Почему Асада не любят в арабских странах и в целом на Ближнем Востоке? Алавиты, сунниты, шииты и другие мусульмане: кто есть кто .

Президент Сирии Башар Асад занял кресло главы государства в июне 2000 года. Его отец Хафез Асад сделал все от него зависящее, чтобы сохранить механизмы созданной им властной конструкции. Впрочем, как отмечают эксперты, Асаду-отцу явно не хватило здоровья и времени, чтобы дать возможность сыну окружить себя преданными людьми.

Сегодня в Сирии реальные рычаги власти по-прежнему находятся в руках правящей элиты, большинство которой составляют алавиты. Именно к ним принадлежит семья Асадов. Но алавиты являются меньшинством - они составляют 12% населения страны. Кстати, жена Асада-младшего - суннитка.

Что любопытно: в Сирии, по Конституции, пост президента может принадлежать только сунниту. Тем не менее алавиты почти полностью контролируют правительство, верхушку армии, занимают ключевые посты в экономическом секторе. Хотя официально страной управляет Партия арабского социалистического возрождения (Баас), перевес сил внутри нее - в пользу алавитов.

Положение алавитов, которых чаще называют нусайритами (по имени основателя секты Мухаммеда ибн Нусайра, жившего во второй половине IX века), всегда было незавидным. Суннитские и шиитские ортодоксы воспринимали их как еретиков и чужаков. Напряженность в отношениях нусайритов с другими общинами существовала всегда. Существует она и по сей день…

Нусайритское учение переполнено элементами шиизма, христианства и домусульманских астральных культов. Алавиты обожествляют Иисуса, празднуют христианское Рождество и Пасху. Одновременно нусайриты сохранили культ солнца, звезд и луны. Соблюдение основных мусульманских заповедей - молитва, паломничество, пост, обрезание и пищевые запреты - не признается. Во время богослужения нусайриты причащаются хлебом и вином, читают Евангелие.

Нетрудно представить себе, с какими подозрительностью и недоверием относится к алавитам ортодоксальное мусульманское большинство, когда имамы собираются глубокой ночью в своих куполообразных молельнях (куббат), построенных на вершинах холмов. Суннитские и религиозные лидеры обвиняют нусайритских имамов в ворожбе, магии и колдовстве, а их храмы считают пристанищем Сатаны.

Разумеется, за три десятилетия правления Асада-отца факты открытого проявления неприязни и вражды в отношении нусайритов резко пошли на убыль, а то и вовсе исчезли. Но внутренний общественный котел, несомненно, продолжает кипеть. Пламя костра «подогревается» неприятием привилегий, предоставленных алавитской общине покойным президентом-нусайритом. Естественно, что неприязнь к алавитам вообще переносится и на нового президента Сирии.

Но принадлежность к нусайритскому меньшинству - не единственная проблема, не позволяющая Башару спать спокойно. Не менее серьезной проблемой для него служит его положение как личности в родной общине. Дело в том, что нусайриты делятся на две далеко не равноправные группы. На привилегированных ХАССА («посвященных») и основную массу - АММА («непосвященных»). Первые обладают священными книгами и особыми знаниями, что дает им власть над непосвященной массой. Вторым отводится роль послушников-исполнителей.

Новый сирийский лидер по своему рождению никогда не относился к ХАССА, принадлежность к которой является вожделенной мечтой каждого нусайрита. Поэтому ему нельзя забывать о том, сколь низкого он происхождения. Да и все остальные (включая общину алавитов) тоже об этом не забывают.

Заняв президентское кресло, Башар решительно взялся за перестановку кадров с целью укрепления своих собственных позиций. Если верить западным источникам, с 2000 по 2004 годы он поменял около 15% высокопоставленных чиновников. Не только гражданских, но и прежде всего военных.

Здесь уместно напомнить, что 90% высшего командного состава армии и спецслужб традиционно представляло алавитское меньшинство. Такое положение сложилось на этапе становления и укрепления сирийского государства еще в первые годы правления Хафеза Асада. Таковым оно оставалось на протяжении всех последующих лет.

Впрочем, еще задолго до восхождения на сирийский «престол» Башар продемонстрировал свой характер. Так, в мае 1995 года он арестовал Мухаммеда Дуба. Этот человек попался на незаконном ввозе в страну легковых автомобилей и продаже их на черном рынке. Это известие не вызвало бы никакого интереса, если бы речь не шла о сыне одного из наиболее высокопоставленных сирийских чиновников - приближенного президента Асада, начальника военной разведки и одновременно, как выяснили западные журналисты, крупного наркодельца генерала Али Дуба. Но в действительности этот арест имел целью не столько нанести удар по контрабандистам, сколько подорвать источник доходов генерала и его окружения и тем самым лишить его экономической базы для возможной борьбы за президентское кресло. Эпизод с Мухаммедом Дуба показал, что молодой «лев» (так с арабского переводится фамилия президента) не только набирает политический вес, но и ловко избавляется от потенциальных конкурентов.

В том же году «престолонаследник» еще раз продемонстрировал свой характер, отправив в отставку командующего войсками сирийского спецназа генерала Али Хейдара. Только за то, что он «позволил себе неповиновение». Чтобы понять значение данного поступка, следует напомнить, кто такой Хейдар. Как и покойный президент Асад, он вступил в Баас еще в школе, принимал участие в государственном перевороте, совершенном партией в 1963 году. Впоследствии, возглавив спецназ, играл одну из главных ролей в подавлении выступлений сторонников организации «Братьев-мусульман» в городе Хама в 1982 году. И вот Башар уволил его за… «недостаточное уважение». Для заслуженного генерала, входившего в ближайшее окружение президента, это болезненный удар. Для всех остальных - поучительный урок.

Весьма примечательно, что антикоррупционная кампания затронула и клан Асадов. В ноябре 1996 года по результатам расследования случаев коррупции в высших эшелонах власти, проведенного Башаром и его людьми, был закрыт один из крупнейших ресторанов в Дамаске. Он принадлежал старшему сыну брата президента Рифаата Асада, который, по информации западных спецслужб, являлся одним из крупнейших наркодельцов на Ближнем Востоке. Башар признался тогда, что пошел на этот шаг, поскольку ему надоело поведение дяди и двоюродных братьев (Фареса и Дарида) и он решил покончить с ними раз и навсегда. При этом «престолонаследник» успевал курировать вопросы инвестиционной политики. Он подружился с молодыми бизнесменами («новыми сирийцами»), в число которых входили отпрыски многих представителей высших эшелонов власти. Время от времени он лоббировал их интересы, рассчитывая в будущем на поддержку.

Но вернемся к началу президентства Башара Асада. 10 декабря 2001 года он принял отставку правительства. Его возглавлял Мустафа Миро, и ему же было поручено сформировать новый кабинет. В новое правительство вошли главным образом не офицеры, а гражданские служащие в возрасте до 50 лет. Это было первое за последнее время гражданское правительство в Сирии.

В ходе произведенных молодым президентом кадровых перестановок в новом правительстве на пост министра внутренних дел вместо отправленного в отставку М. Харба (еще одного из старых сподвижников покойного Асада) был назначен генерал А. Хаммуд. До этого он (представитель алавитской общины) в течение нескольких месяцев возглавлял Управление общей разведки Сирии. На его место был назначен генерал-суннит Х. Аль-Бахтияр.

В январе 2002 года в отставку был отправлен начальник генерального штаба А. Аслан - алавит, один из близких покойному Асаду высокопоставленных военных. В армии Аслан пользовался репутацией руководителя, который существенно укрепил боеспособность сирийских вооруженных сил. Назначенный на этот пост после отставки в 1998 году Хикмата Шехаби, он, как отмечали аналитики, не смог найти общий язык с шурином Башара генералом Асафом Шаукатом, который после смерти Асада-старшего фактически руководил всеми кадровыми вопросами в силовых структурах Сирии.

Отставка Аслана с поста начальника генштаба объяснялась также тем обстоятельством, что в течение 24 лет этот пост занимал представитель суннитской общины Алеппо. Когда же пришел Аслан, в армии заговорили о дальнейшей «алавитизации» командного состава сирийских вооруженных сил. На место Аслана был назначен его заместитель - 67-летний генерал-суннит Хасан Туркмани. В сирийской армии он был известен как один из верных и последовательных сторонников укрепления военно-технического сотрудничества с Россией. Тогда же в отставку подал начальник контрразведки ВВС/ПВО (одной из самых «закрытых» и близких к покойному Асаду сирийских спецслужб) генерал И. Аль-Ховейджи.

В начале марта того же года Башар уволил «за грубые нарушения норм поведения и превышение служебных полномочий» около тридцати высокопоставленных офицеров спецслужб. В основном, это были сотрудники территориальных управлений департамента политической безопасности МВД Сирии, во главе которого находился также один из ближайших сподвижников бывшего президента генерал А. Хасан. В октябре 2002 года он был отправлен в отставку. Вместо него главой департамента Башар назначил командующего разведкой сирийских войск в Ливане Гази Канаана (покончил собой в феврале 2005 года после убийства бывшего премьер-министра Ливана Рафика Харири).

В сентябре 2003 года Башар отправил в отставку правительство, которое возглавлял Мустафа Миро. Новый кабинет было поручено сформировать председателю парламента Мухаммеду Наджи Атари. Арабские аналитики отмечали тогда, что смена правительства связана с новым импульсом, который хочет придать молодой президент процессу либеральных реформ. Атари - представитель радикальной фракции, выступающей за ускоренный перевод сирийской экономики на рыночные рельсы.

11 мая 2004 года лишился своего поста министр обороны, корпусной генерал первой степени Мустафа Тлас, занимавший это кресло 30 лет. Кстати, последние 20 лет он занимался не столько вооруженными силами, сколько литературным творчеством. На его место был назначен уже упоминавшийся Туркмани.

Следующим кандидатом на отставку может стать министр иностранных дел Фарук Шараа - глава МИДа с 1984 года. По данным арабской прессы, нынешний президент считает, что глава внешнеполитического ведомства не справляется со своими обязанностями и не может защитить позиции страны на международной арене.

В июле 2004 года в отставку ушел заместитель начальника генерального штаба корпусной генерал А. Сайяд. За ним отправились на покой другой заместитель начальника генштаба Ф. Исса, а также заместитель министра обороны, корпусной генерал А. Набби.

4 октября 2004 года Башар произвел серьезные перестановки в правительстве, отправив в отставку министров внутренних дел, экономики, информации, юстиции, промышленности, труда, здравоохранения и по религиозным вопросам. Главой МВД был назначен Гази Канаан, министром информации - главный редактор правительственной газеты «Баас» Махди Дахлалла.

Труднее обстоит дело со спецслужбами Сирии. Там перестановки (точнее, их последствия) взвешиваются и, по возможности, прогнозируются. Надо признать, что решиться на подобные перестановки в Сирии - дело весьма рискованное. Но, очевидно, находясь пять с лишним лет у власти, Асад-младший научился ориентироваться в ближневосточной действительности.

Нелишне напомнить, что при Хафезе Асаде в руках суннитов были сосредоточены широкие властные полномочия. Тлас занимал пост министра обороны, ныне опальный Абдель Халим Хаддам стал первым вице-президентом, Шехаби - начальником генерального штаба.

Тем не менее покойный Асад предпочитал полагаться прежде всего на своих родственников и друзей из числа алавитов. Родные братья президента (Рифаат, Джамиль, Исмаил, Мухаммед, Али Сулейман) получили ответственные должности в армии, государственных и партийных органах.

Не удивительно, что алавиты составили «теневой клуб избранных» («Высший алавитский совет»), принимавший решения по всем принципиальным и социально-экономическим вопросам. Алавиты взяли под свой жесткий контроль не только силовые ведомства, но и государственные структуры, экономические учреждения, часть крупного бизнеса.

Что ожидает нынешнего президента, учитывая его принадлежность к алавитскому меньшинству? Вопрос весьма актуален, если учесть, что в Сирии реально существует значительный потенциал недовольства нынешней властью, который может вырваться на поверхность с появлением подходящего повода.

Аналитики не исключают возможности попытки переворота со стороны мусульман-суннитов. Представители суннитского большинства недовольны всевластием алавитского меньшинства. Борьба за власть с клановой подоплекой не утихает в госаппарате и генералитете, рвутся к власти и представители новой бизнес-элиты. Враждебны нынешнему режиму исламские фундаменталисты, чье восстание покойный президент Асад жестоко подавил в начале 80-х.

Вполне вероятен и заговор генералов-алавитов в армии, недовольных Башаром, не имеющим, по их мнению, «военной косточки». Они (включая генералов-суннитов) также недовольны тем, что молодой президент вывел большую часть сирийских войск из Ливана. До сих пор эта страна была для них аппетитной кормушкой. А Башар одним своим распоряжением ликвидировал для многих влиятельных генералов источники дохода и хорошо поставленный бизнес - прежде всего, контрабандную торговлю.

Не все ладно и в самом семействе Асадов. Свои претензии на власть выдвинул живущий за границей дядя Башара Рифаат, который по-прежнему претендует «на престол». Он, бывший куратор сирийских спецслужб, прекрасно разбирается во всех нюансах внутриполитической борьбы в Сирии и имеет массу сторонников в спецслужбах и армии.

Поэтому не следует преуменьшать вероятность радикальной перестановки сил внутри сирийского истеблишмента в пользу суннитского большинства. Судьба мирного сосуществования в Сирии во многом зависит от того, насколько гибко Башар Асад будет вести конфессиональную политику…

Противоречия между шиитами и суннитами являются основной причиной множества кровопролитных войн на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Это разделение, которое по сути является исключительно религиозным, возымело реальные социальные и политические последствия. Более того, весь Восток раскололся по этому признаку – даже борьба за региональное доминирование происходит между суннитскими и шиитскими государствами, где лидеры, соответственно, Саудовская Аравия и Иран. Безусловно, суннитских государств больше, тем не менее это никак не сглаживает противоречия, так как слишком долго шла вражда, которую никто не желал останавливать.

Конфликт в Сирии во многом начался по той же причине – правящее меньшинство (алавиты) не отражали реального социально-религиозного состава населения, поэтому среди суннитского большинства это вызывало неудовлетворённость. Нужно отметить, что алавиты являются последователями синтетической секты, которая объединяет учения христианства и исмаилитов, а также некоторых доисламских вероучений. В итоге некоторые считают, что их вообще нельзя называть мусульманами. Семья Асада является представителями именно этого ответвления ислама. Сирия в целом является многорелигиозным государством, так как здесь проживают и сунниты, и шииты, и христиане, и друзы, и множество более мелких сект. Однако, наиболее ключевым противостоянием является борьба суннитов с шиитами, так как другие группы в основном присоединялись к какой-то из сторон. Например, христиане традиционно поддерживали семью Асада и алавитов благодаря мудрой политике Хафеза аль-Асада по налаживанию отношений с ними.

Численность представителей алавитского ответвления шиизма подсчитать сложно, так как в переписях населения как в Турции, так и в Сирии нет соответствующей графы (а они живут именно в этих двух государствах). Но по приблизительным подсчётам в Сирии их около 12% (2,5 миллиона человек). Местами их компактного расселения являются Латакия и Тартус. Нужно отметить, что именно на этих территориях за всё время войны правительственные войска не сдавали своих позиций. И российская военно-воздушная операция также происходила с территории этих двух мухафаз. Именно на алавитов как на опору режима полагался Асад, так как внутренние войска Сирии практически полностью состояли из этого этнического меньшинства.

Стоит отметить запутанность конфессионально-этнического состава страны, так как принадлежность к определённому этносу здесь определяется как раз религией. Соответственно пересекаются две идентичности, что влияет на их значительное усиление и обострение этнических и религиозных чувств. Таким образом мы видим, что несмотря на то, что авторитаризм Асада был полностью секулярным, его опора на представителей своего этноса привела не к объединению всех групп в единую нацию, а только сильнее разобщила их. На данном этапе конфликта многие алавиты попросту устали от войны и отказываются поддерживать режим Башара Асада, поэтому дезертируют из армии. Тем не менее, дезертирство наблюдается и у других противоборствующих сил.

Многовековой конфликт продолжается

Многие мусульмане искренне недолюбливают алавитов, считая их ересью, а их религию – искажением истинной веры. Алавиты, в свою очередь, тоже не спешат налаживать связи с мусульманами, они скорее сближаются с христианами. Тем не менее, благодаря ряду деклараций, алавиты провозгласили себя частью шиитского ислама. При Башаре Асаде шёл процесс активного сближения Сирии с шиитским Ираном. И именно поэтому все близлежащие суннитские страны пожелали нанести какой-либо удар по этому союзу и начали спонсировать активный рост радикальных группировок на территории Сирии с тем, чтобы ещё сильнее обострить конфликт, а далее распространить его в Ирак.

В настоящий момент противостояние между шиитами и суннитами приняло весьма ожесточённый вид. Шииты в основном представлены войсками Башара Асада, а также иранской военной помощью и ливанской Хезболлой. А вот сунниты есть как в составе оппозиции, так и радикальных террористических группировок. В частности, оппозиция более-менее секуляризована и нацелена на гражданские цели установления демократического правления, тогда как радикальные военизированные образования отличаются крайним исламизмом и готовностью умереть за веру и халифат. Безусловно, это и Фронт Ан-Нусра, и Исламское государство. На словах Запад поддерживает связь исключительно с секулярной оппозицией и никак не помогает исламистам, в то же время с точки зрения подавления режима Асада эффективнее, чтобы сторон конфликта было как можно больше.

Война между суннитами и шиитами продолжается с самого момента раскола ислама в восьмом веке. И особо агрессивную позицию в ней занимают сунниты, которые часто не признают шиитов за мусульман в принципе. Исламское государство – это пример радикального суннизма, цель которого состоит в создании халифата, в отличии от Аль-Каиды, которая боролась с мировым и региональным доминированием сначала СССР, а потом США. Причина такой разницы в том, что ИГИЛ – это новое поколение радикалов, которые руководствуются уже не чисто негативными целями, как то: освободиться от гнёта сверхдержав, а их интересует создание истинного мусульманского государства от Испании до Китая. Следовательно, их социальная база больше, так как джихад является правоверным действием для любого мусульманина. Стремление создать халифат многие эксперты оценивают как проявление фрустрации среди молодых мусульман, связанной с бедственным положением в их государствах по сравнению с так называемым “золотым миллиардом”.

Вернёмся к шиитам и суннитам. Такая же непростая история взаимоотношений была и в Ираке, так как там первым, кто начал гонения на шиитов, был Саддам Хусейн. И всё бы ничего, но после падения его режима уже некому было сдерживать глубоко засевшие противоречия между религиозными конфессиями. Точно так же себя вели и западные страны – играли на религиозных противоречиях в своих целях. Так Великобритания предпочитала отдавать власть в своих колониях большим суннитским кланам, тогда как шииты оказывались на периферии политической жизни, из-за чего регулярно вспыхивали восстания.

А вот Соединённые Штаты наоборот – привели ко власти в Ираке шиитское большинство, после чего оставили правительство страны самостоятельно бороться с недовольством правящих в прошлом кланов. Не мудрено, что новый премьер-министр страны Нури аль-Малики начал, в свою очередь, проводить антисуннитскую политику. В частности, сунниты лишились высоких постов в армии, что забрало у них мощный рычаг влияния. В результате часть населения Ирака теперь очень даже приветствует ИГИЛ, считая их лучшей альтернативой государству, которое их всячески притесняет. Такие процессы свидетельствуют о том, что новое правительство не в состоянии инициировать национальное примирение и желает исключительно отомстить бывшей элите.

Распространение шиитов по Ближнему Востоку

Нужно сказать, что сейчас Ирак и Иран выступают защитниками шиитов по всему миру. В частности, в Ираке находится огромное количество шиитских святых мест, куда отправляются паломники со всего мира. Например, Кербеле, где находится гробница имама Хусейна (внука Мухаммеда). Следовательно, эти памятники сейчас под угрозой разрушения из-за прихода ИГИЛ. Это вызывает у Ирана желание всячески помогать в борьбе против Исламского государства, чтобы защитить святые места. Ливанская Хезболла, состоящая из шиитов, также пообещала сделать всё для защиты святынь – вплоть до активного уничтожения суннитов. Однако в данный момент есть значительная угроза прихода ко власти в Ираке суннитского меньшинства благодаря силам Исламского государства. Это будет провал для Ирана, так как не так давно страна вела долгий военный конфликт с Саддамом Хусейном.

Наиболее сложный аспект, связанный с ситуацией в Ираке состоит в том, что местные сунниты плохо относятся к государственным силам и боятся их. Следовательно, им остаётся надеяться только на ИГИЛ в защите своих прав. Поэтому положение является действительно патовым. Тем не менее, не все иракские сунниты являются приверженцами ИГИЛ – многие из них хотят воевать против террористов и даже просят у государства военной помощи, но последнее им не доверяет и игнорирует эти требования. В результате многие люди начали покидать дома и беженцами отправляться в Багдад. Мы видим, что из-за непродуманности и узколобости иракской политики в отношении суннитов государство затягивает войну на неопределённое время и откровенно саботирует борьбу с ДАИШ .

С другой стороны, Саудовская Аравия хочет отстоять свои претензии на гегемонию в регионе. Страна морально, финансово и в военном плане всячески поддерживает суннитов на Ближнем Востоке. Их политика направлена в первую очередь на распространение салафитского ислама, поэтому из Саудовской Аравии выходят огромные финансовые потоки на поддержание военизированных салафитских группировок. Аравия чувствует реальную опасность, так как количество шиитских стран около границ страны увеличивается. В частности, в Бахрейне шиитское большинство уже давно недовольно суннитским правительством и не известно, во что это выльется. В Йемене саудиты тщетно пытаются подавить распространение зейдизма – одной из шиитских сект. А внутри страны проживает около 15% шиитов, которые заселяют как раз нефтеносные области на востоке.

Эр-Рияд обеспокоился своим статусом ещё в 2003 году, когда в Ираке было принято решение формировать шиитское правительство. Теперь им кажется, что во всём всегда виноват Иран, так как Тегеран уже давно стремится стать центром исламского мира. Ещё хуже стало, когда Иран перестал быть изгоем и начал налаживать внешнеполитические отношения с западным миром (в частности, это касается экспорта нефти).
Таким образом, можно говорить, что ИГИЛ появился именно там, где сунниты были ущемлены достаточно сильно. В основном это территории, на которых правила шиитская элита, а доступ остальных ко власти был значительно ограничен.

Безусловно, ИГИЛ – это далеко не армия фанатиков, а достаточно хорошо организованная сила, которая мало чем по дисциплине отличается от регулярной государственной армии. Среди террористов есть профессиональные военные и стратеги, которые могут умело направлять людей в бой. Также у салафитов есть большое количество современного вооружения, которое им удалось захватить или купить за пожертвованные деньги. Единственное, что отличает их как радикальных исламистов – это приверженность терроризму и суицидальные атаки.

В чём различия суннитов и шиитов

Авиаоперация России в Сирии многими экспертами и участниками конфликта была воспринята как участие в религиозной войне, дескать они помогают шиитам бороться с суннитами. Поэтому многие шиитские страны положительно отнеслись к этой информации, тогда как суннитские – наоборот. Конфликт едва ли удастся урегулировать мирным способом, так как его корни лежат в отсутствии адекватной представленности разных религиозных групп в политике, а также в неправильном образе чужого, который намеренно конструируется политиками.

Всё же вернёмся к сути – чем сунниты отличаются от шиитов? Считается, что при возникновении ислама община верующих (умма) была единой. Однако, в седьмом веке нашей эры был убит халиф Усман и тогда-то и произошёл раскол среди мусульман. Далее этот раскол только увеличился по мере того как шло расширение халифата. В то же время покорённые народы соединяли догматы ислама со своими традиционными воззрениями, из-за чего началось активное развитие различных сект, что ещё сильнее усилило религиозное разнообразие уммы. Эти процессы вызвали активную реакцию со стороны ортодоксальных богословов, что, собственно, и вылилось в появление разных видов ислама. Каждое направление трактовало истинную веру по-своему и намеревалось объединить всю умму именно на основании своих воззрений.

Сам термин “Ахль аль-Сунна” был введён веком позднее для обозначения правоверных мусульман. Его придумал Ибн Сирин. Это было сделано для того, чтобы осудить распространение “неистинной” веры среди разнообразных сект. Таким образом, суннитам изначально удалось сохранить единство и не допустить появления любых нововведений в религию. Традиционализм в среде суннитских богословов объясняется тем, что якобы пророк Мухаммед предсказал раскол ислама на противоборствующие секты, однако среди них будет истинная умма, которая спасётся. Считается, что этими счастливчиками станут как раз сунниты, поскольку наличие среди них разнообразных школ никак не вредит единству.

Догматы суннизма были сформулированы как раз в результате полемики с другими школами, такими как: шииты, хариджиты и так далее. После чего возникли чисто суннитские школы, типа ашаритов, салафитов, матуридитов, которые впоследствии стали ортодоксальными для суннизма.

В настоящее время сунниты являются самой многочисленной группой мусульман, составляя 90% всех верующих в Аллаха (более 1,5 миллиарда человек). Их догматом является следование сунне, то есть жизнеописанию пророка Мухаммеда, его поступков и цитат. Кроме того, постулируется верность традиции и всеобщее участие в выборах халифа. Нужно отметить, что содержание суннизма более чёткое, нежели шиизма, в чём мы убедимся позднее.

Салафизм – это одно из направлений суннизма, которое ратует за возвращение к традициям ранней мусульманской общины. Все последующие нововведения признаются неправедными и вредоносными. Западные контакты тем более считаются нежелательными, а религия понимается в том виде, в котором её трактовал Мухаммед.

Главный постулат этого течения состоит в единстве бога, поэтому ислам нужно очистить от ересей, в которых содержатся примеси различных культурных особенностей других народов. Кроме того, салафиты считают, что каждый человек самостоятельно может общаться с Аллахом, не прибегая к помощи посредников. Для этой веры характерен запрет на поклонение мощам святых или почитание пророков, так как это – проявление политеизма. Салафизм нацелен на объединение всей уммы на основании изначальной версии ислама. На данный момент этого течения придерживаются многие радикальные исламистские группировки.

Религиозное деление Сирии

Ваххабизм является ещё одним течением ислама, которое характерно для современных джихадистов. Его создатель, Мухаммад ибн Ваххаб, считал, что только первые три поколения мусульман исповедовали настоящий ислам, поэтому опять-таки он был против любых нововведений. С точки зрения обществоведов, причины появление ваххабизма носят социально-политический характер, так как он появился в среде бедных бедуинов, которые протестовали против власти богачей. В частности, это произошло во время наступления засухи и селей, из-за чего производственная база экономики значительно сократилась. В итоге налоговое бремя стало невыносимым, а знать захватила все ирригационные сооружения.

Многие современные ваххабиты отрицают такое название своей веры, говоря о том, что они являются обычными салафитами. Ваххабиты отрицают, что их религия требует убийства неверных, зато она направлена на объединение общины мусульман, поэтому раскольничество должно наказываться. В настоящее время ваххабизм признан экстремистским течением в исламе, так как он отрицает традиционный суфизм. В 1990-е годы фундаментализм просочился на Северный Кавказ, где привёл к жёстким столкновениям между ваххабитами и приверженцами традиционного ислама.

Если говорить о шиизме, то он бывает совершенно разным. Шиитов объединяет лишь признание потомков Али ибн Абу Талиба законными наследниками пророка Мухаммеда. Преобладающей школой являются так называемые двунадесятники. Шиитов отличает идея о том, что уммой может руководить исключительно имам, которого назначает сам Аллах. Но имам должен избираться исключительно из потомков того самого Али. К халифату шииты относятся негативно, поскольку халифов выбирал не Аллах. Всего шиитов до 20% от общего количество мусульман. Большинство населения они составляют в Ираке, Иране, Азербайджане и Бахрейне, треть населения – в Ливане и Кувейте.

Таким образом, мы видим, как на первый взгляд такие незначительные различия могут заставить людей ненавидеть и убивать друг друга веками. На сегодня наиболее грозной суннитской силой является Исламское государство, которое на этот раз решило объединить умму в халифате размером со всю Евразию. Пока им это не удалось, но зато им удалось погрузить весь Ближний Восток в хаос гражданских войн и религиозных противоречий. Мы уже писали о том, кому это выгодно и кто кого поддерживает, поэтому есть сомнения, что религия действительно лежит в корне текущих событий. Скорее всего она служит ширмой, за которой вершится реальная политика во всех её неблаговидных способах.

Многим современным людям, непосвященным в религиозные тонкости, ислам представляется самой монолитной религией. Действительно, на сегодняшний день под зеленым знаменем Пророка объединилось более полтора миллиарда человек. Соотносят себя с исламом граждане в 120 странах мира. Причем в 28 странах, эта религия является основным религиозным течением и считается государственной. На этом фоне нельзя сказать, что мусульманский мир представляет собой обитель спокойствия и умиротворения. Там, где место религии в обществе определяет сам человек, неизбежно возникают противоречия. Сначала это касается различий во взглядах на вопросы о толкования культа. Позже на этой благодатной почве вырастают побеги непримиримой вражды между ветвями одного народа и племени, со временем переходящей в ненависть.

Вековая вражда и ненависть, которую питают друг к другу сунниты и шииты – это яркий пример того, как различное толкование одних и тех же догм и постулатов может проложить пропасть между единоверцами. Причем корни этой вражды уходят в седую старину, во времена, когда ислам только набирал свою силу.

Религиозный аспект противоречий в мусульманском мире

Ближний и Средний Восток исторически является регионом планеты, который стал фундаментом для всего мусульманского мира. Именно здесь располагаются страны и государства, внешняя и внутренняя политика которых во все времена оказывала влияние на ислам. Здесь также проживали и продолжают жить народы, социально-общественная жизнь, традиции и обычаи которых заложили основы будущей мировой религии. Однако история внесла свои коррективы в общественно-политическое устройство этого региона планеты, создав едва ли не самый бессмысленный прецедент для внутреннего раскола в мусульманском мире.

Уже 13 веков сунниты и шииты, две самые ярко выраженные и мощные ветви ислама, являются непримиримыми антагонистами в вопросах трактовки ислама и разночтений в толковании его основных догматов. Если оценивать формат религиозных доктрин, на которых базируются суннизм и шиизм, то здесь можно обнаружить много общего. Базовые столпы ислама для двух течений практически одинаковы. И те, и другие одинаково трактуют свидетельства и молитвы. В Иране, в Иордании, в Ираке, в Саудовской Аравии и в Объединенных Эмиратах одинаково трактуют вопросы поста. Шииты Ирака и Бахрейна отправляются в паломничество в Мекку вместе с суннитами Ирана и Сирии. Так было в давние времена, такая же ситуация прослеживается в наши дни. Однако «дьявол кроется в деталях»!

Именно в деталях правления религиозного культа выявляются расхождения и противоречия между двумя религиозными течениями. Причем эти разночтения носят кардинально противоположный характер и охватывают многие позиции. Не секрет, что в любой религии всегда были и есть свои направления и течения. Многое зависит от этнического фактора и национальных традиций, сложившихся в данной местности, регионе. Ислам не избежал подобной участи, разделившись со временем на различные течения. У мусульман присутствуют как ортодоксальные и маргинальные течения, так и религиозные учения вполне лояльные к светскому образу жизни. Раскол между наиболее яркими ветками ислама, между суннизмом и шиизмом, произошел еще в далеком VII веке. Как и всегда, начало религиозным распрям положило банальное человеческое желание изменить существующий порядок формирования властной вертикали. Властные элиты использовали религию для внутриполитической борьбы.

Суть вопроса

Начавшийся раскол берет свои корни на территории современного Ирана — тогдашней Персии. После покорения Персии арабами, территория страны вошла в состав нового огромного государства – арабского Халифата, в котором государственной религией стал ислам. Уже тогда среди мусульман наметились направления раскола. После смерти последнего Халифа Али ибн Абу Талиба, которого некоторые считали родственником и сподвижником пророка Мухаммеда, остро встал вопрос о престолонаследии. В одних регионах Халифата появлялись политические группировки, считавшие, что новым Халифом должно быть лицо, являющееся потомком Пророка. Такое родство априори допускало наличие у нового правителя самых лучших духовных и человеческих качеств.

В противовес этому направлению в стране появились группировки, которые ратовали за то, что страной должен управлять выборный человек – лицо, обладающее авторитетом и достойное звания Халифа. Основная масса населения Халифата — представители малоимущих слоев, которые слабо разбирались в политической конъюнктуре. Народу больше пришлось по душе идея ставить главой государства лицо, имеющее непосредственное отношение к Пророку. Следовательно после смерти Халифа Али ибн Абу Талиба его место должен был занять человек из того же рода. Акцент делался на то, что сам Халиф Али был рожден в Мекке и стал первым из мужчин, принявших ислам. Тем, кто проповедовал эту идею, стали называться шиитами, от слова шийа — т.е. первый. В своем учении они опирались на Коран, как единственный и непререкаемый источник праведной мысли в исламе.

На заметку: в самой среде шиитов также существуют противоречия по поводу того, откуда следует считать первородство правителя. Одни предпочитают вести отчет от самого Пророка Мухаммеда. Другие считают вести отчет от сподвижников Пророка. Третья группа, самая многочисленная, считает первородство от халифа Али ибн Талиба.

Сунниты представляли собой другую прослойку гражданского общества арабского Халифата, которая придерживалась совершенно иных взглядов на вещи. Существенная разница между суннитами и шиитами заключалась в том, что первые отвергали исключительное право родства халифа Али с Пророком. В своих аргументах религиозные деятели из этого лагеря опирались на тексты, взятые из сунны, священной для всех мусульман книги. Отсюда и название нового религиозного течения — суннизм. Следует отметить, что именно разночтения и стали тем камнем преткновения, которое впоследствии стало красной полосой, разделившей ислам на два непримиримых лагеря.

Сунниты почитают только Пророка, шииты — причисляют к лику святых. Уже тогда противоречия на религиозной почве достигли наивысшего накала, который быстро перерос в кровопролитный гражданский конфликт, разорвавший халифат на части.

Однако времена меняются. Исчез арабский Халифат, появились Османская Империя и Персия. Территории расселения суннитов и шиитов то входили в состав одних государств, то становились территорией других стран. Менялись правители и политическое устройство, однако распри на религиозной почве между суннитами и шиитами продолжали сохраняться, не взирая на меняющиеся времена, иное политическое устройство.

Современное положение дел в мусульманском мире

Существующие противоречия между двумя религиозными течениями настолько глубоко укоренились в исламском мире, что продолжают до сих пор оказывать влияние на внутриполитические процессы и внешнюю политику государств на Ближнем Востоке.

И это при том, что на долю мусульман, исповедующих шиизм, приходится всего 10-15% от общего числа верующих, для которых Аллах является единым Богом. Сунниты, наоборот, составляют подавляющее большинство – 1,550 млн. человек. Такое огромное количественное преимущество не дает суннитам право первого голоса в мусульманском мире. Отсюда и постоянно возникающие противоречие и конфликты, возникающие между исламскими государствами.

Проблема в том, что шииты в основном составляющие население таких мусульманских стран, как Иран, Ирак, Азербайджан и Бахрейн окружены поясом государств, где государственной религией является суннизм. Исторически так сложилось, что современные границы государств этого огромного региона не являются четкой этнической границей для народов. В процессе мирового устройства на территории других стран Ближнего и Среднего Востока сформировались анклавы, в которых проживает население исповедующее шиизм. Сегодня шииты проживают в Саудовской Аравии, в Турции, в Йемене и на территории Афганистана. Немало шиитов проживает на территории современной Сирии, раздираемой гражданским конфликтом.

Основная сложность заключается в том, что все шииты из Сирии или из Йемена, из Саудовской Аравии или из Турции, считают своими духовными наставниками имамов. Если сунниты имамов считают просто духовными наставниками, то шииты почитают имама наравне с Пророком. По их мнению, глава шиитов – это лицо, которое обязательно состоит в родстве с легендарным халифом Али. Как в наши дни можно проследить родословную имама – вопрос, однако в шиизме на это делается особый акцент. Шииты считают, что появление каждого последующего правителя и духовного главы общины предначертано свыше. Авторитет имама непререкаемый, а его мнение становится для шиитов непреложной истиной. Это соответственно приводит к проявлениям двоевластия на тех территориях, где проживают шииты. Номинально шииты подчиняются законам того государства, в котором проживают, однако в общественно-политических вопросах и в вопросах веры для шиитов на первом месте стоит мнение имама.

На этой почве у мусульман отсутствует единство. Весь мусульманский мир условно разделен на сферы влияния, где правят не главы государств, а духовные лидеры.

Огромную роль у шиитов имамы играют в управлении государством. Теперь в их компетенции не только вопросы религиозного толка, но и управление светской жизнью шиитской общины. Эта особенность наиболее ярко проявилась в Иране, где имам, он же аятолла, является не только духовным лидером, но и выполняет порой негласные функции государственного лидера. В Иране долгое время шах сочетал в себе светскую и духовную власть. После исламской революции в Иране утвердилась светская власть во главе с Президентом Республики, однако негласным главной государства остается аятолла — он же глава шиитов. Его мнение и речи являются для всех шиитов непреложными, независимо от того где они проживают, в Иране или в Йемене, в Афганистане или в Саудовской Аравии.

Сунниты и шииты – вражда на политическом фоне

Говорить, что корень противоречий между двумя религиозными течения ислама лежит сугубо в трактовке вопросов веры будет неверным. Над отношениями между двумя конфессиями все время довлеет политический аспект. Исламский мир никогда не был монолитным и единым в своем духовном порыве. Всегда находились люди, которые в угоду собственным политическим амбициям или под внешним влиянием, использовали имеющиеся между суннитами и шиитами разногласия на религиозной почве.

Примеров конфликтов, которые возникали на религиозной почве между мусульманами, история знает не мало. Османская Империя, в которой большинство населения исповедуют суннизм, постоянно находилась в конфронтации с Персией, где шииты представляли подавляющее большинство. Современная история наглядно демонстрирует ту роль, которую играют противоречия между суннитами и шиитами в отношении между самыми крупными и влиятельными государствами Среднего Востока — Ираном и Саудовской Аравией.

Отличие суннитов в вопросах веры и исправление культа от своих единоверцев заключается в следующем:

• сунниты почитают сунну в полном объеме (шииты сунну воспринимают как священное писание только в той части, где описывается жизнь Пророка);
• сунниты считают день Ашура праздничным, шииты наоборот, считают этот день поминальным;
• сунниты в отличие от шиитов по-другому относятся к институту брака. В их толковании брак должен быть одним, как завещал Пророк Мухаммед. У шиитов количество браков не ограничивается;
• сунниты и шииты имеют свои отличные места паломничества. Для первых святыми местами являются Мекка и Медина. Шииты отправляются в паломничество в Эн-Наджаф и в Кербелу;
• количество намазов (время для молитвы) у тех и других отличается. Сунниты обязаны совершать в день не менее пяти намазов. Шииты считают достаточным совершением трех намазов.

Такие разногласия не являются критичными и принципиальными, однако в большинстве случаев они до сих пор не могут быть принятыми ни теми, ни другими. Большинство конфликтов, которыми сегодня охвачен Ближний Восток и регион Персидского залива, имеет религиозные корни. Шиитский Иран всесторонне поддерживает шиитские общины в Йемене и в Сирии. Саудовская Аравия наоборот, всячески поддерживает режимы суннитского толка. Религия становится удобным орудием в руках политических деятелей, которые стремятся укрепить свое влияние в мусульманском мире, и не только.

Искусно манипулируя на религиозных чувствах мусульман, нынешние политические режимы в странах Ближнего и Среднего Востока остаются оплотом конфессионального раздора. В большинстве случаев современные теологи объясняют возникшие противоречия извечным противостоянием между арабами и персами. Арабы, которые в основном исповедуют ислам суннитского толка, склоняются к тесному переплетению вопросов религии со светскими законами. Шииты, которые являются потомками древних восточных династий, тяготеют больше к исламу ортодоксального толка. Нынешняя сложная военно-политическая обстановка в исламском мире создана искусственно, в угоду политических интересов правящих режимов.

Чем грозит Европе «кризис беженцев», как Запад провинился перед Востоком, откуда взялось Исламское государство — об этом в интервью «Фонтанке» рассказал востоковед, политолог, историк, главный научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений РАН Георгий Мирский.

— Европа переживает «кризис беженцев». Почему они бегут в Евросоюз, почему их не спасают более благополучные мусульманские страны?

– Этот кризис, прежде всего, – следствие войны в Сирии, больше всего беженцев оттуда. На втором месте – беженцы из Ирака, где тоже война. На третьем – беженцы из Афганистана, там тоже война. Дальше – из Сомали, это тоже война. И из Ливии – где тоже война. А уже на последнем месте – беженцы из стран тропической Африки, там войны нет, но люди просто умирают от голода. И больше всего они как раз бегут в мусульманские страны. Сейчас в Ливане 2 миллиона беженцев из Сирии, а там своего населения – всего 4 миллиона. То же самое – в Иордании. Но Ливан и Иордания – бедные страны, сколько народу они могут прокормить? А до Саудовской Аравии беженцам не добраться. Да и кто их туда пустит? Поэтому они бегут в Европу. Им и в голову не приходит задумываться о религии. Они бегут от мусульман, которые их убивают, к христианам, которые их кормят. Они бегут от смерти и от голода. Они счастливы уже потому, что попадают в страну, где можно спокойно жить, можно работать, где их могут накормить.

— С точки зрения распространения не ислама, а именно исламистских взглядов, это не опасно?

– Конечно, опасно! Потому что следующее поколение уже забудет, что их отцы и матери нашли в этих странах приют, спасаясь от голода и смерти. Следующее поколение начинает вести себя по-другому. А кругом культура другая, цивилизация другая, отношение к женщинам совершенно другое. Исламистам противно смотреть на светское государство. Для настоящего исламиста, побывавшего в Америке или Англии, так называемое равноправие женщин – это проституция.

— А чувство благодарности к стране, которая их спасла?

– У первого поколения беженцев оно есть. Сейчас они благодарны. Приехала молодая девушка, она благодарна. Через 10 лет у неё родятся пятеро детей. Она не будет работать, будет получать пособие. Она даже не станет учить язык той страны, где живёт.

— Но западные страны, в частности – Германия, создают для беженцев целые программы, чтобы те получали образование, работали, делали карьеру.

– Некоторые так и поступают. Есть люди, которые хотят стать квалифицированны ми специалистами, сделать карьеру, в совершенстве осваивают язык, хотят играть какую-то роль в новой стране. Но таких меньшинство. А большинство культуру новой страны терпеть не может.

— Может быть, когда на Востоке закончатся катаклизмы, они захотят вернуться домой, к родной культуре?

– Никогда в жизни исламисты не захотят вернуться в свою страну. Там их ничего хорошего не ждёт. Там их будут ловить, как преступников, и убивать. В христианской стране исламисты чувствуют себя гораздо свободнее, легче, вольготнее.

— Отказать им в приюте Европа не может, потому что сейчас им действительно нужна помощь. Можно ли как-то интегрировать этих людей в европейскую культуру?

– Если бы я знал ответ, то мог бы претендовать на Нобелевскую премию.

— В израильской прессе на днях появились сообщения о том, что Россия «приступила к военной интервенции в Сирию». Пишут, что на авиабазу под Дамаском прибывают российские самолёты. Это правда?

– Чепуха. Вся авиация Башара Асада – это и так российские самолёты. И танки, и пушки – всё у него и так российское. Что тут может быть нового? А людей туда посылать никто не будет.

— В июне президент Путин говорил о создании коалиции для борьбы с Исламским государством в Сирии. Может быть, это военная помощь в рамках коалиции?

– Коалиция была создана год назад американцами. Но Россия отказалась в ней участвовать. Россия предложила другую коалицию, но это так и осталось на словах.

— Дамаск не одобряет коалицию, созданную США, называет её участников «странами, причастными к происходящему в Сирии кровопролитию». За пределами Сирии тоже есть такая точка зрения, что события на арабском Востоке – дело рук США. Как именно они «причастны к кровопролитию» в Сирии?

– А при чём здесь США? В Сирии это началось 4 года назад, когда мальчишки в городе Дера на юге страны ночью вышли на улицу и стали писать граффити: «Народ требует свержения режима». То есть они потребовали того же самого, чего требовали за месяц до того в Тунисе. В Египте. В Ливии. Их стали хватать, пытать, расстреливать. Поднялись их родственники, знакомые. Начали расстреливать их. И пошло, пошло… Когда диктатор бросает войска убивать мальчишек, когда их семьи, родственники, знакомые начинают выступать, причём происходит всё это в стране, где 75 процентов населения – сунниты, а 12 процентов – шииты, алавиты, то раскручивается всё дальше и дальше. И чем дальше раскручивается – тем больше люди выступают. У армии не хватает сил, люди не хотят воевать. Войска алавитов боеспособны, но их слишком мало.

— Шииты, алавиты – это правительство Асада, а оппозиция – сунниты, так?

– Да. Вот как вы думаете: почему правительственна я армия, вооружённая до зубов российским оружием, уже 4 года не может справиться с группой, которую Асад называет бандитами, наёмниками и уголовниками?

— Почему?

– Моральный дух другой. Среди суннитов, которые и подняли восстание, наверх вышли исламисты. А для исламиста великое счастье – умереть за веру. Против них выступает армия, которая тоже в большинстве состоит из суннитов. И они не хотят воевать против исламистов. Солдаты – это люди, думающие о том, как бы вернуться домой живыми. А против них – исламисты, мечтающие умереть за веру. Так продолжается 4 года, а Асад контролирует не больше 20 процентов территории. И эту войну он никогда не выиграет.

— Но мы ведь говорим не только о Сирии, «арабская весна» в большей или меньшей степени затронула почти два десятка исламских стран Азии и Африки, где есть противоречия между шиитами и суннитами…

– Вот! Ислам раскололся на шиитов и суннитов 1300 лет назад, с тех пор началась война между шиитами и суннитами. Америки ещё на свете не было! И в каждой стране, где есть шииты и сунниты, они друг друга терпеть не могут. Мне только сегодня прислал письмо сын, который сейчас в Германии на конференции. Зашёл разговор о расколе в исламском мире. «Какой может быть раскол? – говорят мусульмане. – Нет никакого раскола». Их спрашивают: как же, а шииты? «Шииты? А кто вам сказал, что они мусульмане?»

— Религиозным противоречиям 1300 лет, правители в странах, охваченных «арабской весной», сидели десятилетиями. Что спровоцировало взрыв в 2011 году?

– Какую-то одну главную причину назвать нельзя. В этих странах царит фрустрация, неудовлетворённо сть: ничего у них не получается, демократии не получается, социализма не получается, реформы не получаются. С Израилем справиться – тоже не получается, евреи бьют их каждый раз в каждой войне. Всё плохо. Коран говорит: «Вы лучшая из общин, появившаяся на благо человечества». А получается – кто правит миром? Какие-то паршивые американцы! Объедините всё это – и вы поймёте, что в основе – глубокий моральный кризис, нравственный кризис. Экономический кризис. Всё сплелось воедино. Только одно дело, когда это происходит в такой стране, как Кувейт или Бахрейн, где человек может поехать лечиться за границу за счёт государства, взяв с собой бесплатно ещё и сопровождающего. Другое дело – страна вроде Йемена, где люди – полуголодные, или нищий Судан.

— А ведь это всё нефтяные страны.

– Нефтяные богатства у Судана огромны, но эти идиоты, Север и Юг, не могут друг с другом поладить. Поэтому им и нефть ничего не даёт. Они не могут её вывозить: добывают в одном Судане, а вывозят через другой. И друг с другом воюют.

— Но «арабская весна» охватила не только бедные страны.

– В богатых Саудовской Аравии, Кувейте, Бахрейне, Омане всё прошло относительно тихо. Но Ливия – тоже богатая страна. Так что дело не в бедности или богатстве.

— Вот как раз насчёт Ливии – так тут Россия обвинила США открытым текстом: «Хаос стал прямым следствием безответственног о вмешательства США».

– В Ливии для половины населения, востока страны, Каддафи никогда не был приемлем. В Киренаике (нефтеносный регион Ливии, начавший восстание. – Прим. «Фонтанка» ) его всегда терпеть не могли. И он отвечал им тем же. Когда-то должен был наступить взрыв. И вот настал момент, когда люди начали писать лозунги против режима. Их схватила полиция. Родственники пошли их освобождать. Родственников расстреляли. Тогда уже другие люди заняли помещение полиции, захватили оружие. Начались столкновения с полицией. Пошло дальше. Народ восстал. А Каддафи, вместо того чтобы по-человечески выступить перед людьми, сказал им: «Вы крысы и тараканы, мы вас всех выжжем, ни одного дома не останется». И послал самолёты бомбить этих людей. Бенгази, главный город восточной области Киренаике, выгнал войска Каддафи. Тогда тот двинул туда танковую колонну. Всё это вызвало в мире возмущение. Вопрос был поднят в Совете Безопасности ООН. Президентом России тогда был Медведев, и Россия не стала налагать вето. Было принято решение создать над Ливией бесполётную зону. Французская авиация налетела и разбомбила к чёрту эту танковую колонну. Тем самым спасли Бенгази, иначе Каддафи залил бы его кровью. После этого восточная часть страны отделилась. Началась война между востоком и западом.

— А американцы-то как в этом участвовали?

– Американцы в этом вообще не участвовали. За исключением двух дней, когда они послали несколько ракет «Томагавк», чтобы уничтожить зенитную артиллерию ПВО Каддафи.

— Нас во всех этих конфликтах больше всего интересует сила под названием Исламское государство…

– Это тоже сунниты.

— Как оно появилось?

– А оно появилось благодаря товарищам Брежневу, Громыко, Устинову.

— Подождите, я читала ваши же статьи о том, что оно отпочковалось от «Аль-Каиды».

– Так я об этом и говорю. Откуда, по-вашему, «Аль-Каида» взялась?

— Американцы.

– Ничего подобного. Была война в Афганистане. Туда вошла советская армия, чтобы помочь марксистскому правительству. Это был первый случай, когда войска неверных вторглись в страну, где шла война между сторонниками ислама и сторонниками марксизма. И тогда во всём исламском мире был брошен клич: «Джихад! Неверные вторглись в мусульманскую страну!» И арабские добровольцы, юноши, поехали туда. Они создали организацию, которую назвали «Аль-Каида». Во главе встал бен Ладен. Но поскольку в это время шла «холодная война», то Рейган, не будь дурак, конечно, в это дело вмешался. И через пакистанцев дал оружие.

— «Аль-Каиде»?

– Не только. Против советской армии воевали афганцы, моджахеды. Те, кого у нас называли душманами. Их было 90 процентов. А «Аль-Каида» – это было несколько тысяч арабов. Потом, когда советская армия не выиграла войну и ушла, американцы потеряли интерес к Афганистану.

— Но осталась «откормленная» ими и вооружённая «Аль-Каида».

– Осталась «Аль-Каида», и бен Ладен сказал: мы разгромили одну сверхдержаву, советское знамя сброшено в мусорную яму, теперь мы возьмёмся за вторую сверхдержаву. Через несколько лет они начали действовать в США – и, наконец, взорвали башни-близнецы. Вот после этого бен Ладен стал создавать филиалы своей организации, в том числе в Ираке. Как раз тогда там американцы устроили свою интервенцию. Это было бен Ладену очень на руку. Американские войска вторглись в Ирак – и началось то же самое, что было в Афганистане: был объявлен джихад. И такие же люди, как те, что воевали против советских солдат в Афганистане, хлынули в Ирак – воевать против американцев.

— Буш повторил ошибку СССР?

– Конечно! Только ещё хуже. Потому что советская армия в конце концов ушла – и нам нет дела до Афганистана. А от ошибки Буша пострадали американские интересы на Ближнем Востоке. Иран поднялся во весь рост. Саддам Хусейн был его главным врагом, а американцы его уничтожили. Это была страшная ошибка, страшная. Но уже ничего не поделаешь.

— Как филиал «Аль-Каиды» в Ираке превратился в Исламское государство?

– Американцы же принесли в Ирак демократию, а демократия – это всеобщие выборы. И на выборах выяснилось, что 60 процентов населения Ирака – шииты. А суннитов всего 25 процентов. То есть, по логике, шииты должны были встать во главе государства. Тогда сунниты подняли войну. Им на помощь пришли алькаидовцы. Выиграть войну они не смогли – ушли в Сирию. К этому времени наступила «арабская весна», в Сирии началась гражданская война. Там алькаидовцы начали воевать против шиитов. Захватили несколько районов, в которых добывается нефть. И стали продавать нефть по демпинговым ценам. Получили деньги – начали закупать оружие. И вернулись обратно в Ирак. Только уже под другим названием – Исламское государство Ирака и Сирии. Потом назвали себя халифатом. Захватили треть Ирака и треть Сирии. От «Аль-Каиды» они откололись, у них даже отношения плохие. Вот и всё. И при чём тут американцы?

— Как раз из ваших слов получается, что очень даже при чём.

– Почему?

— А ошибка с Ираком?

– С Ираком – да. Но бен Ладен ведь создал филиалы своей всемирной террористической сети не только в Ираке, но и в Африке, и на Аравийском полуострове, в разных местах. Американцы к этому не имели отношения. Они быстро поняли, что это страшный враг. Только было уже поздно. Лет тринадцать назад я был в Иракском Курдистане, и мне прочли листовку местного филиала «Аль-Каиды». Это было обращение к молодым бойцам: «Ты спрашиваешь, брат мой, почему мы должны убивать американцев? Потому что американцы – это те же евреи, которые отняли у нас Палестину и захватили Иерусалим».

— Чем Исламское государство отличается от «Аль-Каиды», которая тоже провозглашала целью создание халифата?

– Это уже другие люди, другое поколение. У них другая идеология. Вместо того, чтобы устраивать террористические акты в Америке, в Англии или других странах, они создали халифат. Молодёжь хлынула к ним со всего мира. Те, кто вовсе не захотел бы устраивать взрывы в Америке или в Англии, поехали к ним. Хотя это двойная глупость. Кого они убивают в Сирии, в Ираке? Арабов. Они воюют против своих же – шиитов. То есть убивают своих же братьев.

— Так они шиитов братьями не считают.

– Да, но ехать откуда-то из Австралии в Сирию, чтобы там убивать шиитов, защищая ислам, это уже полный идиотизм. Тем не менее так происходит.

— Они опаснее, чем «Аль-Каида»?

– Конечно!

— «Аль-Каида» распространялась везде и могла устроить теракт где угодно, а эти себя назвали Исламским государством Ирака и Леванта. Левант – это всё-таки ограниченная территория на востоке Средиземного моря.

– Нет, это раньше они себя так называли. А теперь от этого отказались. И называют себя просто – Исламское государство. Халифат – это халифат. От Франции до Китая.

— Их расширение – реальная угроза?

– Кто ж это может знать? Думаю, об этом думают и Обама, и Путин, и все президенты и короли.

Беседовала Ирина Тумакова, «Фонтанка.ру»

Справка:

Георгий Мирский — востоковед, доктор исторических наук, заслуженный деятель науки РФ. Специализируется на странах Ближнего Востока, темах исламского фундаментализма и международного терроризма. Окончил в 1952 году Московский институт востоковедения, защитил кандидатскую диссертацию по новейшей истории Ирака и докторскую — о роли армии в политике развивающихся стран. В советское время был профессором МГИМО и сотрудником отдела Азии, Африки и Латинской Америки журнала «Новое время». В 1990-е читал лекции в университетах США, за счёт стипендии фонда Макартуров проводил исследование по теме «Межэтнические отношения в бывшем Советском Союзе как потенциальный источник конфликтов». В настоящее время — профессор Высшей школы экономики (факультет мировой экономики и мировой политики) и Московской высшей школы социальных и экономических наук, главный научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений РАН.