Наследник николая 1. Чем запомнилось царствование Николая I

Доктор исторических наук М. РАХМАТУЛЛИН

В феврале 1913 года, всего за несколько лет до крушения царской России, торжественно отмечалось 300-летие Дома Романовых. В бесчисленных церквах необозримой империи провозглашались "многие лета" царствующей фамилии, в дворянских собраниях под радостные возгласы взлетали под потолок пробки из бутылок с шампанским, а по всей России миллионы людей пели: "Сильный, державный... царствуй над нами... царствуй на страх врагам". В прошедшие три века российский трон занимали разные цари: наделенные недюжинным умом и государственной мудростью Петр I и Екатерина II; не очень отличавшиеся этими качествами Павел I, Александр III; вовсе лишенные государственного ума Екатерина I, Анна Иоанновна и Николай II. Были среди них и жестокие, как Петр I, Анна Иоанновна и Николай I, и сравнительно мягкие, как Александр I и его племянник Александр II. Но всех их роднило то, что каждый из них был неограниченным самодержцем, которому беспрекословно подчинялись министры, полиция и все подданные... Какими же были эти всевластные правители, от одного мимоходом брошенного слова которых зависело многое, если не все? журнал "Наука и жизнь" начинает публикацию статей, посвященных правлению император а Николая I, вошедшего в отечественную историю главным образом тем, что он начал свое царствование повешеньем пяти декабристов и закончил его кровью тысяч и тысяч солдат и матросов в позорно проигранной Крымской войне, развязанной, в частности, и вследствие непомерных имперских амбиций царя.

Дворцовая набережная у Зимнего дворца со стороны Васильевского острова. Акварель шведского художника Бенжамена Петерсена. Начало XIX века.

Михайловский замок - вид с набережной Фонтанки. Акварель начала XIX века Бенжамена Петерсена.

Павел I. С гравюры 1798 года.

Вдовствующая императрица и мать будущего императора Николая I Мария Федоровна после гибели Павла I. С гравюры начала XIX века.

Император Александр I. Начало 20-х годов XIX века.

Великий князь Николай Павлович в детстве.

Великий князь Константин Павлович.

Петербург. Восстание на Сенатской площади 14 декабря 1825 года. Акварель художника К. И. Кольмана.

Наука и жизнь // Иллюстрации

Император Николай I и императрица Александра Федоровна. Портреты первой трети XIX века.

Граф М. А. Милорадович.

Петр Каховский во время восстания на Сенатской площади смертельно ранил военного генерал-губернатора Петербурга Милорадовича.

Личность и деяния пятнадцатого по счету российского самодержца из династии Романовых неоднозначно оценивались уже его современниками. Лица из ближайшего окружения, общавшиеся с ним в неформальной обстановке или в узком семейном кругу, как правило, отзывались о царе с восторгом: "вечный работник на троне", "неустрашимый рыцарь", "рыцарь духа"... Для значительной части общества имя царя ассоциировалось с прозвищами "кровавый", "палач", "Николай Палкин". Причем последнее определение как бы заново утвердилось в общественном мнении уже после 1917 года, когда впервые в русском издании появилась под тем же названием небольшая брошюра Л. Н. Толстого. Основой для ее написания (в 1886 году) послужил рассказ 95-летнего бывшего николаевского солдата о том, как прогоняли сквозь строй в чем-либо провинившихся нижних чинов, за что Николай I и был прозван в народе Палкиным. Сама же ужасающая своей бесчеловечностью картина "законного" наказания шпицрутенами с потрясающей силой изображена писателем в знаменитом рассказе "После бала".

Многие негативные оценки личности Николая I и его деятельности исходят от А. И. Герцена, не простившего монарху его расправу с декабристами и особенно казнь пятерых из них, когда все надеялись на помилование. Случившееся было для общества тем более страшным, что после публичной казни Пугачева и его сподвижников народ успел уже забыть о смертных казнях. Николай I столь нелюбим Герценом, что он, обычно точный и тонкий наблюдатель, с явным предубеждением расставляет акценты даже при описании его внешнего облика: "Он был красив, но красота его обдавала холодом; нет лица, которое бы так беспощадно обличало характер человека, как его лицо. Лоб, быстро бегущий назад, нижняя челюсть, развитая за счет черепа, выражали непреклонную волю и слабую мысль, больше жестокости, нежели чувственности. Но главное - глаза, без всякой теплоты, без всякого милосердия, зимние глаза".

Этот портрет противоречит свидетельствам многих других современников. К примеру, лейб-медик Саксен-Кобургского принца Леопольда барон Штокман так описал великого князя Николая Павловича: необыкновенно красив, привлекателен, строен, как молодая сосна, черты лица правильные, прекрасный открытый лоб, брови дугою, маленький рот, изящно обрисованный подбородок, характер очень живой, манеры непринужденны и изящны. Одна из знатных придворных дам, миссис Кембль, отличавшаяся особой строгостью суждений о мужчинах, в восторге от него без конца восклицает: "Что за прелесть! Что за красота! Это будет первый красавец в Европе!". Столь же лестно отзывались о внешности Николая английская королева Виктория, жена английского посланника Блумфильда, другие титулованные особы и "простые" современники.

ПЕРВЫЕ ГОДЫ ЖИЗНИ

Спустя десять дней бабушка-императрица Гримму же сообщает подробности первых дней жизни внука: "Рыцарь Николай уже три дня кушает кашку, потому что беспрестанно просит есть. Я полагаю, что никогда осьмидневный ребенок не пользовался таким угощением, это неслыханное дело... Он смотрит на всех во все глаза, голову держит прямо и поворачивает не хуже моего". Екатерина II предугадывает судьбу новорожденного: третий внук "по необыкновенной силе своей, предназначен, кажется мне, также царствовать, хотя у него и есть два старших брата". Александру в то время идет двадцатый год, Константину исполнилось 17 лет.

Новорожденный, по заведенному правилу, после обряда крещения передан на попечение бабушки. Но ее неожиданная смерть 6 ноября 1796 года "невыгодным образом" сказалась на воспитании великого князя Николая Павловича. Правда, бабушка успела сделать хороший выбор нянюшки для Николая. То была шотландка Евгения Васильевна Лайон, дочь лепного мастера, приглашенного в Россию Екатериной II в числе других художников. Она оставалась единственной воспитательницей в первые семь лет жизни мальчика и, как считается, оказала сильное влияние на формирование его личности. Сама обладательница смелого, решительного, прямого и благородного характера, Евгения Лайон старалась внушить Николаю высшие понятия долга, чести, верности данному слову.

28 января 1798 года в семье императора Павла I родился еще один сын - Михаил. Павел, лишенный волею матери, императрицы Екатерины II, возможности самому растить двух старших сыновей, всю свою отцовскую любовь перенес на младших, отдавая явное предпочтение Николаю. Их сестра Анна Павловна, будущая нидерландская королева, пишет, что отец "ласкал их весьма нежно, что никогда не делала наша мать".

По установленным правилам Николая с колыбели записали в военную службу: четырехмесячным он был назначен шефом лейб-гвардии Конного полка. Первой игрушкой мальчика стало деревянное ружье, затем появились шпаги, тоже деревянные. В апреле 1799 года на него надели первый военный мундир - "малиновый гарусный", а на шестом году жизни Николай впервые оседлал верховую лошадь. С самых ранних лет будущий император впитывает дух военной среды.

В 1802 году началась учеба. С этой поры велся специальный журнал, в котором воспитатели ("кавалеры") фиксируют буквально каждый шаг мальчика, подробно описывая его поведение и поступки.

Главный надзор за воспитанием поручили генералу Матвею Ивановичу Ламсдорфу. Трудно было сделать более несуразный выбор. По отзывам современников, Ламсдорф "не обладал не только ни одною из способностей, необходимых для воспитания особы царственного дома, призванной иметь влияние на судьбы своих соотечественников и на историю своего народа, но даже был чужд и всего того, что нужно для человека, посвящающего себя воспитанию частного лица". Он был ярым приверженцем общепринятой в ту пору системы воспитания, основанной на приказаниях, выговорах и доходивших до жестокости наказаниях. Частого "знакомства" с линейкой, шомполами и розгами не избежал и Николай. С согласия матери Ламсдорф усердно старался переломить характер воспитанника, идя наперекор всем его наклонностям и способностям.

Как это нередко бывает в подобных случаях, результат оказался обратным. Впоследствии Николай Павлович писал о себе и брате Михаиле: "Граф Ламсдорф умел вселить в нас одно чувство - страх, и такой страх и уверение в его всемогуществе, что лицо матушки было для нас второе в степени важности понятий. Сей порядок лишил нас совершенно счастия сыновнего доверия к родительнице, к которой допущаемы мы были редко одни, и то никогда иначе, как будто на приговор. Беспрестанная перемена окружающих лиц вселила в нас с младенчества привычку искать в них слабые стороны, дабы воспользоваться ими в смысле того, что по нашим желаниям нам нужно было и, должно признаться, что не без успеха... Граф Ламсдорф и другие, ему подражая, употребляли строгость с запальчивостью, которая отнимала у нас и чувство вины своей, оставляя одну досаду за грубое обращение, а часто и незаслуженное. Одним словом - страх и искание, как избегнуть от наказания, более всего занимали мой ум. В учении я видел одно принуждение, и учился без охоты".

Еще бы. Как пишет биограф Николая I барон М. А. Корф, "великие князья были постоянно как бы в тисках. Они не могли свободно и непринужденно ни встать, ни сесть, ни ходить, ни говорить, ни предаваться обычной детской резвости и шумливости: их на каждом шагу останавливали, исправляли, делали замечания, преследовали моралью или угрозами". Таким способом тщетно, как показало время, пытались исправить столь же самостоятельный, сколько и строптивый, вспыльчивый характер Николая. Даже барон Корф, один из наиболее расположенных к нему биографов, вынужден отметить, что обычно малообщительный и замкнутый в себе Николай словно перерождался во время игр, и заключенные в нем не одобряемые окружающими своевольные начала проявлялись во всей полноте. Журналы "кавалеров" за 1802-1809 годы пестрят записями о необузданности Николая во время игр со сверстниками. "Что бы с ним ни случалось, падал ли он, или ушибался, или считал свои желания неисполненными, а себя обиженным, он тотчас же произносил бранные слова... рубил своим топориком барабан, игрушки, ломал их, бил палкой или чем попало товарищей игр своих". В минуты вспыльчивости мог плюнуть в сестру Анну. Однажды он с такой силой ударил прикладом детского ружья товарища своих игр Адлерберга, что у того на всю жизнь остался шрам.

Грубые манеры обоих великих князей, особенно во время военных игр, объяснялись утвердившимся в их мальчишечьих умах представлением (не без влияния Ламсдорфа), что грубость - обязательное отличие всех военных. Впрочем, замечают воспитатели, и вне военных игр манеры Николая Павловича "оставались не менее грубыми, заносчивыми и самонадеянными". Отсюда четко выраженное стремление первенствовать во всех играх, командовать, быть начальником или представлять императора. И это при том, что, по оценкам тех же воспитателей, Николай "обладает весьма ограниченными способностями", хотя и имел, по их словам, "самое превосходное, любящее сердце" и отличался "чрезмерной чувствительностью".

Другая черта, тоже оставшаяся на всю жизнь, - Николай Павлович "не сносил никакой шутки, казавшейся ему обидою, не хотел выносить ни малейшего неудовольствия... он как бы постоянно считал себя и выше, и значительнее всех остальных". Отсюда и его стойкая привычка признавать свои ошибки только под сильным принуждением.

Итак, любимым занятием братьев Николая и Михаила оставались только военные игры. В их распоряжении был большой набор оловянных и фарфоровых солдатиков, ружей, алебард, деревянных лошадок, барабанов, труб и даже зарядных ящиков. Все попытки поздно спохватившейся матери отвратить их от этого влечения не увенчались успехом. Как писал позднее сам Николай, "одни военные науки занимали меня страстно, в них одних находил я утешение и приятное занятие, сходное с расположением моего духа". На самом деле это была страсть прежде всего к парадомании, к фрунту, которая с Петра III, по словам биографа царской фамилии Н. К. Шильдера, "пустила в царственной семье глубокие и крепкие корни". "Ученья, смотры, парады и разводы он любил неизменно до смерти и производил их даже зимой", - пишет о Николае один из современников. Николай и Михаил придумали даже "семейный" термин для выражения того удовольствия, что они испытывали, когда смотр гренадерских полков проходил без сучка и задоринки, - "пехотное наслаждение".

ВОСПИТАТЕЛИ И ВОСПИТАННИКИ

С шести лет Николая начинают знакомить с русским и французским языками, Законом Божиим, русской историей, географией. Затем следуют арифметика, немецкий и английский языки - в результате Николай хорошо владел четырьмя языками. Латинский же и греческий ему не давались. (Впоследствии он исключил их из программы обучения своих детей, ибо "терпеть не может латыни с тех еще пор, когда его мучили над нею в молодости".) С 1802 года Николая учат рисованию, музыке. Научившись недурно играть на трубе (корнет-пистоне), после двух-трех прослушиваний он, от природы одаренный хорошим слухом и музыкальной памятью, без нот мог исполнить достаточно сложные произведения в домашних концертах. Николай Павлович на всю жизнь сохранил любовь к церковному пению, знал наизусть все церковные службы и охотно подпевал певчим на клиросе своим звучным и приятным голосом. Он неплохо рисовал (карандашом и акварелью) и даже научился требующему большого терпения, верного глаза и твердой руки искусству гравирования.

В 1809 году обучение Николая и Михаила решено было расширить до университетских программ. Но идея направить их в Лейпцигский университет, как и мысль отдать в Царскосельский лицей, отпала по причине начавшейся Отечественной войны 1812 года. В итоге они продолжили домашнее образование. К занятиям с великими князьями привлекли известных тогда профессоров: экономиста А. К. Шторха, правоведа М. А. Балугьянского, историка Ф. П. Аделунга и других. Но первые две дисциплины не увлекли Николая. Свое отношение к ним он позже выразил в инструкции М. А. Корфу, определенному им преподавать сыну Константину законоведение: "...Не надо слишком долго останавливаться на отвлеченных предметах, которые потом или забываются, или же не находят никакого применения на практике. Я помню, как нас мучили над этим два человека, очень добрые, может статься, и очень умные, но оба несноснейшие педанты: покойные Балугьянский и Кукольник [отец известного драматурга. - М. Р. ]... На уроках этих господ мы или дремали, или рисовали какой-нибудь вздор, иногда собственные их карикатурные портреты, а потом к экзаменам выучивали кое-что в долбяжку, без плода и пользы для будущего. По-моему, лучшая теория права - добрая нравственность, а она должна быть в сердце независимо от этих отвлеченностей и иметь своим основанием - религию".

У Николая Павловича очень рано проявляется интерес к строительному и особенно инженерному делу. "Математика, потом артиллерия и в особенности инженерная наука и тактика, - пишет он в своих записках, - привлекали меня исключительно; успехи по сей части оказывал я особенные, и тогда я получил охоту служить по инженерной части". И это не пустая похвальба. По свидетельству инженер-генерал-лейтенанта Е. А. Егорова, человека редкой честности и бескорыстия, Николай Павлович "питал всегда особенное влечение к инженерному и архитектурному искусствам... любовь к строительному делу не покидала его до конца жизни и, надо сказать правду, он понимал в нем толк... Он всегда входил во все технические подробности производства работ и поражал всех меткостью своих замечаний и верностью глаза".

В 17-летнем возрасте обязательные учебные занятия Николая практически заканчиваются. Отныне он регулярно бывает на разводах, парадах, учениях, то есть целиком предается тому, что ранее не поощрялось. В начале 1814 года осуществилось наконец желание великих князей отправиться в Действующую армию. Они пробыли за границей около года. В этой поездке Николай познакомился со своей будущей женой, принцессой Шарлоттой, дочерью прусского короля. Выбор невесты был сделан не волей случая, а отвечал еще чаяниям Павла I укрепить отношения России и Пруссии династическим браком.

В 1815 году братья вновь в Действующей армии, но участия в военных действиях, как и в первом случае, не принимали. На обратном пути в Берлине состоялась официальная помолвка с принцессой Шарлоттой. Очарованный ею 19-летний юноша по возвращении в Петербург пишет знаменательное по содержанию письмо: "Прощайте, мой ангел, мой друг, мое единственное утешение, мое единственное истинное счастье, думайте обо мне так часто, как я думаю о Вас, и любите, если можете, того, кто есть и будет на всю жизнь Вашим верным Николаем". Ответное чувство Шарлотты столь же сильно, и 1 (13) июля 1817 года, в день ее рождения, состоялась пышная свадьба. С принятием православия принцесса наречена Александрой Федоровной.

До женитьбы состоялись две ознакомительные поездки Николая - по нескольким губерниям России и в Англию. После вступления в брак он назначен генерал-инспектором по инженерной части и шефом лейб-гвардии Саперного батальона, что вполне отвечало его наклонностям и желаниям. Его неутомимость и служебное рвение поражали всех: рано утром он являлся на линейное и ружейное учения сапер, в 12 часов уезжал в Петергоф, а в 4 часа дня садился на коня и снова скакал 12 верст до лагеря, где оставался до вечерней зори, лично руководя работами по сооружению учебных полевых укреплений, рытью траншей, установке мин, фугасов... Николай обладал необыкновенной памятью на лица и помнил поименно всех нижних чинов "своего" батальона. По свидетельству сослуживцев, "до совершенства знавший свое дело" Николай фанатично требовал того же от других и строго взыскивал за любые промахи. Да так, что наказанных по его приказанию солдат часто уносили на носилках в лазарет. Николай конечно же не испытывал угрызений совести, ибо лишь неукоснительно исполнял параграфы воинского устава, предусматривавшие беспощадные наказания солдат палками, розгами, шпицрутенами за любые провинности.

В июле 1818 года его назначили командиром бригады I-й гвардейской дивизии (с сохранением должности генерал-инспектора). Ему шел 22-й год, и он искренне радовался этому назначению, ибо получил реальную возможность самому командовать войсками, самому назначать учения и смотры.

В этой должности Николаю Павловичу преподали первые реальные уроки подобающего офицеру поведения, положившие начало позднейшей легенде об "императоре-рыцаре".

Как-то во время очередных учений он сделал грубый и несправедливый выговор перед фронтом полка К. И. Бистрому - боевому генералу, командиру Егерского полка, имевшему множество наград и ранений. Взбешенный генерал явился к командиру Отдельного гвардейского корпуса И. В. Васильчикову и просил его передать великому князю Николаю Павловичу свое требование формального извинения. Только угроза довести до сведения государя о случившемся заставила Николая извиниться перед Бистромом, что он и сделал в присутствии офицеров полка. Но урок этот не пошел впрок. Спустя некоторое время за незначительные нарушения в строю он устроил оскорбительный разнос ротному командиру В. С. Норову, заключив его фразой: "Я вас в бараний рог согну!". Офицеры полка потребовали, чтобы Николай Павлович "отдал сатисфакцию Норову". Поскольку дуэль с членом царствующей фамилии по определению невозможна, то офицеры подали в отставку. Конфликт с трудом удалось погасить.

Но ничто не могло заглушить служебное рвение Николая Павловича. Следуя "твердо влитым" в его сознание правилам воинского устава, он всю свою энергию тратил на муштровку находившихся под его началом подразделений. "Я начал взыскивать, - вспоминал он позднее, - но взыскивал один, ибо что я по долгу совести порочил, дозволялось везде, даже моими начальниками. Положение было самое трудное; действовать иначе было противно моей совести и долгу; но сим я явно ставил и начальников и подчиненных против себя. Тем более, что меня не знали, и многие или не понимали, или не хотели понимать".

Надо признать, что строгость его как бригадного командира была отчасти оправдана тем, что в офицерском корпусе в ту пору "и без того уже расшатанный трехгодичным походом порядок совершенно разрушился... Подчиненность исчезла и сохранилась только во фронте; уважение к начальникам исчезло совершенно... не было ни правил, ни порядка, а все делалось совершенно произвольно". Дело доходило до того, что многие офицеры приезжали на учения во фраках, накинув на плечи шинель и надев форменную шляпу. Каково было мириться с этим до мозга костей службисту Николаю? Он и не мирился, что вызывало не всегда оправданное осуждение современников. Известный своим ядовитым пером мемуарист Ф. Ф. Вигель писал, что великий князь Николай "был несообщителен и холоден, весь преданный чувству долга своего; в исполнении его он был слишком строг к себе и к другим. В правильных чертах его белого, бледного лица видна была какая-то неподвижность, какая-то безотчетная суровость. Скажем правду: он совсем не был любим".

Относящиеся к этой же поре свидетельства других современников выдержаны в том же ключе: "Обыкновенное выражение его лица имеет в себе нечто строгое и даже неприветливое. Его улыбка есть улыбка снисходительности, а не результат веселого настроения или увлечения. Привычка господствовать над этими чувствами сроднилась с его существом до того, что вы не заметите в нем никакой принужденности, ничего неуместного, ничего заученного, а между тем все его слова, как и все его движения, размеренны, словно перед ним лежат музыкальные ноты. В великом князе есть что-то необычное: он говорит живо, просто, кстати; все, что он говорит, умно, ни одной пошлой шутки, ни одного забавного или непристойного слова. Ни в тоне его голоса, ни в составе его речи нет ничего, что обличало бы гордость или скрытность. Но вы чувствуете, что сердце его закрыто, что преграда недоступна и что безумно было бы надеяться проникнуть в глубь его мысли или обладать полным доверием".

На службе Николай Павлович пребывал в постоянном напряжении, он застегнут на все пуговицы мундира, и только дома, в семье, вспоминала императрица Александра Федоровна о тех днях, "он чувствовал себя вполне счастливым, впрочем, как и я". В записях В.А. Жуковского читаем, что "ничего не могло быть трогательнее видеть вел. кн. в домашнем быту. Лишь только переступал он к себе за порог, как угрюмость вдруг исчезала, уступая место не улыбкам, а громкому, радостному смеху, откровенным речам и самому ласковому обхождению с окружающими... Счастливый юноша...с доброю, верною и прекрасною подругой, с которой он жил душа в душу, имея занятия, согласные с его склонностями, без забот, без ответственности, без честолюбивых помыслов, с чистой совестью, чего не доставало ему на земле?"

ПУТЬ К ТРОНУ

Вдруг в одночасье все переменилось. Летом 1819 года Александр I неожиданно сообщает Николаю и его жене о намерениях отказаться от трона в пользу младшего брата. "Никогда ничего подобного не приходило в голову даже во сне, - подчеркивает Александра Федоровна. - Нас точно громом поразило; будущее показалось мрачным и недоступным для счастья". Сам Николай сравнивает ощущения свое и жены с ощущением спокойно гулявшего человека, когда у того "вдруг разверзается под ногами пропасть, в которую непреодолимая сила ввергает его, не давая отступить или воротиться. Вот совершенное изображение нашего ужасного положения". И он не лукавил, сознавая, сколь тяжел будет для него замаячивший на горизонте крест судьбы - царская корона.

Но это лишь слова, пока же Александр I не делает попыток приобщить брата к государственным делам, хотя уже (правда, втайне даже от ближайшего окружения двора) составлен манифест об отказе от трона Константина и передаче его Николаю. Последний же по-прежнему занят, как он сам писал, "ежедневным ожиданием в передних или секретарской комнате, где...собирались ежедневно...знатные лица, имевшие доступ к государю. В сем шумном собрании проводили мы час, иногда и более... Время сие было потерей времени, но и драгоценной практикой для познания людей и лиц, и я сим воспользовался".

Вот и вся школа подготовки Николая к управлению государством, к чему он, надо заметить, вовсе не стремился и к чему, как он сам признавался, "столь мало вели меня и склонность и желания мои; степень, на которую я никогда не готовился и, напротив, всегда со страхом взирал, глядя на тягость бремени, лежавшего на благодетеле моем" (императоре Александре I. - М. Р .). В феврале 1825 года Николай назначен командиром 1-й гвардейской дивизии, но это ничего по существу не изменило. Он мог стать членом Государственного совета, но не стал. Почему? Ответ на вопрос отчасти дает декабрист В. И. Штейнгейль в своих "Записках о восстании". Касаясь слухов об отречении Константина и назначении наследником Николая, он приводит слова профессора Московского университета А. Ф. Мерзлякова: "Когда разнесся этот слух по Москве, случилось у меня быть Жуковскому; я его спросил: "Скажи, пожалуй, ты близкий человек - чего нам ждать от этой перемены?" - "Суди сам, - отвечал Василий Андреевич, - я никогда не видел книги в [его] руках; единственное занятие - фрунт и солдаты".

Неожиданное известие о том, что Александр I при смерти, пришло из Таганрога в Петербург 25 ноября. (Александр совершал поездку по югу России, предполагал проехать весь Крым.) Николай пригласил к себе председателя Государственного совета и Комитета министров князя П. В. Лопухина, генерального прокурора князя А. Б. Куракина, командира Гвардейского корпуса А. Л. Воинова и военного генерал-губернатора Петербурга графа М. А. Милорадовича, наделенного в связи с отъездом императора из столицы особыми полномочиями, и объявил им свои права на престол, видимо, считая это чисто формальным актом. Но, как свидетельствует бывший адъютант цесаревича Константина Ф. П. Опочинин, граф Милорадович "ответил наотрез, что вел. кн. Николай не может и не должен никак надеяться наследовать брату своему Александру в случае его смерти; что законы империи не дозволяют государю располагать по завещанию; что притом завещание Александра известно только некоторым лицам и неизвестно в народе; что отречение Константина тоже неявное и осталось необнародованным; что Александр, если хотел, чтоб Николай наследовал после него престол, должен был обнародовать при жизни своей волю свою и согласие на нее Константина; что ни народ, ни войско не поймут отречения и припишут все измене, тем более, что ни государя самого, ни наследника по первородству нет в столице, но оба были в отсутствии; что, наконец, гвардия решительно откажется принести Николаю присягу в таких обстоятельствах, и неминуемым затем последствием будет возмущение... Великий князь доказывал свои права, но граф Милорадович их признавать не хотел и отказал в своем содействии. На том и разошлись".

Утром 27 ноября фельдъегерь привез известие о смерти Александра I, и Николай, поколебленный доводами Милорадовича и не обратив внимания на отсутствие обязательного в таких случаях Манифеста о восшествии на престол нового монарха, первым присягнул "законному императору Константину". За ним то же сделали и остальные. С этого дня начинается спровоцированный узким семейным кланом царствующей фамилии политический кризис - 17-дневное междуцарствие. Между Петербургом и Варшавой, где находился Константин, снуют курьеры - братья уговаривают друг друга занять остающийся праздным престол.

Возникла небывалая для России ситуация. Если ранее в ее истории шла жесточайшая борьба за трон, часто доходившая до смертоубийств, то теперь братья словно соревнуются в отказе от прав на высшую власть. Но в поведении Константина есть некая двусмысленность, нерешительность. Вместо того чтобы незамедлительно прибыть в столицу, как того требовала обстановка, он ограничивался письмами к матери и брату. Члены царствующего дома, пишет французский посол граф Лаферронэ, "играют короной России, перебрасывая ее, как мячик, один другому".

12 декабря из Таганрога был доставлен пакет на имя "императора Константина" от начальника Главного штаба И. И. Дибича. После недолгих колебаний великий князь Николай вскрыл его. "Пусть изобразят себе, что должно было произойти во мне, - вспоминал он впоследствии, - когда, бросив глаза на включенное (в пакет. - М. Р. ) письмо от генерала Дибича, увидел я, что дело шло о существующем и только что открытом пространном заговоре, которого отрасли распространялись чрез всю Империю от Петербурга на Москву и до Второй армии в Бессарабии. Тогда только почувствовал я в полной мере всю тягость своей участи и с ужасом вспомнил, в каком находился положении. Должно было действовать, не теряя ни минуты, с полною властию, с опытностию, с решимостию".

Николай не сгущал красок: со слов адъютанта командующего пехотой Гвардейского корпуса К. И. Бистрома, Я. И. Ростовцова, приятеля декабриста Е. П. Оболенского, в общих чертах он знал о готовившемся "возмущении при новой присяге". Надо было спешить действовать.

В ночь на 13 декабря Николай Павлович предстал перед Государственным советом. Первая произнесенная им фраза: "Я выполняю волю брата Константина Павловича" - должна была убедить членов Совета в вынужденности его действий. Затем Николай "зычным голосом" зачитал в окончательном виде отшлифованный М. М. Сперанским Манифест о своем восшествии на престол. "Все слушали в глубоком молчании", - отмечает Николай в своих записках. Это было естественной реакцией - царь-то далеко не всеми желаемый (С. П. Трубецкой выражал мнение многих, когда писал, что "молодые великие князья надоели"). Однако корни рабской покорности самодержавной власти столь прочны, что нежданная перемена членами Совета принята спокойно. По окончании чтения Манифеста они "глубоко поклонились" новому императору.

Рано утром Николай Павлович обратился к специально собранным гвардейским генералам и полковникам. Он зачитал им Манифест о своем восшествии на престол, завещание Александра I и документы об отречении цесаревича Константина. Ответом было единодушное признание его законным монархом. Затем командиры отправились в Главный штаб принести присягу, а оттуда - в свои части для проведения соответствующего ритуала.

В этот критический для него день Николай внешне был спокоен. Но его истинное душевное состояние раскрывают слова, сказанные им тогда А. Х. Бенкендорфу: "Сегодня вечером, может быть, нас обоих не будет более на свете, но, по крайней мере, мы умрем, исполнив наш долг". О том же он писал П. М. Волконскому: "Четырнадцатого я буду государь или мертв".

К восьми часам завершилась церемония присяги в Сенате и Синоде, пришли первые известия о присяге из гвардейских полков. Казалось, все сойдет благополучно. Однако находившимся в столице членам тайных обществ, как писал декабрист М. С. Лунин, "пришла мысль, что наступил час решительный" и надо "прибегнуть к силе оружия". Но эта благоприятная для выступления ситуация явилась для заговорщиков полной неожиданностью. Даже искушенный К. Ф. Рылеев "был поражен нечаянностью случая" и вынужден признать: "Это обстоятельство дает нам явное понятие о нашем бессилии. Я обманулся сам, мы не имеем установленного плана, никакие меры не приняты..."

В стане заговорщиков беспрерывно идут споры на грани истерики и все же в конце концов решено выступать: "Лучше быть взятыми на площади, - аргументировал Н. Бестужев, - нежели на постели". В определении опорной установки выступления заговорщики единодушны - "верность присяге Константину и нежелание присягать Николаю". Декабристы сознательно пошли на обман, убеждая солдат, что следует защитить права законного наследника престола цесаревича Константина от самовольных посягательств Николая.

И вот в сумрачный, ветреный день 14 декабря 1825 года на Сенатской площади собралось около трех тысяч солдат, "стоявших за Константина", с тремя десятками офицеров, их командиров. По разным причинам явились далеко не все полки, на которые рассчитывали вожди заговорщиков. У собравшихся не было ни артиллерии, ни кавалерии. Струсил и не явился на площадь прочимый в диктаторы С. П. Трубецкой. Томительное, почти пятичасовое стояние в одних мундирах на холоде, без определенной цели, какого-либо боевого задания угнетающе действовало на солдат, терпеливо ожидавших, как пишет В. И. Штейнгейль, "развязки от судьбы". Судьба явилась в виде картечи, мгновенно рассеявшей их ряды.

Команда стрелять боевыми зарядами была дана не сразу. Николай I, при общей растерянности решительно взявший в свои руки подавление бунта, все надеялся обойтись "без кровопролития", даже после того, вспоминает он, как "сделали по мне залп, пули просвистели мне через голову". Весь этот день Николай был на виду, впереди 1-го батальона Преображенского полка, и его мощная фигура на коне представляла отличную мишень. "Самое удивительное, - скажет он потом, - что меня не убили в тот день". И Николай твердо уверовал в то, что его судьбу направляет Божья рука.

Бесстрашное поведение Николая 14 декабря объясняют его личным мужеством, храбростью. Сам он считал по-другому. Одна из статс-дам императрицы Александры Федоровны позже свидетельствовала, что, когда некто из приближенных из желания польстить стал говорить Николаю I о его "геройском поступке" 14 декабря, о его необыкновенной храбрости, государь прервал собеседника, сказав: "Вы ошибаетесь; я был не так храбр, как вы думаете. Но чувство долга заставило меня побороть себя". Признание честное. И впоследствии он всегда говорил, что в тот день "исполнял лишь свой долг".

14 декабря 1825 года определило судьбу не только Николая Павловича, но во многом - страны. Если, по словам автора знаменитой книги "Россия в 1839 году" маркиза Астольфа де Кюстина, в этот день Николай "из молчаливого, меланхоличного, каким он был в дни юности, превратился в героя", то Россия надолго лишилась возможности проведения какой бы то ни было либеральной реформы, в чем она так нуждалась. Это было очевидно уже для наиболее проницательных современников. 14 декабря дало дальнейшему ходу исторического процесса "совсем иное направление", заметит граф Д. Н. Толстой. Его уточняет другой современник: "14 декабря 1825 года... следует приписать то нерасположение ко всякому либеральному движению, которое постоянно замечалось в распоряжениях императора Николая".

Между тем восстания и вовсе могло не быть всего лишь при двух условиях. О первом ясно говорит в своих "Записках" декабрист А. Е. Розен. Отметив, что после получения известия о кончине Александра I "все сословия и возрасты были поражены непритворною печалью" и что именно с "таким настроением духа" войска присягнули Константину, Розен добавляет: "...чувство скорби взяло верх над всеми другими чувствами - и начальники, и войска так же грустно и спокойно присягнули бы Николаю, если бы воля Александра I была им сообщена законным порядком". О втором условии говорили многие, но наиболее четко его изложил 20 декабря 1825 года сам Николай I в беседе с французским послом: "Я находил, нахожу и теперь, что если бы брат Константин внял моим настойчивым молениям и прибыл в Петербург, то мы избежали бы ужасающей сцены... и опасности, которой она повергла нас в продолжение нескольких часов". Как видим, случайное стечение обстоятельств во многом определило дальнейший ход событий.

Начались аресты, допросы замешанных в возмущении лиц и членов тайных обществ. И здесь 29-летний император вел себя до такой степени хитро, расчетливо и артистично, что подследственные, поверив в его чистосердечие, делали даже по самым снисходительным меркам немыслимые по откровенности признания. "Без отдыха, без сна он допрашивал... арестованных, - пишет известный историк П. Е. Щеголев, - вынуждал признания... подбирая маски, каждый раз новые для нового лица. Для одних он был грозным монархом, которого оскорбил его же верноподданный, для других - таким же гражданином отечества, как и арестованный, стоявший перед ним; для третьих - старым солдатом, страдающим за честь мундира; для четвертых - монархом, готовым произнести конституционные заветы; для пятых - русским, плачущим над бедствиями отчизны и страстно жаждущим исправления всех зол". Прикидываясь почти их единомышленником, он "сумел вселить в них уверенность, что он-то и есть тот правитель, который воплотит их мечтания и облагодетельствует Россию". Именно тонкое лицедейство царя-следователя объясняет сплошную череду признаний, раскаяний, взаимных оговоров подследственных.

Объяснения П. Е. Щеголева дополняет декабрист А. С. Гангеблов: "Нельзя не изумиться неутомимости и терпению Николая Павловича. Он не пренебрегал ничем: не разбирая чинов, снисходил до личного, можно сказать, беседования с арестованными, старался уловить истину в самом выражении глаз, в самой интонации слов ответчика. Успешности этих попыток много, конечно, помогала и самая наружность государя, его величавая осанка, античные черты лица, особливо взгляд: когда Николай Павлович находился в спокойном, милостивом расположении духа, его глаза выражали обаятельную доброту и ласковость; но когда он был в гневе, те же глаза метали молнии".

Николай I, отмечает де Кюстин, "по-видимому, умеет подчинять себе души людей... от него исходит какое-то таинственное влияние". Как показывают и многие другие факты, Николай I "всегда умел провести наблюдателей, которые простодушно верили в его искренность, благородство, смелость, а ведь только играл. И Пушкин, великий Пушкин, был побежден его игрой. Он думал в простоте души, что царь почтил в нем вдохновение, что дух державный не жесток... А для Николая Павловича Пушкин был просто шалопаем, требующим надзора". Проявление же милости монарха к поэту было продиктовано исключительно желанием извлечь из этого возможно большую выгоду.

(Продолжение следует.)

Поэт В. А. Жуковский с 1814 года был приближен ко двору вдовствующей императрицей Марией Федоровной.

В Российской империи возникли тайные дворянские общества, ставившие своей целью изменение существующего порядка. Неожиданная смерть императора в городе Таганроге в ноябре месяце 1825 года стала тем катализатором, который активизировал деятельность бунтарей. А поводом для выступления послужила неясная ситуация с престолонаследием.

У почившего государя было 3 брата: Константин, Николай и Михаил. Права на Корону должен был унаследовать Константин. Однако ещё в 1823 году тот отказался от престола. Об этом не знал никто, кроме Александра I. Поэтому после его смерти императором был провозглашён Константин. Но тот престол не принял, а официальное отречение подписывать не стал. В стране создалась сложная ситуация, так как вся империя уже присягнула Константину.

Портрет императора Николая I
Неизвестный художник

Следующий по возрасту брат Николай принял трон, о чём и было объявлено 13 декабря 1825 года в Манифесте. Теперь страна должна была по-новому присягать уже другому государю. Этим и решили воспользоваться члены тайного общества в Санкт-Петербурге. Они постановили не присягать Николаю и принудить Сенат объявить о падении самодержавия.

Утром 14 декабря мятежные полки вышли на Сенатскую площадь. Этот мятеж вошёл в историю как восстание декабристов . Но оно было чрезвычайно плохо организовано, а организаторы не проявили решительности и неумело согласовали свои действия.

Поначалу медлил и новый император. Он был молодым, неопытным и долго колебался. Лишь вечером Сенатскую площадь окружили преданные государю войска. Мятеж подавили огнём артиллерийских орудий. Главных бунтовщиков в количестве 5 человек впоследствии повесили, а более сотни отправили в ссылку в Сибирь.

Так, с подавления мятежа, начал царствовать император Николай I (1796-1855). Годы его правления продолжались с 1825 по 1855. Этот период современники назвали эпохой застоя и реакции, а Герцен А. И. охарактеризовал нового государя так: "Когда Николай вступил на престол, ему исполнилось 29 лет, но он уже был бездушным человеком. Его можно назвать самодержавным экспедитором, у которого главная задача заключалась в том, чтобы не опоздать даже на 1 минуту на развод".

Николай I со своей женой Александрой Фёдоровной

Родился Николай I в год смерти своей бабки Екатерины II . Особым прилежанием в учёбе не отличался. Женился в 1817 году на дочери прусского короля Фридерике Луизе Шарлотте Вильгельмине Прусской. После принятия православия невеста получила имя Александра Фёдоровна (1798-1860). Впоследствии жена родила императору семерых детей.

В кругу семьи государь был человеком покладистым и добродушным. Дети его любили, а он мог всегда найти с ними общий язык. В целом, брак оказался чрезвычайно удачным. Жена была милой, доброй и богобоязненной женщиной. Она много времени тратила на благотворительность. Правда, обладала слабым здоровьем, так как Санкт-Петербург с его сырым климатом действовал на неё не лучшим образом.

Годы правления Николая I (1825-1855)

Годы правления императора Николая I прошли под знаком предотвращения любых возможных антигосударственных выступлений. Он искренне стремился сделать много добрых дел для России, но не знал как к этому приступить. Его не готовили к роли самодержца, поэтому он не получил разностороннего образования, читать не любил и очень рано пристрастился к муштре, ружейным приёмам и шагистике.

Внешне красивый и рослый, он не стал ни великим полководцем, ни великим реформатором. Вершиной полководческих талантов для него были парады на Марсовом поле и военные маневры под Красным селом. Конечно, государь понимал, что Российская империя нуждается в реформах, но больше всего боялся нанести вред самодержавию и помещичьей собственности на землю.

Однако этого правителя можно назвать гуманным. За все 30 лет его правления были казнены лишь 5 декабристов. Больше казней в Российской империи не было. Этого нельзя сказать о других правителях, во времена которых людей казнили тысячами и сотнями. В то же время была создана секретная служба, осуществляющая политический сыск. Получила она название Третье отделение личной канцелярии . Возглавил его А. К. Бенкендорф.

Одной из важнейших задач стала борьба с коррупцией . При императоре Николае I начали проводиться регулярные ревизии на всех уровнях. Суд над проворовавшимися чиновниками превратился в обычное явление. Ежегодно судили не менее 2-х тысяч человек. В то же время государь довольно объективно относился к борьбе с коррупционерами. Он утверждал, что среди высокопоставленных чиновников не ворует только он один.

Серебряный рубль с изображением Николая I и его семьи: жены и семерых детей

Во внешней политике отрицались любые перемены . Революционное движение в Европе воспринималось всероссийским самодержцем как личное оскорбление. Отсюда пошли его прозвища: "жандарм Европы" и "укротитель революций". Россия регулярно вмешивалась в дела других народов. Она направила большое войско в Венгрию для подавления венгерской революции в 1849 году, жестоко расправилась с польским восстанием 1830-1831 годов.

В годы правления самодержца Российская империя участвовала в Кавказской войне 1817-1864 г.г, Русско-персидской войне 1826-1828 г.г, Русско-турецкой войне 1828-1829 г.г. Но самой главной стала Крымская война 1853-1856 г.г . Сам император Николай I считал её главным событием своей жизни.

Началась Крымская война с военных действий с Турцией. В 1853 году турки потерпели сокрушительное поражение в морском сражении у Синопа. После этого к ним на помощь пришли французы и англичане. В 1854 году они высадили сильный десант в Крыму, разгромили русскую армию и осадили город Севастополь. Тот почти целый год мужественно оборонялся, но, в конце концов, сдался союзным войскам.

Оборона Севастополя во время Крымской войны

Смерть императора

Император Николай I скончался 18 февраля 1855 года в возрасте 58 лет в Зимнем дворце Санкт-Петербурга. Причиной смерти стала пневмония. Государь, болея гриппом, принимал парад, что и усугубило простудное заболевание. Перед смертью он простился с женой, детьми, внуками, благословил их и завещал дружить друг с другом.

Существует версия, что самодержец всероссийский глубоко переживал разгром России в Крымской войне, а поэтому принял яд. Однако большинство историков придерживаются мнения, что данная версия ложная и неправдоподобная. Современники характеризовали Николая I как глубоко верующего человека, а самоубийство православной церковью всегда приравнивалось к страшному греху. Поэтому нет никакого сомнения, что государь умер от болезни, но никак не от яда. Похоронили самодержца в Петропавловском соборе, а на престол вступил его сын Александр II .

Леонид Дружников

Мало кому из русских самодержцев приходилось брать престол с боем, причем в буквальном смысле этого слова. Гром пушек, свист картечи, стоны раненых… Всё это произошло поздним вечером 14 декабря 1825 года в Санкт-Петербурге, когда Николай I (25.06.1796-18.02.1855г) решился на подавление декабристского мятежа. Сам для себя он решил еще накануне: «Завтра я или император или без дыхания», а брату Михаилу, когда всё было кончено, скажет впоследствии: «Самое удивительное, что нас с тобой тогда не пристрелили».

Биография Николая I

Николай был третьим сыном Марии Федоровны и Павла Петровича. Его шансы занять русский трон даже в отдаленной перспективе были невелики. Должно быть, именно поэтому его готовили преимущественно к военной службе, да и сам отрок не особо этому противился. Его воспитывали достаточно жестко, в том числе подвергая телесным наказаниям. В армии Николая и любили, и боялись. Народная память закрепила за ним выразительное прозвище – «Палкин». При Николае солдат стали гонять сквозь строй, что было не столько наказанием, сколько казнью. Николай был счастлив в браке. У него родилось семеро детей, один из которых наследовал трон в 1855 году под именем Александра II. Воспитанный в аскетическом духе, император сохранил привычки юности и в зрелые годы: работал много, спал мало, от удобств отказывался, был всегда собран, дисциплинирован, умерен в еде, равнодушен к алкоголю. При всей мнительности и подозрительности он не раз выказывал личную храбрость, усмиряя народные волнения самим фактом своего приезда. Так было во время холерного бунта в 1831 году, а также в Новгородских военных поселениях. Будучи человеком чести, Николай не перенес позора от поражения России в Крымской войне и, по неофициальной версии, велел придворному медику дать ему яд.

Внутренняя политика Николая I

Напуганный размахом недовольства самодержавием, вскоре после следствия и суда над декабристами, Николай учредил Третье жандармское отделение во главе с А.Х.Бенкендорфом, которое стало ведать делами сыска и внутреннего контроля за инакомыслием. Дважды принимались новые цензурные уставы. В 1837 году открылась первая в России железнодорожная ветка от Царского Села до Санкт-Петербурга. Внешний облик северной русской столицы претерпел значительные изменения: произведена реконструкция Аничкова моста, возведены здания Сената и Синода, Дворянского собрания. Память Александра I почтили установкой Александровской колонны на Дворцовой площади перед комплексом Зимнего дворца.

Внешняя политика Николая I

Было продолжено усмирение кавказских народов и, в особенности, Чечни. Война на Кавказе продолжалась более полувека. За выход к побережью Черного Моря России пришлось воевать с Персией и Турцией. Последние годы правления Николая I Россия была втянута в Крымскую войну, окончившуюся полным поражением. По сути, тогда против России оказались все крупнейшие европейские страны. Именно в правление Николая I Россия получила нелестный статус «жандарма Европы». Николай дал себе зарок, что пока он живет и дышит, революция больше не проникнет в страну. Не менее ревностно он следил за тем, чтобы пресекать по возможности в зародыше революционные выступления в соседних странах Восточной Европы. Так были подавлены восстания в Польше и Венгрии.

• Николаю I принадлежит финальная ремарка в трагедии Пушкина «Борис Годунов»: «народ безмолвствует».
• Император был личным цензором Пушкина, публично назвав того «умнейшим человеком России», а также выплатил все посмертные долги поэта.
• В 1833 году Николаем I были утверждены текст и мелодия первого официального российского гимна – «Боже, царя храни».

Николай I Павлович — родился: 25 июня (6 июля) 1796 года. Дата смерти: 18 февраля (2 марта) 1855 год (58 лет).

Николаевская эпоха в российской истории сама по себе удивительна: небывалый расцвет культуры и полицейский произвол, строжайшая дисциплина и повсеместное взяточничество, экономический рост и отсталость во всем. А ведь до прихода к власти будущий самодержец вынашивал вовсе другие планы, реализация которых смогла бы сделать государство одним из наиболее богатых и демократичных в Европе.

Правление императора Николая 1 как правило называют периодом мрачной реакции и безнадежного застоя, периодом деспотизма, казарменного порядка и кладбищенской тишины, а отсюда и оценка самого императора как душителя революций, тюремщика декабристов, жандарма Европы, неисправимого солдафона, «исчадия мундирного просвещения», «удава, 30 лет душившего Россию». Попытаемся во всем разобраться.

Отправной точкой правления Николая 1 стало 14 декабря 1825 г. – день, когда произошло восстание декабристов. Он стал не только испытанием характера нового императора, но и оказал значительное влияние на последующее формирование его мыслей и действий. После смерти императора Александра 1 19 ноября 1825 г. появилась ситуация так называемого междуцарствия. Император скончался бездетным, и унаследовать трон должен был его средний брат Константин. Однако еще в 1823 г. Александр подписал тайный манифест, назначавший наследником младшего брата Николая.

Кроме Александра, Константина и их матери, об этом знали только три человека: митрополит Филарет, А.Аракчеев и А.Голицын. Сам же Николай до самой смерти брата об этом и не подозревал, потому после его смерти присягнул находившемуся в Варшаве Константину. С этого, по словам В.Жуковского, началась трехнедельная «борьба не за власть, а за пожертвование чести и долгу троном». Только 14 декабря, когда Константин подтвердил свой отказ от престола, Николай издал манифест о своем воцарении. Но к этому времени заговорщики из тайных обществ начали распространять в армии слухи, словно Николай намеревается узурпировать права Константина.

14 декабря, утро — Николай ознакомил с завещанием Александра 1 и с документами об отречении Константина гвардейских генералов и полковников и зачитал манифест о своем восшествии на престол. Все единодушно признали его законным монархом и обязались привести войска к присяге. Уже присягнули Сенат и Синод, но в Московском полку подстрекаемые заговорщиками солдаты отказались приносить присягу.

Имели место даже вооруженные стычки, и полк вышел на Сенатскую площадь, где к нему присоединились часть солдат из лейб-гвардии Гренадерского полка и гвардейский экипаж. Мятеж разгорался. «Сегодня вечером, – говорил Николай 1 А.Бенкендорфу, – возможно, нас обоих не будет на свете, но, по крайней мере, мы умрем, исполнив наш долг».

На всякий случай он отдал приказ подготовить экипажи, чтобы увезти в Царское село мать, жену и детей. «Неизвестно, что ждет нас, – обратился Николай к жене. – Обещай мне проявить мужество и, если придется умереть, умереть с честью».

Намереваясь предотвратить кровопролитие, Николай 1 с небольшой свитой направился к бунтующим. По нему дали залп. Не помогали увещевания ни митрополита Серафима, ни великого князя Михаила. А выстрел декабриста П.Каховского в спину петербургскому генерал-губернатору внес полную ясность: переговорные пути исчерпали себя, без картечи не обойтись. «Я император, – позднее писал Николай брату, – но какой ценой. Боже мой! Ценою крови моих подданных». Но, если исходить из того, что в действительности хотели сотворить декабристы с народом и государством, Николай 1 был прав в решимости быстро подавить бунт.

Последствия восстания

«Я видел, – вспоминал он, – что или должно мне взять на себя пролить кровь некоторых и спасти почти наверно все или, пощадив себя, жертвовать решительно государством». Вначале у него была мысль – всех простить. Однако когда на следствии выяснилось, что выступление декабристов не случайная вспышка, а плод длительного заговора, поставившего своей задачей в первую очередь цареубийство и изменение образа правления, личные порывы отошли на второй план. Был суд и наказание по всей строгости закона: 5 человек казнено, 120 отправлено на каторгу. Но ведь и все!

Что бы там ни писали или ни говорили за Николая 1, он, как личность, гораздо привлекательней его «друзей 14-го числа». Ведь некоторые из них (Рылеев и Трубецкой), подбив людей на выступление, сами на площадь не пришли; они собирались уничтожить всю царскую семью, в том числе женщин и детей. Ведь это у них появилась идея в случае неудачи поджечь столицу и отступать к Москве. Ведь это они собирались (Пестель) установить 10-ти летнюю диктатуру, отвлечь народ завоевательными войнами, завести 113 000 жандармов, что было в 130 раз больше, чем при Николае 1.

Каким был император?

По характеру император был довольно великодушный человек и умел прощать, не придавая значения личным обидам и считая, что должен быть выше этого. Мог, к примеру, перед всем полком попросить прощения у несправедливо обиженного им офицера, и теперь, с учетом осознания заговорщиками своей вины и полного раскаяния большинства из них, мог бы продемонстрировать «милость к падшим». Мог. Но не стал делать этого, хотя участь большинства декабристов и их семей была смягчена насколько возможно.

К примеру, жена Рылеева получила денежное вспомоществование в 2 000 рублей, а брату Павла Пестеля Александру установили пожизненную пенсию в 3 000 рублей в год и он был определен в кавалергардский полк. Даже дети декабристов, которые были рождены в Сибири, при согласии родителей определялись в лучшие учебные заведения на казенный счет.

Уместным будет привести высказывание графа Д.А.Толстого: «Что сделал бы великий государь для своего народа, если бы на первом шагу своего царствования он не встретился с 14 декабря 1825 г., – неизвестно, но это печальное событие должно было иметь на него огромное влияние. Ему, как видно, следует приписать то нерасположение ко всякому либерализму, которое постоянно замечалось в распоряжениях императора Николая…» И это хорошо иллюстрируют слова самого царя: «Революция на пороге России, но, клянусь, она не проникнет в нее, пока во мне сохранится дыхание жизни, пока Божиею милостью я буду императором». Со времени 14 декабря 1825 г. Николай 1 отмечал эту дату каждый год, считая ее днем своего истинного восшествия на престол.

Что отмечали многие в императоре – это стремление к порядку и законности.

«Странная моя судьба, – написал Николай 1 в одном из писем, – мне говорят, что я один из самых могущественных государей в мире, и надо бы сказать, что все, т. е. все, что позволительно, должно бы быть для меня возможным, что я, стало быть, мог бы по усмотрению делать то, что мне захочется. На деле, однако, именно для меня справедливо обратное. А если меня спросят о причине этой аномалии, есть только один ответ: долг!

Да, это не пустое слово для того, кто с юности приучен понимать его, как я. Это слово имеет священный смысл, перед которым отступает всякое личное побуждение, все должно умолкнуть перед этим одним чувством и уступать ему, пока не исчезнешь в могиле. Таков мой лозунг. Он жесткий, признаюсь, мне под ним мучительней, чем могу выразить, но я создан, чтобы мучиться».

Современники о Николае 1

Эта жертвенность во имя долга достойна уважения, и хорошо сказал политический деятель из Франции А.Ламартин: «Нельзя не уважать монарха, который ничего не требовал для себя и сражался только за принципы».

Фрейлина А.Тютчева писала о Николае 1: «Он обладал неотразимым обаянием, мог очаровывать людей… Крайне неприхотлив в быту, уже будучи императором, спал на жесткой походной кровати, укрываясь простой шинелью, соблюдал умеренность в еде, отдавал предпочтение простой пище, и почти не употреблял спиртного. Ратовал за дисциплину, но и сам прежде всего был дисциплинирован. Порядок, четкость, организованность, предельную ясность в действиях – вот чего он требовал от себя и от других. Работал по 18 часов в сутки».

Принципы правления

С большим вниманием отнесся император к критике декабристами существовавших до него порядков, стремясь уяснить для себя возможное положительное начало в их планах. Он тогда приблизил к себе двух самых видных инициаторов и проводников либеральных начинаний Александра 1 – М.Сперанского и В.Кочубея, уже давно отошедших от былых конституционных взглядов, которые должны были возглавить работу по созданию свода законов и проведению реформы государственного управления.

«Я отмечал и всегда отмечать буду, – говорил император, – тех, кто хочет справедливых требований и желает, чтобы они исходили от законной власти…» Он пригласил к работе и Н.Мордвинова, чьи взгляды раньше привлекали внимание декабристов, да и потом частенько расходились с решениями правительства. Мордвинова император возвел в графское достоинство и наградил орденом Андрея Первозванного.

Но вообще-то люди самостоятельно мыслящие раздражали Николая I. Он часто признавал, что предпочитает не умных, а послушных исполнителей. Отсюда вытекали его постоянные затруднения в кадровой политике и выборе достойных сотрудников. Тем не менее, работа Сперанского по кодификации законов успешно завершилась изданием Свода законов. Хуже дело обстояло с решением вопроса по облегчению положения крестьян. Правда, в рамках правительственной опеки запрещалось продавать крепостных на публичных торгах с раздроблением семей, дарить их, отдавать на заводы или ссылать в Сибирь по своему усмотрению.

Помещикам было дано право отпускать дворовых по обоюдному согласию на волю, и те даже имели право приобретать недвижимость. При продаже имений крестьяне получили право на свободу. Все это подготовило почву для реформ Александра II, но привело к новым видам взяточничества и произвола по отношению к крестьянам со стороны чиновников.

Право и самовластие

Большое внимание уделяли вопросам образования и воспитания. Своего сына-первенца Александра Николай 1 воспитывал по-спартански и заявлял: «Я хочу воспитать в моем сыне человека, прежде чем сделать из него государя». Воспитателем у него был поэт В.Жуковский, преподавателями лучшие специалисты страны: К.Арсеньев, А.Плетнев и др. Праву Александра 1 обучал М.Сперанский, который и убеждал наследника: «Всякое право, а следовательно, и право самодержавия, потому есть право, что оно основано на правде. Там, где кончается правда и начинается неправда, кончается право и начинается самовластие».

Такие же взгляды разделял и Николай 1. О соединении интеллектуального и нравственного воспитания размышлял и А.Пушкин, составивший по просьбе царя записку «О народном воспитании». К этому времени поэт уже совершенно отошел от взглядов декабристов. А пример служения долгу император подавал сам. Во время эпидемии холеры в Москве царь отправился туда. Императрица привела к нему детей, пытаясь удержать его от поездки. «Уведи их, – сказал Николай 1, – в Москве сейчас страдают тысячи моих детей». В течение десяти дней император посещал холерные бараки, приказывал устраивать новые больницы, приюты, оказывал денежную и продовольственную помощь бедным.

Внутренняя политика

Если по отношению к революционным идеям Николай 1 вел изоляционистскую политику, то материальные изобретения Запада привлекали его пристальное внимание, и он любил повторять: «Мы – инженеры». Начали появляться новые фабрики, прокладываться железные и шоссейные дороги, объем промышленного производства удвоился, стабилизировались финансы. Количество неимущих в европейской России было не более 1%, в то время как в европейских странах колебалось от 3 до 20%.

Большое внимание уделяли и естественным наукам. По распоряжению императора оборудовали обсерватории в Казани, Киеве, близ Петербурга; появлялись разные научные общества. Особое внимание Николай 1 уделял археографической комиссии, которая занималась изучением памятников старины, разбором и изданием древних актов. При нем появилось много учебных заведений, в том числе и Киевский университет, Петербургский технологический институт, Техническое училище, военная и морская академии, 11 кадетских корпусов, высшее училище правоведения и ряд других.

Любопытно, что по желанию императора при строительстве храмов, волостных управлений, школ и т. д. предписывалось использовать каноны древнерусского зодчества. Не меньший интерес представляет тот факт, что именно в «мрачное» 30-ти летнее правление Николая 1 произошел невиданный всплеск русской науки и культуры. Какие имена! Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Жуковский, Тютчев, Кольцов, Одоевский, Погодин, Грановский, Брюллов, Кипренский, Тропинин, Венецианов, Бове, Монферан, Тон, Росси, Глинка, Верстовский, Даргомыжский, Лобачевский, Якоби, Струве, Щепкин, Мочалов, Каратыгин и другие блестящие таланты.

Многих из них император поддерживал материально. Появлялись новые журналы, устраивали университетские публичные чтения, развернули свою деятельность литературные кружки и салоны, где обсуждались любые политические, литературные, философские вопросы. Император лично взял под защиту А.Пушкина, запрещая Ф.Булгарину печатать в «Северной пчеле» какую бы то ни было критику в его адрес, и предложил поэту написать новые сказки, потому как считал его старые высокоморальными. Но… Почему же николаевская эпоха обычно описывается в столь мрачных тонах?

Как говорится – благими намерениями дорога в ад вымощена. Строя, как ему казалось, идеальное государство, царь по сути превращал страну в огромную казарму, внедряя в сознание людей только одно – послушание при помощи палочной дисциплины. И вот уже сократили прием студентов в университеты, за самой цензурой установили контроль, расширили права жандармов. Были запрещены сочинения Платона, Эсхила, Тацита; подвергались цензуре произведения Кантемира, Державина, Крылова; целые исторические периоды были исключены из рассмотрения.

Внешняя политика

В период обострения революционного движения в Европе император оставался верным союзническому долгу. Исходя из решений Венского конгресса, он помог подавить революционное движение в Венгрии. В знак «благодарности» Австрия объединилась с Англией и Францией, которые стремились при первой же возможности ослабить Россию. Следовало обратить внимание на слова члена английского парламента Т.Аттвуда в отношении России: «…Пройдет немного времени… и эти варвары научатся пользоваться мечом, штыком и мушкетом почти с тем же искусством, что и цивилизованные люди». Отсюда вывод – как можно скорей объявить войну России.

Бюрократия

Но не проигрыш в Крымской войне был самым страшным поражением Николая 1. Бывали поражения и похуже. Основную войну император проиграл своим чиновникам. Их число при нем возросло с 16 до 74 000. Бюрократия стала самостоятельной, действующей по своим законам силой, способной торпедировать любые попытки преобразований, что ослабляло государство. А о взяточничестве и говорить не приходилось. Так что во времена правления Николая 1 существовала иллюзия процветания страны. Царь все это понимал.

Последние годы. Смерть

«К несчастию, – признавался он, – более чем часто бываешь вынужден пользоваться услугами людей, которых не уважаешь…» Уже к 1845 г. многие отмечали подавленность императора «Я работаю, чтобы оглушить себя», – написал он королю Пруссии Фридриху Вильгельму. А чего стоит такое признание: «Вот уже скоро 20 лет я сижу на этом прекрасном местечке. Часто случаются такие дни, что, смотря на небо, говорю: зачем я не там? Я так устал».

В конце января 1855 г. самодержец заболел острым бронхитом, но продолжал работать. В результате началось воспаление легких и 18 февраля 1855 г. он скончался. Перед смертью он сказал сыну Александру: «Мне хотелось, приняв на себя все трудное, все тяжкое, оставить тебе царство мирное, устроенное и счастливое. Провидение судило иначе. Теперь иду молиться за Россию и за вас…»

Введение

Интерес к историческим личностям - императорам, полководцам, политикам был всегда. Но в советское время историков привлекали, прежде всего, деятели революционного движения, боровшиеся с самодержавием. В последние годы этот перекос преодолевается: появились статьи, книги, подробно анализирующие воспитание, образование, взаимоотношения в семье, формирование характера, личность российских самодержцев.

Вряд ли найдется в российской истории более неоднозначная фигура, чем Николай I. Историки единодушно считают его царствование периодом самой мрачной реакции. «Время Николая I - эпоха крайнего самоутверждения русской самодержавной власти, в самых крайних проявлениях его фактического властвования и принципиальной идеологии», так характеризует николаевское царствование историк А.Е. Пресняков. Образ «жандарма Европы», «Николая Палкина» встает перед нами со страниц произведений А.И. Герцена, Н.А. Добролюбова, Л.Н. Толстого.

Со второй половины XIX века и особенно после октябрьского переворота 1917 года русские историки и философы: И. Ильин, К. Леонтьев, И. Солоневич, по-иному рассмотрели личность Николая I и значение его царствования для России.

Наиболее последовательно этот взгляд выражен в сочинениях философа К.Н. Леонтьева, назвавшего Николая I «истинным и великим легитимистом», который «был призван задержать на время всеобщее разложение», имя которому - революция. Так кем же был самодержец, чье имя неразрывно связано с целой эпохой в политической, общественной и культурной жизни России, «душитель свободы» и деспот или же его личность заключала в себе нечто большее? Ответ на этот вопрос тесно связан с тем спором о судьбах России, о путях ее развития, о ее прошлом и будущем, который не затихает и в наши дни.

Целью данного эссе является рассмотрение наиболее важных моментов царствования императора Николая I.

николай политика декабристы

1. Вступление Николая I на престол

Николай был третьим сыном Павла I. Старших сыновей Павла I - Александра и Константина с детства готовили к престолу, младших - Николая и Михаила к военной службе.

После смерти Павла I его супруга императрица Мария Федоровна все свое время посвятила воспитанию детей. Старших сыновей она обожала, тщательно подбирала им преподавателей и благоговейно охраняла тишину и покой на их половине в часы занятий. Мимо половины младших она пробегала, заткнув уши: целыми днями там строились крепости, били барабаны, трубили трубы, стреляли пистолеты. На их проказы смотрели сквозь пальцы: уделом младших в монарших семьях всегда была военная служба.

Преподавательский состав Николаю Павловичу подобрали не такой блестящий, как его старшим братьям. Учителя по общественным наукам не сумели привить ему интерес к своим дисциплинам. Зато ему давались точные и естественные науки, а его настоящим увлечением на всю жизнь стало военно-инженерное дело.

Военное воспитание, наследственная страсть Романовых к армии, способность к точным наукам принесли результаты. Николай Павлович вырос цельным человеком, с твердыми принципами и убеждениями. Он во всем любил порядок, дисциплину. На его взгляд, нужно не убивать время в бесполезных философских мечтаниях, а строить крепости, мосты, дороги. Николай в быту был необычайно скромным. Его жизнь была жестко регламентирована: он рано вставал, спал на постели, набитой сеном, укрывался солдатской шинелью, много работал, был умерен в еде. Отношение к Николаю I его современников и потомков было неоднозначным: одни называли его грубым солдафоном, другие гением русской истории. Вступление Николая I на престол сопровождалось драматическими событиями.

октября 1825 года в Таганроге неожиданно умер Александр I. Наследников у него не было. Его преемником должен был стать его брат Константин Павлович, но он отказался от престола в пользу младшего брата Николая Павловича. Не имея сообщений от самого Константина, Николай отказывался вступить на престол, пока из Варшавы не было получено письмо, в котором его брат подтверждал свой безусловный отказ от царской власти. От публичного отречения Константин уклонился. Он даже отказался приехать в Петербург в день присяги новому царю, считая, что письменного акта вполне достаточно. Все это явилось причиной междуцарствия в стране, затянувшегося на три недели и закончившегося объявлением Николая российским царем. Однако уже первая ступень к трону, на которую поднялся следующий царь Романов, обагрилась кровью. На этот раз выстрелы были направлены в гвардейцев, столько раз приходивших на помощь его предкам.

Утром 14 декабря 1825 года, когда был обнародован манифест о вступлении Николая на престол, большинство в гвардии тут же присягнуло новому императору. Но несколько гвардейских полков отказались от присяги и собрались на Сенатской площади.

Они потребовали отменить царскую власть и ввести демократическую форму правления. Мятежников пробовали уговорить, но безуспешно. Тогда был дан приказ стрелять по бунтовщикам из пушек. Многие остались лежать тут же на площади, остальные разбежались.

К вечеру всех главных зачинщиков арестовали. Это были представители высшего дворянства, мечтавшие сделать Россию свободной от самодержавия, освободить крестьян от крепостной зависимости, сделать открытыми судебные процессы. Для этой цели они создали в России тайные общества, на собраниях которых и был составлен план восстания. Было решено отказать в присяге новому царю и выступить со своими требованиями.

Свободолюбивые идеи, провозглашенные российскими аристократами, были веянием Европы, по которой во времена Александра I прошагало немало русских. Им довелось увидеть и услышать много такого, что захотелось создать у себя на Родине. Среди членов тайных обществ, названных впоследствии декабристами, было немало людей иностранного происхождения. В основном выходцев из Германии: Антон фон Дельвиг, Вильгельм Кюхельбекер, Пауль фон Пестель, Кондратий Рылеев.

Однако идеям прогресса, пришедшим с Запада, не суждено было сбыться, а расправа за эти идеи оказалась очень жестокой.

Для расследования дела была учреждена Верховная следственная комиссия. Задержано было 120 человек, которых царь приказал посадить в крепость и судить закрытым судом. Он лично принимал участие в допросах арестованных. Пятерых из них он приказал повесить. Среди казненных были Пестель и Рылеев. Больше ста участников мятежа были сосланы на каторгу в Сибирь или на дальний Север, где условия содержания были очень строгие.

Тяжелые события первого дня царствования Николая I произвели удручающее впечатление на всех. Суровой расправой над декабристами новый император хотел подчеркнуть мощь и неприступность царской власти, хотя, несомненно, он испытывал к восставшим и человеческую жалость, пытался даже облегчить их участь и проявил некоторое внимание к их семьям. Например, трехлетней дочери казненного Рылеева он назначил пожизненную пенсию и послал в Сибирь Жуковского, придворного поэта и воспитателя своего сына, приказав дать всяческие облегчения ссыльным, но ни в коем случае не от имени императора, а от своего собственного.

Для Николая I главным было соблюдение законности, и одна лишь мысль о ниспровержении порядка возбуждала в нем панический страх. Он считал, что царя необходимо бояться. Возмездие император Николай считал своим долгом, а так называемую «революцию» самой большой опасностью для России.

День 14 декабря произвел неизгладимое впечатление на Николая I, что явно отразилось на всем характере его царствования.

2. Россия в годы правления Николая I

2.1 Внутренняя политика

Николай вступил на престол, вдохновленный идеей службы государству, и мятеж 14 декабря преломил реализацию ее по двум направлениям. С одной стороны, Николай увидел опасность для собственных прав, а следовательно, с его точки зрения, и для государства в целом со стороны общественных сил, желавших преобразований. Это предопределило отчетливо охранительный характер правления. С другой стороны, из материалов допросов декабристов, их записок и писем на имя Николая, сформировали у него представление о необходимости реформ, но умеренных и осторожных, проводимых исключительно самодержавной властью для обеспечения стабильности и процветания государства.

Император приступил к переустройству системы государственного управления. Огромную роль в его правлении стала играть собственная его императорского величества канцелярия. Она была создана Александром I для рассмотрения прошений на высочайшее имя. Николай I значительно расширил ее функции, придав ей значение высшего органа управления государством. В 1826 году канцелярия была разделена на 5 отделений. Особое значение приобрело III отделение - тайная полиция под руководством графа А.Х. Бенкендорфа. Под руководством III отделения находились: сыск и следствие по политическим делам; контроль за литературой, театром и периодикой; борьба со старообрядчеством и сектантством.

В самом начале своего правления Николай I заявил, что в основу государственного управления он хочет положить закон. Для этого он решил привести российское законодательство в порядок, что не делалось со времен Алексея Михайловича. При Николае I было издано «Полное собрание законов Российской Империи», в котором заключалось около тридцати тысячи законов, начиная с «Соборного уложения» царя Алексея Михайловича. Николай I ввел в уголовное законодательство смертную казнь - это была его личная инициатива. Запретил он и всевозможные секты, поощряя восстановление церквей. К охранительным мерам первых лет царствования Николая I относится издание в 1826 году нового цензурного устава, состоявшего более чем из 200 параграфов, значительно превосходившего по строгости цензурные правила Александровского времени. В обществе этот устав получил название «чугунного». Однако уже в 1828 году он был заменен более умеренным, в котором цензорам рекомендовалось рассматривать прямой смысл речи, не позволяя себе произвольно толковать его. Одновременно по жандармскому ведомству было сделано негласное распоряжение, по которому лица, подвергшиеся цензурной каре, попадали под негласный надзор полиции. Все эти меры служили для борьбы с тем «духом вольномыслия», который распространился в царствование Александра I.

В годы правления Николая I в России появились первые железные дороги. В октябре 1837 года был завершен первый участок между Петербургом и Царским Селом, длиной в двадцать три километра, а через четырнадцать лет пошли поезда между Петербургом и Москвой.

В стране было открыто несколько технических высших учебных заведений, но вот свобода университетов была несколько урезана. Прием студентов ограничен, плата за обучение увеличена, освобождены от нее были лишь бедные дворяне.

Крестьянский вопрос

Важнейшим Николай I считал вопрос о крепостном праве. В начале правления его постоянно занимала мысль об освобождении крестьян, он соглашался с тем, что крепостное право есть зло. Николай I хотел уничтожить крепостное право, но так, чтобы не нанести ни малейшего ущерба и обиды помещикам. Однако за тридцать лет своего царствования ничего в этом направлении так и не смог придумать.

Правительство издало ряд законов, которые подчеркивали, что «крепостной человек не простая собственность частного лица, а прежде всего, подданный государства».

·В 1827 году был издан закон, по которому, если в дворянском имении за крестьянином числилось меньше 4,5 десятины на душу, то такой крестьянин или переходил в казенное управление, или в свободное городское состояние.

·В 1833 году вышел указ о запрещении продажи крестьян с торгов и продажи отдельных членов семьи, запрещалось выплачивать частные долги крепостными без земли.

·В марте 1835 года был учрежден «Секретный комитет для изыскания средств к улучшению состояния крестьян разных званий».

·В 1841 году крестьянская семья была признана неразрывным юридическим составом, и крестьян было запрещено продавать отдельно от семьи.

·В 1842 году был издан Указ об обязанных крестьянах, который позволял помещику отпускать крестьян на волю, предоставляя им землю во временное пользование в ответ на определенные повинности или оброк.

·В 1848 году был издан закон, предоставлявший крестьянам право с согласия помещика приобретать недвижимую собственность.

Все дальнейшие мероприятия правительства Николая I шли по двум направлениям: устройство быта государственных крестьян и упорядочение положения помещичьих крестьян. Облагаемые податью казенные крестьяне считались лично свободным сельским сословием. На практике правительство рассматривало их как своих крепостных. Министерство финансов, которому было поручено их устройство, считало государственных крестьян лишь источником доходов бюджета. В правление Александра I и Николая I в дворянской среде все более усиливалась критика в адрес самодержцев, как охранителей крепостного права. Александр I в 1803 году издал указ «О вольных хлебопашцах», Николай I в 1842 году издал указ «Об обязанных крестьянах», которые позволяли помещику добровольно отпускать своих крестьян на волю. Но последствия этих указов были незначительны. С 1804 по 1855 год помещиками на волю было отпущено всего лишь 116 тысяч крепостных крестьян. Это свидетельствовало о том, что в сохранении крепостного права были заинтересованы, прежде всего, помещики.

Попытки решить крестьянский вопрос в царствование Николая I показывают, что даже царь, пытавшийся быть самодержцем в полном смысле этого слова, не мог проявить неуступчивости по отношению к дворянству, вопреки своим собственным взглядам. В рамках устаревшего строя жизнь шла своим путем в полном противоречии с охранительными началами николаевской политики. Экономика империи выходила на новые пути развития. Возникали новые отрасли промышленности: свеклосахарная на юге, машиностроение и ткацкая промышленность в центральной части страны. Выделяется Среднерусский промышленный район, который все больше кормится закупкой хлеба в земледельческих губерниях. Наперекор правительственным мерам усиливается разночинный состав учащихся в университетах, крепнут средние общественные слои. Властям приходилось считаться с новыми потребностями страны.

И все это происходило на фоне углублявшегося кризиса крепостного хозяйства. В царствование Николая I окончательно разлагаются экономические и общественные основы, на которых взросло самодержавие. В остром недоверии общественным силам: к консервативным - за их вырождение, к прогрессивным - за их революционность, царская власть пыталась жить самодовлеющей жизнью, доведя самодержавие до личной диктатуры императора. Он считал управление государством по своей личной воле и личным воззрениям прямым делом самодержца.

Но было бы упрощением судить о 30-летнем царствовании Николая I только как о времени мрачной реакции. Николаевская эпоха была периодом подлинного расцвета русской литературы и искусства. Именно в то время творили А.С. Пушкин и В.А. Жуковский, Н.В. Гоголь и М.Ю. Лермонтов, создавали свои шедевры К. Брюллов и А. Иванов.

Успешно развивалась отечественная научная мысль. Славу русской химической науки составили труды Г.И. Гесса, Н.Н. Зинина, А.А. Воскресенского. В 1828 году впервые была получена очищенная платина. В 1842 году К. К. Клаус открыл ранее не известный металл, получивший, в честь России, название «рутений». В 30-е годы XIX века была открыта Пулковская обсерватория. Выдающимся русским математиком Н.И. Лобачевским была создана теория неевклидовой геометрии. В области физики и электротехники замечательные результаты были достигнуты Б.С. Якоби. Расширялась сеть медицинских учреждений, отечественная хирургия в лице Н.Й. Пирогова достигла мировой известности.

Культура и искусство

Николай I, стремившийся поставить под личный контроль все стороны жизни страны, уделял большое внимание отечественной культуре и искусству. Сам император был большим любителем и знатоком живописи, собирал редкие картины, как русских, так и иностранных художников.

Любимым детищем Николая I был Александринский театр, переживавший в 30-40-е годы XIX века период расцвета.

Русская сцена обогатилась в то время произведениями Н.В. Гоголя, И.С. Тургенева, А.Н. Островского, М.И. Глинки. Особых вершин, достигло сценическое искусство.

Существенные изменения произошли в архитектурном облике империи. Уход классицизма и смена его национальным, хотя и не очень оригинальным, стилем, символично для николаевского времени. К архитектуре Николай I питал особое пристрастие. Ни один проект общественного здания не проходил без его личного одобрения.

В 1834 году <#"300" src="doc_zip1.jpg" />

Заключение

Царствование императора Николая I часто называют апогеем самодержавия. Действительно, парадный фасад Российской империи никогда еще не был столь блестящим, а ее международный престиж столь высоким, как в эпоху Николая I.

Однако поражает ее внутренняя противоречивость. Золотой век русской культуры, первые железные дороги, систематизация законов. Оформление идеологической основы российского самодержавия, ряд важных реформ в самых различных областях жизни общества. Разгром движения декабристов, жесткое преследование инакомыслия, гнетущее засилье бюрократической рутины, венгерский поход русской армии 1849 года и неудача в Крымской войне как своего рода итог правления Николая I. И во всем этом можно обнаружить следы его личного участия, проявления его здравого смысла и духовной ограниченности, непреклонной воли и капризного упрямства, житейского добродушия и мелочной мнительности.

Частная жизнь и государственная деятельность Николая I, его характер, привычки, взаимоотношения с самыми различными людьми нашли отражение в не менее чем 300 дневниках и воспоминаниях современников.

О Николае I писали государственные деятели и генералы, писатели и поэты, заезжие иностранные и придворные дамы.

Подлинно научной биографии Николая I до сих пор нет. Зато все аспекты внутренней политики Николая исследованы обстоятельно, хотя и несколько односторонне, с акцентом на обличении карательного (жандармского, цензурного и прочего) террора. Наиболее содержательны обзоры николаевской внутренней политики в 85-й лекции пятого тома «Курса русской истории» В.О. Ключевского, а из советской литературы в «Очерках» и «Лекциях» по истории СССР С.Б. Окуня и в монографии А.С. Нифонтова «Россия в 1848 год».

В литературе о внешней политике Николая I выделяется глубокая и яркая работа А.В. Фадеева. Обзорно о том же писала Н.С. Киняпина, а интервенцию царизма против венгерской революции исследовала Р.А. Авербух.

Николаевские реформы не вызывают у историков большого интереса. Капитально изучена только реформа П.Д. Киселева. Ей посвящен классический труд Н.М. Дружинина. В нем исчерпывающе рассмотрены предпосылки, смысл и последствия реформы Киселева как серьезной, тщательно продуманной, но, тем не менее, заведомо обреченной на неудачу попытки царизма отыскать выход из назревшего кризиса феодально-крепостнической системы, не разрушая ее основ.

Список литературы

1.В.Г. Григорян. Царские судьбы. - М.: ЗАО НПП Ермак, 2003. - 350-355 с.

.История России с начала XVIII до конца XIX века. Под ред. А.Н. Сахарова. - М.: АСТ, 1996.

3.Н.А. Троицкий. Россия в ХIХ веке. Курс лекций. - М.: Высшая школа. - 2003.

.Н.С. Киняпина. Внешняя политика Николая I. Новая и новейшая история. - М.: 2001. № 1-195 с.

.М.А. Рахматуллин. Император Николай I и его царствование. Наука и жизнь. - М.: 2002. № 2-94 с.

.И.Н. Кузнецов. Отечественная история. - М.: Дашков и К, 2005.

.Т.А. Капустина. Николай I. Вопросы истории. - М.: 1993. № 11-12.

9.Материалы с сайта www.historicus.ru/kultura

Материалы с сайта www.history-at-russia.ru/

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.