Анализ стихотворения «Кинжал» Брюсова В.Я. Анализ стихотворения Брюсова «Кинжал»
Сочинение
Валерий Брюсов, классик русской поэзии, очень рано связал свою жизнь с литературой и прошел большой творческий путь. Ему покорились все поэтические жанры: историко-мифологическая поэзия, любовная лирика, тема природная и гражданская лирика.
Наиболее известным из гражданской лирики Брюсова является стихотворение «Кинжал», написанное им в 1903 г. и привлекшее к себе большое внимание критики.
Основной идеей произведения становится роль поэта, его служение обществу, его гражданская позиция.
Стихотворение Брюсова начинается не с рассказа о кинжале, а с короткого упоминания о нем:
Из ножен вырван он и блещет вам в глаза,
Как и в былые дни, отточенный и острый…
И лишь потом появляется фигура поэта, решившего отречься от внешнего мира:
Когда не видел я ни дерзости, ни сил,
Я уходил в страну молчанья и могил,
Но я на зов к борьбе лишь хохотал порой,
Не веря в робкие призывы…
Я отзыв вам кричу, я — песенник борьбы,
Я вторю грому с небосклона…
К людям обращено основное литературное оружие автора — его поэтический дар.
Основная проблема, которую поднимает Брюсов в стихотворении, — историческая своевременность борьбы, предчувствие надвигающихся перемен.
Лирический герой появляется уже в первой строфе стихотворения. Но если сначала это фигура отвлеченная, то далее автор говорит, что поэт — он сам:
Поэт всегда с люди, когда шумит гроза…
И снова я с людьми, — затем, что я поэт…
Стихотворение пронизано настроениями грядущих исторических перемен, нарастающей революции, патриотических идей.
Образы поэта, кинжала, народа, надвигающейся бури гармонично сочетаются и раскрывают гражданскую тему стихотворения.
Брюсовский «Кинжал» создан с применением многочисленных эпитетов («позорно-мелочный строй», «огнистые знамена», «робкие призывы»); ярких метафор («кинжал поэзии», «пробежал кровавый молний свет»).
Поэт, изображенный Брюсовым в стихотворении, верит, что его песнь будет услышана и созвучна грядущим переменам. Он поэт, и он должен быть с людьми, он «песенник борьбы» и вдохновитель революционных перемен.
Стихотворение представляет собой Поэтический монолог, Призванный убедить слушателя в верности избранного лирическим героем пути. Это своеобразная поэтическая декларация, раскрывающая понимание Брюсовым сути и задач поэзии. По контрасту с расплывчатой многогранностью лирического героя Бальмонта лирическое «я» Брюсова наделяется ясностью, конкретностью позиции. Это уверенный в себе человек, не доверяющий чужим призывам, полагающийся на собственный разум. Он гордо отстраняется от мелочности окружающей жизни, уходя мыслью в безграничную даль истории. Вернуть его музу к современности способен только настоящий взрыв социальной стихии, буря борьбы, сила страсти. Мещанской робости Брюсов противопоставляет высокую героику, борьбу на пределе возможностей.
Но чуть только жизнь начинает наполняться героикой борьбы, – продолжает свою декларацию Брюсов в четвертой строфе, – как певец возвращается к бурной современности. И вновь поэзия родственна разящей стали, – с максимальной энергией использует поэт символику в завершающей строфе. Тезис о родственности поэзии и оружия доказан, он отливается теперь в афористическую концовку. Кольцо доказательства замыкается на том же, с чего начинался процесс поэтического размышления, – на образе «кинжала поэзии». Убедительность совершенной работы подчеркнута напоминаниями «как прежде», «снова». Довершает дело двойной повтор союза «затем» – будто последние удары молотка по шляпке загоняемого в доску гвоздя.
Ведущее начало в поэзии Брюсова – мысль. Логика Композиционного построения Стихотворения – это логика обоснования исходного тезиса. Своеобразным дополнительным аргументом оказывается даже эпиграф. Используя строчки лермонтовского стихотворения «Поэт», Брюсов тем самым опирается на освященную временем традицию отношения искусства к жизни. Оттолкнувшись от лермонтовского образа и заявив о родственности поэтического и социального творчества («песня с бурей вечно сестры»), лирический герой Брюсова во второй и третьей строфах анализирует причины собственной социальной индифферентности, разрыва между творчеством и современной жизнью. Уход в «века загадочно былые», ориентация на прошлое вызваны отсутствием в современной жизни творческого начала – страсти, энергии, борьбы.
Современники отмечали отрывистую, «лающую» манеру декламации Брюсовым своих произведений. Ритмические ассоциации при чтении Брюсова -размеренное, уверенное в себе движение, точные, выверенные шаги, устойчивый подъем по ступеням стихов. Уже само чтение стихотворения «Кинжал» вслух может помочь настроиться на восприятие стилевой системы Брюсова.
В полном соответствии с пафосом монолитно-твердых, героических начал человеческого духа – стилистика брюсовского стиха, его лексика, ритмика и фоника (звукопись). Лексика «Кинжала» – звучная, торжественно-приподнятая, близкая высокой ораторской речи. Брюсов в символизме выделялся апелляцией не столько к подсознанию читателей, сколько к его разуму. В этом отношении его творчество наследует принципы традиционной риторической поэтики. В период творческой зрелости Брюсову было чуждо искусство полутонов, оттенков, недоговоренностей в отличие, например, от Анненского.
Важно при этом, что звукопись ни в коей мере не размывает смысловой определенности слов. Напротив, звуковое сопровождение делает утверждаемые тезисы более выпуклыми, даже картинными. В целом фонетика стихотворения обеспечивает ему звонкость, форсированную громкость – те «эстрадные» качества, которые необходимы для овладения вниманием аудитории.
Риторической стилистике Брюсова в полной мере соответствует Ритмика Его стиха. Высшими достоинствами поэзии он считал сжатость и силу, предоставляя нежность и певучесть, как он признавался, Бальмонту. С этим связано пристрастие Брюсова к классическим силлабо-тоническим размерам. В «Кинжале» шестистопный ямб первых трех стихов каждой строфы придает стихотворению упругость и четкость. В заключительном – четвертом стихе строфы – фраза сгущается до афоризма благодаря сокращению числа стоп до четырех.
Стилистические приемы, которые он использовал, должны были гарантировать ясность понимания читателем высказываемой мысли. Вот почему его излюбленным средством становится не ассоциативная метафора, а украшающий Перифраз. Брюсов не говорит, например, «все смирились с насилием», а использует украшающее иносказание «все под ярмом склонили молча выи»; вместо «я обращался к истории» он скажет «я уходил в страну молчанья и могил». Характерно тяготение поэта к Архаизмам и отвлеченным словесным формулам: «былые дни», «строй жизни», «песенник борьбы».
Стихотворение Брюсова "Кинжал" отсылает сразу к двум классическим стихотворениям - пушкинскому "Кинжалу" и стихотворению Лермонтова "Поэт". От них стихотворение Брюсова наследует метрику, ритм, образный ряд.
Стихотворение Пушкина в меньшей степени значимо для понимания брюсовского "Кинжала": Пушкин воспевает кинжал как орудие возмездия, как символ освобождения от тирании. Образ кинжала никак не связан здесь с идеей поэта, поэзии, как в стихотворении Брюсова. Однако поэтическая традиция, которой принадлежит "Кинжал" Брюсова, начата именно стихотворением Пушкина. Об этом свидетельствует и метрика стихотворения: как и пушкинское, стихотворение Брюсова написано разностопным ямбом. Правда, у Пушкина чередование четырёх-, пяти-, шести- и семистопных строк свободно и не повторяется в разных строфах, тогда как все строфы у Брюсова имеют схему 6-7-6-5; но пронизанное духом свободы стихотворение Пушкина, видимо, и не могло иметь строго порядка в чередовании разностопных строк. Брюсов же делает акцент не на свободе, а на отточенности, безупречности своего дара-оружия.
Лермонтовский "Кинжал" гораздо активнее используется Брюсовым. Само уподобление поэта кинжалу, противопоставление поэта толпе, строгое чередование шестистопных строк с мужскими рифмами и пятистопных - с женскими (у Брюсова также все строки из 6 стоп нечётны и имеют мужские окончания. а строки из 5 и 7 стоп - женские) - всё это объединяет стихи Лермонтова и Брюсова. Но на этом общем фоне особенно отчётливо видны различия.
Лермонтов говорит о поэте, позабывшем о своём предназначении и потому подобном разукрашенному, но бесполезному кинжалу, которым забавляется праздная толпа. У Брюсова поэт сам отказывался от служения людям, пока не почувствовал голоса бури, не услышал зова истории; он верит, что его песнь созвучна грядущим потрясениям, а потому готов снова быть "с людьми".
Вообще Брюсов скорее отталкивается от традиции, чем следует ей. Лермонтовский "Поэт" выстроен как аллегория: картинное описание кинжала, его судьбы получает истолкование во второй половине стихотворения. Стихотворение Брюсова начинается даже не с рассказа о кинжале, а с короткого упоминания о "нём" - если не читать названия, не сразу и догадаешься, о чём идёт речь - кинжал, меч, нож? И тут же появляется фигура поэта - причём фигура отвлечённая; лишь во второй строфе автор говорит, что поэт - он сам (ещё одно отличие от стихотворения Лермонтова: там автор постоянно обращается к поэту "ты", и мы можем лишь догадываться, подразумевает ли Лермонтов самого себя).
В трёх строфах из пяти речь вообще идёт не о кинжале, а о том, как поэт относится к окружающим; да и в обрамляющих стихотворение строфах кинжал - вспомогательный образ. Брюсов использует хрестоматийные стихотворения, чтобы на их фоне вывести собственный рисунок.
В то же время Брюсов как бы реализует пророчества, содержащиеся в стихах Пушкина и Лермонтова. Орудие возмездия наконец востребовано; "осмеянный пророк" не только проснулся, но и встаёт во главе начинающегося движения.
«Кинжал» Брюсова В.Я.
Чтение этого стихотворения вслух поможет настроиться на восприятие контрастной Бальмонту стилевой системы Брюсова. Это не баюкающе-распевная мелодия бальмонтовской «Фантазии», а энергичная, четко артикулированная поступь брюсовского стихотворения. Заметим, что современники отмечали отрывистую, «лающую» манеру декламации Брюсовым своих стихотворений. При чтении Брюсова у вас наверняка возникли новые ритмические ассоциации: по контрасту с бальмонтовскими переливами и легкоструйностью здесь ощутимо размеренное, уверенное в себе движение, точные, выверенные шаги, устойчивое восхождение по ступеням стихов.
Стихотворение представляет собой поэтический монолог, призванный убедить слушателя в правильности избранного лирическим героем пути. Это своеобразная поэтическая декларация, раскрывающая понимание Брюсовым сути и задач поэзии. По контрасту с расплывчатой многогранностью лирического героя Бальмонта лирическое «я» Брюсова отличается ясностью, конкретностью позиции. Это уверенный в себе человек, не доверяющий чужим призывам, полагающийся на собственный разум. Он гордо отстраняется от мелочности окружающей жизни, уходя мыслью в безграничную даль истории.
Вернуть его музу к современности способен только настоящий взрыв социальной стихии. Мещанской робости Брюсов противопоставляет высокую героику, борьбу на пределе возможностей. В период расцвета своего таланта — в 1900-е годы — Брюсов часто обращался к древним цивилизациям и мифологии в поисках персонажей, которые могли бы служить идеальными образцами героики («Ассаргадон», «Александр Великий», «Антоний» и др.).
Ведущее начало в поэзии Брюсова — мысль. Логика композиционного строения стихотворения — это обоснование исходного тезиса. Своеобразным дополнительным аргументом становится даже эпиграф: используя строчки лермонтовского стихотворения «Поэт», Брюсов тем самым опирается на освященную временем традицию отношения искусства к жизни. Оттолкнувшись от лермонтовского образа и заявив о родственности поэтического и социального творчества («песня с бурей вечно сестры»), Брюсов во второй и третьей строфах анализирует причины собственной социальной индифферентности, разрыва между творчеством и современной жизнью. Уход в «века загадочно былые», ориентация на прошлое вызваны отсутствием в современной жизни творческого начала — страсти, энергии, борьбы.
Ho чуть только жизнь начинает наполняться героикой борьбы, продолжает свою декларацию Брюсов в четвертой строфе, как певец возвращается к бурной современности. И вновь поэзия соприродна разящей стали — с максимальной энергией использует он символику в завершающей строфе. Тезис о родственности поэзии и оружия доказан, он отливается теперь в афористическую концовку. Кольцо доказательства замыкается на том же, с чего начинался процесс поэтической рефлексии, — на образе «кинжала поэзии». Убедительность совершенной работы подчеркнута словами-напоминаниями «как прежде», «снова». Довершает дело двойной повтор союза «затем» — будто последние удары молотка по шляпке загоняемого в доску гвоздя.
В полном соответствии с пафосом монолитно-твердых, героических начал человеческого духа — стилистика брюсовского стиха, его лексика, ритмика и фоника (звукопись). Лексика «Кинжала» — звучная, торжественно-приподнятая, близкая высокой ораторской речи. В символизме Брюсов выделялся апелляцией не столько к подсознанию читателей, сколько к его разуму. В этом отношении его творчество наследует принципы традиционной риторической поэтики. В отличие от Бальмонта, например, зрелому Брюсову чуждо искусство полутонов, оттенков, недоговоренностей. Стилистические приемы, которые он использует, должны обеспечить ясность понимания читателем высказываемой поэтом мысли. Вот почему его излюбленным средством становится перифраз. Брюсов не говорит, например, «все смирились с насилием», а использует украшающее иносказание «все под ярмом склонили молча выи»; вместо «я обращался к истории» он скажет «я уходил в страну молчанья и могил». Характерно тяготение поэта к архаизмам и отвлеченным словесным формулам-. «былые дни», «строй жизни», «песенник борьбы».
Риторической стилистике Брюсова целиком соответствует ритмика его стиха. Высшими достоинствами поэзии он считал сжатость и силу, предоставляя нежность и певучесть, как он признавался, Бальмонту. С этим связано пристрастие Брюсова к классическим силлаботоническим размерам. Шестистопный ямб первых трех стихов каждой строфы придает «Кинжалу» упругость и четкость. В заключительном, четвертом стихе строфы фраза уплотняется до афоризма благодаря сокращению числа стоп до четырех. «Стихи Брюсова, — пишет один из лучших исследователей его творчества, Д. Максимов, — это стихи с развитой упругой мускулатурой... Можно сказать, что Брюсов был поэтом с бронзовым голосом». He менее выразительно характеризовал ритмику Брюсова его современник М. Волошин: «Ритм брюсовского стиха — это... алгебраические формулы, в которые ложатся покорные слова».
Звукописью Брюсов пользуется гораздо осмотрительнее и скупее, чем Бальмонт. У него не найти завораживающего потока звуковых перекличек. В то же время использование ассонансов и аллитераций всегда выверено, всегда отвечает поставленной риторической задаче.
Обобщим наши наблюдения над поэтической манерой Брюсова. В современной жизни и в глубине веков поэт любит выявлять высокое, достойное, прекрасное — и утверждает эти свойства в качестве устойчивых основ человеческого существования. Образная ткань брюсовского стиха наглядна, его образы — чеканны, полновесны, четко очерчены крепкой графической линией. He случайно современники называли Брюсова поэтом «бронзы и мрамора». В ряду символистов его отличала ориентация не столько на музыкальное начало, сколько на «живопись словом». Строгая организованность, гармоничная уравновешенность, соответствие риторических положений и использованных приемов — вот главное в его поэтике.
Произведение относится к гражданской лирике поэта и является одной из частей поэтического цикла «Венок», написанного в переломный для автора период времени.
Основной тематикой стихотворения является авторское размышление о месте поэта в современной общественной жизни, а также предназначении поэтического творчества в обществе.
Композиционная структура произведения представляет собой линейную последовательную формы, при которой с начала стихотворения и до финала автор развивает авторскую идею о взаимоотношениях народа и творческого человека в современной жизни.
Стихотворным размером произведения поэт выбирает сочетание четырехстопного и шестистопного ямба, наполняющего стихотворение торжественно звучащими четкими мотивами. В качестве средств художественной выразительности применяются разнообразные метафоры и эпитеты, лишенных замысловатых форм и яркости, а также перифраз, акцентирующий внимание читателя на главной мысли стихотворения.
Отличительной особенностью стихотворения является обилие пафосных лексических оборотов, неприсущих жанровой системе символизма, используемых поэтом сознательно в качестве классического стихосложения для более четкого выражения собственной гражданской позиции.
Образ кинжала представляется в произведении в виде острого орудия возмездия, которым, по мнению автора, должны владеть все поэтические личности в совершенстве. Тем самым лирический герой проводит сравнительную параллель между поэтическим даром и острым кинжалом.
Стихотворная ритмическая конструкция является выразительной и точной, демонстрируя содержательную часть стихотворения краткой, емкой и при этом торжественной.
В отличие от позиции русских поэтов-просветителей стихотворение олицетворяет собственное авторское отношение к революционным идеям, которое сводится к роли стороннего наблюдателя народного положения в обществе и подчинению мнения большинства. Герой признает собственное бессилие в невозможности своими творческими произведениями повлиять на изменение общественного самосознания. При этом лирический герой все же считает себя песенником борьбы, но внутренне осознает, что ему не присущи идеи вольнодумства и гражданской дерзости.
Вариант 2
Это образное, философское и романтическое стихотворение. Основная его идея в том, что поэзия – своего рода кинжал, который может быть страшной силой.
Состоит стихотворение из пяти строф, в каждой из которых три строки, а четвертая (последняя) – короткая.
В первой строфе сразу две строки для описания самого кинжала. Вынут из ножен кинжал и блестящий, и отточенный, и острый… Это орудие так и бросается в глаза любому! После две строки о поэте, который с народом всегда, но особенно во время бури. С бурей метафорически сравниваются тяжелые времена, войны и революции.
Вторая строфа о чувствах поэта. Тут речь от первого лица. Брюсов поясняет, что когда у него, но и у всех, не было энергии, он «сбегал» в прошлое – к молчаливым предкам. То есть черпал у них мудрость и терпение своим творчеством.
Далее идёт пояснение этой депрессии. Автор именно ненавидел строй, описанием к которому следует ряд негативных эпитетов, среди них и «позорный». Других тоже возмужало это положение вещей, но поэт показывает, что призывы бороться были слабыми. Автору оставалось только смеяться в ответ на них.
В предпоследней строфе противопоставление всему предыдущему произведению, происходит перелом. Тут раздаётся тот самый зов трубы, то есть к борьбе готовы уже большие силы. И поэт рисует, что веют знамена огненные, имея ввиду, наверняка, красный цвет революции в России. И тут поэт готов броситься в бой. За две строчки трижды повторяется «я». Определяет себя поэт тут певцом свободы, повторяющим песню самого неба.
И в последней строке повторяется название с восклицательным знаком. Это и есть ведь оружие поэта. Сталь клинка Брюсов называет верной, то есть она уже служила, но если и не ему, то другим поэтам-борцам. И опять Поэт с народом, ведь в этом его предназначение. И никак нельзя иначе, так как уже молнии блещут, то есть пришло время борьбы. И молнии эти кровавые…
Всё стихотворение пронизано ощущением предстоящей борьбы. Как раз оно написано перед русскими революциями, гражданской войной, то получается, что поэт обозначил свою гражданскую позицию, своё стремление.
Поэт не может и просто так собой жертвовать, но с народом он готов на всё!
Анализ стихотворения Кинжал по плану
Возможно вам будет интересно
- Анализ стихотворения Закружилась листва золотая Есенина
- Анализ стихотворения Весенние мысли Фета
Весна в лирике Афанасия Фета является олицетворением возрождения и новым смыслом жизни. Благодаря этом автор находит силы жить заново и находить новые цели. Множество своих стихотворений Афанасий посвящает весне
- Анализ стихотворений Дмитрия Кедрина
Анализ стихотворений Кедрина
- Анализ стихотворения Блока Осенний день
Печальное стихотворение, где есть место и философским вопросам, и любви, и родному краю... Александр Блок, действительно, описывает в осенний день свою прогулку с женой. Они иду по уже сжатому полю, вокруг тихо
- Анализ стихотворения Фета Напрасно!..
Стихотворение относится по жанровой направленности к любовной лирике поэта, а в качестве основной тематики рассматривается любовное чувство к женщине.
