заинтриговавшем меня загадочном генерале я стала лишь тогда, когда открылась возможность делать это, относительно не утруждаясь, с появлением Интернета. Научившись им пользоваться в 1999 году, я применяла тот же прием, который со временем помог мне многое узнать о моих предках со стороны матери. Периодически набирала в сетевом поисковике слова «Назаров, генерал».
Я делала это еще при жизни моего мужа. Но долгое время не было ничего.
Сведения обнаружились, буквально спустя пару месяцев после смерти Бориса. Мои ощущения не передать словами: восторг, восхищение, острое желание вскочить из-за компьютера, закричать «Нашла!» и скорее обнять, рассказать…
Увы, того, кто порадовался бы этим сведениям еще больше, чем я, уже не было среди живых.
Итак, что я нашла в конце ноября 2007-го года на интернет-портале «Военная литература» http://militera.lib.ru/h/lyko_mv/index.html .
Некто Лыко Мартин Викентьевич (похоже, наш брат - военный журналист!) из горячей точки того времени написал «Очерк военных действий 1868 года в долине Заравшана».
Каждая часть этого очерка предварялась цепочкой кратких описательных заголовков. Несравненное удовольствие можно испытать, от того, как этот очерк написан!
Так часть, в которой всплыла фамилия «Назаров», описывалась таким, как сейчас бы это назвали, синопсисом: «Утомление войск. — Невыгоды неимения палаток. — Болезненность. — Движение к Чилеку. — Дело 12-го мая; взятие Ургута. — Переговоры. — Атака. — Положение дел в половине мая. — Осмотр цитадели; распоряжение по приведению ее в оборонительное состояние. — Движение к Ката-Кургану. — Ката-Курган, сдача его и вступление туда наших войск. — Положение дел после занятия Ката-Кургана. — Движение подполковника Назарова к Кош-Купрюку. — Поездка командующего войсками в Ката-Курган. — Посольство от эмира. — Переговоры. — Заключение мнимого мира. — Тревога. — Нападение партии Садыка. — Известие о сборе шагрисябцев у Кара-Тюбе. — Поспешный отъезд командующего войсками в Самарканд. — Признаки плана эмира. — Распоряжения командующего войсками. — Признаки настроения умов в Самарканде. — Жалобы евреев. — Гвалт в еврейском квартале. — Отправление полковника Абрамова в Кара-Тюбе. — Дело 27-го мая. — Дело в садах в Самарканде. — 27-го и 28-го мая в Самарканде. — Выезд командующего войсками навстречу кара-тюбинского отряда. — Взгляд на дело при Кара-Тюбе. — Его результаты. — Значение цитадели г. Самарканда и ход оборонительных работ. — Известие из Ката-Кургана».
И, наконец, развернутое описание: «Дело 27-го мая в Ката-Кургане. Казалось, все было хорошо. Тем не менее, доверяться жителям было нельзя. С занятием Ката-Кургана, положение наше не улучшилось. Добровольная сдача этого города и выступление из него эмировых войск было делом расчета; симпатия же и покорность жителей — обман».
Стало понятно: речь идет о событиях, когда «наш генерал» Николай Николаевич Назаров - еще только подполковник. И он участвует в покорении Туркестана.

Кто вы - Николай Назаров?

В 2011 году в издательстве «Вече» увидела свет книга В. Бондаренко «100 великих подвигов России». Отдельная глава в ней посвящена Фридриху фон Штемпелю и Николаю Назарову, а также событиям 2-7 июня 1868 года в Самарканде. Из нее мы уже можем узнать подробности биографии нашего прадеда, кстати, перекочевавшие в Википедию.
Николай Николаевич Назаров родился 4 февраля 1828 года. После окончания Новгородского графа Аракчеева кадетского корпуса 13 января 1848 года получил чин прапорщика.
А дальше сразу началась полная военных приключений жизнь. Офицерская биография этого человека поразительна.
В 1848 году Европа стала ареной многочисленных восстаний и революций. Наиболее острая ситуация сложилась в Венгрии, армия которой вполне могла уничтожить Австрийскую империю, тем самым ввергнув в войны и руину весь континент.
Военная акция русских экспедиционных войск была предпринята ради союзнических обязательств по постановлениям Венского конгресса 1814-15 годов. С целью усмирения Венгрии летом 1849 года на ее территорию была введена русская армия. К сентябрю революционеры были разбиты.
Николай Николаевич Назаров участвовал в Венгерском походе - из Польши, через Галицию и Карпаты, в Венгрию — на Будапешт, где главным театром военных действий для русской армии послужили южные склоны Карпатских гор и долина реки Тисы.
Жаль, что в биографической справке не говорится, под чьим началом воевал наш предок: на главном направлении - под командованием князя Паскевича, либо на второстепенном - Трансильванском под командованием генерала Ридигера. Однако, учитывая, что Назаров - пехотный офицер, то, надо полагать, он воевал в составе одном из четырех задействованных в экспедиции пехотных корпусов.
Кампания длилась всего два месяца. Власть австрийских Габсбургов была спасена. По данным Большой Российской Энциклопедии, в ходе Венгерского похода российские войска потеряли свыше 700 человек убитыми, около 2,5 тысяч человек ранеными и до 11 тысяч человек умерло от... холеры, виной чему плохое питание, "дурная" вода и ночлег на сырой земле на бивуаках.
О том, что мог чувствовать выпускник кадетского корпуса прапорщик Назаров, оказавшись за полторы тысячи километров от родных мест, в первой в своей жизни военной экспедиции, хорошо описал в своих «Записках о походе в Венгрию в 1849 году» такой же молодой офицер Михаил Лихутин (Москва, 1875) , который находился при штабе 4-го пехотного корпуса под командованием генерала от инфантерии М.И. Чеодаева:
"Кому было взвешивать и оценивать массу слез и крови, проливаемых в подобных столкновениях враждующими сторонами!?.. Судьба идет тяжелыми каменными стопами и равнодушно давит свои жертвы, случайно ли или для какой-то отдаленной цели, а, мы военные, орудие этой судьбы, невольно проникнутые ее равнодушием, идем вперед вместе с нею, увлекаемые слепым порывом битв и разрушения, и слушаем спокойно стоны и ликования, раздающиеся по сторонам" http://bookree.org/reader?file=1473009&pg=171 .
В той же энциклопедии находим краткую ремарку по поводу Венгерского похода: "сравнительно лёгкие успехи, достигнутые в борьбе со слабым противником, отсутствие критических выводов из опыта проведённой кампании сказались в Крымской войне 1853-56 годов"
На Крымский полуостров из центра Европы и отправляется наш герой уже в чине поручика! В кровопролитной Крымской войне Назаров впервые отличился, был ранен и награжден орденом святой Анны III степени с бантом. За что именно он получил эту награду - я пока подробностей не нашла. Из доступных мне источников известно только, что он воевал на Дунайском театре военных действий.
Объявив войну России, Турция выдвинула против Дунайской армии под командованием генерала Михаила Горчакова, насчитывавшей 82 тыс. человек, почти вдвое превосходящую. 150-тысячную армию под командованием Омера-паши. И здесь состоялось несколько крупнейших жестоких сражений, в которых он мог участвовать.
Оправившись от ранения, Назаров получил перевод на Кавказ, где быстро вырос по службе: стал штабс-капитаном (1858), капитаном (1861) и майором (1863). Судя по датам службы на Кавказе, он был там со времени штурма Гуниба и пленения имама Шамиля вплоть до покорения Черкессии, официально завершившего Кавказскую войну.

Самарканд. Крепость...

Но по-настоящему боевой талант Назарова раскрылся в Средней Азии. Во главе 5-го Оренбургского линейного батальона он блестяще проявил себя во время штурма Ходжента и крепости Ура-Тюбе.
В своих мемуарах бывший военный министр А.Н. Куропаткин ("70 лет моей жизни", http://drevlit.ru/docs/central_asia/XIX/1860-1880/Kuropatkin_A_N/text1.php), молодым подпоручиком после окончания Павловского училища прибывший осенью 1866 года на службу в Туркестан, подчеркивает: "Основная тяжесть среднеазиатских походов легла на плечи пехоты. "Она решала участь боя, а после победы на нее же возлагались главные работы по созданию нового русского опорного пункта. Пехота строила укрепления, временные казармы и помещения для складов, проводила дороги, конвоировала транспорты. Завоевание Средней Азии главным образом дело русской пехоты. На ее долю выпадали и главные потери убитыми и ранеными...
Наша конница, состоявшая из казаков, была малочисленна... Вот почему при встрече с превосходными силами наши казаки отходили назад, или, спешившись, встречали противника ружейным огнем и ждали выручки...".
Целью военных действий являлось занятие стратегически важных населенных пунктов, большинство из которых были сильно укреплены. "Приблизившись ускоренными осадными работами ко рву крепости, начинали штурм, чаще всего перед рассветом, - продолжает Куропаткин. - Роты, назначенные для штурма, скрытно собирались против выбранного пункта... со своими лестницами и по сигналу... вылезали из окопов, вытаскивали лестницы и вместе с ними бежали к стене крепости...Требовалось добежать до рва, спустить толстым концом лестницы в ров, раскачать лестницу и перебросить тонким концом на стену. Затем надо было спуститься в ров и, карабкаясь по этим лестницам, стараться овладеть участком неприятельской стены. Часть стрелков при этом оставалась рассыпанною у контр-эскарпа для обстрела противника... Лестниц становилось сразу несколько и наши герои, оспаривая друг у друга место, лезли по лестницам в то время, когда против них противник принимал свои меры. На атакующих сбрасывали камни, бревна, куски от стены, лили кипяток, смолу, поражали ружейным огнем, а на верху стены встречали батиками, копьями, шашками. Картина такого боя совершенно переносила зрителя к средним векам",
Н.Н. Назаров в воздаяние за отличие, оказанное при штурме бухарской крепости Ура-Тюбе, 2 октября 1866 года, где под убийственным огнем неприятеля, овладел несколькими барбетами (защитное сооружение, - Е.З. ) с орудиями», был награжден орденом Святого Георгия IV степени. 14 марта 1867 года офицер был произведен в чин подполковника.
Как свидетельствует «История 4-го Туркестанского линейного батальона с картой за период с 1771 по 1882 год как материал к описанию движения русских в Среднюю Азию», составленная поручиком В.Н. Зайцевым http://www.runivers.ru/upload/iblock/4fa/zaycev.pdf , 2 мая древнейший и знаменитейший город Средней Азии, центр мусульманства - Самарканд, гордый своей исторической славой, без выстрела пал к стопам Его Величества. "Утром депутаты от города явились в лагерь с выражением преданности. Генерал Кауфман не мог нахвалится молодецким и честным поведением войск. Каждый исполнил свой долг и явил собою пример, свойственный лишь русским войскам, увлекательной храбрости в бою и великодушия и честного поведения с мирными жителями".
Для упрочения положения в долине Заравшана командующий отправил в разные места отряды для овладения некоторыми укрепленными пунктами. Наконец, и сам генерал Кауфман двинулся 30 мая против войск эмира, оставив в Самарканде небольшой отряд. Гарнизон состоял под командою майора Штемпеля и представлял силу в 658 штыков, считая в том числе больных и слабых.

В.В. Верещагин. Главная улица в Самарканде. 1870.

Как описано в «Энциклопедии военных и морских наук» под главной редакцией генерала от инфантерии Леера (Спб. 1897 г. т. VIII), "уход основных сил из города должен был «послужить к общему поголовному восстанию мусульман в русских владениях. Кокандский хан участвовал в заговоре; выставленные им к границам значительные силы, по получении известия об отнятии Самарканда, должны были двинуться к Ташкенту, соединиться с его восставшим населением и вырезать русских в городе. Положение было весьма серьёзное".
С уходом генерала Кауфмана, жители Самарканда, видя малочисленность оставленного гарнизона, воспрянули духом. Уже утром 1 июня на базаре шумела толпа и летели с крыш камни в сторону русского гарнизона, а за городскими стенами собирались толпы мятежников, число которых, как потом оказалось, простиралось до 65 тысяч человек.
Комендант, майор Штемпель, "предвидел измену со стороны городского населения, а потому попытка выманить гарнизон в поле, отрезать ему обратный путь и в это время атаковать цитадель не имела успеха".
В цитадель удалились множество еврейских семейств и русские купцы (Хлудов, Трубчанинов, Иванов и другие). Купцы, а также известный художник Василий Верещагин, путешествовавший по Средней Азии, принимали деятельное участие в обороне цитадели.
Интересно, что в составе самаркандского гарнизона Назаров оказался не по своей воле. После занятия города он поссорился с полковником А.В. Пистолькорсом. Эту историю Василий Верещагин описал в своих воспоминаниях "Самарканд": "Пистолькорс, бравый кавказский офицер, послан был с отрядом поколотить массы узбекского войска Шахрисябза и Китаба, придвигавшихся с юго-восточной стороны. Побить-то он их побил и по праву всех победителей даже ночевал на поле битвы, но, когда двинулся назад, неприятель снова насел на него, и, как говорится, на его плечах подошел к Самарканду. Генерал Кауфман и мы за ним выехали навстречу возвращавшемуся отряду, но уже в предместье города нас встретили выстрелами, а в окружающих садах завязалась такая живая перестрелка, что пришлось часть бывших с нами казаков тут же послать в атаку, чтобы отвратить опасность от самого командующего войсками; мы с некоторым конфузом воротились. Многие из офицеров отряда выражали неудовольствие на эту победу, смахивавшую на отступление, и я слышал, что (под)полковник Назаров, храбрый офицер и большой кутила, громко называвший последнее движение к Самарканду бегством, вдобавок ослушавшийся Пистолькорса, был посажен Кауфманом под арест с воспрещением участвовать в будущих военных действиях".
Впрочем, эти два офицера Александр Васильевич Пистолькорс и Николай Николаевич Назаров характером были - два сапога пара. Вот как современник, военный историк и востоковед Михаил Терентьев описывает Пистолькорса (Терентьев М. А. История завоевания Средней Азии. Т. 1—3. — СПб., 1903): "Первым, кто стал выезжать в бой на белом коне и во всем белом, был известный и на Кавказе, и в Туркестане полковник кубанского казачьего войска Александр Васильевич Пистолькорс, бывший несколько лет начальником кавалерии в туркестанских войсках. Ростом без малого в сажень, в высокой белой папахе, увеличивавшей его рост, в длинной белой черкеске и на белом коне, он представлял только одну черную отметину: длинную крашеную бороду. Человек замечательного хладнокровия и храбрости, истыканный кинжалами в рукопашных схватках с черкесами (с пульными и шашечными ранами он имел всего 11 «особых примет»), он, однако же, не желал преждевременной кончины и, сообразив, что самое неуязвимое место в мишени всегда её центр, решился сделать из себя мишень, что при его богатырском росте, увеличенном еще полуаршинной папахой, удалось ему вполне.
Мушка винтовки на белом отлично видна… белый богатырь с конвоем, среди которого красуется цветной значок его — лестная приманка. Неприятельские стрелки стараются. Но пули их летят мимо. Однако сам Пистолькорс заметил, что он «несчастлив на адъютантов и ординарцев» — это боковые полосы мишени, центром которой был он… Поэтому он советовал им или держаться за ним или подальше отъезжать во время перестрелки".
...2-го июня бухарцы, потрясая воздух воинственными криками, под звуки зурн и барабанов, несметными толпами бросились на стены цитадели, цепляясь железными крючьями, которые надевались непосредственно на руки и на ноги.
Толщина стен цитадели достигала в отдельных местах 12 метров и пробить её нападавшие явно не могли. Слабым местом обороны были ворота: Бухарские - в южной стене и Самаркандские - в восточной. Шахрисябзцы трижды пытались выломать ворота и перебраться через стену, но каждый раз их отбивали метким ружейным огнем.
В.В. Верещагин так описал первые минуты боя:
«Сильный шум, но ничего еще нет, шум все увеличивается, слышны уже крики отдельных голосов: очевидно, они направляются к пролому невдалеке от нас; мы перешли туда, притаились у стены, ждем.
- Пойдем на стену, встретим их там, - шепчу я Назарову, наскучив ожиданием.
- Тсс, - отвечает он мне, - пусть войдут».
Вот оно! Именно этот эпизод запечатлен на знаменитой картине Верещагина «Пусть войдут».

Продолжение смотрите здесь: Моя туркестанская история-3. Ошибка и подвиг подполковника Назарова