текантропа до неандертальцев является относительно и абсолютно весьма интенсивным, хотя в то время приемы первоначальной техники и примитивные формы человеческого общества в течение сотен тысяч лет сравнительно мало изменялись.
Благодаря, однако, новизне и силе воздействия труда на человеческий организм головной мозг первых людей испытал такие темпы развития, каких никогда не было да и не могло быть ни у одного животного. Если у наших миоценовых предков - дриопи-

теков - головной мозг имел объем, вероятно, 400-500 см 3 , а у питекантропов увеличился почти вдвое, сохранив еще многие примитивные черты, то у людей современного типа его размеры возросли уже втрое, причем форма мозга и сложность его строения сильно изменились (Кочеткова, 1967). Очень сильное развитие, большие размеры и вес головного мозга человека составляют для идеалистов, для религиозно настроенных людей препятствие к допущению правильности научного объяснения естественного хода процесса антропогенеза. Однако именно совершенно новый, непривычный для обезьяны фактор труда в обществе себе подобных с выделыванием и употреблением искусственных орудий при жизненно необходимейших потребностях в пище и в защите от врагов очень интенсивно побуждал творческие функции мозга к быстрому и могущественному уникальному прогрессу в процессе руппового отбора (Нестурх, 1962а).
В течение плейстоцена шла прогрессивная эволюция абсолютных размеров, формы и строения головного мозга гоминид параллельно с редукцией некоторых его участков. Определенные сведения об изменении формы и размеров мозга ископаемых гоминид были получены при изучении слепков внутренней полости мозгового отдела черепа.
На внутренней стенке черепа ископаемого человека хорошо видны следы от кровеносных сосудов, некогда шедших по поверхности мозга, но извилины мозга проецируются слабо. Даже подразделение мозга на части не всегда возможно установить с достаточной ясностью. Те же трудности испытывают и при изучении слепков мозговой полости черепов современных людей. Все это осложняет и подчас делает невозможным изучение более мелких, но важных участков, как, например, двигательной, речевой и нижнетеменной областей, имеющих большое значение с эволюционной точки зрения.
Мозг человека заключен в оболочки, которые прилегают к стенке мозговой полости гораздо ближе у ребенка, чем у взрослого, поэтому и слепки мозговой полости черепа ребенка лучше выражают строение поверхности мозга. Тилли Эдингер (Edinger, 1929) указывает, что у человека, а также антропоидов, слонов, китов и прочих животных с крупным мозгом, покрытым извилинами, поверхность слепка мозговой полости представляется почти гладкой, Эдингер пишет, что, если «кто хочет исследовать мозг по слепку полости черепа, как это и вынужден делать палеоневролог, тот блуждает в потемках».
В этом отношении Эдингер скорее согласна с Симингтоном (1915), который, считает, что:
1) по слепку полости человеческого черепа нельзя судить о простоте или сложности рельефа мозга;
2) по слепкам мозговой полости черепа неандертальца из Ла Шапелль-о-Сен нельзя даже приблизительно судить об относительном развитии чувствительных и ассоциативных зон коры;
3) различные заключения Буля, Антони, Эллиота-Смита и других

исследователей в отношении примитивных и обезьяньих черт мозга некоторых доисторических людей, полученные путем изучения шлепков полости мозгового отдела черепа, в высшей степени умозрительны и ошибочны.
Но всё же эти слепки дают возможность, как соглашается и Эдингер, сделать некоторые заключения о форме и главнейших особенностях мозга, например о степени развития лобной и затылочной долей. Так, Э. Дюбуа (Dubois, 1924) при описании слепка мозговой полости питекантропа подчеркивает, что на отпечатке видны важные, хотя и не прямые указания на характерные особенности первоначальной формы мозга человека. Мозг питекантропа, судя по муляжу, обладал очень узкими лобными долями при сильном развитии нижней лобной извилины. Дюбуа полагает, что последнее доказывает возможность развития членораздельной речи.
По описанию Дюбуа, весьма характерна уплощенность слепка мозга питекантропа в теменной области. С мозгом прочих гоминид сходство состоит в том, что наибольшая его ширина лежит на 3/5 длины от переднего края лобного отдела. В общем, мозг питекантропа, по мнению Дюбуа, является как бы увеличенной копией мозга человекообразных обезьян. Некоторые особенности сближают его больше с мозгом гиббона: об этом, по Дюбуа, свидетельствуют положение верхней прецентральной извилины и другие признаки.
Для суждения о типе неандертальца обычно пользуются слепками со следующих черепов: Неандерталь, Ла Шапелль-о-Сен, Гибралтар, Ла Кипа. Эдингер дает (с оговорками) следующую характеристику мозга неандертальца: по типу строения это человеческий мозг, но с явственно выраженными обезьяньими чертами. Он длинен и низок, впереди более узок, сзади более широк; возвышение в теменной области ниже, чем у современного человека, но выше, чем у человекообразных обезьян. По меньшему числу борозд и их расположению в известной степени напоминает мозг человекообразных обезьян. О том же свидетельствует угол отхождения продолговатого мозга и заостренность лобной доли в виде клюва, а также большее развитие затылочных долей, заключающих в себе зрительную зону. Червячок в мозжечке относительно более развит, чем у современного человека, и это более примитивный признак.
Больше доверия, по Эдингер, можно оказать сведениям об основных размерах мозга ископаемых гоминид (табл. 5).
Из табл. 5 видно, что у некоторых неандертальцев были сравнительно крупные головы и крупный мозг.
Точно так же можно было, хотя и не всегда, получить достаточно точные цифры, характеризующие объем мозговой полости черепа других гоминид. Из всех формировавшихся (древнейших и древних) людей неандерталец из Ла-Шапелль-о-Сен обладал, по-видимому, максимальным объемом мозговой коробки (1600 см 3 ), а питекантроп II - минимальным (750 см 3 ). У неандертальцев размах вариаций ее объема был срав-

Таблица 5

Размеры черепа и слепка мозговой полости (эндокрана) у гоминид (по Т. Edinger, 1929)

нительно еще невелик, составляя примерно 500 см 3 против 900 - у современного человека. Однако не следует забывать, что минимум и максимум (размах вариаций) зависит также от числа изученных индивидов. Длина эндокрана современного человека составляет примерно 166 мм, а ширина - 134 (Бунак, 1953).
Для мозга ископаемых гоминид характерно развитие асимметричности в его форме. Более сильно развито обычно левое полушарие, что может указывать на преимущественное употребление правой руки. Праворукость или леворукость составляет характерный признак человека в отличие от млекопитающих животных. Значительная асимметрия верхних конечностей могла появиться лишь после того, как у наших предков развилось прямохождение и появился труд.
Асимметрия в величине полушарий замечается уже у питекантропа. По Э. Смиту (Smith, 1934), он должен был быть левшой. Напротив, Ф. Тильней (Tilney, 1928) обращает внимание на то, что левая лобная доля у питекантропа была крупнее, и полагает, что это указывает скорее на его праворукость. Вообще, о более сильном развитии левого полушария у питекантропа можно судить по тому, что на его черепе более заметное углубление видно на внутренней поверхности левой затылочной кости. Отмечены асимметрии и на слепке мозговой полости черепа синантропа.
Ясно обнаруживается асимметрия мозга у неандертальцев, у которых она видна в форме, типичной для современного человека. На слепке мозговой полости черепа из Ла Шапелль-о-Сен левое полушарие короче правого на

3 мм , но зато шире его на 7 мм и выше, причем теменно-височный участок выступает на нем сильнее. К этому присоединяется еще то, что в скелете правой руки плечевая кость из Ла Шапелль-о-Сен имеет более крупные размеры, чем левая.
На слепке мозговой полости гибралтарского черепа затылочная доля левого полушария явственно сильнее выдается назад. На слепке полости черепа из Ла Кина левое полушарие длиннее, правое же более развито. Наконец, на слепке полости черепа из Неандерталя правое полушарие крупнее левого.
Из этого описания видно, что у древнейших и древних гоминид праворукость встречалась, как кажется, чаще или же наравне с леворукостью. Форма и способ выделки каменных орудий, а также стенные рисунки древних людей иногда тоже позволяют судить о преимущественном пользовании левой или правой рукой. По Р. Коблеру (КоЫег, 1932), у людей развилась сперва левору-кость; позже, в связи с употреблением более сложных форм оружия (например, в сочетании с таким оборонительным приспособлением, как щит), стала использоваться преимущественно правая рука. Коблер ссылается на то, что на большей части древнейших орудий видны следы их обработки левой рукой. Но Эдингер сообщает, что у первобытных людей верхнего палеолита 2/з всех кремневых орудий были сделаны правшами, равно как и стенная живопись в пещерах. Слепки мозговой полости черепов ископаемых форм людей современного типа и их потомков во всем существенном сходны.
В результате скорее можно согласиться с Д. Ж. Кеннингемом (1902), который еще до того, как стали известны слепки мозга ископаемых людей, писал, что праворукость развилась как характерная особенность человека уже в очень ранний период его эволюции, по всей вероятности, до того, как развилась способность к членораздельной речи. Он отмечает, что левое полушарие у большинства современных людей развито сильнее правого.
Итак, в итоге длительного развития от обезьяны до человека на протяжении нескольких последних миллионов лет мозг наших, предков - миоценовых и затем плиоценовых антропоидов - увеличился и видоизменился, а в плейстоцене испытал особый подъем развития у ископаемых гоминид и достиг высокого развития к стадии людей современного типа (Koenigswald, 1959).
Эволюция человеческого мозга становится понятной в свете учения Дарвина о развитии органического мира и учения Энгельса о роли труда в процессе формирования человека. Мозг достиг высокого развития уже у ближайших предшественников гоминид, т. е. у австралопитеков, но особый, могучий толчок это развитие получило лишь при возникновении трудовых действий у питекантропов.
Переход от обезьяны к человеку был бы немыслим без наличия высокоразвитого мозга у его ближайшего предка. Это сильно способствовало тому, что произошли резкие изменения в поведении наших предков, появились новые

формы жизнедеятельности, т. е. способы добывания пищи и защиты от врагов, особые приемы при осуществлении других необходимых действий с помощью искусственных органов в виде изготовленных орудий.
Дарвин ставил на видное место высокое умственное развитие наших предков. По его словам, ум должен был иметь для человека первостепенное значение даже в очень древнюю эпоху, так как позволил изобрести и применять членораздельную речь, выделывать оружие, орудия, ловушки и т. д. Вследствие этого человек при содействии своих общественных привычек уже с давних пор стал господствующим из всех живых существ.
Далее Дарвин пишет: «Развитие ума должно было сделать значительный шаг вперед, когда благодаря прежним успехам у человека вошла в употребление речь, как полуискусство и полуинстинкт. Действительно, продолжительное употребление речи должно было отразиться на мозге и обусловить наследственные изменения, а эти, в свою очередь, должны были повлиять на усовершенствование языка. Большой объем мозга у человека сравнительно с низшими животными, по отношению к величине их тела, может быть главным образом отнесен, как справедливо заметил м-р Чонси Райт, на счет раннего употребления какой-либо простой формы речи - этого дивного механизма, который обозначает различного рода предметы и свойства определенными знаками и вызывает ряд мыслей, которые никогда не могли бы родиться из одних чувственных впечатлений, или если бы даже и родились, не могли бы развиваться» (Соч., т. 5, стр. 648).
Для эволюции человеческого мозга исключительное значение имело возникновение и развитие членораздельной речи, которая является, вероятно, очень древним приобретением человека. По мысли Энгельса, она зародилась уже во время переходного периода от обезьяны к человеку, т. е. у формировавшихся людей. Характеризуя исторические ступени культуры, Энгельс предположительно говорит о низшем отделе первого из них, т. е. эпохе дикости, следующее: «Детство человеческого рода. Люди находились еще в местах своего первоначального пребывания, в тропических или субтропических лесах. Они жили, частью по крайней мере, на деревьях; только этим и можно объяснить их существование среди крупных хищных зверей. Пищей служили им плоды, орехи, коренья; главное достижение этого периода - возникновение членораздельной речи. Из всех народов, ставших известными в исторический период, уже ни один не находился в этом первобытном состоянии. И хотя оно длилось, вероятно, много тысячелетий, однако доказать его на основании прямых свидетельств мы не можем; но, признав происхождение человека из царства животных, необходимо допустить такое переходное состояние» (Маркс и Энгельс. Сочинения, т. 21, стр. 23-178).
Зарождение звуковой речи некоторые относят довольно далеко, ко временам нижнего или среднего палеолита. Синантроп, может

быть, ею уже обладал в зачатке. У неандертальцев, вероятно, уже должна была быть начальная ее стадия.
Блэк считает, что способность к членораздельной речи была уже у синантропа. Надо полагать, что яванские питекантропы были еще действительно неговорящими людьми; они, как и животные, имели ряд жизненно важных нечленораздельных звуков, обозначавших то или иное внутреннее состояние, но имевших сигнальное, трудовое значение и бывших более разнообразными, чем у современного шимпанзе. Вероятно, у древнейших людей, как и у антропоидов тина шимпанзе, были в ходу и неэффективные, сравнительно тихие вокальные звуки, или «жизненные шумы», имевшие, по В. В. Бунаку, особо важное значение для возникновения речи (Бунак, 1951, 1966, Yerkes, Learned, 1925).
Американские ученые Роберт Йеркс и Бланш Лёрнед специально изучили звуки, издаваемые шимпанзе. Они пришли к убеждению, что у шимпанзе есть около тридцати своеобразных звуков и что каждый из этих звуков имеет свое специфическое сигнальное значение, обозначая какое-нибудь внутреннее состояние или же отношение к происходящим вокруг явлениям. Возможно, однако, что этих звуков у шимпанзе не так много, десятка два - два с половиной.
О звуках, издаваемых гориллами, мало известно. Описывают обычно рев самца, идущего на врага. Один ученый наблюдал самца горной гориллы, который сидел на лежавшем дереве вместе с двумя самками: ученый слышал негромкие звуки, которыми они мирно обменивались друг с другом. Число основных звуков у горилл невелико (Шаллер, 1968). У орангутанов мало звуков: они молчаливы и издают рычание, рев или визг только при каких-нибудь особых обстоятельствах - при испуге, в гневе, от боли. Громкие звуки, издаваемые гиббонами, слышны за километры.
Все попытки Роберта Йеркса научить своих шимпанзе говорить окончились неудачей, хотя он и применял различные методы обучения. Йеркс предполагал применить к шимпанзе также и методы, с помощью которых специалисты-педагоги учат говорить глухонемых детей. Если подобные попытки и могли бы увенчаться известным успехом, то только при условии применения подходящих приемов обучения к самым маленьким детенышам, так как онтогенетическое развитие головного мозга у шимпанзе заканчивается раньше, чем у человека.
Но надо иметь в виду, что основной причиной, почему обезьян очень трудно обучить хотя бы немногим словам, является прежде всего зачаточное состояние их речевых зон. Кроме того, нельзя не учитывать и заметных отличий в строении голосового аппарата у обезьян по сравнению с человеком (см. упомянутые выше статьи В. В. Бунака, 1951 и 1966б).
Людвиг Эдингер (Edinger, 1911), отмечая высокое развитие коры головного мозга у шимпанзе, допускает, что терпеливый дрессировщик мог бы обучить человекообразную обезьяну нескольким словам, но обезьяна всегда оста-

валась бы на неизмеримо далеком расстоянии от человека, так как основы для отчетливого понимания, т. е. соответствущие участки мозга, у нее не развиты.
Многие авторы считают, что анатомической предпосылкой для развития речи у человека является наличие подбородочного выступа. Этот выступ есть лишь у современного человека. Он отсутствовал, как правило, у неандертальцев, его не было у обезьянолюдей, а также (кроме сростнопалого гиббона - сиаманга) его нет у современных и ископаемых обезьян и полуобезьян.
Возникновение звуковой речи нет необходимости непременно связывать с наличием подбородочного выступа, так как для производства членораздельных звуков требуется прежде всего четкая согласованная работа всего речевого аппарата, включая сенсорную и мнестическую зоны головного мозга, располагающиеся в филогенетически новых областях теменной и височной долей.
Образование подбородочного выступа у человека произошло, по Л. Больку, главным образом в силу редукции той части нижней челюсти, которая несет зубы. Нижняя же половина, составляющая само тело челюсти, подверглась процессу редукции в меньшей степени, вследствие чего и обозначился подбородочный выступ.
Среди млекопитающих некоторую аналогию можно было бы усмотреть в выдающейся вперед подбородочной части нижней челюсти слона, так как зубная система его подверглась еще более сильной редукции, вследствие чего состоит лишь из четырех коренных зубов и двух верхних резцов, или бивней, т. е. всего из шести зубов.
Речевая функция могла лишь второстепенным образом влиять на основной процесс формирования подбородочного выступа (Гремяцкий, 1922). Для развития речи у людей не меньшее положительное значение имели преобразование формы челюсти из вытянутой в подковообразную, увеличение объема полости рта, в которой движется язык, а также более свободное движение челюсти в новых направлениях в связи с уменьшением размеров клыков.
Несравненно важнее для развития членораздельной речи анатомо-физиологические особенности соответствующих участков коры лобного отдела больших полушарий головного мозга (наряду с височной и теменной). Были сделаны попытки установить на слепках мозговой полости ископаемых людей степень развития этого столь важного отдела коры. К сожалению, по слепку мозговой полости черепа, или эндокрану, даже обладая слепком мозговой полости черепа современного человека, трудно сделать вывод о пользовании членораздельной речью (Эдингер, 1929). Это весьма затруднительно и при изучении самого мозга. Муляж полости черепной коробки дает понятие лишь о том, какова была форма мозга, одетого в свои оболочки, которые образуют настолько плотный покров, что очень скрывают извилины и борозды мозга, обнаруживая ярко лишь картину расположения более крупных кровеносных сосудов. Но-

вая, успешная попытка изучения эндокранов гоминид предпринята на большом материале в лаборатории мозга Института антропологии (Кочеткова, 1966).
Членораздельная речь не является врожденным свойством. Это следует, в частности, из описания редких случаев, когда дети вырастали в полной изоляции либо среди животных, вдали от человеческого общества, и, будучи найдены, не умели говорить. Из связей и взаимоотношений индивидуального и группового характера среди древних гоминид для возникновения речи наибольшее значение имели те, которые развивались на основе трудовых процессов. Во время коллективной охоты на животных и последующего распределения мяса между членами общества, во время совместного изготовления орудий, при деятельности в течение трудового дня, наполненного борьбой за существование, люди постоянно испытывали необходимость в такой звуковой сигнализации, которая регулировала бы и направляла их действия. Тем самым различные звуки, а также связанные с ними мимика и жесты становились для них жизненно важными, показывая в общепонятной форме необходимость тех, а не иных поступков, полезность актов, так или иначе согласованных между членами первобытного стада. Особое значение звуки голоса имели в условиях темноты. С другой стороны, объединение наших предков вокруг костра в пещере должно было тоже способствовать развитию звукового языка. Пользование огнем и изобретение способов его добывания дали, надо полагать, мощный толчок развитию членораздельной речи уже у неандертальцев. Марксистское объяснение того, как возникла и развивалась членораздельная речь, дано Энгельсом. Он пришел к выводу, что речь как средство общения между людьми по необходимости возникла из звуков голоса, сопровождавших и предварявших трудовые операции, а также другие совместные действия членов коллектива формировавшихся людей. Энгельс пишет:
«Начинавшееся вместе с развитием руки, вместе с трудом господство над природой расширяло с каждым новым шагом вперед кругозор человека. В предметах природы он постоянно открывал новые, до того неизвестные свойства. С другой стороны, развитие труда по необходимости способствовало более тесному сплочению членов общества, так как благодаря ему стали более часты случаи взаимной поддержки, совместной деятельности, и стало ясней сознание пользы этой совместной деятельности для каждого отдельного члена. Коротко говоря, формировавшиеся люди пришли к тому, что у них появилась потребность что-то сказать друг другу. Потребность создала себе свой орган: неразвитая гортань обезьяны медленно, но неуклонно преобразовывалась путем модуляции для все более развитой модуляции, а органы рта постепенно научались произносить один членораздельный звук за другим» (Маркс и Энгельс. Сочинения, т. 20, стр. 489).
Если высокое развитие головного мозга наряду с прямохож-

дением и рукой послужило важнейшей предпосылкой появления речи, то не менее важно и обратное влияние речи на мозг. Энгельс писал: «Сначала труд, а затем и вместе с ним членораздельная речь явились двумя самыми главными стимулами, под влиянием которых мозг обезьяны постепенно превратился в человеческий мозг» (там же, стр. 490).
Будучи чрезвычайно выгодным, общественно полезным явлением, речь неизбежно развивалась дальше и дальше.
В подтверждение своей теории развития языка в процессе труда Энгельс привлекает примеры из жизни животных. В то время как для диких животных звук человеческой речи может обозначать, вообще говоря, лишь знак возможной опасности, для домашних животных, например для собак, человеческая речь делается в ряде отношений понятной, на каком бы языке человек ни говорил, но, конечно, лишь в «пределах свойственного им круга представлений».
Для домашних животных слова, произносимые человеком, становятся сигналами определенных действий, которые должны последовать со стороны человека либо быть выполнены ими самими. Животные, более способные к быстрому и прочному образованию условных рефлексов, к дрессировке, оказываются и наиболее понятливыми в прирученном или домашнем состоянии, когда соблюдение нужных действий, согласно этим сигналам, может повлечь за собой одобрение, а несоблюдение вызывает наказание.
Звуки членораздельной речи, первоначально служившие, наиболее вероятно, сигналами действий, начали затем обозначать также предметы и явления; возрастало количество звуковых сигналов; все большее значение приобретали их сила, высота, тембр (обертоны), интонация, последовательность. В связи с развитием звукового языка эволюционировал и производивший их речевой аппарат. Совершенствовался и слуховой анализатор, который является у человека по сравнению с некоторыми млекопитающими не всегда столь утонченным в отношении улавливания мельчайших различий в высоте тона и в тембре звуков членораздельной речи. Но человек резко превосходит в понимании их внутреннего смысла, в частности, когда дело касается тех или иных сочетаний звуков: в этом отношении его слуховой анализатор является высокоспециализированным, позволяя различить гораздо большее число и значение звуков, чем это доступно любому животному. В то же время периферический отдел слухового анализатора у человека подвергся, как и у некоторых обезьян, редукции, на что указывает, в частности, почти полная неподвижность ушной раковины человека с ее рудиментарными мышцами.
Корковый отдел слухового анализатора человека, согласно исследованию С. М. Блинкова (1955), качественно отличается и сложностью строения резко превосходит соответствующий участок даже у антропоидов; то же относится и ко всей височной доле. Однако в формировании речи принимают участие не только лобная, височная и теменная доли, но и вся кора в целом.

Словесное мышление встречается только у человека: вторая сигнальная система, по термину И. П. Павлова, является важнейшей основой развития сознания. Будучи неразрывно связана с первой сигнальной системой, охватывающей условные рефлексы обычного типа, вторая сигнальная система объединяет свойственные лишь человеку сознательные условные рефлексы на слова, знаменующие действия, предметы, отношения между ними, понятия и т. п. Тезис И. П. Павлова о второй сигнальной системе - одно из величайших завоеваний советской науки. Он позволяет углубить разработку идеи Энгельса о происхождении речи в трудовых процессах. Эта проблема привлекала внимание крупнейших отечественных мыслителей. Очень интересные строки относительно возникновения речи мы читаем у А. М. Горького: «Известно, что все способности, отличающие человека от животного, развились и продолжают развиваться в процессах труда, способность членораздельной речи зародилась тоже на этой почве». (Полное собрание соч., 1953, т. 27, стр. 164). Сперва, говорит он, развились формы глагольные и измерительные (тяжело, далеко), далее наименования орудий труда. По мысли А. М. Горького, бессмысленных слов в начальной речи не было (стр. 138). Как речь, так и ум человека ставятся A.M. Горьким в теснейшую, органическую связь с трудовой деятельностью: «Разум человеческий возгорелся в работе по реорганизации грубо организованной материи и сам по себе является не чем иным, как тонко организованной и все больше тончайше организуемой энергией, извлеченной из этой же энергии путем работы с нею и над ней, путем исследования и освоения ее сил и качеств» (там же, стр. 164-165).
Вероятно, членораздельная речь способствовала прогрессивному развитию человечества уже на неандертальской фазе его формирования: интенсивное развитие речи в это время, наверное, в значительной мере способствовало превращению древних людей в более высокий тип кроманьонцев. Позднейшие неандертальцы с их умением добывать огонь, возникающим обычаем закапывать умерших в пещерах, гротах, служивших жилищем, с их приемами обработки кости стояли выше своих предшественников, т. е. более ранних неандертальцев (Семенов, 1959).
В еще большей мере членораздельная речь развивалась и усложнялась у ископаемых людей современного типа, т. е. у «новых», или «готовых» - «разумных», людей, все более быстрыми темпами проходивших дальнейшие эпохи истории материальной культуры, стадии общественно-экономического развития (Войно, 1964).
Как видно из предыдущего изложения, современное человечество представляет собой результат длительной эволюции, которая в первом, наиболее продолжительном отрезке филогенетической родословной человека была составной частью общего хода развития животного мира с характерными для него биологическими закономерностями.
Но самое появление первых людей с их трудом, общественностью,

языком было скачком, особым перерывом постепенности в ходе эволюции их ближайших предков. Путем резкого перехода, крутого, решающего поворота в ходе эволюции началась новая стадия развития живой материи, когда возникало древнейшее человечество. Это и было начало совершенно нового процесса формирования человека - гоминизации. Формировавшиеся древнейшие и древние люди не были животными, как это полагает Б. Ф. Поршнев (1955а), считающий за людей только представителей вида Homo sapiens.
Труд древнейших и древних людей, изготовлявших орудия, принципиально, качественно, отличается от «труда» бобров, муравьев, пчел, птиц, вьющих гнезда. В эволюции животных действуют лишь природные, биологические факторы.
Под влиянием совокупности социальных и биологических факторов шло превращение обезьяны в человека: этот качественно отличный от эволюции животного мира процесс формирования может быть правильно понят лишь в свете диалектико-материалистического учения Энгельса о решающей роли труда.
По мнению Я. Я. Рогинского (1967), появление трудовых действий обозначило начало диалектического скачка от животного к человеку - первый поворотный пункт в эволюции гоминид, а второй - с появлением современного человека и открытием эры господства законов социальных означает конец скачка. Развитие культуры человека современного не связано с прогрессивной эволюцией, как это было у палеоантропа или архантропа. Весь ход формирования гоминид под влиянием труда закономерно привел к появлению нового качества в неоантропе. У любого современного народа независимо от его расового состава переход к более высокой социально-исторической формации совершается вне зависимости от эволюционного процесса, под влиянием лишь исторических закономерностей.
Диалектико-материалистическое представление о процессе формирования человека, его мозга, речи, мышления служит в советской антропологии прочнейшей базой для углубленного исследования антропогенеза, для борьбы против всех и всяческих идеалистических гипотез в этой области науки о человеке, а также в области расоведения для разоблачения расизма на основе антропологических данных.

Предисловие
Часть I. Дарвиновская и другие гипотезы антропогенеза
Глава первая	Дарвин о происхождении человека
	Идея антропогенеза до Дарвина
	Дарвин об эволюции животного мира
	Человеческая родословная по Дарвину
	Очерк развития знаний о приматах
	Развитие приматологии в СССР
Глава вторая	Человекообразные обезьяны и их происхождение
	Современные антропоиды
	Ископаемые антропоиды
Глава третья	Позднейшие гипотезы происхождения человека и их критика
	Религиозные трактовки антропогенеза
	Тарзиальная гипотеза
	Симиальные гипотезы
	Гипотеза антропогенеза Осборна
	Гипотеза антропогенеза Вейденрейха
	Некоторые факторы гоминизации и вымирания ископаемых антропоидов плиоцена и плейстоцена
Часть II.Особенности строения человеческого тела и возникновение древнейших людей
Глава первая	Человек как примат
	Черты приспособленности человеческого тела к прямохождению
	Характерные отличительные особенности человеческого тела, не стоящие в непосредственной связи с прямохождением
	Специальные черты сходства между человеком и антропоидами
	Рудименты и атавизмы у человека
Глава вторая	Роль труда и прямохождения в антропогенезе
	Роль труда
	Способы передвижения у человекообразных обезьян
	Вес тела в центр тяжести у человека и обезьян
	Нижние конечности
	Костный таз, позвоночник и грудная клетка
	Верхние конечности
	Пропорции тела и асимметрии
	Череп
Глава третья	Головной мозг и высшая нервная деятельность человека и обезьян
	Головной мозг и анализаторы человека и обезьян
	Развитие периферических частей анализаторов
	Высшая нервная деятельность обезьян
	Вторая сигнальная система - характерное отличие мышления человека
Глава четвертая	Стадность у обезьян и зачаточные формы труда
	Стадность у обезьян
	Зачаточные формы труда
	Антропогенез и его факторы
Часть III. Формирование человека по данным палеоантропологии
Глава первая
Литература

Ученые и исследователи не первый год бьются над вопросом, как же выглядел человек прошлого. По слепкам с останков уже давно была восстановлена приблизительная внешность, однако вопрос цвета кожи древнего человека все еще оставался под вопросом. Однако буквально недавно ученые все же смогли выяснить, как выглядели наши предки, проживавшие на территории современной Европы.

Стоит сразу отметить, что знание это оказалось воистину удивительным и неожиданным для большей части исследователей.

Дело в том, что как оказалось, у человека, жившего около 7 тыс. лет назад, были темная кожа и . Удивительное в этом открытии именно цвет кожи древнего человека, ведь считалось долгое время учеными-антропологами считалось, что кожа у первобытного «европейца» имела белый, а не темный оттенок.

Данные предоставила группа исследователей во главе Карлеса Лалуэса-Фокса, институт эволюционной биологии, Барселона. По его словам, данное открытие позволяет смело говорить о том, что светлый оттенок кожи появился гораздо позже, чем ранее считали ученые. по скелетам двух первобытных людей, которые были обнаружены на северо-западе Испании еще в 2006 году. Благодаря тому, что останки хорошо сохранились в прохладе и темноте, ученым удалось получить ДНК из зуба одного из скелетов.

Карта переселения людей времен неолита

Первобытный человек и распространение неолита

Собственно, с помощью анализа удалось выяснить, что по генной структуре, найденные первобытные люди были ближе всего к жителям современной Швеции и Финляндии. При этом, несмотря на голубизну глаз, анализ выявил, что у европейцев была темная кожа и коричневые волосы. Как говорит Карлес Лалуэс-Фокс, ранее считалось, что осветление кожи у переселенцев из Африки в северные районы происходило после воздействия более слабого ультрафиолетового излучения и как следствие, синтезировался витамин D,а кожа, соответственно, светлела. Однако теперь необходимо пересмотреть данную гипотезу, так как стало понятно, что жившие около 40 тысяч лет в районе Европы люди не изменили своего цвета кожи и остались темнокожими.

Помимо этого открытия, ученым так же удалось выяснить, что люди тех лет не переносили молоко и не переваривали крахмал, а возможность принимать данные продукты начала развиваться лишь после того как зародилось земледелие, которое существенно повлияло на особенности питания наших предков.

Миф № 1: У неандертальцев были очень большие глаза

Это один из свежих, но уже успевших распространиться околонаучных мифов. Посмотрите на череп неандертальца: у него же огромные глазницы! А это значит - большущие глаза. Быть может, неандертальцы вели сумеречный или даже ночной образ жизни? Представьте себе приземистое существо с глазами-фарами, как у совы, днем прячущееся в пещерах, но стоит скрыться солнцу - бесшумно выползающее на большую дорогу, подкрадывающееся к безмятежно спящему мамонту. Откуда же взялись разговоры об огромных глазах? Весной 2013 года в журнале Proceedings of the Royal Society B: Biological Sciences была опубликована статья английских антропологов, которые выдвинули оригинальную гипотезу: неандертальцы долгое время жили на севере, где «солнца меньше, чем в тропиках». Их зрительная система адаптировалась к сумраку, и глаза увеличились в размерах. Соответственно, возросла и площадь зрительной коры головного мозга, в ущерб мышлению и способности к коммуникации. Исследователи решили проверить свою гипотезу: высчитали средний размер глазниц неандертальцев и древних сапиенсов, и у неандертальцев они действительно оказались в среднем крупнее - на 6 мм в высоту и почти на 3 мм в ширину. Дальше эта новость попадает в средства массовой информации, а оттуда - в наши головы. Но как вам такой факт: среди современных рас самые высокие глазницы… у монголоидов! И у них же - самые маленькие глаза. Предположение, что северные жители должны иметь большие глаза, чтобы лучше видеть в постоянных сумерках, также не проходит эмпирическую проверку. По такой логике самые маленькие глазки должны быть у экваториалов, а самые большие - у жителей Крайнего Севера. По факту - строго наоборот. Кроме того, ряд исследований современных приматов показал, что прямой зависимости между размером их глазниц и размером глаз… не выявлено. Поэтому мы по-прежнему будем доверять классическим реконструкциям, на которых неандертальцы - обладатели пусть и печальных, но вполне человеческих глаз.

Резюме: У неандертальцев были не большие глаза, а крупные глазницы. Исследования не выявили у человекообразных прямой зависимости между размерами глазниц и глаз. Современные жители Севера - обладатели крупных глазниц - вовсе не отличаются большими глазами.

Миф № 2: Древние люди ходили замотанные в шкуры и с дубиной в руке

Косматый дикарь в шкуре и с зажатой в лапе увесистой дубиной - классический образ массовой культуры, возможно никогда не существовавший в природе. Палками пользуются человекообразные обезьяны - значит, скорее всего, и австралопитеку вполне хватало мозгов, чтобы размахивать палкой для устрашения и защиты. Однако находки доисторических «дубин» археологам неизвестны. И даже если бы что-то подобное было обнаружено, то как отличить дубину от обычного обломка ветви или ствола? Древнейшее бесспорное деревянное орудие - это копье. Деревянные орудия, которыми пользуются ныне племена Африки или Австралии, совсем не похожи на те эффектные сучковатые чудища, которыми неизменно вооружают наших предков на классических иллюстрациях. Разумеется, нет и находок «накидок из шкур», в которые заворачивались наши пращуры, хотя, вероятно, что-то подобное древние люди носили. Здесь важно другое. Судя по всему, источник, из которого авторы популярных картинок и описаний доисторической жизни черпали свое вдохновение, - не археологические находки и не научные факты, а популярные издания и кинематограф. Растиражированный «пещерный человек» стал своего рода брендом, героем рекламных роликов и даже комедийных мультсериалов («Флинстоуны», 1960 год).

Александр Соколов. «Мифы об эволюции человека»

Людей каменного века художники изображали, руководствуясь своими представлениями о том, каким должен быть настоящий дикарь: могучим, мохнатым и безжалостным. Однако корни образа «пещерного человека с дубиной» можно найти в гораздо более глубоком прошлом. Оказывается, дикий человек (wildman) был популярным персонажем еще в Средневековье. Его образ всплывает в европейской литературе и декоративном искусстве, на гобеленах, барельефах и даже на монетах, украшает гербы. «Дикий человек» изображался сплошь покрытым волосами, а в руках, как вы уже догадались, он сжимал дубину. Из глубины веков, из недр человеческого подсознания дошел до нас образ «дикого человека» во всей своей первобытной красе.

Резюме: «Пещерный человек» - очень устойчивый архетип, живущий в человеческой культуре более 2 тысяч лет. В последней четверти XIX века образ «дикого человека» прекрасно вписался в новомодную идею происхождения человека от животного. И - под маской не то неандертальца, не то кроманьонца - наш обновленный герой вернулся в массовую культуру. Так незаметно смешались естествознание и фольклор. «Дикий человек» - продукт не научных изысканий, а фольклора и массовой культуры.

Миф № 3: Древние люди были очень волосатыми

Попросите любого знакомого описать первобытного человека. Скорее всего, слово «волосатый» будет в первой тройке эпитетов. Косматые, покрытые шерстью - такими мы их помним по иллюстрациям в популярных книгах, где акцент делался на звериной сущности, обезьяноподобности предка. Но что мы знаем на самом деле об их волосяном покрове, и в какой момент он исчез? Происходило ли это постепенно, или шерсть выпала сразу и напрочь? Даже если так, то потеря волосяного покрова должна была сопровождаться параллельной перестройкой многих систем: увеличилось количество потовых желез, утолщилась жировая прослойка, поменялся весь механизм терморегуляции. Рост волос на голове, напротив, усилился, а у мужчин вдобавок выросла внушительная борода. Палеонтология нам не поможет: в ископаемом виде сохраняются кости, но не волосы. Да, из вечной мерзлоты извлекают порой туши мамонтов, но мумий неандертальцев никто не находил. И все же неандертальцы по строению скелета и по образу жизни не принципиально отличались от нас: жили они не в лесах, а на открытой местности, пользовались огнем и орудиями, ходили на охоту. Мы вряд ли ошибемся, если предположим, что и по степени волосатости радикальной разницы между нами и ними не было. В 2004 году специалисты изучили вариации гена, отвечающего за цвет кожи у африканцев, и пришли к выводу: кожа человека стала темной не менее 1,2 млн лет назад. У человекообразных обезьян под шерстью кожа светлая, так как защищена от ультрафиолета волосяным покровом. Потемнеть она должна была уже после того, как наши предки лишились шерсти. А значит, уже больше миллиона лет назад люди не были «косматыми троглодитами». Почему же наша шерсть поредела? Вот возможное объяснение. После того как наши предки слезли с деревьев и вышли в саванну, под палящее солнце, им понадобилась более эффективная система терморегуляции. Возросло количество желез, выделяющих пот, который, испаряясь, понижал температуру тела. В такой ситуации волосяной покров был скорее помехой: испарение эффективнее происходит с открытой поверхности кожи. Поэтому шерсть исчезла. Обратите внимание, что на голове, подставленной солнечным лучам, сохранилась шапка волос, выполняющая функцию термозащиты. Вы спросите: а почему древние люди снова не обросли шерстью, когда ушли на север, в холода? Можно ответить так: вместо того чтобы ждать милости у эволюции, человек изобрел одежду и очаг. Исчезнувшую шерсть заменила теплая шкура, снятая с убитого животного. От дождя и ветра защитили стены пещеры или хижины, а огонь позволил пережить суровую зиму.

Резюме: Считается, что древние люди были очень волосатыми. В отличие от костей, волосы быстро разлагаются, поэтому о степени волосатости наших предков можно только гадать. Однако очень вероятно, что волосяной покров исчез уже на ранних стадиях эволюции человека.

Миф № 4: У древних людей руки были до колен, ноги короткие и кривые, и ходили они сгорбившись

Низкорослый, несуразный, с по-обезьяньи длинными руками, неандерталец трусливо жмется ко входу в пещеру… Важную роль в создании столь отталкивающего образа сыграл французский антрополог Марселин Буль. В 1911 году в книге, посвященной скелету неандертальского старика из Ля Шапель-о-Сен, Буль описал неандертальца как сутулого недочеловека, с вытянутой вперед шеей, передвигавшегося на полусогнутых ногах. А художник Франтишек Купка под руководством Буля воплотил образ, созданный антропологом, на бумаге. Получилось крайне непривлекательное существо, что-то вроде персонажа фильма ужасов. Спустя десятилетия выяснилось, что те признаки, которые Буль принял за характерные для неандертальцев, на самом деле были следствием пожилого возраста: старичка скрючил артрит. В молодости же он вполне мог быть статным красавцем с гордо поднятой головой. Однако эталон был задан. И пошло-поехало. Волосатый и страшный, с большим, подобным маске, лицом, массивными надбровьями и без малейшего намека на лоб, сжимающий огромный камень и двигающийся, как бабуин. Таким древний человек и вошел в массовое сознание. Как вы понимаете, находка комплектного скелета, включавшего бы и верхние, и нижние конечности, чтобы можно было оценить пропорции и осанку, - это редкая удача. Долгое время антропологам приходилось довольствоваться фрагментами, а остальное домысливать. Рассуждали так: раз эволюция - процесс плавный и равномерный, то все части человеческого тела «очеловечивались» постепенно и синхронно. Примитивной голове должно соответствовать обезьяноподобное тело (хотя уже первые находки питекантропа противоречили этому: к архаичному черепу прилагалась практически современная бедренная кость). Казалось логичным, что неандертальцы, а тем более питекантропы, еще вчера с деревьев слезли и не успели толком освоить хождение на двух ногах. Стереотип оказался живучим. Cейчас известно, что наши предки стали прямоходящими за несколько миллионов лет до появления питекантропа: этого времени более чем достаточно, чтобы достигнуть в хождении и беге на своих двоих высокого мастерства. Судя по строению ног, таза и позвоночника, уже австралопитеки шагали легко и непринужденно, и им совершенно ни к чему было сутулиться.

Резюме: Образ сгорбившихся, кривых и несуразных древних людей возник в начале прошлого века на основании ранних представлений об этапах эволюции человека. Формированию стереотипа способствовало исследование скелета неандертальского старика: возрастные изменения ученые неверно трактовали как присущие всему виду. Сейчас мы знаем, что почти современные пропорции и строение тела (кроме черепа) сложились у древних людей уже 1,5 млн лет назад. Мы вполне можем гордиться осанкой наших предков.

Миф № 5: В древности люди были великанами

Какой эпос обходился без великанов, титанов, гигантов или циклопов? Конечно, соблазнительно думать, что у мифических персонажей был реальный прототип - некая древняя раса, строители исполинских каменных сооружений, воздвигнуть которые не под силу обычному человеку. Что же сторонники реальности древних гигантов приводят в качестве доказательств? Во-первых, эффектные фотографии скелетов огромных размеров и идеальной сохранности, во-вторых, свидетельства очевидцев - например, крестьян, некогда находивших огромные кости прямо у себя на огороде. Правда, потом эти кости обычно куда-то исчезали. В-третьих, мегалитические постройки - например, знаменитый Стоунхендж. Люди нашей с вами комплекции при тогдашних технологиях не способны были тащить многотонные камни на десятки, а то и сотни километров, на это способны только великаны! В-четвертых, цитаты из летописей, дневников средневековых путешественников, описывавших встречи с великанами на экзотическом острове, в Патагонии, в снежных Гималаях или еще где-нибудь на краю света. И наконец, истории о найденных уже в XX веке останках гигантопитеков и мегантропов. Что ж, грамотно упакованный, такой набор аргументов производит на неподготовленного читателя сильное впечатление. Но если говорить серьезно, то легко убедиться в том, что фотографии «огромных скелетов» - банальный фотомонтаж, причем в ряде случаев известен даже автор фальшивок. Рассказы очевидцев - увы, не доказательства. Честные глаза очевидца не могут заменить главного - самих находок. Мегантропы и гигантопитеки давно нашли свое место на эволюционном древе, но не имеют ни малейшего отношения к легендарным «великанам» и точно не строили Стоунхендж (гигантопитеки - это родственники орангутанов, а мегантропов сейчас относят к яванскому человеку прямоходящему). Строители мегалитов также давно известны, описаны, и в ряде случаев экспериментально проверены технологии, позволяющие возвести Стоунхендж без помощи великанов или инопланетян. Кроме того, при знакомстве с биомеханикой и законами физики становится очевидным, что человек, таинственным образом выросший до нескольких метров, не смог бы нормально передвигаться. Его ноги сломались бы, раздавленные весом собственного тела. Взгляните на реальных животных-великанов - слонов или хотя бы горилл, на форму их тела, на толщину их конечностей. Примат, вымахавший до размеров слона, да еще и прямоходящий, обладал бы совершенно нечеловеческими пропорциями. А что говорит о росте наших предков палеоантропология? Несмотря на трудности, связанные с реконструкцией ископаемого существа, современной наукой накоплена немалая статистика размеров тела древних людей. И можно с уверенностью сказать, что в процессе эволюции рост наших предков не уменьшался, а увеличивался.

Резюме: Науке неизвестны ни находки останков гигантских людей, ни какие-либо косвенные свидетельства их существования в прошлом. Судя по данным палеоантропологов, в процессе эволюции рост наших предков не уменьшался, а увеличивался. По сравнению с австралопитеками мы с вами - настоящие великаны.

Спустя более миллиона лет после возникновения первых людей типа Homo habilis на Земле появились древнейшие люди Homo erectus - человек прямоходящий (рис. 1). Это питекантропы, синантропы, гейдельбергский человек и другие формы.

Остатки древнейших людей

Открытие Э. Дюбуа на острове Ява питекантропа - «недостающего звена» в родословной человека - было триумфом материалистической науки. Раскопки на Яве были возобновлены в 30-х, а затем в 60-х годах нашего столетия. В результате обнаружены костные остатки нескольких десятков питекантропов, в том числе не менее девяти черепов. Наиболее древние из яванских питекантропов, судя по новейшим датировкам, имеют возраст - 1,5-1,9 млн. лет.

Ппитекантропы (нажмите на картинку для увеличения)

Один из наиболее известных и выразительных представителей питекантропов - синантроп, или китайский питекантроп. Остатки синантропа открыты на севере Китая у селения Чжоу-Гоу-Дянь, в 50 км от Пекина. Синантропы жили в большой пещере, которую они занимали, вероятно, сотни тысячелетий (только за такое длительное время здесь могли накопиться отложения мощностью до 50 м). В отложениях найдено много грубых каменных орудий. Интересно, что орудия, найденные в основании толщи, не отличаются от других орудий, обнаруженных в ее самых верхних слоях. Это свидетельствует об очень медленном развитии техники в начале человеческой истории. Синантропы поддерживали в пещере огонь.

Синантроп был одним из самых поздних и наиболее развитых древнейших людей; он существовал 300-500 тыс. лет назад.

В Европе достоверные и обстоятельно изученные костные остатки древнейших людей, близких по времени синантропу, найдены в четырех местах. Наиболее известная находка - массивная челюсть гейдельбергского человека, обнаруженная недалеко от г. Гейдельберга (Германия).

Питекантропы, синантропы, гейдельбергский человек имели много общих черт и представляли собой географические варианты одного вида (рис. 2). Поэтому известный антрополог Ле Гро Кларк объединил их одним общим названием - Homo erectus (человек прямоходящий).

Человек прямоходящий. От своих предшественников человек прямоходящий отличался ростом, прямой осанкой, человеческой походкой. Средний рост синантропов составлял около 150 см у женщин и 160 см у мужчин. Питекантропы Явы достигали 175 см. Рука древнего человека была более развитой, а стопа приобрела небольшой свод. Кости ног изменились, бедренный сустав сдвинулся к центру таза, позвоночник получил некоторый изгиб, что уравновешивало вертикальное положение туловища. Исходя из этих прогрессивных изменений в телосложении и росте древнейший человек и получил свое название - человек прямоходящий.

Homo erectus еще отличался от современного человека некоторыми существенными чертами; низким покатым лбом с надглазничными валиками, массивной, со скошенным подбородком и выступающей челюстью, плоским небольшим носом. Однако, как заметил один антрополог, они были первыми приматами, о которых, увидя их, вы сказали бы: «Это не человекообразные обезьяны, это, несомненно, люди».

От прочих приматов, своих предшественников, человек прямо-ходящий больше всего отличался размерами и значительным усложнением структуры мозга и, как следствие этого,- более сложным поведением. Объем мозга составлял 800-1400 см 3 , наиболее развиты были доли мозга, управляющие высшей нервной деятельностью. Левое полушарие было больше правого, что, вероятно, обязано более сильному развитию правой руки. Эта типично человеческая черта, обусловленная производством орудий, особенно сильно развита у синантропа.

Охота основа образа жизни питекантропа

Кости животных, орудия охоты, обнаруженные на стоянках древнейших людей, свидетельствуют о том, что это были терпеливые и предусмотрительные охотники, умевшие упорно ждать в засаде у звериной тропы и совместно устраивать облавы на газелей, антилоп и даже гигантов саванн - слонов.

Рис. 2. Черепа: А - гориллы, Б - питекантропа. В - синантропа, Г - неандертальца, Д - современного человека

Такие облавы требовали не только большой сноровки, но и использования приемов охотничьей хитрости, основанной на знании повадок животных. Орудия для охоты человек прямоходящий изготовлял много искуснее своих предшественников. Некоторым из оббитых им камней тщательно придавалась нужная форма: заостренный конец, режущие края по обеим сторонам, размер камня подбирался точно по руке.

Но особенно важно, что человек прямоходящий умел замечать сезонные миграции животных и охотился там, где можно было рассчитывать на обильную добычу. Он научился запоминать ориентиры и, уйдя далеко от стоянки, находить путь обратно. Охота постепенно перестала быть делом случая, а планировалась древними охотниками. Необходимость следовать за кочующей дичью оказала глубокое воздействие на образ жизни человека прямоходящего. Он волей-неволей попадал в новые места обитания, набирался новых впечатлений и расширял свой опыт.

На основании особенностей строения черепа и шейного отдела позвоночника древнейших людей установлено, что их голосовой аппарат был не таким большим и гибким, как у современного человека, однако позволял издавать гораздо более сложные звуки, чем бормотание и визги современных обезьян. Можно предположить, что человек прямоходящий «говорил» очень медленно и с трудом. Главное, что он научился общаться при помощи символов и обозначать предметы комбинациями звуков. Значительную роль как средство общения между древнейшими людьми играли, вероятно, мимика и жесты. (Человеческое лицо очень подвижно, мы и теперь без слов понимаем эмоциональное состояние другого человека: восторг, радость, отвращение, гнев и т. д.,- а также способны выражать конкретные мысли: соглашаться или отрицать, приветствовать, подзывать и др.)

Коллективная охота требовала не только речевого общения, но и способствовала развитию социальной организации, которая имела явно человеческий характер, так как опиралась на разделение труда между мужчинами - охотниками и женщинами - собирателями пищи.

Использование огня древнейшим человеком

В пещере Чжоу-Гоу-Дянь, где найдены остатки синантропов и их многочисленные каменные орудия, обнаружены и следы огня: угли. пепел, обгоревшие камни. Очевидно, первые очаги горели более 500 тыс. лет назад. Умение пользоваться огнем позволило сделать пищу более усвояемой. К тому же жареную пищу легче жевать, а это не могло не отразиться на внешнем виде людей: исчезло давление отбора, направленное на поддержание мощного челюстного аппарата. Постепенно зубы начали уменьшаться, нижняя челюсть уже не так выдавалась вперед, массивная костная структура, требовавшаяся для прикрепления мощных жевательных мышц, перестала быть необходимой. Лицо человека постепенно приобретало современные черты.

Огонь не только во много раз расширил источники питания, но и дал человечеству постоянную и надежную защиту от холода и от диких зверей. С появлением огня и очага возникло совершенно новое явление - пространство, строго предназначенное для людей. Собираясь у костра, несущего тепло и безопасность, люди могли изготовлять орудия труда, есть и спать, общаться друг с другом. Постепенно укрепилось ощущение «дома», места, где женщины могли ухаживать за детьми и куда мужчины возвращались с охоты.

Огонь сделал человека независимым от климата, позволил расселиться по поверхности Земли, сыграл важнейшую роль в совершенствовании орудий труда.

Несмотря на широкое использование огня, человек прямоходящий очень долго не мог научиться добывать его, а может быть, до конца своего существования так и не постиг этого секрета. «Огненные камни», например кремний и железный колчедан, среди культурных остатков человека прямоходящего не найдены,

На этом этапе эволюции человека под контролем естественного отбора продолжают еще находиться многие физические особенности древнейших людей, связанные в первую очередь с развитием мозга и совершенствованием прямохождения. Однако наряду с биологическими факторами эволюции начинают зарождаться новые, социальные закономерности, которые со временем станут главнейшими в существовании человеческого общества.

Использование огня, охотничьи странствия, развитие способности к общению в какой-то мере подготовили распространение человека прямоходящего за пределы тропиков. Из Юго-Восточной Африки он перебрался в долину Нила, а оттуда на север по Восточному побережью Средиземного моря. Его останки Найдены еще восточное - на острове Ява и в Китае. Каковы границы прародины человечества, той территории, где совершилось выделение человека из животного состояния?

Прародина человечества

В пользу африканской прародины человечества свидетельствуют многочисленные находки на юге и особенно на востоке Африки очень древних (до 5,5 млн. лет) остатков австралопитековых, человека умелого и древнейших каменных орудий. Существенное значение имеет и тот факт, что в Африке обитают наиболее близкие к человеку антропоиды - шимпанзе и горилла. Ни в Азии, ни в Европе до сих пор не обнаружено такого полного эволюционного ряда приматов, как в Восточной Африке.

В пользу Южно-Азиатской прародины говорят находки дриопитеков и рамапитеков в Индии и Пакистане, остатки ископаемых человекообразных обезьян, близких к австралопитекам, обнаруженные в Южном Китае и на севере Индии, а также останки древнейших людей - питекантропов и синантропов.

Вместе с тем находки ископаемых остатков древнейших людей, сделанные в Германии, Венгрии. Чехословакии, свидетельствуют в пользу включения юга Европы в границы расселения древнейших людей. Об этом же говорит открытие в гроте Баллоне на юго-востоке Франции остатков охотничьего лагеря, имеющего древность до 700 тыс. лет. Огромный интерес представляет недавняя находка на северо-востоке Венгрии остатков рамапитековых обезьян, находившихся на пути гоминизации.

Итак, многие исследователи не отдают предпочтение ни одному из трех названных материков, считая, что превращение человекообразных обезьян в людей происходило в процессе их активного приспособления к самым разным и меняющимся условиям внешней среды. Вероятно, прародина человечества была довольно обширной, включала значительную территорию Африки, Южной Европы, Южной и Юго-Восточной Азии. Новые открытия костных остатков наших предков постоянно заставляют расширять границы предполагаемой прародины человечества. Следует отметить, что Америка и Австралия были заселены проникшими из Азии людьми современного физического типа не ранее 30-35 тыс. лет назад.