2 ударная армия карта боевых действий. Трижды преданный генерал

Светлой памяти бойцов и командиров

2-й ударной армии, павших в боях с немецко-

фашистскими захватчиками посвящается.

В годы Великой Отечественной войны с врагом сражалось семьдесят советских общевойсковых армий. Кроме того Ставка Верховного Главнокомандования сформировала еще пять ударных – предназначенных для действий в наступательных операциях на направлениях главного удара. В начале 1942-го таких было четыре. Судьба 2-й ударной оказалась трагической…

Двухтысячный год подходил к концу. Часы бесстрастно отсчитывали время, оставшееся до наступления нового тысячелетия. Телеканалы и радиостанции, газеты и журналы выжимали тему миллениума на все “сто”. Высказывались прогнозы политиков, ученых, писателей, хиромантов, а подчас – откровенных шарлатанов.

Подводились итоги. Широко тиражировались списки “самых-самых” выдающихся людей и событий минувшего века, тысячелетия. Все разные. Да иначе и быть не могло в мире, где сиюминутные коньюнктуры постоянно превалируют над исторической оъективностью.

Россия остро переживала трагедию “Курска”. Общество желало получить полную информацию о трагедии. Пока же только высказывались версии, множились слухи...

И в этом огромном потоке сообщений о произошедших и грядущих катастрофах, свершениях и юбилеях как-то затерялась, не будучи выделена из ряда прочих новостей информация об открытии 17 ноября в деревне Мясной Бор Новгородской области памятника-мемориала воинам 2-й ударной армии Волховского фронта. Открыли? Ну и хорошо. Спасибо спонсорам – дали денег на святое дело.

Цинично звучит, не правда ли? Но, тем не менее, жизнь есть жизнь. Вторая мировая война давно отошла в историю. Да и ветеранов Великой Отечественной на улицах встречается все меньше. А больше – людей довольно молодых с орденскими планками за другие войны – афганскую, чеченскую. Новое время. Новые люди. Новые ветераны.

Вот и на открытие памятника бойцам 2-й ударной Санкт-Петербургские власти никого не делегировали. И опять-таки, с точки зрения современной бюрократической формалистики верно: чужой регион. А то, что армия своими действиями заставила немцев окончательно отказаться от планов по захвату Ленинграда, сыграла важнейшую роль в операциях по прорыву и полному снятию блокады, выбила последние немецкие части с территории Ленинградской области в боях под Нарвой... Что ж, пусть этим занимаются историки.

А историки боевым путем 2-й ударной армии отдельно и не занимались. Нет, конечно в многочисленных монографиях, мемуарах, справочниках, энциклопедиях и прочей литературе, посвященной Второй мировой армия упоминается неоднократно, описываются ее боевые действия в конкретных операциях. Но доступного широкому кругу читателей исследования о 2-й ударной нет. Рыться же в ворохе литературы, чтобы составить реальное представление о ее боевом пути будут разве что аспиранты, готовящие диссертацию на профильную тему.

Доходит до удивительного. Всему миру известно имя татарского поэта Мусы Джалиля. И в литературных, и в любых “общих” толстых Больших и Малых энциклопедических словарях вы прочтете, что в 1942 году, будучи ранен, он попал в плен. В фашистской тюрьме написал знаменитую “Моабитскую тетрадь” – гимн бесстрашию и стойкости человека. Но нигде не отмечается, что Муса Джалиль воевал во 2-й ударной армии.

Впрочем, литераторы все-таки оказались честнее и настойчивее историков. Бывший специальный корреспондент ТАСС на Ленинградском и Волховском фронтах Павел Лукницкий в 1976 году в московском издательстве “Советский писатель” выпустил трехтомник “Ленинград действует...”. Автор сумел преодолеть цензурные препоны, и со страниц своей интереснейшей книги открыто заявил:

“Подвигов, совершенных воинами 2-й Ударной, не перечесть!”

Казалось бы, в 1976-м лед тронулся. Писатель насколько смог подробно рассказал о солдатах армии, описал их участие в операциях. Теперь историки должны подхватить эстафету! Но... они промолчали.

И причина тут – в идеологическом табу. Непродолжительное время 2-й ударной командовал генерал-лейтенант А.А.Власов, ставший потом предателем Родины. И хотя термин “власовцы”, которым привычно характеризуют бойцов “Русской освободительной армии” (РОА) никак не может относиться к ветеранам 2-й ударной, их все-таки (чтобы лишний раз не всплывало в памяти имя изменника) из истории Великой Отечественной войны, насколько это оказалось возможным, постарались вычеркнуть. И вышедший в 1983 году в Лениздате сборник “2-я Ударная в битве за Ленинград” никак не мог восполнить этот пробел.

Странная, согласитесь, сложилась ситуация. О предателе Власове написаны книги, сняты историко-документальные фильмы. Ряд авторов всерьез пытается представить его борцом со сталинизмом, коммунизмом, носителем каких-то “высоких идей”. Предателя давно осудили и повесили, а дискуссии вокруг личности Власова не затихают. Последние (!) ветераны 2-й ударной, слава Богу, живы, а о них если и вспомнят – то в День Победы, заодно с другими участниками войны.

Налицо явная несправедливость, так как роль 2-й ударной и роль Власова в истории Великой Отечественной войны несопоставимы.

Чтобы убедиться в этом, обратимся к фактам.

… К Ленинграду продвигалась группа армий “Север”. Генерал-фельдмаршал Вильгельм фон Лееб вел к городу, который так желал уничтожить Гитлер, 16-ю и 18-ю армии генерал-полковников Буша и фон Кюхлера, 4-ю танковую группу генерал-полковника Гепнера. Всего сорок две дивизии. С воздуха группу армий поддерживали свыше тысячи самолетов I-го флота люфтваффе.

Ах, как рвался вперед командующий 18-й армией генерал-полковник Карл-Фридрих-Вильгельм фон Кюхлер! Со своими непобедимыми молодцами он уже прошел в 1940-м Голландию, Бельгию, промаршировал под триумфальной аркой в Париже. И вот – Россия! Шестидесятилетний Кюхлер мечтал о фельдмаршальском жезле, который ждет его на первой же ленинградской улице – достаточно будет нагнуться и поднять. Он первым из иностранных генералов войдет с армией в этот гордый город!

Пусть мечтает. Фельдмаршальский жезл он получит, но ненадолго. Военная карьера Кюхлера бесславно завершится под стенами Ленинграда 31 января 1944 года. Взбешенный победами солдат Ленинградского и Волховского фронтов Гитлер вышвырнет Кюхлера, командовавшего к тому времени всей группой армий “Север”, в отставку. После этого фельдмаршала явят миру лишь однажды – в Нюрнберге. Чтобы судить как военного преступника.

А пока 18-я армия наступает. Она уже успела прославиться не только военными успехами, но и зверскими расправами с мирным населением. Солдаты “великого фюрера” не щадили ни жителей захваченных территорий, ни военнопленных.

Во время боев за Таллин неподалеку от города немцы обнаружили трех матросов-разведчиков из сводного отряда моряков и эстонских ополченцев. Во время короткого кровопролитного боя двое разведчиков погибли, а тяжелораненый матрос с эсминца “Минск” Евгений Никонов в бессознательном состоянии попал в плен.

На все вопросы о расположении отряда Евгений отвечать отказался, не сломили его и пытки. Тогда гитлеровцы, разозленные упорством краснофлотца, выкололи ему глаза, привязали Никонова к дереву и заживо сожгли.

Вступив после тяжелейших боев на территорию Ленинградской области, подопечные фон Кюхлера, которого Лееб называл “человеком уважаемым, обладающим бесстрашием и хладнокровием”, продолжали зверствовать. Приведу только один пример.

Как неопровержимо свидетельствуют документы Судебного процесса по делу верховного главнокомандования гитлеровского вермахта, “в районе, занятом 18-й армией... имелась лечебница, в которой были помещены 230 психических больных и страдающих другими болезнями женщин. После обсуждения, в ходе которого было высказано мнение, что “по немецким понятиям” этим несчастным “не стоило больше жить”, было внесено предложение ликвидировать их, запись в журнале боевых действий ХХVIII армейского корпуса за 25-26 декабря 1941 года показывает, что “командующий согласился с таким решением” и распорядился о его проведении в жизнь силами СД”.

Пленных же в армии “уважаемого” и “бесстрашного” Кюхлера посылали разминировать местность, расстреливали при малейшем подозрении на желание совершить побег. Наконец, попросту морили голодом. Процитирую только одну запись из журнала боевых действий начальника разведотдела штаба 18-й армии за 4 ноября 1941 года: “Каждую ночь умирает от истощения 10 пленных”.

8 сентября сорок первого пал Шлиссельбург. Ленинград оказался отрезанным от юго-восточных коммуникаций. Началась блокада. Основные силы 18-й армии вплотную подошли к городу, но взять его не смогли. Сила столкнулась с мужеством защитников. Это был вынужден признать даже противник.

Генерал пехоты Курт фон Типпельскирх, в начале войны занимавший пост оберквартирмейстера-IV (начальника главного разведывательного управления) генерального штаба сухопутных сил Германии, раздраженно писал:

“Немецкие войска дошли до южных предместий города, однако ввиду упорного сопротивления обороняющихся войск, усиленных фанатичными ленинградскими рабочими, ожидаемого успеха не было. Из-за нехватки сил не удалось также вытеснить с материка русские войска...”.

Продолжая наступление на других участках фронта, части 18-й армии в начале декабря вплотную подошли к Волхову.

В это время в тылу, на территории Приволжского военного округа формировалась заново – в третий раз после боев под Киевом и на орловско-тульском направлении – 26-я армия. В конце декабря ее передадут в состав Волховского фронта. Здесь 26-я получит новое наименование, с которым пройдет от берегов реки Волхов до Эльбы, навеки останется в истории Великой Отечественной – 2-я ударная!

Я специально столь подробно охарактеризовал методы ведения войны 18-й армией гитлеровцев, чтобы читатель понял, с каким противником придется встретиться нашей 2-й ударной. До начала самой трагической в 1942 году операции на Северо-Западе страны оставалось совсем немного времени.

Пока же в штабах по обе стороны фронта оценивали итоги кампании 1941 года. Типпельскирх отмечал:

“В ходе тяжелых боев группа армий “Север” хотя и нанесла противнику значительные потери, а частично и уничтожила его силы... однако оперативного успеха не добилась. Запланированная своевременная поддержка сильными соединениями группы армий “Центр” оказана не была”.

А в декабре 1941-го советские войска нанесли сильный контрудар под Тихвином, разгромили и обратили в бегство немцев под Москвой. Именно в это время и было предопределено поражение гитлеровцев на северо-западном и московском направлениях.

В военной науке есть такое понятие – аналитическая стратегия. Разработали ее пруссаки – большие специалисты по всякого рода учениям как лучше, быстрее и больше людей убивать. Не случайно и все войны с их участием, начиная с Грюнвальдской битвы, вошли в мировую историю как самые кровавые. Суть аналитической стратегии, если опустить все мудреные и долгие объяснения, сводится к следующему: готовишься – и выигрываешь.

Важнейшей составляющей аналитической стратегии является учение об операции. На нем остановимся более подробно, так как без этого ход описываемых операций и сражений, причины успехов и неудач понять будет трудно.

Не поленитесь взять лист бумаги и отложите на нем известную со школы систему координат. Теперь, чуть ниже оси Х, начните рисовать вытянутую латинскую заглавную букву S так, чтобы ее “шея” составила острый угол с осью. В точке пересечения поставьте цифру 1, а наверху, в точке, где буква начнет загибаться вправо – 2.

Так вот. До точки 1 идет подготовительная стадия военной операции. В самой точке она “стартует” и начинает бурно развиваться, в точке 2 – теряет темп и после затухает. Нападающая сторона пройти путь от первой до второй точки стремится как можно быстрее, привлекая максимум сил и средств. Обороняющаяся – наоборот старается его растянуть во времени – ресурсы любой армии не беспредельны – и, когда противник выдохнется, сокрушает его, пользуясь тем, что в точке 2 наступила фаза предельного насыщения. Забегая вперед, скажу, что так и произошло во время Любанской операции 1942-го.

Для немецких дивизий “шея” буквы S по пути к Ленинграду и Москве оказалась непомерно длинной. Войска остановились у обеих столиц не в силах продвигаться дальше и – были биты почти одновременно – под Тихвином и под Москвой

Чтобы вести кампанию 1942 года по всему фронту Германии не хватало сил. На 11 декабря 1941-го немецкие потери оценивались в 1 миллион 300 тысяч человек. Как вспоминал генерал Блюментрит, осенью “...в войсках армий “Центр” в большинстве пехотных рот численность личного состава достигала всего 60-70 человек”.

Однако немецкое командование располагало возможностью перебрасывать на Восточный фронт войска с территорий, оккупированных третьим рейхом на Западе (с июня по декабрь вне советско-германского фронта фашистские потери составили порядка 9 тысяч человек). Так в расположении 18-й армии группы войск армий “Север” оказались дивизии из Франции и Дании.

Сегодня трудно сказать, рассчитывал ли Сталин на открытие в 1942 году второго фронта в момент, когда Ставка планировала ряд предстоящих операций, в том числе – по деблокаде Ленинграда. По крайней мере переписка Верховного по поводу необходимости открытия второго фронта с президентом США и премьер-министром Великобритании велась достаточно оживленная. А 1 января 1942 года в Вашингтоне представители СССР, США, Англии, Китая и 22 других стран подписали декларацию Объединенных наций о бескомпромиссной борьбе против государств фашистского блока. Правительства США и Великобритании официально заявили об открытии второго фронта в Европе в 1942-м.

В отличие от Сталина, более циничный Гитлер был убежден: второго фронта не будет. И сосредоточивал лучшие войска на Востоке.

“Лето является решающей стадией военного спора. Большевиков отбросят так далеко, чтобы они никогда не могли коснуться культурной почвы Европы... я позабочусь о том, чтобы уничтожить Москву и Ленинград”.

Наша Ставка отдавать Ленинград врагу не собиралась. 17 декабря 1941 года был создан Волховский фронт. В него вошли 2-я ударная, 4-я, 52-я и 59-я армии. Две из них – 4-я и 52-я уже отличились во время контрудара под Тихвином. Особенно успешно действовала 4-я, в результате решительной атаки 9 декабря, овладевшая городом и нанесшая серьезный урон живой силе противника. Девять ее соединений и частей были награждены орденом Красного Знамени. Всего же в 4-й и 52-й армиях было награждено 1179 человек: 47– орденом Ленина, 406 – орденом Красного Знамени, 372 – орденом Красной Звезды, 155 – медалью “За отвагу” и 188 – медалью “За боевые заслуги”. Одиннадцать воинов стали Героями Советского Союза.

4-й армией командовал генерал армии К.А.Мерецков, 52-й – генерал-лейтенант Н.К.Клыков. Теперь один командарм возглавил фронт, другому предстояло командовать 2-й ударной. Ставка поставила перед фронтом стратегическую задачу: разгромить немецко-фашистские войска, с помощью частей Ленинградского фронта осуществить прорыв и полное снятие блокады Ленинграда (эта операция получила название “Любанской”). Советские войска с задачей не справились.

Предоставим слово Маршалу Советского Союза А.М.Василевскому, выезжавшему на Волховский фронт и хорошо знакомому с ситуацией. В книге “Дело всей жизни” прославленный маршал вспоминает:

“Почти всю зиму, а затем и весну пытались мы прорвать кольцо ленинградской блокады, нанося удары по нему с двух сторон: изнутри – войсками Ленинградского фронта, снаружи – Волховского с целью соединиться после неудачного прорыва этого кольца в районе Любани. Главную роль в Любаньской операции играла 2-я ударная армия волховчан. Она вошла в прорыв немецкой линии обороны на правом берегу реки Волхов, но достичь Любани не сумела, и завязла в лесах и болотах. Ослабленные блокадой ленинградцы тем более не смогли решить свою часть общей задачи. Дело почти не двигалось. В конце апреля Волховский и Ленинградский фронты были объединены в единый Ленинградский фронт, в составе двух групп: группы войск Волховского направления и группы войск Ленинградского направления. В состав первой вошли войска бывшего Волховского фронта, а также 8-я и 54-я армия, ранее входившие в Ленинградский фронт. Командующий Ленинградским фронтом генерал-лейтенант М.С.Хозин получил возможность объединить действия по ликвидации блокады Ленинграда. Однако очень скоро выявилось, что руководить девятью армиями, тремя корпусами, двумя групами войск, разделенными оккупированной врагом зоной необычайно трудно. Решение Ставки о ликвидации Волховского фронта оказалось ошибочным.

8 июня Волховский фронт восстановили; его снова возглавил К.А.Мерецков. Командовать Ленинградским фронтом назначили Л.А.Говорова. “За невыполнение приказа Ставки о своевременном и быстром отводе войск 2-й ударной армии, за бумажно-бюрократические методы управления войсками, – говорилось в распоряжении Ставки, за отрыв от войск, в результате чего противник перерезал коммуникации 2-й ударной армии и последняя была поставлена в исключительно тяжелое положение, снять генерал-лейтенанта Хозина с должности командующего Ленинградского фронта” и назначить его командующим 33-й армией Западного фронта. Положение здесь осложнилось тем, что командующий 2-й армией Власов оказался подлым предателем и перешел на сторону врага”.

Самого хода Любанской операции маршал Василевский не раскрывает (о ней вообще писали мало), ограничившись констатацией достигнутого отрицательного результата. Но, заметьте, ни он, ни Ставка в своем распоряжении никаких обвинений в адрес частей 2-й ударной не высказывают. А вот следующая цитата предельно далека от объективности. Хотя, честно говоря, обвинить в нарочитой предвзятости авторов капитального труда “Битва за Ленинград” язык не поворачивается (и в нашу бесцензурную эпоху подобной точки зрения придерживаются многие). Цитирую:

“В первой половине мая 1942г. Возобновились бои на западном берегу р.Волхов на любанском направлении. Попытки наших расширить прорыв в обороне врага, чтобы развить в последующем удар на Любань, успеха не имели. Немецко-фашистское командование сумело подтянуть на этот участок крупные силы и, нанеся сильные удары по флангам выдвинувшихся вперед советских войск, создало реальную угрозу их уничтожения. Ставка ВГК в середине мая 1942 г. приказала отвести войска 2-й ударной армии на восточный берег р.Волхов. Однако в результате предательского поведения генерала Власова, впоследствии сдавшегося в плен, армия оказалась в катастрофическом положении, и ей, с тяжелыми боями приходилось выходить из окружения”.

Итак, из вышеприведенного текста логически следует, что неудача армии – результат измены Власова. А в книге “На Волховском фронте”, вышедшей в свет в 1982 году (и, кстати, выпущенной Академией Наук СССР и Институтом Военной истории) вообще безапеляционно заявляется следующее:

“Бездействие и измена Родине и воинскому долгу бывшего ее командующего генерал-лейтенанта А.А.Власова является одной из самых важных причин того, что армия оказалась в окружении и понесла огромные потери”.

Но тут уж явный перебор! В окружении армия оказалась никак уж не по вине Власова, да и сдавать ее врагу генерал не собирался. Давайте рассмотрим вкратце ход операции.

Командующий Волховским фронтом генерал армии К.А.Мерецков принял вполне обоснованное решение наступать двумя свежими армиями – 2-й ударной и 59-й. Наступление ударной группировки имело задачей прорвать фронт немецкой обороны в районе Спасская Полисть, выйти на рубеж Любани, Дубровника, Чолово и, во взаимодействии с 54-й армией Ленинградского фронта, разгромить любанско-чудовскую группировку противника. Потом, развив успех, прорвать блокаду Ленинграда. Конечно, занимавший перед войной пост начальника генерального штаба, Мерецков отдавал себе отчет, что выполнить решение Ставки ВГК будет чрезвычайно тяжело, но прилагал для этого все усилия – приказ есть приказ.

Наступление началось 7 января. В течение трех дней наши войска пытались прорвать оборону немцев, но успеха не достигли. 10 января командующий фронтом временно прекратил атакующие действия частей. В этот же день у 2-й ударной появился новый командарм.

“Хотя смена командования – дело не легкое... мы все же рискнули просить Ставку Верховного Главнокомандования о замене командующего 2-й ударной армии”,– вспоминал К.А.Мерецков. Кирилл Афанасьевич отзывался о Г.Г.Соколове не лучшим образом:

“Брался за дело горячо, давал любые обещания. На практике же у него ничего не получалось. Видно было, что его подход к решению задач в боевой обстановке основывался на давно отживших понятиях и догмах” .

Обратиться в Ставку с просьбой о смещении командарма Мерецкову было непросто. Бывший начальник Генерального штаба РККА, репрессированный и лишь чудом не разделивший участь многих высших военачальников, Кирилл Афанасьевич предлагал (перед началом стратегической операции!) снять с должности не просто генерала Соколова,а, в совсем недавнем прошлом, заместителя наркома внутренних дел СССР Соколова.

Тем не менее, именно потому что дело было перед наступлением, Мерецков попросил о замене командарма. И... через несколько дней Г.Г.Соколова отозвали в Москву. Откройте последнее издание Военно-энциклопедического словаря – там вы найдете статьи о всех командармах 2-й ударной. Кроме Соколова...

Но вернемся в 1942 год. На Волховском фронте были перегруппированы силы, сосредоточены резервы. 13 января после полуторачасовой артиллерийской подготовки наступление возобновилось на всем участке дислокации войск фронта от деревни Подберезье до города Чудово в северо-западном направлении с исходных рубежей. К сожалению, только 2-я ударная армия, которой с 10 января командовал генерал-лейтенант Н.К.Клыков, имела основной и единственный успех в этой операции.

Вот что пишет в “Ленинградском дневнике” Павел Лукницкий, очевидец:

“В январе, в феврале прекрасный вначале успех этой операции был достигнут под командованием... Г.Г.Соколова (при нем в 1941 году 2-я Ударная была создана из 26-й, находившейся в резерве Главного командования армии и некоторых частей Волховского... фронта...) и Н.К.Клыкова, который вел ее в наступление... В армии было множество храбрейших, беззаветно преданных Родине воинов – русских, башкир, татар, чувашей (26-я армия формировалась в Чувашской АССР), казахов и других национальностей”.

Военный корреспондент не погрешил против истины. Натиск действительно был страшен. Усиленные резервами, переброшенными с других участков фронта, войска второй ударной вклинились в узкой полосе в расположение 18-й армии противника.

Прорвав глубоко эшелонированную оборону в полосе между деревнями Мясной Бор – Спасская Полисть (около 50 километров к северо-западу от Новгорода), к концу января передовые части армии – 13-й кавалерийский корпус, 101-й отдельный кавалерийский полк, а также части 327-й стрелковой дивизи вышли к городу Любань и охватили вражескую группировку с юга. Остальные армии фронта практически остались на исходных рубежах и, поддерживая развитие успеха 2-й ударной армии вели тяжелые оборонительные бои. Таким образом, уже тогда армия Клыкова была предоставлена самой себе. Но– наступала!

В дневнике начальника генерального штаба сухопутных сил Германии Франца Гальдера следовали записи одна тревожнее другой:

27 января. ...На фронте группы армий “Север” противник добился тактического успеха на Волхове.

Почувствовав серьезную угрозу соединения частей 2-й ударной с частями 54-й армии Ленинградского Фронта генерала И.И.Федюнинского, находившейся в 30 километрах к северо-востоку от Любани, немцы укрепляют свою 18-ю армию. В период с января по июнь 1942 года в район действий Волховского фронта для ликвидации наступления войск 2-й ударной армии перебрасывается 15(!) полнокровных дивизий. В итоге командование группы армий “Север” вынуждено было н а в с е г д а отказаться от планов по захвату Ленинграда. Но и трагическая судьба 2-й ударной оказалась предрешенной.

27 февраля немцы нанесли удар по открытым флангам советских войск. Наши части, вышедшие к Рябово, оказались отрезанными от главных сил фронта и лишь после многодневных боев вырвались из окружения. Еще раз заглянем в дневник Гальдера:

2 марта. ...Совещание у Фюрера в присутствии командующего группы войск армий “Север”, командующих армиями и командиров корпусов. Решение: перейти в наступление на Волхове 7 марта (до 13.03.). Фюрер требует за несколько дней до начала наступления провести авиационную подготовку (бомбардировка складов в лесах бомбами сверхтяжелого калибра). Завершив прорыв на Волхове, не следует тратить сил на то, чтобы уничтожить противника. Если мы сбросим его в болото, это обречет его на смерть”.

И вот с марта 1942-го до конца июня войска 2-й ударной армии, находясь в окружении и отрезанные от своих коммуникаций, вели ожесточенные бои, удерживая немцев на юго-восточном направлении. Достаточно взглянуть на карту Новгородской области, чтобы убедиться: сражения велись в условиях лесисто-болотистой местности. К тому же летом сорок второго в Ленинградской области резко повысился уровень грунтовых вод и рек. Все мосты, даже на малых речушках, снесло, болота стали непроходимыми. Боеприпасы и продовольствие в крайне ограниченном количестве поставлялись по воздуху. Армия голодала, но бойцы и командиры честно выполняли свой долг.

Обстоятельства сложились так, что в середине апреля тяжело заболел командарм Н.К. Клыков – его пришлось срочно эвакуировать на самолете через линию фронта. В это время в расположении армии находился заместитель командующего Волховским фронтом генерал-лейтенант А.А.Власов (который, кстати, на фронт прибыл 9 марта). И было вполне естественно, что его, отлично себя зарекомендовавшего в сражениях под Москвой командарма, и назначили исполнять обязанности командующего окруженной армией.

О том, в каких условиях приходилось сражаться, свидетельствует ветеран 2-й ударной И.Левин в записках ”Генерал Власов по ту и эту сторону фронта”:

“Отчаянное положение было с боеприпасами. Когда через горловину к нам не могли пробиться машины и подводы, то снаряды – по две веревки через плечо – бойцы переносили на себе. “Юнкерсы”, “хейнкели”, “мессеры” буквально висели над головами и в светлое время охотились (уверен, с азартом) за каждой движущейся целью – будь то солдат или повозка. Прикрыть армию с воздуха... было нечем. Спасал родной волховский лес: он позволял нам играть с “Люфтваффе” в прятки”.

В мае обстановка ухудшилась. Вот как вспоминает об этом командир 327-й стрелковой дивизии полковник (впоследствии – генерал-майор) И.М. Антюфеев:

“Обстановка на занятом дивизией рубеже складывалась явно не в нашу пользу. Лесные дороги уже подсохли, и противник подтянул сюда танки и самоходные орудия. Он также использовал массированный минометный огонь. И все же около двух недель дивизия билась на этом рубеже... Финев Луг переходил из рук в руки несколько раз. Откуда только брались у наших солдат физическая сила и энергия!... В конце концов и на этом рубеже настал критический момент. Левее нас, между озерами, оборонялся партизанский отряд, который был оттеснен врагом. Чтобы не оказаться окончательно окруженными, мы вынуждены были отходить. На сей раз нам пришлось расстаться почти со всем тяжелым вооружением... В стрелковых полках к тому времени насчитывалось не более 200-300 человек в каждом. Они уже не способны были ни к какому маневру. На месте они еще дрались, буквально вцепившись зубами в землю, но движение для них было невыносимо трудным”.

В середине мая 1942-го командование 2-й ударной получило директиву о выходе армии за реку Волхов. Осуществить это было более чем трудно. Когда противник закрыл единственный коридор в районе Мясного Бора, сама возможность организованного прорыва стала маловероятной. На 1 июня в 7 дивизиях и 6 бригадах армии насчитывалось 6777 лиц начальствующего состава, 6369 – младшего начсостава и 22190 – рядовых. Всего 35336 человек – примерно три дивизии. При этом следует учесть, что командование потеряло оперативный контроль над войсками, части были разрознены. Тем не менее советские бойцы оказывали героическое сопротивление противнику. Бои продолжались.

В ночь с 24 на 25 июня 1942 года, в результате неудавшейся операции войск Волховского фронта и оставшихся боеспособных частей 2-й ударной армии по прорыву кольца окружения из Мясного Бора и вывода оставшихся групп бойцов и командиров, командование армии решило пробиваться к своим, разбившись на мелкие группы (солдаты и офицеры армии так уже и поступали).

При выходе из окружения погиб под артобстрелом начальник штаба 2-й ударной полковник Виноградов. Был тяжело ранен и застрелился начальник особого отдела майор госбезопасности Шашков. Окруженный фашистами, приберег последнюю пулю для себя член Военного совета Зуев, также поступил начальник политотдела Гарус. Начальник связи армии генерал-майор Афанасьев вышел к партизанам, которые переправили его на “большую землю”. Немцы захватили в плен командира 327-й дивизии генерала Антюфеева (отказавшегося от сотрудничества с врагами комдива впоследствии отправили в концлагерь). А генерал Власов... сдался патрулю 28-го пехотного корпуса в деревне Туховежи (вместе с сопровождавшей его шеф-поваром столовой военсовета армии М.И.Вороновой).

А ведь свои искали его, пытались спасти командарма! Утром 25 июня вышедшие из окружения офицеры сообщили: Власова и других старших офицеров видели в районе узкоколейки. Мерецков направил туда своего адъютанта – капитана Михаила Григорьевича Бороду, танковую роту с десантом пехоты. Из пяти танков в немецком тылу четыре подорвались на минах или были подбиты. М.Г.Борода на последнем танке добрался до штаба 2-й ударной – там никого не было. К вечеру 25 июня было выслано несколько разведгрупп, чтобы разыскать Военный совет армии и вывести его. Власова так и не отыскали.

Через некоторое время от партизан Оредежского отряда Ф.И.Сазанова поступило сообщение: Власов перешел к гитлеровцам.

Когда, спустя много дней, оставшиеся в живых солдаты 2-й ударной узнали об этом, они были просто в шоке. “А ведь как верили этому богатырского сложения генералу, ругателю, прибаутчику, краснословцу! Командующий армией оказался презренным трусом, предал всех, кто, не щадя жизни, шел по его приказу в бой”, – писал Павел Лукницкий.

“Возникает вопрос: как же все-таки случилось, что Власов оказался предателем?– пишет в своей книге “На службе народу” маршал Мерецков,– Ответ, мне кажется, может быть дан только один. Власов был беспринципным карьеристом. Его поведение до этого вполне можно считать маскировкой, за которой скрывалось равнодушие к Родине. Его членство в Коммунистической партии – не более чем дорожка к высоким постам. Его действия на фронте, например в 1941 году под Киевом и Москвой,– попытка отличиться, чтобы продемонстрировать профессиональные способности и поскорее выдвинуться”.

Во время суда над командованием РОА, на вопрос: почему сдался, Власов ответил коротко и ясно: “Смалодушничал”. И в это можно поверить. Сдаваясь 12 июля в плен, генерал, которому не хватило мужества застрелиться, был уже трусом, но еще не предателем. Власов изменил Родине спустя сутки, когда оказался в штабе командующего 18-й немецкой армией генерал-полковника Герхарда Линдеманна. Ему-то и описал в подробностях положение дел на Волховском фронте. Сохранилась фотография: Власов с указкой склонился над картой, стоящий рядом Линдеманн внимательно следит за его пояснениями.

Здесь и оставим предателя. К дальнейшей судьбе 2-й ударной он никакого отношения не имеет.

Несмотря на измену Власова, вину за неудачу Любанской операции на всю армию не возложили. А в те времена достаточно было одного только малейшего подозрения в предательстве, чтобы само название “2-я ударная” навеки исчезло из списков Красной Армии. Кроме того, боевые знамена не утратила ни одна из частей армии.

Значит, Ставка правильно оценила ее роль: несмотря на трагический исход операции армия похоронила надежды противника захватить Ленинград. Потери гитлеровских войск были слишком тяжелы. Об этом же сообщает в трехтомнике “Ленинград действует...” и Павел Лукницкий:

“...вражеских сил уничтожила она (2-я ударная авт.) немало: шесть немецких дивизий, стянутых из-под Ленинграда к Волхову, были обескровлены ею, фашистские легионы “Нидерланды” и “Фландрия” разгромлены наголову , в болотах осталось множество вражеской артиллерии, танков, самолетов, десятки тысяч гитлеровцев...”.

А вот выдержка из листовки, выпущенной политуправлением Волховского фронта вскоре после выхода бойцов 2-й ударной из окружения:

“Доблестные воины 2-й ударной армии!

В огне и грохоте орудий, лязге танков, реве самолетов, жестоких схватках с гитлеровскими мерзавцами завоевали вы славу доблестных воинов Волховских рубежей.

Мужественно и бесстрашно, в течение суровой зимы и весны, вы вели борьбу с фашистскими захватчиками.

Боевая слава воинов 2-й ударной армии золотыми буквами запечатлена в истории Великой Отечественной войны...”

Однако Гитлер, в отличие от своих полководцев не оставлявший навязчивой идеи взять и уничтожить Ленинград потребовал от представителя вермахта при финской ставке генерала Эрфурта добиться наступления частей союзника с севера. Но финское командование дало гитлеровскому посланцу от ворот поворот, заявив: наша страна с 1918 года придерживается того мнения, что существование Финляндии не должно представлять угрозы Ленинграду. Видимо, взвешенно оценивавшие и международную и военную обстановку финны тогда нащупывали почву для выхода из войны, в которую втянула их Германия.

Но Гитлер не унимался. Он пошел на беспрецедентный шаг: с южных рубежей перебросил под Ленинград победоносную 11-ю армию фельдмаршала фон Манштейна. Манштейн взял Севастополь! Манштейн “разобрался” с Керченской операцией руских! Пусть Манштейн возьмет Ленинград!.

Манштейн приехал. Ленинграда не взял. В своих мемуарах писал:

“27 августа штаб 11-й армии прибыл на Ленинградский фронт, чтобы здесь в полосе 18-й армии, выяснить возможности нанесения удара и составить план наступления на Ленинград. Было условлено, что затем штаб 11-й армии займет часть фронта 18-й армии, обращенную на север, в то время как за 18-й армией оставалась восточная часть фронта по Волхову”.

И 11-я армия вступила в тяжелые бои с советскими войсками, продлившиеся до начала октября. Фактически. Манштейну приходилось решать задачи 18-й армии, изрядно побитой в ходе Любанской операции частями 2-й ударной и уже неспособной к крупномасштабным действиям.

Фельдмаршалу удалось уничтожить ряд наших соединейний, но на взятие города сил не хватило. Манштейн потом вспомнит об этих осенних боях сорок второго года:

“Если задача по восстановлению положения на восточном участке фронта 18-й армии была выполнена, то все же дивизии нашей армии понесли значительные потери. Вместе с тем была израсходована значительная часть боеприпасов, предназначавшихся для наступления на Ленинград. Поэтому о скором проведении наступления не могло быть и речи. Между тем Гитлер все еще не хотел расставаться с намерением овладеть Ленинградом. Правда, он готов был ограничить задачи наступления, что, естественно, не привело бы к окончательной ликвидации этого фронта, а к этой ликвидации в конце концов все сводилось (выделено мной – авт.). Напротив, штаб 11-й армии считал, что нельзя приступать к операции против Ленинграда, не пополнив наши силы и вообще не имея достаточного количества сил. За обсуждением этих вопросов и составлением новых планов прошел октябрь”.

В ноябре ситуация сложилась так, что присутствие 11-й армии потребовалось на других участках Восточного фронта: приближалось решительное сражение за Сталинград. Штаб Манштейна перевели в группу армий “Центр”. Кроме неудачной попытки взять Ленинград, судьба нанесла немецкому полководцу еще один – страшный – удар. 29 октября на Ленинградском фронте погиб 19-летний сын фельдмаршала, пехотный лейтенант Геро фон Манштейн, воевавший в 16-й армии.

Много лет спустя описываемых событий, работая над своей книгой “Утерянные победы”, старый фельдмаршал, всегда скупой на похвалу в адрес противника, отдаст должное героическим воинам 2-й ударной (армией в тот период она была лишь по названию, сражались с врагом восьмитысячная стрелковая дивизия и одна стрелковая бригада). Их мужество он оценит по-военному ясно и лаконично:

“Потери противника убитыми во много раз превышали число захваченных в плен”.

А в сорок втором году на Волховском фронте произошло еще одно важное событие, на первый взгляд к развитию боевых действий прямого отношения не имеющее. Родилась песня, ставшая вскоре всенародно известной и любимой. Потому что звучала правдиво и главное – уже победно!

Песни, поднимающие боевой дух солдат, иной раз значат больше нового вооружения, обильной еды, теплой одежды. Время их появления справедливо занимает достойное место в военной хронологии. В 1941-м такой стала “Вставай, страна огромная!”, в 1942-м – “Волховская застольная” на слова поэта-фронтовика Павла Шубина.

Тогда еще не пели:

Выпьем за Родину, выпьем за Сталина,

Выпьем и снова нальем!

Не пели, потому что таких строк еще не было. но, согласитесь, здорово звучало:

Выпьем за встречу живых!

Эти слова в полной мере относились и ко всем солдатам 2-й ударной армии.

В конце 1942-го Ставка Верховного Главнокомандования решила в начале следующего года провести операцию по деблокаде Ленинграда, более известную в истории как операция “Искра”.

Со стороны Ленинградского фронта в ударную группу выделялась 67-я армия. Волховский фронт вновь поручил выполнение этой задачи 2--й ударной. В состав почти полностью обновленной армии (из окружения вышло всего порядка десяти тысяч человек), входили: 11 стрелковых дивизий, 1 стрелковая, 4 танковые и 2 инженерно-саперные бригады, 37 артиллерийских и минометных полков и других частей.

Полностью укомплектованная 2-я ударная продолжила свой боевой путь. И он был славным!

18 января 1943 года 2-я ударная армия Волховского фронта во взаимодействии с 67-й армией Ленинградского фронта прорвала блокаду Ленинграда. Ход этой операции подробнейшим образом описан как в художественной, так и в специальной военной литературе. О ней сняты многочисленные документальные и художественные ленты. Каждый год 18 января отмечался в Ленинграде, отмечается и будет отмечаться в Санкт-Петербурге как один из главных городских праздников!

Тогда, в холодные январские дни 1943-го произошло главное: были созданы условия для сухопутной и транспортной связи со всей страной.

За мужество и отвагу, проявленные при прорыве блокады, около 22 тысяч воинов Волховского и Ленинградского фронтов получили государственные награды. Взаимодействовавшая с частями 2-й ударной 122-я танковая бригада – стала Краснознаменной. А в самой армии 327-я стрелковая дивизия была преобразована в 64-ю гвардейскую стрелковую дивизию. Грудь командира новоиспеченных гвардейцев полковника Н.А.Полякова украсил орден Суворова II степени. Командующему 2-й ударной генерал-лейтенанту В.З.Романовскому вручили один из высших полководческих знаков отличия – орден Кутузова I степени.

С апреля 1943 года, действуя уже в составе Ленинградского фронта, армия участвовала в Ленинградско-Новгородской наступательной операции, и своим активным участием с Ораниенбаумского плацдарма в январе 1944-го обеспечила окончательное освобождение Ленинграда от блокады.

В феврале-марте – освободила Ломоносовский, Волосовский, Кингисеппский, Сланцевский и Гдовский районы Ленинградской области, вышла к реке Нарва и Чудскому озеру. В апреле-августе сражалась с немецкими войсками на Нарвском перешейке и успешно провела операцию по освобождению Нарвы. В сентябре сорок четвертого в успешной Таллинской операции освободила от оккупантов территорию Эстонии.

А как обстояли дела у давно уже не победоносной 18-й немецкой армии? Типпельскирх пишет:

“18 января (1944 года – авт.), то есть через несколько дней после начала русского наступления на северном участке фронта 18-й армии, войска Волховского фронта перешли в наступление с широкого плацдарма севернее Новгорода с целью нанести удар во фланг 18– й армии. Предотвратить этот прорыв было невозможно, и он привел к отходу всей группы армий. Уже на следующий день пришлось оставить Новгород”.

Но, верная своей традиции все громить и разрушать, 18-я армия, продолжала практику “выжженной земли”!: от почти пятидесятитысячного населения Новгорода уцелело лишь пятьдесят человек, из 2500 зданий – только сорок. Уже знакомый нам генерал-полковник Линдеманн приказал разобрать на части и отправить в Германию знаменитый памятник “Тысячелетие России”, находящийся и поныне на территории Новгородского кремля. Разобрать-то разобрали, а вот вывезти не успели – пришлось уносить ноги от стремительно наступавшей советской армии.

Под ударами советских войск 18-я армия откатывалась все дальше и дальше, пока вместе с 16-й армией не оказалось блокированной в составе Курляндской группировки. Вместе с ней несостоявшиеся завоеватели Ленинграда в ночь на 9 мая сложили оружие. А потом среди солдат 16-й и 18-й армий началась жуткая паника. Не на шутку перетрусил и командовавший групировкой генерал Гильперт. Оказывается, фашисты “просчитались”. Павел Лукницкий рассказывает в своем повествовании:

“Гильперт перед принятием ультиматума не знал, что маршал Говоров командует Ленинградским фронтом, полагал, что сдаваться будут они маршалу Говорову, “командующему 2-м Прибалтийским фронтом”, – это казалось немцам, зверствовавшим под Ленинградом, не столь страшным: “прибалтийцы”, не испытав ужаса блокады, не имеют оснований так “беспощадно мстить”, как это якобы сделают ленинградцы”.

Раньше надо было думать, когда палачествовали у стен вымирающей от голода, но не сдавшейся Невской твердыни!

27 сентября 1944 года Военный Совет Ленинградского фронта, передавая 2-ю ударную в резерв Ставки Верховного Главнокомандования, обратился к ее войскам со словами:

“2-я ударная армия в составе войск фронта сыграла большую роль в снятии блокады Ленинграда, завоеванию Великой победы под Ленинградом и во всех боях за освобождение Советской Эстонии от немецко-фашистских захватчиков.

Победоносный путь 2-й ударной армии на Ленинградском фронте отмечен блестящими успехами, а боевые знамена ее частей овеяны неувядаемой славой.

Трудящиеся Ленинграда и Советской Эстонии всегда будут свято хранить в своей памяти боевые заслуги 2-й ударной армии, ее героических воинов – верных сынов Отечества”.

На заключительном этапе войны 2-я ударная в составе войск 2-го Белорусского фронта под командованием Маршала Советского Союза К.К.Рокоссовского сражалась в Восточной Пруссии, участвовала в Восточно-Померанской операции. В своих мемуарах Константин Константинович Рокоссовский не раз отмечал ее умелые действия:

“2-я ударная армия с боем преодолела сильный оборонительный рубеж на подступах к Мариенбургу, в старину являвшемуся крепостью крестоносцев, и 25 января вышла к рекам Висла и Ногат. Частью своих сил она в нескольких местах форсировала эти реки и захватила небольшие плацдармы. Овладеть Эльбингом с ходу войска не смогли... И.И.Федюнинскому (командующему 2-й ударной – авт.) пришлось организовать штурм города по всем правилам военного искусства. Бои длились несколько дней, пока 2-я ударная не захватила город”.

Вместе с 65-й армией и отдельной танковой бригадой Войска Польского, 2-я ударная сыграла решающую роль в штурме Данцига – польского города Гданьска.

“26 марта войска 2-й ударной и 65-й армий, прорвав неприятельскую оборону на всю ее глубину подступили к Данцигу, – писал К.К.Рокоссовский.– Во избежание бессмысленных потерь гарнизону был послен ультиматум: продолжать сопротивление бесполезно. В случае, если ультиматум не будет принят, жителям рекомендовалось покинуть город.

Гитлеровское командование не ответило на наше предложение. Была подана команда начать штурм... Борьба шла за каждый дом. Особенно упорно гитлеровцы дрались в крупных зданиях, заводских и фабричных корпусах... 30 марта Гданьск был полностью освобожден. Остатки неприятельских войск бежали в заболоченное устье Вислы, где вскоре были взяты в плен. Над старинным польским городом взвился польский национальный флаг, который был водружен воинами – представителями Войска Польского”.

Из Восточной Пруссии путь армии лежал в Померанию. Немцы прекрасно понимали – советские солдаты имели полное право мстить. Слишком свежи были воспоминания о том, как обращались гитлеровцы с военнопленными и мирным населением. Да и в майские дни 1945-го живые примеры почти постоянно возникали перед глазами.

7 мая части 46-й дивизии 2-й ударной очистили от немцев остров Рюген. Наши солдаты обнаружили концлагерь, в котором томились соотечественники. В своей книге “От Невы до Эльбы” командир дивизии генерал С.Н.Борщев вспомнил о случае на острове:

“По дороге шли наши советские люди, освобожденные из концлагерей. Вдруг из толпы выбежала девушка, бросилась к нашему прославленному разведчику Тупкаленко и, обняв его закричала:

– Василь, браток ты мой!

И мужественный, отчаянный разведчик наш, Василий Яковлевич Тупкаленко (полный кавалер ордена Славы – авт.), на лице которого, как говорится, никогда ни один мускул не дрогнул, плакал...”.

Но победители, на удивление местному населению, не мстили . Наоборот – помогали, как могли. А когда навстречу 90-й стрелковой дивизии попалась колонна юношей в фашистских солдатских мундирах, комдив генерал Н.Г.Лященко просто махнул подросткам рукой:

– К маме идите, к маме!

Они, естественно, радостно разбежались по домам.

А закончилась Великая Отечественная для 2-й ударной участием в знаменитой Берлинской операции. И у наших солдат была своя “встреча на Эльбе” – со 2-й британской армией. Советские и английские бойцы отметили ее торжественно: футбольным матчем!

За четыре года войны войскам 2-й ударной армии двадцать четыре раза объявлялась благодарность Верховным Главнокомандующим, а небо над Москвой расцвечивалось победными залпами салютов. За героизм, мужество и отвагу 99 соединениям и частям были присвоены почетные наименования освобожденных и взятых городов. 101 соединение и часть прикрепили к своим знаменам ордена Советского Союза, а 29 соединений и частей стали гвардейскими. 103 воинам 2-й ударной присвоено звание Героев Советского Союза.

История каждому воздала по заслугам. Солдаты, офицеры и генералы 2-й ударной армии попали на героические страницы летописи Победы. А генерал Власов – на виселицу. Казнь состоялась в ночь на 1 августа 1946 года в Таганской тюрьме по приговору Военной коллегии Верховного Суда СССР. И на этом мы могли бы расстаться с предателем, если бы не некоторые обстоятельства.

В новое тысячелетие наша страна вступила без учебника по истории России. Что ж – ничего удивительного: слишком много кумиров в предшествующее десятилетие было свергнуто с пьедесталов, не все герои извлечены из небытия. А история любого государства складывается из поступков отдельных личностей.

Но когда ученые основательно взболтали колбу с историческим коктейлем двадцатого столетия, на поверхности оказались многие странные, а порой и страшные личности, которых, скорые на руку “независимо мыслящие” псевдолетописцы, тотчас принялись преподносить нам как непонятых народом героев. Этаких дон кихотов новейшей истории, нимало не озаботясь тем, что в отличие от господина Ламанчского, рыцари это не печального, а, скорее, кровавого образа.

В разряд таких “дон кихотов” включили и генерала Власова. Его защита строится, в основном, на двух позициях (все остальное – словесная шелуха): генерал – не предатель, а борец с режимом, который все равно рухнул и, Власов – советский аналог Штауффенберга.

Не замечать подобные высказывания – опасно. Нашу страну справедливо называют самой читающей в мире. Но к этому нужно добавить, что в большинстве своем народ российский привык верить печатному слову: раз написано – так оно и есть. Поэтому столь популярны у нас изложения и зачастую остаются незамеченными опровержения.

Не собираясь в данном повествовании заниматься опровержениями доводов сторонников Власова, предлагаю читателям рассмотреть лишь фактическую сторону дела.

Итак, Власов и Штауффенберг. Немецкий полковник никогда не боролся с прусским милитаризмом – основным противником Штауффенберга и его единомышленников была гитлеровская верхушка. Грамотный офицер генерального штаба не мог не понимать, что проповедуя идею превосходства одной нации “тысячелетнего рейха” не построить. Планировалось произвести замену ключевых фигур на менее одиозные, отказаться от наиболее неприемлимых нацистских принципов – и все. Мир – на определенном промежутке времени. Большего от воспитанника немецкой военной школы, изначально приученного к планированию войн и наступательных акций и ожидать было нельзя. Штауффенберг не считал себя изменником Германии, так как действовал, в конечном итоге, в ее интересах.

Присяга фюреру? Но не следует забывать: для потомственного аристократа графа Клауса Филиппа Марии Шенка фон Штауффенберга, сына обер-гофмейстера Вюртембергского короля и придворной дамы королевы, потомка великого Гнейзенау, Гитлер был плебеем и выскочкой.

Штауффенберг возглавил заговор военных, находясь на территории своей страны, прекрасно понимая неизбежность смерти в случае провала. Власов – просто-напросто струсил, когда опасность угрожала лично ему, сдался в плен. А на следующий день выкладывал генерал-полковнику Герхарду Линдеманну не планы по борьбе с коммунистическим режимом, а военные тайны, которыми владел как заместитель командующего Волховским фронтом.

В начале войны Штауффенберг активно проталкивал через генштаб свои идеи по созданию национальных добровольческих армий. Следовательно Власов, в конце концов возглавивший РОА, рассматривался не более, чем командир одного из подобных легионов.

Для немцев Власов личностью не был, в военных и политических планах ему никакой серьезной роли не отводилось. Гитлер не раз повторял: “Революция делается только теми людьми, которые находятся внутри государства, а не вне его”. А на совещании летом 1943 года сказал:

“...этот генерал Власов в наших тыловых районах мне совершенно не нужен... Он мне нужен только на передовой”.

Лидеров, на которых делают серьезную ставку в расчете на успешный исход войны, как известно, туда не посылают – опасно. В приказе же генерал-фельдмаршала Кейтеля от 17 апреля 1943-го говорилось:

“...в операциях чисто пропагандистского характера может потребоваться имя Власова, но не его личность”.

При этом в приказе Кейтель называет Власова “военнопленным русским генералом” – и не больше. Но это так его именовали на бумаге. В разговорной речи выбирали более резкие выражения, например: “Эта русская свинья Власов” (Гиммлер, на совещании у фюрера).

Наконец, значительную роль в “увековечении” памяти А.А,Власова сыграли, сами того не желая, советские историки, назвав “власовцами” всех бойцов РОА. На самом деле, они таковыми никогда не были.

“Русская освободительная армия” формировалась из предателей и военнопленных. Но солдаты сдавались и попадали в плен к врагу, а предатели шли на службу к немцам, а не к Власову. Его имя до войны широкой известностью в СССР не пользовалось, а после перехода к немцам о Власове знали только как о предателе. К нему не шли, как шли к Деникину или Колчаку, Петлюре или Махно – не та фигура.

Да и вел-то он себя не как лидер. Тот же Деникин по окончании гражданской войны отказался от английской пенсии, справедливо заметив, что русскому генералу платить деньги может только русское правительство. Власов – охотно харчевался на немецких кухнях, при аресте в сорок пятом у него обнаружили тридцать тысяч рейхсмарок, припрятанных “на черный день”. Жил с комфортом – даже обзавелся немецкой женой – вдовой офицера СС Адель Биллинберг (после войны она попытается получить пенсию за повешенного мужа, как генеральская вдова).

Один из командиров белогвардейских корпусов, генерал Слащев, во время гражданской не носил погон, считая, что добровольческая армия опозорила их грабежами и насилиями. Власов у немцев тоже погон не носил, но с удовольствием облачался в удобную шинель генерала вермахта. “На всякий случай” хранил книжку начальствующего состава РККА и... партбилет.

Хорошо, Власов был не лидер. Но, может быть, тогда борец за счастливую народную долю? Многие ссылаются на его так называемое “смоленское воззвание” к народу, прочие пропагандистские выступления. Но сам Власов впоследствии объяснял, что тексты воззваний составляли немцы, а он их только слегка редактировал. Бывший генерал сетовал:

“До 1944 года немцы все делали сами, а нас использовали лишь как выгодную для них вывеску”.

И правильно, кстати, поступали, потому что неотредактированный Власов русскими людьми вряд ли воспринимался бы как патриот.

Как уже упоминалось, весной 1943 года он совершил “турне” по частям группы армий “Север”. О том, какой “любовью к Родине” были проникнуты речи бывшего командарма, можно судить по случаю на банкете в Гатчине.

Уверовав в собственную значимость, разошедшийся Власов заверил немецкое командование: если ему сейчас дадут две ударные дивизии, он быстро возьмет Ленинград, так как жители измучены блокадой. И тогда он, Власов-победитель, устроит в городе роскошный банкет, на который заранее приглашает генералитет вермахта. Как вы уже знаете, возмущенный подобной наглостью Гитлер Власова с фронта отозвал и даже пригрозил смертной казнью.

В итоге фюреру все же пришлось пустить в дело РОА – на фронте не хватало “пушечного мяса” и в рейхе формировали части даже из подростков. Но никакого “освободительного” характера РОА уже не имела. Да и немецкое командование особых надежд на нее не возлагало. Тот же Типпельскирх после войны напишет, что “власовская армия” несмотря на ее большую численность, была мертворожденным плодом.

А как воспринимали ее советские части – наглядно свидетельствуют воспоминания ветерана 2-й ударной И.Левина:

“На участке нашей 2-й ударной армии я помню лишь один бой с власовцами. Где-то в Восточной Пруссии, под Кенигсбергом, наш танковый десант наткнулся на крупную немецкую часть, в состав которой входил батальон власовцев.

После ожесточенного боя враг был рассеян. По донесениям с передовой: взяли много пленных, немцев и власовцев. Но до штаба армии дошли только немцы. Ни одного человека со знаком РОА не довели. Можно высказать по этому поводу массу слов... Но что бы не сказали, никто не имеет права осудить наших не остывших от боя солдат-десантников, только что потерявших от рук предателей своих друзей...”.

Власовской армии в принципе не на что было рассчитывать. В тридцатых-сороковых годах двадцатого века в нашей стране для людей огромное значение имела сила личного примера. Отсюда – стахановское движение, ворошиловские стрелки. В годы войны бойцы сознательно повторяли подвиг Матросова , летчики – Талалихина , снайперы – достижения Смолячкова . И примером гражданского мужества для людей был подвиг Космодемьянской , а не деятельность Власова. Ему не могло найтись места в этом ряду.

В то время слово “эсэсовец” было самым худшим ругательством – куда там подчас незлобивому русскому мату. А Власов вел пропаганду при помощи обергруппенфюрера СС Геббельса, снаряжал и вооружал РОА под руководством рейхсфюрера СС Гиммлера, в спутницы жизни избрал эсэсовскую вдову. И, наконец, само служебное удостоверение командующего “Русской (!) освободительной армией” Власову подписал генерал СС (!) Крегер. Не слишком ли сильное влечение к охранным отрядам нацистской партии для “носителя высоких идей”, борца за “свободную Россию”?

В описываемый исторический период человек, имевший какое-либо отношение к СС, мог рассчитывать в лучшем случае на место в тюремной камере. Но не на политическом Олимпе. И такого мнения придерживались не только в СССР.

После войны предателей судили по всей Европе. Квислинга в Норвегии расстреляли, подписавший капитуляцию перед Германией бельгийский король Леопольд III вынужден был отречься от престола. Маршала Петэна во Франции осудили на смерть, потом замененную пожизненным заключением. По приговору народного трибунала как военного преступника в Румынии казнили Антонеску. Если подобная кара постигла предателей первой величины, то на что могли рассчитывать более мелкие сошки типа Власова? Только на пулю или петлю.

И представлять сегодня явного предателя в роли мученика и “страдальца за народ” – значит сознательно заниматься лжепатриотической пропагандой. Это – гораздо хуже, чем торговать с лотков гитлеровской “Майн кампф”. Потому что с давних пор повелось – страдальцев на Руси любят, жалеют. Но Власов – не юродивый калека. И эшафот вместо трибуны ему воздвигли по заслугам.

У России были и другие генералы. Во время Великой Отечественной войны один из вождей белогвардейского движения и непримиримый враг Советской власти генерал-лейтенант А.И.Деникин призывал белоэмигрантов бороться с немцами, чтобы поддержать Красную Армию. А советский генерал-лейтенант Д.М.Карбышев предпочел измене мученическую смерть в концлагере.

Как сложились судьбы других командующих? Генерал-лейтенант Николай Кузьмич Клыков (1888-1968) после выздоровления, с декабря 1942 года, был помощником командующего Волховским фронтом, участвовал в прорыве блокады Ленинграда. В июне 1943-го получил назначение на должность заместителя командующего Московским военным округом. В 1944-1945 годах командовал войсками Северо-Кавказского военного округа. Возглавивший 2-ю ударную армию перед операцией по прорыву блокадного кольца Валерий Захарович Романовский (1896-1967) впоследствии стал заместителем командующего войсками 4-го Украинского фронта, в 1945 -м получил звание генерал-полковника. После войны командовал войсками ряда военных округов, работал в военно-учебных заведениях.

Сменивший его на посту командарма в декабре 1943 года Герой Советского Союза генерал-лейтенант Иван Иванович Федюнинский (1900-1977) в 1946-47 и 1954-65 годах также командовал войсками округов. Ему вновь довелось послужить Родине на уже мирной немецкой земле: в 1951-54-м заместителем и первым заместителем главнокомандующего группы советских войск в Германии. С 1965 года генерал армии Федюнинский трудился в группе генеральных инспекторов министерства обороны СССР. В 1969 году ему, как участнику сражений в Монголии, ветерану знаменитого Халхин-Гола, было присвоено звание Героя Монгольской Народной Республики.

Противостоявший 2-й ударной во главе 18-й немецкой армии генерал-полковник Герхард Линдеманн (1884-1963) – тот самый, который хотел вывезти из Новгорода памятник “Тысячелетие России” – 1 марта 1944 года возглавил группу армий “Север”, но за военные неудачи в начале июля того же сорок четвертого был снят с должности. Командуя в конце войны немецкими войсками в Дании, 8 мая 1945-го сдался в плен англичанам.

Фельдмаршалы Вильгельм фон Лееб и Карл фон Кюхлер предстали перед судом Пятого американского военного трибунала в Нюрнберге как военные преступники. 28 октября 1948 года прозвучал приговор: фон Лееб (1876-1956) получил неожиданно мягкое наказание – три года тюрьмы. К фон Кюхлеру (1881-1969) отнеслись строже. Как ни врал, как ни изворачивался, как ни ссылался на только точное исполнение приказов “уважаемый” и “бесстрашный” фельдмаршал, трибунал оказался неумолим: двадцать лет тюремного заключения!

Правда, в феврале 1955-го Кюхлера освободили. С начала пятидесятых годов стали выпускать и амнистировать многих “солдат фюрера” – в 1954-м Федеративная Республика Германия вступила в НАТО и для формирования частей бундесвера требовались “опытные специалисты”.

Чего-чего, а “опыта” им было не занимать! Достаточно сказать, что вскоре после образования бундесвера его командующим назначили фашистского генерала Ферча, одного из руководителей артиллерийских обстрелов Ленинграда. В 1960 году председателем постоянного военного комитета НАТО стал генерал-майор вермахта, бывший начальник отдела генерального штаба сухопутных сил Адольф Хойзингер. Тот самый Хойзингер, который спокойно отдавал приказы о карательных экспедициях и расправах над гражданским населением оккупированных территорий Советского Союза.

Впрочем, сейчас настали другие времена. Но, согласитесь, исторические факты – вещь упрямая. И помнить их -свидетельства самой кровавой войны двадцатого столетия – необходимо!

Каждый год 9 мая Москва салютует Победителям. Живым и мертвым. О подвигах которых напоминают величественные памятники и скромные обелиски с красными звездами.

И в Мясном Бору стоит мемориал в память о подвиге воинов 2-й ударной армии, который не вычеркнуть из Истории!

2002-2003

P . S . ЕГО МЯСНОЙ БОР

Памяти Н.А. Шашкова

Бизнесмены бывают разные. Одни обожают светиться перед телекамерами, другие – поддерживать "громкие" проекты, освященные покровительством государственных мужей. Третьи занимаются благотворительностью, получая взамен лауреатские знаки различных премий – от литературных до заборостроительных (главное красивый диплом в офисе повесить).

Мой давний знакомый – генеральный директор горной компании "БУР" Леонид Иванович Куликов не принадлежал ни к одной из вышеперечисленных категорий. Но если возникала необходимость поддержать интересное и нужное начинание – помогал. Правда, убедившись предварительно, что деньги пойдут на благое дело, а не в карман инициатора.

Поэтому в кабинете Куликова часто можно было встретить писателей и поэтов, чиновников, генералов, ученых. И я абсолютно не удивился, когда несколько лет назад в один из жарких июньских дней застал у Леонида Ивановича высокого седовласого старика в форме вице-адмирала. Он что-то оживленно рассказывал, расхаживая вокруг стола. Над орденскими планками в такт движениям покачивалась звезда Героя Советского Союза.

– Шашков. Николай Александрович,– протянул руку адмирал.– Хорошо, что зашел. Мы как раз обсуждаем одну важную тему,– объяснил Леонид Иванович.– Ты, конечно, слышал про Вторую ударную армию?

– Любанская операция 1942-го?

– Вот видите!– воскликнул Шашков.– Он – знает. И не сказал мне, как этот идиот (прозвучала фамилия одного чиновника): власовская армия.

– Ну, Власов Власовым, а армия армией. В конце концов, она потом блокаду Ленинграда прорывала, в Восточно-Прусской операции участвовала.

Из-за Власова о ней мало писали, а вот слышать о героизме бойцов доводилось много. Все-таки долго работал городским репортером. С разными людьми встречался.

Знаю, например, что во Второй ударной воевал брат знаменитого артиста БДТ Владислава Стржельчика. Мама писателя Бориса Алмазова – Евгения Виссарионовна была в 1942-м старшей операционной сестрой полевого госпиталя армии. В Якутии – дай Бог ему долгих лет – живет уникальный человек – сержант Михаил Бондарев. Из Якутии был призван и всю войну в составе Второй ударной прошел! Редчайший случай она же трижды рождалась заново. А сын Эдуарда Багрицкого – военный корреспондент Всеволод – погиб во время Любанской операции.

– Так же как и мой отец – Александр Георгиевич. Он был начальником особого отдела армии,– перебил Шашков.

В тот день мы проговорили долго. О героях и предателях. Памяти и беспамятстве. О том, что открытый недавно мемориал погибшим бойцам в Мясном Бору надо обустраивать, а денег нет. Оставшиеся в живых ветераны – люди очень старые. Бизнесменам они неинтересны, вот они и не стремятся помочь.

– Поможем, поможем,– всякий раз успокаивал адмирала Куликов.

Говорили мы и о поисковиках, которые абсолютно бескорыстно занимаются святым делом – разыскивают и захоранивают останки бойцов. О чиновниках, дающих на все предложения по увековечению памяти павших неопределенные ответы.

Крепко у них засело в голове: власовская армия, – горячился Шашков. – Когда еще был помощником министра обороны СССР много раз говорил начальнику Главпура (Главного политического управления Советской Армии и Военно-Морского Флота – авт.) – надо подготовить и издать нормальную историю Второй ударной. А этот глухарь старый мне в ответ: посмотрим, да подождем. Дождались…

Послушайте. Я некоторые ваши исторические очерки читал. Может, вы за это возьметесь. Понимаете, надо коротко и ясно отразить весь боевой путь. Молодежь талмуд читать не станет. А эту страницу истории ей обязательно нужно знать.

Что же получается: про Власова, эту сволочь, предателя, пишут, фильмы снимают. А про армию, фактически, спасшую Ленинград – забыли!

С тех пор мы стали довольно часто встречаться.

В Николае Александровиче поражали прежде всего, неуемная энергия, целеустремленность. Он постоянно мотался между Питером и Москвой. Причем не в вагоне "СВ" – за рулем собственной "девятки". Пробивался в высокие кабинеты – уламывал, доказывал, подписывал необходимые бумаги. Казалось, кроме увековечения памяти бойцов Второй ударной ему ничего в этой жизни уже и не нужно. Именно во многом благодаря усилиям Шашкова в Мясном Бору на новгородчине и появился мемориал.

Многие задавались вопросом: для чего уважаемому и заслуженному человеку все эти хлопоты. В таком почтенном возрасте, с такими заслугами и, в скобках заметим, связями, можно спокойно почивать на лаврах. А иногда – украшать своей парадной адмиральской формой президиум какого-либо важного форума.

Но в том-то и дело, что не был Шашков "свадебным генералом". В полном смысле слова боевой командир(это его подлодка во время арабо-израильского конфликта 1968-го готова была выпустить ракеты по Земле Обетованной), он чувствовал личную ответственность за возвращение из небытия имен боевых товарищей своего отца. Тому с помощью ФСБ у мемориала памятную доску установил. Но сколько еще лежит в земле новгородской безымянных героев! И Шашков продолжал действовать.

В кабинете Куликова, ставшем нашей штаб-квартирой, Николай Александрович готовил запросы и письма, копировал и рассылал документы, встречался с потенциальными спонсорами. Здесь же мы вносили уточнения в рукопись повести.

В этот кабинет он пришел и 8 мая 2003 года после встречи с занимавшей тогда пост президентского полпреда на Северо-Западе Валентиной Ивановной Матвиенко радостно возбужденный:

– Валентина Ивановна отнеслась к моим предложениям более внимательно, чем ожидал. Теперь дело сдвинется с мертвой точки.

И действительно, сдвинулось. В этом мы убедились несколько месяцев спустя, приехав 17 августа – в очередную годовщину открытия мемориала – в Мясной Бор.

Николай Александрович рассказывал, что еще предстоит сделать. И, зная его умение добиваться своего, и я, и Куликов, и все вовлеченные адмиралом в эту работу не сомневались: так тому и быть.

Всю осень, зиму и весну Шашков занимался рутинной и, как он выражался, бюрократической работой. 1 мая в моей квартире раздался телефонный звонок.

– Только что приехал из Москвы. Много интересных новостей по мемориалу. Как я раньше уже говорил, будет сниматься фильм про Вторую ударную. Владимир Леонидович Говоров (генерал армии, Герой Советского Союза, заместитель председателя фонда "Победа" – авт.) активно пробивает эту идею. Кстати, привез тебе от него письмо с благодарностью за повесть.

Да. Помнишь, ты сканировал мне фотографии? Так вот…

И мы углубились в обсуждение технических вопросов. На прощание Николай Александрович напомнил: встречаемся 9 мая, в Мясном Бору. Но судьба распорядилась по-иному.

…7 мая я стоял в большом траурном зале крематория и смотрел на портрет адмирала, выставленный перед закрытым гробом. Искусственный свет тускло отражался в покоившихся на алых подушечках орденах.

В ночь после нашего разговора в квартире Шашковых произошел пожар. Погибли в огне Николай Александрович и его супруга Валентина Петровна. Сама квартира выгорела полностью.

…Отгремели залпы прощального салюта. Моряки сняли с гроба флаг ВМФ. Вице-адмирал Шашков ушел в вечность.

Человек, всю жизнь боровшийся за сохранение в нашей истории имен павших героев, ушел, оставив о себе только память. Как о настоящем Патриоте Родины, человеке Чести и Долга.

Как это много, и не каждому дано…

Июнь 2004г.

Муса Джалиль (старший политрук Муса Мустафиевич Джалилов) был казнен в страшной гитлеровской тюрьме Моабит 25 августа 1944 года. Незадолго до смерти поэт написал следующие строки:

Я ухожу из жизни,

Мир может меня забыть,

Но я оставлю песню,

Которая будет жить.

Родина не забыла Мусу Джалиля: в 1956 году - посмертно - ему было присвоено звание Героя Советского Союза, а на следующий год - присуждена Ленинская премия. И сегодня его стихи широко известны в Росии.

После войны одна из улиц Таллина была названа именем Героя Советского Союза Евгения Александровича Никонова. Сейчас на карте города улицы с таким названием вы не найдете. В последние годы в Эстонии, на территории которой фашисты уничтожили 125 тысяч местных жителей, тщательно переписывают историю...

Один из лучших полководцев Великой Отечественной Кирилл Афанасьевич Мерецков (1897-1968) - впоследствии Маршал Советского Союза, кавалер высшего военного ордена “Победа”. После войны - помощник министра обороны СССР. С 1964 года Герой Советского Союза маршал К.А.Мерецков работал в группе генеральных иснпекторов минобороны СССР.

В качестве примера “командирского мастерства” Соколова в своей книге “На службе народу” маршал Мерецков приводит выдержку из приказа командарма №14 от 19 ноября 1941 года:

“1. Хождение, как ползанье мух осенью, отменяю, и приказываю впредь в армии ходить так: военный шаг - аршин, им и ходить. Ускоренный - полтора, так и нажимать.

2. С едой не ладен порядок. Среди боя обедают и марш прерывают на завтрак. На войне порядок такой: завтрак - затемно, перед рассветом, а обед - затемно, вечером.Днем удастся хлеба или сухарь с чаем пожевать - хорошо, а нет - и на этом спасибо, благо день не особенно длинен.

3.Запомнить всем - и начальникам, и рядовым, и старым, и молодым, что днем колоннами больше роты ходить нельзя, а вообще на войне для похода - ночь, вот тогда и маршируй.

4. Холода не бояться, бабами рязанскими не обряжаться, быть молодцами и морозу не поддаваться. Уши и руки растирай снегом”.

“Ну чем не Суворов?- комментирует К.А.Мерецков.- Но ведь известно, что Суворов, помимо отдачи броских, проникающих в солдатскую душу приказов, заботился о войсках... Соколов же думал, что все дело в лихой бумажке, и ограничивался в основном только приказами”.

Из 2100 человек легиона “Нидерланды” в живых осталось 700. Что касается легиона “Фландрия”, то его численный состав всего за несколько дней боев сократился втрое.

Война не щадит никого - ни маршалов, ни их детей. В январе 1942 года на Ленинградском фронте погиб сын прославленного советского полководца Михаила Васильевича Фрунзе - лейтенант авиации Тимур Фрунзе. Посмертно летчику Т.М.Фрунзе было присвоено звание Героя Советского Союза.

Вот полный текст “Волховской застольной”, написанный Павлом Шубиным в 1942 году:

Редко, друзья, нам встречаться приходится,

Но уж когда довелось,

Вспомним, что было, и выпьем, как водится,

Как на Руси повелось!

Выпьем за тех, кто неделями долгими

В мерзлых лежал блиндажах,

Бился на Ладоге, дрался на Волхове,

Не отступал ни на шаг.

Выпьем за тех, кто командовал ротами,

Кто умирал на снегу,

Кто в Ленинград пробирался болотами,

Горло ломая врагу.

Будут навеки в преданьях прославлены

Под пулеметной пургой

Наши штыки на высотах Синявина,

Наши полки подо Мгой.

Пусть вместе с нами семья ленинградская

Рядом сидит у стола.

Вспомним, как русская сила солдатская

Немца за Тихвин гнала!

Встанем и чокнемся кружками, стоя мы -

Братство друзей боевых,

Выпьем за мужество павших героями,

Выпьем за встречу живых!

Примерно в это же время предатель Власов, разъезжая по немецким штабам, посетил Ригу, Псков, Гатчину. Выступал перед населением с “патриотическими” речами. Гитлер взбесился и велел отправить витию под домашний арест: 2-я ударная бьет части вермахта, а ее бывший командарм несет в тылу страдающей группы армий “Север” всякую околесицу о победе. Кстати, фюрер приказал казнить Власова, если он позволит еще что-либо подобное. Понятно, сколь “высоко” он ценил изменника.

К 14 мая 1945 года войскам Ленинградского фронта в Курляндии сдалось 231 611 немцев со всем вооружением, в числе которого было 436 танков, 1722 орудия, 136 самолетов.

Всем сдавшимся в плен гарантировалась жизнь, а также сохранение личной собственности.

Виктор Кокосов

17 декабря 1941 года ставкой Верховного Главнокомандования создан Волховский фронт, объединивший войска 4-й, 52-й и двух резервных армий - 26-й и 59-й. 26-я армия с 25 декабря 1941 года переименована во 2-ю Ударную армию...

При слове «власовцы» оставшиеся в живых ветераны Великой Отечественной войны брезгливо морщатся, а то и дают волю гневу, ругаясь на чем свет стоит. Ещё бы: это слово в сознании тех, кто отстоял свою страну в самой тяжкой войне века прочно ассоциировано с предательством, с пределом морального падения. «Власовцы» - это те, кто перешел на сторону врага и ради германского пайка лил кровь соотечественников под предводительством золотопогонного ренегата...

А между тем, в 1942 году власовцами называли совершенно других людей. Тех, на ком нет позора. И никогда не было. Ибо «мертвые сраму не имут», погибнув в тяжелейшем честном бою за Отечество...

Со второй половины августа до середины сентября 1941 года германские войска пытались штурмовать Ленинград, но решающего успеха не достигли, перешли к блокаде и осаде города. 16 октября 1941 г. четыре немецких дивизии (8, 12 тд, 18, 20 мд) форсировали р. Волхов и устремились через город Тихвин к р. Свирь, чтобы соединиться с финской армией и замкнуть второе блокадное кольцо восточнее Ладожского озера. Для Ленинграда и войск Ленинградского фронта это означало бы верную гибель.

Противник после соединения с финнами собирался наступать на Вологду и Ярославль, намереваясь образовать новый фронт севернее Москвы и одновременным ударом вдоль Октябрьской железной дороги окружить наши войска Северо-Западного фронта. В этих условиях советская Ставка Верховного Главнокомандования, несмотря на критическое положение под Москвой, изыскала возможность усилить резервами 4-ю, 52-ю и 54-ю армии, которые оборонялись на Тихвинском направлении. 19 ноября они перешли в контрнаступление и к 24 декабря отбросили немцев за Волхов.

В ходе этих боев советская Ставка разработала операцию по полному разгрому немцев под Ленинградом. Для выполнения задачи 17 декабря 1941 года был образован Волховский фронт. В него вошли 4-я и 52-я армии и две новые армии из резерва Ставки - 2-я ударная (бывшая 26-я) и 59-я. Фронту под командованием генерала армии К.А. Мерецкова предстояло силами 2-й ударной, 59-й и 4-й армий вместе с 54-й армией Ленинградского фронта (находилась вне блокадного кольца) уничтожить Мгинскую группировку противника и тем самым прорвать блокаду Ленинграда, а ударом в южном направлении силами 52-й армии освободить Новгород и отрезать врагу пути отхода перед Северо-Западным фронтом, который тоже переходил в наступление. Погодные условия благоприятствовали проведению операции - в лесисто-болотистой местности суровая зима сковала болота и реки.

Генерал Мерецков со своими бойцами

Генерал Мерецков 24 июня был арестован, подвергнут допросам при следствии и лишь 30 августа 1941 года освобожден из тюрьмы. В качестве представителя Ставки к нему был назначен печально известный Л.З. Мехлис - начальник Главного Политуправления Красной Армии.

Ещё до начала операции отдельные подразделения и части 52-й армии 24-25 декабря форсировали реку Волхов, чтобы не дать противнику закрепиться на новом рубеже, и даже захватили небольшие плацдармы на западном берегу. В ночь на 31 декабря Волхов также форсировали и подразделения только что прибывшей 376-й стрелковой дивизии 59-й армии, но удержать плацдармы никому не удалось.

Причина заключалась в том, что как раз накануне, 23-24 декабря, неприятель завершил отвод своих войск от Тихвина и Малой Вишеры за Волхов на заранее подготовленные позиции, подтянул резервы живой силы и техники. Волховская группировка 18-й немецкой армии состояла уже из 8 пехотных (11, 21, 61, 126, 215, 250 (и), 254, 291 пд), 2 моторизованных (18, 20 мд), 1 танковой (12 тд) дивизий.

Наш Волховский фронт с приходом 2-й ударной и 59-й армий и частей Новгородской армейской группы получал перевес над противником в живой силе в 1,5 раза, в орудиях и минометах в 1,6 раза, в самолетах в 1,3 раза.

На 1 января 1942 г. Волховский фронт объединял 21 стрелковую дивизию (4 гв., 44, 46, 65, 92, 111, 191, 225, 259, 267, 288, 305, 310, 327, 366, 372, 374, 376, 377, 378, 382 сд), 8 стрелковых бригад (22, 23, 24, 25, 53, 57, 58, 59 осбр), 1 гренадерскую бригаду (из-за нехватки стрелкового оружия была вооружена гранатами), 18 отдельных лыжных батальонов, 4 кавалерийские дивизии (25, 27, 80, 87 кд), 1 танковую дивизию (60 тд), 1 отдельную танковую бригаду (7 гв. тбр), 6 отдельных артполков (18, 442, 448, 561, 839, 881 ап), 2 гаубичных полка большой мощности (137, 430 гап БМ), отдельный полк противотанковой обороны (884 ап ПТО), 6 гвардейских минометных дивизионов реактивной артиллерии, зенитно-артиллерийский дивизион, 18 бомбардировочных, штурмовых, истребительных авиаполков и 1 разведывательную эскадрилью.

Однако, Волховский фронт имел к началу операции четверть боекомплекта боеприпасов, 4-я и 52-я армии были измотаны боями, в их дивизиях осталось 3,5-4 тыс. чел. вместо штатных 10-12 тыс. Лишь 2-я ударная и 59-я армии имели полный комплект личного состава. Но зато у них почти совсем отсутствовали прицелы для орудий, оборудование связи - телефонный кабель и радиостанции, и автотранспортные подразделения, что весьма затрудняло управление боевыми действиями и снабжение войск. Недоставало в новых армиях и теплой одежды. Кроме того, на всем Волховском фронте не хватало автоматического оружия, танков, снарядов, транспорта. Около половины авиации фронта (211 самолетов) составляли легкомоторные У-2, Р-5, Р-зет...

Лев Мехлис (в центре) и офицеры, 1940 год

Мерецков просил Ставку прислать больше танков, автомобилей, артиллерийских тягачей, но Ставка считала, что тяжелую технику нельзя эффективно использовать в лесах и болотах. Как показали дальнейшие события, мнение Ставки было ошибочным.

2-я ударная армия являлась таковой только по названию. В конце 1941 г. она состояла из одной стрелковой дивизии (327), восьми стрелковых бригад (22, 23, 24, 25, 53, 57, 58, 59) и пяти отдельных лыжных батальонов (39, 40, 42, 43, 44). В ходе операции она получила новые части, в том числе в январе - феврале 17 отдельных лыжных батальонов, ей передали в оперативное подчинение несколько дивизий. К большому наступлению войска фронта не были готовы, и Мерецков просил Ставку отложить операцию. Ставка, учитывая тяжелое положение Ленинграда, согласилась отсрочить начало только до 7 января 1942 г.

7 января, не дожидаясь сосредоточения всех частей, фронт перешел в наступление. Но форсировать реку Волхов удалось лишь двум батальонам 1002-го стрелкового полка 305-й стрелковой дивизии 52-й армии и воинам 376-й и 378-й стрелковых дивизий 59-й армии. 4-я армия задачу выполнить не смогла. 8 января наши армии прекратили атаки из-за очевидного огневого превосходства неприятеля и неподготовленности наступления. Занятые плацдармы пришлось оставить. Наступление фронта провалилось. Немцы приняли его за разведку боем. Ставка сняла с должности за плохое руководство командовавшего 2-й ударной армией генерал-лейтенанта Г.Г. Соколова, бывшего замнаркома НКВД, и заменила его генерал-лейтенантом Н.К. Клыковым, который перед тем командовал 52-й армией. 52-ю армию принял генерал-лейтенант В.Ф. Яковлев из 4-й армии.

Рота стрелков РККА на лыжах. Волховский фронт

13 января наступление возобновилось, но успех наметился только в 15-километровой полосе боевых действий 52-й и 2-й ударной армий. Наступая с захваченного плацдарма у совхоза «Красный ударник», 2-я ударная армия за 10 дней боев прошла 6 км, взломала первую линию обороны противника и 24 января вышла ко второй линии, расположенной вдоль шоссе и железной дороги Новгород - Чудово. Южнее к шоссе и железной дороге пробилась 52-я армия. 59-я армия также сумела захватить севернее меньший по площади плацдарм на западном берегу реки Волхов, однако, развить наступление там ей не удалось. В середине января она и её войска командованием фронта были перенаправлены на плацдарм 2-й ударной армии, а её место на западном берегу реки заняли дивизии 4-й армии.

В ночь на 25 января 2-я ударная армия при поддержке 59-й прорвала у деревни Мясной Бор вторую линию немецкой обороны. В пробитую в обороне противника брешь шириной 3-4 км ввели 23, 59-ю стрелковые бригады и 13-й кавалерийский корпус (25, 87 кавдивизии), а затем 366-ю стрелковую дивизию и другие части и соединения 2-й ударной армии. Армия стремительно - по лесам и болотам - начала продвигаться на северо-запад и за 5 дней боев прошла до 40 км. Впереди шел кавалерийский корпус, за ним, расширяя фланги прорыва, - стрелковые бригады и дивизии. За успешные действия 366-ю стрелковую дивизию 17 марта 1942 года преобразовали в 19-ю гвардейскую.

Навстречу волховцам 13 января начала наступление на Погостье и Тосно 54-я армия Ленинградского фронта. Однако, заняв небольшой плацдарм у станции Погостье юго-западнее железной дороги Москва - Ленинград, она вскоре остановилась, израсходовав боеприпасы. 52-я и 59-я армии вели в это время кровопролитные бои за расширение плацдарма и удержание коридора прорыва в Мясном Бору. В этих боях у д. Малое и Большое Замошье 305-я дивизия сражалась с 250-й испанской «голубой дивизией», посланной диктатором Франко на советский фронт. 305-я сумела отбить у испанцев лишь одну деревню Малое Замошье. Южнее д. Мясной Бор 52-я армия вышла вдоль шоссе к д. Копцы, севернее - 59-я армия подступила к крупному опорному пункту врага - с. Спасская Полисть.

Немцев в ходе наступления загнали в болото...

В начале операции Волховский фронт понес большие потери в людях и технике. 40-градусные морозы измотали людей, разводить костры запрещалось по условиям маскировки, усталые бойцы падали в снег и замерзали насмерть. И хотя в январе-феврале фронт получил пополнение - 17 лыжных батальонов и маршевые подразделения - развивать наступление по первоначальному плану стало невозможно: во-первых, войска уперлись в тыловой оборонительный рубеж противника, проходивший по линии полотна недостроенной железной дороги Чудово-Веймарн, во-вторых, сопротивление немцев на этом рубеже особенно усилилось в северном направлении, к Любани и Ленинграду.

На южном фланге Волховского фронта 52-я армия не смогла полностью прорвать испанские и немецкие позиции и наступать на Новгород, а на северном фланге 59-я армия не смогла овладеть Спасской Полистью и пробиться к Чудову. Обе эти армии с трудом удерживали коридор прорыва 2-й ударной в Мясном Бору. Кроме того, ввиду удлинения коммуникаций и узости коридора прорыва 2-я ударная армия с конца января стала ощущать острую нехватку боеприпасов и продовольствия. Её снабжение осуществлялось тогда по единственной лесной дороге, проходившей через коридор. Впоследствии её стали называть Южной дорогой.

Против наших войск и их единственной главной коммуникации действовало 250 немецких самолетов, а 2 февраля Гитлер приказал бросить сюда ещё и авиацию дальнего действия. Утром 12 февраля 111-я дивизия 59-й армии, переданная во 2-ю ударную армию, но ещё не успевшая пройти через Мясной Бор, и 22-я стрелковая бригада после неожиданного ночного оставления позиций немецкой пехотной бригадой Кёхлинга утром взяли деревни Мостки и Любино Поле на шоссе Ленинград - Новгород. Продолжая наступление, 111-я дивизия отбросила врага к Спасской Полисти и перерезала лесную дорогу Спасская Полисть - Ольховка. В результате горловина прорыва расширилась до 13 км и пулеметный огонь противника перестал угрожать коридору. К тому времени несколько расширился и сам плацдарм по Волхову, ширина его достигла 35 км. За эти бои 111-ю стрелковую дивизию 17 марта 1942 года преобразовали в 24-ю гвардейскую.

Бойцы Волховского фронта строят укрепления

Ввиду недостаточных наступательных возможностей 2-й ударной армии командование фронта, начиная с второй декады февраля, приступило к передаче ей дивизий и бригад из 4-й, 52-й и 59-й армий. Ввод в прорыв новых частей, развитие наступления и удлинение в связи с этим коммуникаций потребовали увеличить и ускорить доставку грузов во 2-ю ударную армию. Но одна дорога с этим не справлялась, и тогда в феврале-марте по соседней просеке, в 500 м севернее первой дороги, проложили вторую. Новую дорогу стали называть Северной. Немцы называли её «просека Эрика».

17 февраля в штаб Волховского фронта вместо генерал-полковника Н.Н. Воронова приехал новый представитель Ставки Маршал Советского Союза К.Е. Ворошилов, бывший главком всего Северо-Западного направления. Ставка изменила план операции, и Ворошилов привез требование Ставки: вместо удара строго на северо-запад активизировать действия на Любанском направлении с целью окружить и уничтожить Любанско-Чудовскую группировку противника. Ворошилов выезжал в войска 2-й ударной армии для ознакомления с её состоянием и уточнения плана операции.

Для взятия Любани командование фронта сосредоточило в лесах в 15 км юго-западнее города у хутора Красная Горка (холм среди почти непроходимых лесов, где стоял дом лесника) 80-ю кавалерийскую дивизию, переброшенную из состава 4-й армии, а также 1100-й стрелковый полк 327-й стрелковой дивизии, 18-й артиллерийский полк РГК, 7-ю гвардейскую танковую бригаду (на ходу около роты танков), дивизион реактивных минометов и несколько лыжных батальонов. Они должны были прорвать фронт и подойти к Любани, после чего в прорыв вводился второй эшелон: 46-я стрелковая дивизия и 22-я отдельная стрелковая бригада.

Бойцы Волховского фронта

Бои у Красной Горки 80-я кавалерийская дивизия начала 16 февраля, сразу же как только подошла здесь к линии фронта. Представитель Ставки Маршал Советского Союза К.Е. Ворошилов наблюдал за событиями на временном пункте управления армии в местечке Озерье в 7 км юго-западнее Красной Горки. 18 февраля 1-й эскадрон 205-го кавалерийского полка выбил немцев с насыпи недостроенной железной дороги и, преследуя их, овладел Красной Горкой. Кавалеристов поддерживал 18-й гаубичный полк РГК. Вслед за кавалеристами в прорыв вошел 1100-й стрелковый полк 327-й стрелковой дивизии, её остальные полки ещё находились на марше около Огорелей. Главные силы 13-го кавалерийского корпуса находились в следующем положении: 87-я кавалерийская дивизия вела бои в самой дальней части прорыва у деревни Конечки вместе с 25-й кавдивизией корпуса, стоявшей у деревень Савкино и Хаймино.

К утру 23 февраля к Красной Горке подошли 46-я стрелковая дивизия и 22-я отдельная стрелковая бригада. Концентрация сил для удара на Любань продолжалась. В помощь наступавшим войскам ещё 13 февраля командармом Н.К. Клыковым было решено южнее направить 546-й и 552-й стрелковые полки 191-й стрелковой дивизии для захвата станции Померанье на железной дороге Москва-Ленинград, в 5 км юго-восточнее Любани. Это решение одобрил и комфронтом К.А. Мерецков, о чём доложил в Ставку ВГК. Полкам предстояло наступать по пояс в снегу лесами налегке, без артиллерии, обозов и медсанбата. Каждому бойцу выдали по 5 сухарей и 5 кусков сахара, по 10 патронов на винтовку, по одному диску на автомат или ручной пулемет и по 2 гранаты.

В ночь на 17 февраля полки перешли грунтовую дорогу между деревнями Дубовое и Коровий Ручей в направлении на северо-восток к Любани. К вечеру 17 февраля противник сбил заслон, оставленный дивизией на дороге, и закрыл путь прохода полков и подвоза боепитания. Части, которые должны были развить успех, вовремя к этому месту не подошли.

В тот же день противник начал обстреливать огнём артиллерии продвигавшиеся полки. Огонь корректировал немецкий самолет. Части понесли потери в 35 убитых и 50 раненых. Командир дивизии полковник А.И. Старунин приказал немедленно атаковать противника на дороге севернее д. Апраксин Бор, но тот успел подтянуть подкрепления, в т.ч. танки. Ночная атака 546-го полка не удалась, части отошли в лес на юго-запад, понеся потери. В результате боевых действий все радиостанции с радистами погибли. Комдив принял решение выполнять задачу на другом участке.

Не имея боеприпасов и с 15 февраля питания личного состава, на совещании командиров было принято решение выполнять письменный приказ командующего опергруппой генерал-майора П.Ф. Привалова о взятии деревень Малая Бронница и Дубовое. Оба полка произвели две безуспешных атаки на них ночью с 18 на 19 февраля, после чего отошли восточнее в лес.

На совещании, созванном комдивом, в присутствии командиров и комиссаров полков было принято коллегиальное решение ради спасения истощенных людей без приказа командования выходить обратно мелкими группами по 40-50 чел. за линию фронта, в свой тыл, тремя колоннами (штаб дивизии с саперным батальоном, комендантской и разведротами и два полка). Всех раненых (около 80 чел.) оставили в лесу под охраной. Судьба их, скорее всего, незавидна. Полковые колонны с потерями прорвались к своим примерно в месте перехода грунтовой дороги Дубовое - Коровий Ручей, а штабная колонна, уйдя на юго-запад, вышла с тыла к переднему краю немецкой 254-й пехотной дивизии и была обстреляна.

Штабная группа отошла в лес, где разместилась в обнаруженных лесных землянках местных жителей. Группа была окружена немцами. Полковник А.И. Старунин приказал командиру комендантской роты И.С. Осипову с пятью бойцами и помощнику начальника оперотделения штаба дивизии лейтенанту Костину пробраться к своим и просить помощи для выхода штаба. Воины И.С. Осипова и Костин перешли линию фронта и доложили командованию опергруппы о критическом состоянии остатков дивизии, но генерал-майор П.Ф. Привалов мер не принял - спасать было некому, войск в распоряжении оперативной группы не имелось. В итоге боев комдив полковник А.И. Старунин, начальник штаба дивизии подполковник П.Д. Крупичев и около 500 воинов попали в плен, комиссар дивизии старший батальонный комиссар С.А. Алексеев застрелился у землянок. Немцы из 254-й пехотной дивизии собрали пленных в д. Апраксин Бор, подкормили и 28 февраля 1942 года пешим порядком направили в сборный лагерь в Любань. П.Д. Крупичев освобожден из плена в апреле 1945 г. Дальнейшая судьба полковника А.И. Старунина осталась неизвестной. Учитывая тот факт, что он до войны служил в 1933-1939 гг. на ответственных постах в Разведуправлении ГШКА, можно предположить, что судьба его как военнопленного не была тривиальной.

Раненый боец встречает повара с продовольственным запасом

В ночь на 23 февраля на Любань совершили налет волховские партизаны. Немцы решили, что город окружен и вызвали подкрепление из Чудова и Тосно. Партизаны благополучно отошли, но прибывшие силы противника усилили оборону города.

Тем временем наступавшая группа войск вела с рубежей реки Сичева разведку подходов к станции Любань. Разведка была особенно необходима из-за крайней ограниченности боеприпасов: в 1100-м полку на каждую пушку имелось всего 5 снарядов, патронов тоже не хватало, бесприцельная стрельба категорически запрещалась.

Разведка установила, что с северо-запада у противника нет глубокой обороны, и утром 25 февраля 200-й кавалерийский полк 80-й дивизии возобновил наступление, но был остановлен огнем дзотов и сильным авиационным воздействием противника, причем погибли почти все лошади, и кавалеристы превратились в обычную пехоту. Затем мощным ударам с воздуха подверглись находившиеся у основания прорыва 25-я кавалерийская дивизия, 22-я бригада, не вошедшие в прорыв два полка 327-й дивизии, 46-я стрелковая дивизия и 7-я гвардейская танковая бригада.

26 февраля немцы одним пехотным полком 291-й пехотной дивизии с правого фланга прорыва и вторым пехотным полком с левого фланга начали наступление на Красную Горку вдоль полотна железной дороги и соединились, прервав сообщение с ушедшими в прорыв частями 2-й Ударной армии. Передовой отряд оказался в окружении и остановился западнее д. Кирково и Любани. Утром 28 февраля им оставалось пройти до Любани 4 км. Отдельным группам разведчиков удалось проникнуть к юго-западной окраине города. У окруженной группы кончились боеприпасы и продовольствие, немцы методично бомбили, обстреливали и атаковали наших воинов, но окруженные стойко держались 10 дней, пока ещё оставалась надежда на помощь. И только в ночь с 8 на 9 марта 80-я кавдивизия и 1100-й полк, также приняв коллегиальное решение, в связи с отсутствием связи без приказа командования уничтожили тяжелое вооружение, включая пулеметы, и с личным оружием с потерями прорвались обратно к своим чуть западнее места выхода в прорыв. При этом часть личного состава кавдивизии и стрелкового полка попала в плен.

Вывоз раненых по узкоколейке

Пока шли бои за Любань, 28 февраля Ставка внесла уточнение в первоначальный план операции. Теперь 2-я ударная и 54-я армии должны были наступать навстречу друг другу и соединиться в Любани, окружить и уничтожить Любанско-Чудовскую группировку врага и затем нанести удар на Тосно и Сиверскую для разгрома Мгинской группировки и прорыва блокады Ленинграда. Начать наступление 54-й армии приказали 1 марта, но она не могла развернуть боевые действия без подготовки, и решение Ставки оказалось запоздалым.

9 марта из Москвы в штаб Волховского фронта в Малой Вишере вновь прилетел К.Е. Ворошилов, а вместе с ним член Государственного Комитета обороны Г.М. Маленков, генерал-лейтенанты А.А. Власов и А.Л. Новиков и группа высших офицеров. Власов прибыл на должность заместителя командующего фронтом. В начале войны он командовал 4-м механизированным корпусом, затем 37-й армией под Киевом и 20-й армией под Москвой, имел репутацию хорошо подготовленного в оперативно-тактическом отношении командира, его высоко характеризовал Г.К. Жуков, а И.В. Сталин считал перспективным генералом. Назначение Власова должно было, по мнению Ставки, укрепить командование фронта. 12 марта тот прибыл по разбитым дорогам на острие приложения усилий 2-й Ударной армии - в леса к Красной Горке и возглавил бои за нее.

Заместитель наркома обороны по авиации А.А. Новиков прибыл для организации перед новым наступлением фронта массированных ударов с воздуха по оборонительным рубежам, аэродромам и коммуникациям противника. Для этого привлекались 8 авиаполков из резерва Ставки, авиация дальнего действия и военно-воздушные силы Ленинградского фронта. Собранные самолеты произвели в марте 7673 боевых вылета, сбросили 948 т бомб, уничтожили 99 вражеских самолетов. Из-за ударов с воздуха немцам пришлось отложить намеченное контрнаступление, но неприятель перебросил к Волхову резервы авиации и в целом сохранил господство в воздухе.

Директивой Ставки от 28 февраля в армиях Волховского фронта были созданы ударные группы: во 2-й ударной армии - из 5 стрелковых дивизий, 4 стрелковых бригад и кавалерийской дивизии; в 4-й армии - из 2 стрелковых дивизий, в 59-й армии - из 3 стрелковых дивизий. 10 марта во 2-й ударной армии в такую группу включили 92-ю стрелковую дивизию с 24-й бригадой, 46-ю стрелковую дивизию с 53-й бригадой, 327-ю стрелковую дивизию с 7-й гвардейской танковой бригадой, 259-ю и 382-ю стрелковые дивизии, 59-ю стрелковую бригаду и 80-ю кавалерийскую дивизию. Кроме них в армии находились 26 лыжных батальонов разной степени укомплектованности, четыре артполка, два танковых батальона, пять саперных батальонов армейского подчинения.

Утром 11 марта эти войска начали наступление на фронте по дуге от Червинской Луки до Еглино с целью окружения и взятия Любани. Непосредственно на Любань нацеливались 259-я, 46-я, 92-я и 327-я стрелковые дивизии, 24-я и 53-я стрелковые и 7-я гвардейская танковая бригады. Однако отсутствие разведывательных данных о позициях противника, недостаток боеприпасов и полное господство врага в воздухе не позволили нашим войскам выполнить поставленную задачу. Часть личного состава 259-й дивизии была отсечена противником за рекой Сичева и попала в плен.

Одновременно со 2-й ударной армией, навстречу ей, перешла в наступление у Погостья 54-я армия Ленфронта, которая продвинулась на 10 км. В результате Любанская группировка вермахта оказалась в полуокружении. Но 15 марта неприятель перешел в контрнаступление против 54-й армии и к середине апреля отбросил её к реке Тигода.

Командующий фронтом К.А. Мерецков и командарм Н.К. Клыков ввиду слабых наступательных возможностей 2-й ударной армии предложили Ставке три варианта решения вопроса: первый - усилить фронт обещанной ещё в январе общевойсковой армией и до наступления весенней распутицы завершить операцию; второй - в связи с приходом весны отвести армию из болот и искать решение на другом направлении; третий - переждать распутицу, накопить силы и уже тогда возобновить наступление.

Ставка склонялась к первому варианту, но свободных войск она не имела. Вопрос о 2-й ударной армии так и остался нерешенным.

Пока шло второе наступление на Любань, штаб фронта разработал операцию по уничтожению вражеского вклинения между 2-й ударной и 59-й армиями, окружения и взятия Спасской Полисти силами ударной группировки 59-й армии. Из 4-й армии в 59-ю передали для этого 377-ю стрелковую дивизию, а из 52-й армии - 267-ю дивизию, на прежние позиции которой южнее д. Мясной Бор перебросили из 4-й армии 65-ю дивизию.

Первую неудачную попытку осуществить операцию по взятию Спасской Полисти 59-я армия предприняла в в конце января 1942 года. Для действия со стороны 2-й ударной армии на соединение с войсками, наступавшими со стороны шоссе, командование 59-й армии направило 7 февраля через Мясной Бор свою 4-ю гвардейскую дивизию, и в конце февраля она ещё продолжала вести бои в районе севернее д. Ольховка, блокировав Ольховские хутора. Теперь к 4-й гвардейской на восточном берегу болота Гажьи Сопки присоединились главные силы 267-й стрелковой дивизии. 1 марта 846-й стрелковый и 845-й артиллерийский полки 267-й дивизии начали со стороны 2-й ударной армии наступление на д. Приютино, а 844-й стрелковый полк - на д. Трегубово севернее Спасской Полисти.

Наступление дивизии успеха не принесло. Её переместили севернее, а на смену ей провели через коридор у Мясного Бора два стрелковых (1254-й и 1258-й) и артиллерийский полк 378-й стрелковой дивизии. 11 марта они вступили в бой и начали пробиваться с запада к шоссе, со стороны которого, навстречу им, прорывался третий стрелковый полк дивизии - 1256-й.

Бои за Приютино, Трегубово, Михалево, Глушицу продолжались весь март. Противник неоднократно контратаковал, а в конце марта окружил 378-ю дивизию, и остатки её 24 апреля 1942 года с большими потерями вырвались из кольца. Район, занимаемый в то время 2-й ударной армией, напоминал по своим очертаниям колбу радиусом 25 км с узкой горловиной в Мясном Бору. Одним ударом по горловине можно было отрезать армию от других соединений фронта, загнать в болота и уничтожить. Поэтому враг постоянно рвался к Мясному Бору. Менялась лишь сила натиска - в зависимости от положения на других участках Волховского фронта.

В начале марта, едва стало ясно, что наступление 2-й ударной армии выдыхается, а для взятия Спасской Полисти сил у волховцев недостаточно, немцы резко усилили давление на коридор сначала с юга - на позиции 52-й армии, а с 16 марта, получив подкрепление, противник перешел в общее наступление на коридор и с юга, и с севера - против 59-й армии. Врага непрерывно поддерживали крупные силы авиации. Наши воины держались стойко, но неприятель вводил в бои все новые войска, в том числе дивизию СС «Полицай», легионы голландских и бельгийских фашистов «Нидерланд» и «Фландрия».

19 марта немцы, прорвав оборону 372 и 374-й стрелковых дивизий 59-й армии и 65 и 305-й стрелковых дивизий 52-й армии, ворвались в коридор и перекрыли его в 4 км западнее от д. Мясной Бор, между рекой Полисть и деревней Теремец-Курляндский.

Командование фронта мобилизовало все возможные силы, чтобы выбить немцев из коридора. Из состава 2-й Ударной армии к месту прорыва немцев были направлены 7-я гвардейская танковая, 24-я и 58-я стрелковые бригады, участники армейских курсов младших лейтенантов. Наши атаки следовали одна за другой, но артиллерийское и особенно авиационное превосходство противника оставалось подавляющим. 23 марта к атакам подключилась переброшенная из 4-й армии и только что пополненная необстрелянным личным составом (3000 чел.) 376-я стрелковая дивизия. В первый же день наступления она подверглась авиаудару и понесла весьма большие потери, неопытные люди поддались панике и разбежались. Командир 1250-го стрелкового полка майор Г.А. Хатемкин 27 марта застрелился.

Климент Ворошилов

Бои шли тяжелейшие. Со стороны 2-й ударной армии событиями непосредственно руководил замкомфронта Власов. 26 марта удар на восток нанесли 24-я и 58-я стрелковые и 7-я гвардейская танковая бригады, а с 27 марта ещё и 8-й гвардейский полк 4-й гвардейской стрелковой дивизии. 27 марта наметился узкий коридор. С утра 28 марта 58-я стрелковая и 7-я гвардейская танковая бригады с частями 382-й стрелковой дивизии с запада и 376-я дивизия с востока встречным ударом пробили коридор шириной 800 м вдоль Северной дороги.

Вечером 28 марта узкая дорога начала действовать, хотя и находилась под постоянным ружейно-пулеметным, артиллерийским и авиационным воздействием противника. 30 марта небольшой коридор удалось пробить и вдоль Южной дороги, а к 3 апреля коммуникации в Мясном Бору были освобождены полностью.

В период мартовского окружения во 2-й ударной армии тяжелые оборонительные бои вела 23-я отдельная стрелковая бригада. Она располагалась на левом фланге армии в юго-западном углу занимаемой территории, и противник пытался через её позиции пробиться в центр 2-й Ударной и разрезать армию на две части, но воины бригады отразили все вражеские атаки.

Мартовское окружение выявило чрезвычайную опасность даже кратковременного нарушения коммуникаций в Мясном Бору. Продовольствие и боеприпасы окруженным пришлось доставлять самолетами. Пищевой рацион в конном корпусе сразу сократился до 1 сухаря в день. Окруженные выкапывали из-под снега и ели убитых лошадей, для охраны живых лошадей приходилось выделять усиленные наряды, чтобы их не забили и не съели солдаты. Уцелевших лошадей кавкорпуса начали эвакуировать в тыл через Мясной Бор.

29 марта началось сильное таяние снега, дороги превратились в грязное месиво. Немцы продолжали прорываться на коммуникации, и борьба за коридор превращалась в рукопашные схватки. Для снабжения войск срочно оборудовали полевой аэродром близ штаба армии у д. Дубовик. Видя тяжелое положение наших войск, немцы стали сбрасывать с самолетов агитационные листовки с пропусками в плен.

В апреле бойцам Мясного Бора стало ещё труднее. Из-за весенней распутицы по дорогам не могли ходить даже повозки, и специальные группы солдат и местных жителей носили на себе боеприпасы и продовольствие за 30-40 км. 10 апреля начался ледоход на Волхове, и (пока не были наведены наплавные мосты) снабжение наших войск ещё более ухудшилось.

Пленный боец Красной армии

В конце марта штабу 2-й ударной армии и Волховского фронта от пленного обер-лейтенанта стало известно о подготовке противником новой крупной операции по окружению и уничтожению 2-й ударной, но, вместо того чтобы обратить на эти сведения должное внимание, командование армии и фронта продолжало завершать разработку новой, третьей, операции по взятию Любани.

Новое наступление 2-й Ударной армии началось 3 апреля в 30 км юго-западнее Любани в направлении деревень Апраксин Бор и Коровий Ручей. Как и два предыдущих, это наступление не принесло успеха из-за малочисленности войск и недостатка боеприпасов и 8 апреля было прекращено, хотя 54-я армия Ленфронта возобновила с конца марта встречные бои и отвлекла на себя крупные силы противника.

13 апреля из района Огорели (место дислокации штаба 2-й Ударной армии) был вывезен тяжело заболевший командарм Н.К. Клыков. Болезнь - не оговорка. В личном деле Клыкова значится факт того, что он болел с 1935 по 1938 гг., будучи освобождённым от исполнения командных воинских должностей. Весной 1942 г. та же болезнь обострилась. Она преследовала Клыкова до конца жизни (уволен по болезни в декабре 1945 г., умер в 1969 г.).

16 апреля после переговоров с Военным Советом 2-й Ударной армии командующий фронтом К.А. Мерецков предложил Ставке ВГК утвердить кандидатуру генерал-лейтенанта А.А. Власова в качестве командарма 2-й Ударной. Ставка дала согласие на это и 17 апреля последовал об этом Приказ по фронту за подписью Мерецкова.

Генерал-лейтенант А.А. Власов

Была начата подготовка ещё одного наступления на Любань, на этот раз силами 6-го гвардейского стрелкового корпуса, который начали формировать на базе выведенной в резерв фронта 4-й гвардейской стрелковой дивизии (без одного стрелкового полка). По живой силе и вооружению корпус должен был стать главной силой фронта.

Одновременно в конце марта - начале апреля комфронта К.А. Мерецков неоднократно просил Ставку отвести 2-ю ударную армию из болот на плацдарм к Волхову, но вместо этого 21 апреля Ставка приняла решение ликвидировать Волховский фронт. Это было сделано по предложению командующего Ленинградским фронтом генерал-лейтенанта М.С. Хозина и секретаря Ленинградского обкома и горкома ВКП(б), члена Военного Совета Ленфронта, члена Политбюро ЦК ВКП (б) А.А. Жданова. Хозин доказывал, что если войска Волховского фронта объединить с войсками Ленинградского под его командованием, то он сможет объединить действия по прорыву блокады Ленинграда.

Немецкие генералы изучают диспозицию войск

23 апреля Волховский фронт преобразовали в оперативную группу войск Волховского направления Ленинградского фронта. Мерецкова отправили на Западный фронт командовать 33-й армией, понесшей большие потери, в т.ч. командующего генерал-лейтенанта М.Г. Ефремова. Но вскоре выяснилось, что М.С. Хозин не может уделять должное внимание Волховской группе, и в особенности 2-й ударной армии. Решение о ликвидации Волховского фронта оказалось ошибочным, а для 2-й ударной армии оно стало роковым.

Обстановка в конце апреля во 2-й ударной армии продолжала усложняться. Траншеи заливало водой, кругом плавали трупы, бойцы и командиры голодали, соли не было, не было хлеба. Не осталось ни хлорки для обеззараживания воды, ни медикаментов. Не было кожаной обуви, и люди ходили в опорках и в стоптанных мокрых валенках. С 26 апреля немцы опять начали прорываться на наши коммуникации. Мясной Бор и соседние леса самолеты противника буквально засыпали листовками - пропусками в плен. 30 апреля 2-я ударная получила приказ занять жёсткую оборону. Эта дата стала официальной датой окончания Любанской операции, как её в итоге назвали после войны. Для снабжения армии её воины, работая по 23 мая 3 недели по пояс в воде, построили в 500 м севернее Северной дороги узкоколейную железную дорогу от Мясного Бора до Финёва Луга. На её сооружение пошли рельсы колеи, снятые с делянок лесозаготовителей у Любина Поля и Мостков.

С 29 апреля 59-я армия попыталась пробить ко 2-й ударной новый коридор от д. Мостки в районе Лесопункта. Удар на запад нанесла только что сформированная в г. Архангельске 2-я стрелковая дивизия численностью 10564 чел. вместе с подразделениями 376-й дивизии, 24-й и 58-й стрелковых бригад, однако враг 10 мая обошел фланги обеих дивизий и замкнул кольцо в районе западнее шоссе Ленинград - Новгород. Лишь в ночь на 13 мая разбитые части 2-й и 376-й дивизий смогли пробиться из окружения. 2-я стрелковая дивизия понесла 80 % потерь в личном составе, из них около 1000 чел. пленными и 3500 чел. убитыми, потеряв также почти всю артиллерию, минометы и пулеметы.

Тем временем, в конце апреля - начале мая, по всему периметру расположения 2-й ударной армии (200 км) не прекращались бои местного значения, особенно сильный нажим противник оказывал на позиции 23-й и 59-й стрелковых бригад - на левом фланге и на острие прорыва у с. Еглино.

В эти дни Военный Совет Ленинградского фронта пришел к выводу о необходимости срочно отвести 2-ю Ударную армию на плацдарм к Волхову. Пока Ставка рассматривала данное предложение, М.С. Хозин 13 мая 1942 года приказал командованию 2-й Ударной армии готовиться к отходу через промежуточные рубежи по плану, составленному командармом А.А. Власовым. Докладывая Ставке план выхода армии, Хозин предлагал также выделить группу войск Волховского направления из состава Ленфронта в самостоятельное оперативное объединение, т.е. фактически восстановить Волховский фронт. Тем самым Хозин признавал необоснованность своего прежнего мнения.

В ожидании решения Ставки, Хозин вывел на плацдарм к 16 мая значительную часть кавалеристов, части 4-й и 24-й гвардейских дивизий, 378-ю дивизию, 7-ю гвардейскую и 29-ю танковые бригады. С 17 по 20 мая на Северной дороге был сооружён деревянный настил («жердёвка») для удобства снабжения и эвакуации войск, особенно техники. 21 мая Ставка наконец-то разрешила отвод войск 2-й ударной армии на плацдарм к Волхову через три промежуточных рубежа. Первый рубеж проходил по линии деревень Остров - Дубовик - Глубочка. Второй - у деревни Волосово, станции Рогавка, населенных пунктов Вдицко - Новая - Крапивно. Третий: Пятилипы - Глухая Кересть - Финёв Луг - Кривино.

На первый рубеж отходили войска, глубже всех проникшие в оборону противника в северо-западном направлении: 382-я дивизия, 59-я и 25-я бригады. Одновременно с ними, но сразу на второй рубеж отходили их соседи, расположенные восточнее: 46-я, 92-я и 327-я дивизии, 22-я и 23-я бригады. Второй рубеж являлся главным. Здесь предстояло занять жёсткую оборону и держаться. Оборона возлагалась на 92-ю и 327-ю дивизии и 23-ю бригаду.

Через главный рубеж должна была пройти первая арьергардная группа, а также 46-я дивизия и 22-я бригада и следовать вместе с другими частями в район деревень Кречно, Ольховка и Малое Замошье. Там 2-я Ударная сосредоточивалась для броска через новый коридор, который опять намечалось пробить в районе Лесопункта.

Первыми должны были выходить госпитали, тыловые службы, эвакуировалась техника. После выхода из полуокружения главных сил армии, войска прикрытия отходили на третий рубеж, откуда проходили горловину в порядке очерёдности, причём последней из состава 2-й Ударной армии выходила 327-я дивизия, а за ней следовала от Малого Замошья державшая там оборону 305-я дивизия 52-й армии, чем вывод войск завершался.

План был логичен и продуман, но судьба внесла в него свои коррективы. Рубежи успели оборудовать вовремя: 22 мая немцы на многих участках начали операцию по сужению волховского котла. Передовой отряд 291-й немецкой дивизии 23 мая глубоко проник вдоль железной дороги в расположение наших войск в район д. Дубовик. Весть об этом привела к спонтанному и поспешному снятию штаба 2-й Ударной армии со своего КП в районе д. Огорели без разрешения руководства Ленинградского фронта. Отряд немцев был частично уничтожен, частично рассеян 24 мая воинами 382-й стрелковой дивизии, отвод остальных частей продолжился планомерно под прикрытием специальных отрядов, создававших видимость присутствия войск на прежних позициях. 2-я Ударная армия не позволила нарушить её боевые порядки в остальных местах. Две дивизии и две бригады заняли вторую линию обороны, остальные войска двинулись в район сосредоточения к Новой Керести, где они накапливались на пространстве менее 16 квадратных км скученными боевыми порядками.

26 мая противник усилил преследование отходивших частей и начал сжимать кольцо вокруг 2-й ударной армии. Войска прикрытия к 28 мая отошли на основной оборонительный рубеж, где заранее были подготовлены дзоты и минные поля. Борьба на этом рубеже продолжалась около двух недель. Узнав об отходе 2-й ударной армии, немцы не только усилили фланговые атаки, но 30 мая бросились на горловину у Мясного Бора и 31 мая прорвались на коммуникации армии. Коридор вновь оказался закрыт.

Первые 5 суток немцев в захваченном коридоре никто не беспокоил. Те сумели укрепиться, выстроив эшелонированную оборону фронтом на восток на западной окраине деревни Теремец-Курляндский против 59-й и 52-й армий и фронтом на запад по восточному берегу р. Полисть против 2-й Ударной армии. Командованию фронта и 59-й армии пришлось отказаться от намеченного нового удара на Лесопункт и бросить собранные войска на освобождение прежнего коридора. К бывшему коридору были подтянуты только что сформированная из уральцев в г. Кургане 165-я стрелковая дивизия в полном составе, разбитые части 2-й стрелковой дивизии, 374-я стрелковая дивизия в составе двух полков (третий полк находился в кольце), 58-я стрелковая бригада. Был пополнен оставшийся снаружи кольца 1236-й стрелковый полк 372-й дивизии, рассечённой немцами 31 мая на две части. У коридора вне кольца в готовности действовать также находились 54-й гвардейский стрелковый полк 19-й гвардейской дивизии и 1004-й стрелковый полк 305-й стрелковой дивизии. Южный фланг планировавшихся наступательных действий у коридора обеспечивала 65-я стрелковая дивизия 52-й армии.

В 2 часа ночи 5 июня 2-я ударная и 59-я армии начали без артподготовки встречный бой в районе Северной дороги и узкоколейки. Ночи не было, вместо них стояли светлые сумерки, позволявшие вражеской авиации производить налёты по нашим частям в ночные часы. Полки необстрелянной уральской 165-й стрелковой дивизии полковника П.И. Соленова, скучившись при наступлении, попали под сосредоточенный удар авиации немцев с воздуха и артиллерии с земли. Из-за огромных потерь началась паника. Попытки остановить бойцов ни к чему не привели. После приведения частей в порядок и ввода новых сил атаки продолжились. Однако, противнику в течение 3 суток удавалось отбивать их. 8 июня войска перешли к обороне. 165-я дивизия за 3 суток потеряла свыше 60 % личного состава полков.

В результате этих боев Ставка наконец-то поняла ошибочность упразднения Волховского фронта. 8 июня фронт был восстановлен, командовать им вновь стал К.А. Мерецков. В тот же день он вместе с новым начальником Генерального штаба РККА генерал-полковником А.М. Василевским прибыл в Малую Вишеру и далее к д. Мясной Бор. Сталин приказал им вывести из кольца 2-ю ударную армию хотя бы без тяжёлого вооружения и техники. 10 июня в 2 часа ночи 2-я ударная и 59-я армии начали новое встречное наступление. К Мясному Бору были стянуты все наши боеспособные соединения, вплоть до сводных полков кавалеристов 25-й кавдивизии 13-го корпуса в пешем строю. К коридору была переброшена и пополненная 24-я стрелковая бригада. Бои шли, не прекращаясь, 9 суток с переменным успехом, но при явном перевесе врага, особенно в артиллерии и авиации.

Тем временем окружённые войска заняли последний рубеж по р. Кересть. Положение их было отчаянным - почти без патронов, без снарядов, без пищи, без больших пополнений они еле сдерживали натиск 4 вражеских дивизий. В полках оставалось по 100-150 чел., бойцы получали в день по спичечному коробку сухарной крошки, и то если удавалось прорваться нашим самолетам в наступившие белые ночи, и всё-таки люди держались. В этих боях особенно отличилась 327-я стрелковая дивизия полковника И.М. Антюфеева, позднее попавшего в плен.

18 июня в расположении армии сел самолёт У-2, привезший сухари, консервы и... газеты. Командующему армией А.А. Власову было предложено вылететь на этом самолете. Тот отказался. Вместо него в самолет посадили раненого командующего артиллерией армии генерал-майора Г.Е. Дегтярева. Самолет оказался последним, которому удалось сесть в кольце.

19 июня в полосе действий 2-й ударной и 59-й армий в Мясном Бору наметился некоторый успех - вечером силами 24-й стрелковой и 29-й танковой бригад удалось пробить коридор вдоль Северной дороги и узкоколейки шириной около 1 км. С этого момента начался беспорядочный выход личного состава окружённых частей, сражавшихся на западном берегу р. Полисть. Всего вышло около 17000 чел. Вместе с воинами пыталось выйти и гражданское население, которого насчитывалось в расположении 2-й Ударной армии около 6,5 тысяч чел.

Особенностью событий являлось то, что не были закреплены фланги вновь созданного коридора. Выходившие истощённые воины 2-й Ударной, не видевшие около 20 суток нормального питания, были не в состоянии остановиться на позициях и вернуться в коридор. И после выхода много есть им было нельзя по медицинским показаниям, хотя у станции Мясной Бор были сосредоточены запасы продовольствия в немалом количестве для раздачи выходящим воинам. Из них прямо у станции представителями штаба 59-й армии и фронта формировались команды, которые были сведены в отряд численностью около 1500 чел. и подчинены полковнику Н.П. Коркину, находившемуся в резерве начсостава 59-й армии. Отряд с трудом вернулся в коридор и сражался наравне с другими частями, боевые порядки которых, прямо скажем, были разрозненными. Части несли огромные потери, которые восполнять было некем.

Вечером 22 июня противнику вновь удалось вдоль восточного берега р. Полисть перехватить коридор силами дивизии СС «Полицай» и 540-го штрафного батальона. Те сражались с отчаянием смертников. Расстояние между окружённой 2-й Ударной армией и Большой Землёй, хотя и составляло всего около 2 км по прямой, но снова стало непреодолимым.

Расположение 2-й ударной армии немецкая артиллерия уже простреливала на всю глубину. К немцам удалось сбежать шифровальщику 8-го отдела штаба 2-й Ударной армии Малюку. Он навёл немецкие бомбардировщики прямо на расположение штаба армии, указав точное местоположение на карте. Враг осуществил массированную бомбардировку с воздуха указанного места. При этом узел связи штаба армии был частично разбит, среди штабных работников было много потерь убитыми и ранеными.

К.А. Мерецков предупредил А.А. Власова, что фронт собрал для прорыва последние силы и все окруженные войска должны приготовиться к решительному удару.

Власов и власовцы

По согласованию с штабом фронта штурм немецкого рубежа у р. Полисть и выход из окружения были назначены на 23.30 24-го июня. Войска были распределены на три колонны, с одной из них выходил Военный Совет армии во главе с командующим. Вся техника (артиллерия и миномёты - около 600 стволов всех калибров, около 650 единиц автотранспорта, имущество связи) была взорвана или испорчена, люди выходили налегке с личным носимым оружием. Все понимали, что это будет тот самый «последний и решительный бой», как в гимне партии коммунистов «Интернационале». В испещренном воронками лесу между рекой Глушица и Кересть находилось около 10000 раненых. Часть из них лежала на платформах узкоколейки, часть в носилках или просто на земле среди поваленных деревьев. Их в прорыв не взяли. С ранеными остался начальник санитарного управления армии военврач 1 ранга К.К. Боборыкин и почти весь состав управления. Все они попали в руки противника 26-28 июня. Начсанарм Боборыкин в 1945 г. был освобождён из плена.

К рубежу немцев у р. Полисть в течение всего дня и вечера 24 июня скрытно подтягивались тысячи людей. Все ждали сигнала для перехода в атаку на восток. Противник продолжал методично обстреливать расположение армии. Однако, наибольший ущерб сосредоточенным для атаки боевым порядкам окруженных советских частей нанёс массированный огонь... своей реактивной артиллерии. В 22.40, 22.45 и 22.50 28-й и 30-й гвардейские миномётные полки 59-й и 52-й армий извне кольца нанесли 4 полковых залпа реактивными снарядами «катюш» прямо по бывшему коридору и вместо уничтожения боевых порядков противника попали по скученным подразделениями 2-й Ударной армии. Немцам тоже досталось порядком. Видя это, уцелевший личный состав наших частей без сигнала, не дожидаясь условленного времени, пошёл на прорыв. Части пришли в движение. Возможно, именно этим объясняется тот факт, что Военный Совет армии и сопровождающие его лица (около 120-150 чел.) не нашли на месте расположения штаба 46-й стрелковой дивизии, с которым должны были выходить по плану, никого.

Противник начал массированный заградительный артогонь по площади коридора. Артиллерия 59-й и 52-й армий в назначенный час также открыла огонь по позициям противника, пытаясь окаймлять коридор с севера и юга, но удача не всегда сопутствовала ни артиллеристам, ни выходящим окруженцам. Выжившие очевидцы сообщили о том, что частота взрывов в коридоре была примерно равной как с нашей стороны, так и со стороны противника. И губительной в той же мере. Ставший после войны первым заместителем начальника Главного Разведывательного Управления Генштаба ВС СССР, будущий генерал-полковник, а в июне 1942 года - начальник разведки 2-й Ударной армии полковник А.М. Рогов засвидетельствовал в 3-х разных по содержанию экземплярах своего отчёта о том, что пройти из кольца можно было, только если примениться к волнам заградительного огня, который бил и с той, и с другой стороны. Взорвалась волна снарядов - вставай и беги, что есть мочи, к следующей воронке так, чтобы успеть упасть до прилёта новой волны снарядов. И только так, перекатами, уповая на быстроту ног и удачу, можно было пройти через весь ад, в который превратился заболоченный гиблый лес.

Всего за 24-25 июня 1942 года через коридор сумело пройти из кольца 9611 чел. Военный Совет армии на Большую Землю не вышел. Командующий фронтом выслал на его поиски 5 танков Т-34 с автоматчиками во главе со своим адьютантом капитаном Бородой. Капитан задание выполнил наполовину - потеряв 4 танка, нашёл место, где в последний раз видели командарма и членов Военного Совета армии, но никого там не обнаружил.

В 9 часов 30 минут 25 июня противник окончательно перекрыл коридор. Остатки войск прикрытия и воинов, не успевших пройти коридор, он зажал в смертельные тиски между реками Полисть, Глушица и Кересть и у болота Замошское. 26 и 27 июня командование Волховского фронта сделало последнюю попытку разорвать кольцо - врага атаковали с востока в заболоченном лесу севернее узкоколейки 8 гв. и 11 гв. стрелковые полки пополненной 4-й гвардейской стрелковой дивизии, а также сводный отряд 378-й дивизии. Попытка не увенчалась успехом. Наступавшие части понесли большие потери, но к окружённым прорваться не смогли.

26 июня противник соединился частями 61-й, 254-й, 291-й и 58-й пехотных дивизий внутри кольца, разбив его таким образом на несколько частей. 28 июня в ходе ожесточённого рукопашного боя противнику удалось ликвидировать последние очаги сопротивления наших войск.

К вечеру 28 июня бои в площади, занимавшейся 2-й Ударной армией, затихли. Войска обеих сторон перешли к обороне. Немцы продолжили зачистку «котла», пристреливая тяжелораненых и позволяя передвигаться тем, кто мог идти. Воинов нашей разбитой армии немцы сначала вывели из леса к р. Кересть. Туда подбросили несколько грузовиков с продовольствием, после чего раздали понемногу каждому пленному кому что досталось. Известно, что пленному командному составу немцы выделили более калорийную пищу. Часть командиров поделилась ею с бойцами. После этого всех пленных собрали в колонны и повели в направлении г. Чудово вдоль реки Кересть. Часть из тех, кто был поздоровее, оставили в ближнем войсковом тылу немецких войск для осуществления вспомогательных и строительных работ в 3-4 км о линии фронта. Охраны в местах расположения пленных почти не было, но и побегов было немного. Часть находившихся в этих лагерях бойцов, сбежав, сумели перейти линию фронта и выйти к своим в полосах 59-й и 4-й армий.

28 июня в Ставке Гитлера было опубликовано победное сообщение о завершении Волховской битвы, которую гитлеровцы датировали с 13 января 1942 года. В нём сказано о взятии 32759 пленных за весь период событий на всём протяжении от Ладоги до Новгорода, потере в той же полосе нашими войсками 649 орудий, 171 танка, 2904 пулемёта, миномёта и автомата. Т.е. потери были показаны немцами в полосе своей 18-й армии, но в полосах 54-й, 4-й, 59-й, 2-й Ударной и 52-й армий нашей стороны. Несомненно, что наибольшая часть потерь пришлась на войска 2-й Ударной и 59-й армий. К примеру, можно на основании архивных документов достоверно сказать о том, что в июне 1942 г. общие потери, в т.ч. убитыми, ранеными и пропавшими без вести, только в частях 59-й и 52-й армий, в кольце не бывших и сражавшихся за пробитие коридора к окружённой 2-й Ударной армии, составили 98000 чел. До 7-8 тысяч окруженцев погибло в июне в кольце на площади от реки Кересть до реки Полисть. Эта статистика подтверждается находками поисковиков в тех местах за 1986-2016 гг. До 20 тысяч наших бойцов попало в плен в том же месте 24-30 июня 1942 года.

В имеющихся публикациях устоялось ошибочное мнение о количестве вышедших людей из кольца. Например, можно встретить такие сообщения: «Всего из окружения вышли 16000 человек. Ещё 6000 человек были убиты во время прорыва. 8000 человек пропали без вести».

На самом деле к началу июня 1942 г. в кольце оказалось около 61500 чел. военнослужащих и около 6500 гражданских лиц. В реальности всего за период 19-30 июня 1942 г. и позднее вышло из окружения около 30000 чел. воинов 2-й Ударной и 52-й армий. Выход групп и одиночек продолжался до осени. Кому-то удавалось выйти на участке 54-й армии, а иным и в полосе Северо-Западного фронта южнее озера Ильмень.

Общие потери Волховского фронта за период с начала января по 30 июня 1942 г. составили убитыми, ранеными, пропавшими без вести, обмороженными, заболевшими и пленными почти 396 тысяч чел., в т.ч. 143 тысячи чел. - безвозвратно (убитые, пропавшие без вести и попавшие в плен).

Судьбу 2-й ударной армии долгое время многие ошибочно связывали с судьбой её последнего командующего генерала А.А. Власова. В действительности, прибывший в уже окруженную армию, Власов до самых последних дней окружения выполнял свои обязанности, как умел. Предателем, навек покрывшим свое имя позором, он стал несколько позже... Когда попытка прорыва не удалась, группа Власова, в которой осталось 45 чел., вернулась на командный пункт 382-й дивизии. Власов по-прежнему находился в шоковом состоянии и командование временно принял начальник штаба армии полковник П.С. Виноградов. Было решено отойти в тыл противника и перейти линию фронта в другом месте.

Отряд двинулся на север, перешел р. Кересть, у с. Вдицко имел бой с немцами. Решили двинуться на запад, за железную дорогу Батецкая - Ленинград, к д. Поддубье. Власов заявил, что оправился от нервного стресса и уже снова командовал отрядом. В 2 км от Поддубья остановились на отдых. Здесь отряд по предложению П.С. Виноградова разделился на группы, многие из которых разными путями добрались до своих. Группа командарма Власова (он сам, начштаба Виноградов, красноармеец-вестовой Котов, штабной шофер Погибко и медсестра-повариха Маша Воронова) вечером 11 июля в стычке с немцами вступила в перестрелку. Котова легко ранили, Виноградов в шинели генерал-лейтенанта Власова погиб. Его позже поначалу приняли за Власова. Котов и Погибко направились в в д. Ям-Тесово, где были схвачены полицаями, а Власов и Воронова - в д. Туховежи, населявшуюся староверами. Власов назвался учителем-беженцем, на его красноармейской гимнастерке не было ни знаков различия, ни орденов. Их принял староста деревни, который накормил путников. Пока те отдыхали, он же привёл и вооружённых местных жителей из самообороны для задержания обоих. Власова и Воронову заперли в бане (или амбаре). Сообщили немцам о задержании «бандитов». Утром 12 июля на опознание трупа Власова (на самом деле Виноградова) выехал начальник разведотдела 1-с 38-го армейского корпуса гауптман фон Швердтнер с переводчиком зондерфюрером Пельхау, помощником Хаманном и шофером Липски. Труп был опознан как якобы труп Власова. На обратном пути группа заехала в Туховежи для проверки и допроса задержанных. Староста открыл дверь и приказал выйти мужчине оттуда с поднятыми руками. «Не стреляйте, я генерал Власов» - сказал тот на ломаном немецком языке после выхода из бани на свет и передал Швердтнеру удостоверение в красной коже за подписью Маршала Советского Союза С.К. Тимошенко. Мужчина оказался как две капли воды похожим на убитого в шинели генерал-лейтенанта и командарма Власова на фото у Швердтнера.

Генерала доставили в штаб группы армий «Север» в поселке Сиверская. На первом же допросе Власов рассказал немцам все, что знал о положении Красной Армии под Ленинградом. Так начался путь его предательства. Дальнейшая его судьба известна - служба немцам, формирование подразделений из перебежчиков и морально нестойких пленных, война против своих и закономерный финал - генерал после закрытого заседания суда был повешен на рассвете 2 августа 1946 г. во дворе внутренней тюрьмы МГБ СССР - как предатель родины и военный преступник...

Советская военная пропаганда намеренно перекладывала на Власова всю вину за неудачу операции - тем самым умалчивалось о многочисленных просчетах Ставки (т.е. самого И.В. Сталина) и Генерального штаба в планировании и руководстве всей зимне-весенней кампании 1942 г. К этим просчетам относится и неумение организовать взаимодействие Волховского фронта с 54-й армией Ленинградского фронта, и планирование операции без должного обеспечения войск боеприпасами, и многое другое, в частности решение Ставки ввести целую армию в узкую щель, едва пробитую во вражеской обороне.

Просчеты высшего командования плюс огромное техническое превосходство врага не позволили воинам Волховского фронта завершить Любанскую операцию и прорвать с первой попытки блокаду Ленинграда. Тем не менее героическая борьба 54-й, 2-й ударной, 52-й и 59-й, а также 4-й армий спасла измученный Ленинград, который мог не выдержать нового штурма, оттянула на себя более 15 вражеских дивизий (в том числе 6 дивизий и одна бригада были переброшены из Западной Европы), позволила в конечном счёте нашим войскам под Ленинградом спустя время одержать трудную победу и отстоять город.

Формирование и части 2-й ударной армии 1-го формирования до начала Любанской операции

Граждане смелые,

А что ж вы тогда делали.

Когда наш город счет не вел смертям?

B.C. Высоцкий. «Ленинградская блокада»

2-я ударная армия до декабря 1941 года носила название 26-й резервной. Сформирована она была согласно Директиве Ставки ВГК № 004097 «О формировании 26-й резервной армии».

Генерал-лейтенанту Соколову Г.Г., командующим войсками Приволжского и Орловского военных округов, начальникам Главного политического управления и Главного управления формирования и укомплектования войск, тыла Красной армии.

1. Сформировать 26-ю резервную армию с непосредственным подчинением ее Ставке Верховного Главнокомандования.

2. В состав 26-й резервной армии включить из состава ПРиВО и ОрВО семь стрелковых дивизий с дислокацией их в следующих пунктах:

338 сд - в Сергаче

354 сд - в Шумерле

344 сд - в Чебоксарах

340 сд - в Канаше

331 сд - в Алатыре

327 сд - в Саранске

329 сд - в Рузаевке.

3. Командующим 26-й армией назначить генерал-лейтенанта Соколова.

4. Начальником штаба 26-й армии назначить генерал-майора Визжилина

5. Начальнику Генерального штаба и начальнику Главного управления формирований к 30.10 сформировать для 26-й армии и передать ей армейское управление и части обслуживания.Штаб армии к 30.10 развернуть в районе Алатыря.

6. О получении и исполнении директивы донести.

Ставка Верховного Главнокомандования И. Сталин, А. Василевский

Первоначально армия формировалась для боев под Москвой. По директиве Ставки ВГК № 494 от 25 ноября 1941 года армия в составе семи стрелковых и двух кавалерийских дивизий начала переброску в район - Ногинск, Воскресенск, Коломна, Орехово-Зуево для прикрытия возможного прорыва противника по коломенскому направлению. Соответственно, к 1 декабря 1941 года от армии оставались уже всего две стрелковые и две кавалерийские дивизии, и встала необходимость доукомплектования. Доукомплектовывалась армия в тех же военных округах.

Надо сказать, что мало кто задумывался над довольно интересным национальным составом павших бойцов, оставшихся под Мясным Бором. Там массово находят только русских, татар и башкир. А между тем директива все прекрасно объясняет - Орловский ВО - Черноземье и Приволжский ВО - Казань и прилегающие районы. По этой же причине в «Долине смерти» чаще всего работали и работают поисковики из Казанского университета, поволжских городов, из Воронежа, не считая, конечно, новгородцев, на чьей земле и находится собственно Мясной

Командный состав Командующие

Генерал-лейтенант Соколов Г.Г. с 25.12.1941 по 10.01.1942

Генерал-лейтенант Клыков Н.К. с 10.01.1942 по 16.04.1942

Генерал-лейтенант Власов А.А. с 16.04.1942 по 01.07.1942

Генерал-лейтенант Клыков Н.К. с 24.07.1942 по 02.12.1942

Начальники штаба

Генерал-майор Визжилин В.А. с 25.12.1941 по 07.03.1942

Полковник Рождественский С.Е. с 25.12.1941 по 07.03.1942

ПолковникВиноградов П.С. с 04.04.1942 по 24.05.1942

Полковник Козачек С.Б. с 15.07.1942 по 11.08.1942

Члены Военного совета

Бригадный комиссар Михайлов А.И. с 25.12.1941 по 11.02.1942

Дивизионный комиссар Зеленков М.Н. с 11.02.1942 по 05.03.1942

Дивизионный комиссар Зуев И.В. с 05.03.1942 по 17.07.1942

Помесячный боевой состав армии

Как мы видим, на всех этапах неудачной Любанской операции 327-я стрелковая дивизия принимала самое активное участие. И в ее судьбе, судьбе бойцов и командиров, как в зеркале отразилась судьба всей 2-й ударной армии.

Из книги Генералиссимус. Книга 1. автора Карпов Владимир Васильевич

Формирование польской армии 30 июля 1941 года были восстановлены дипломатические отношения с польским правительством, которое находилось в эмиграции в Лондоне. Отношения эти были прерваны в связи с событиями, последовавшими после подписания секретного протокола о

Из книги Империя ГРУ. Книга 2 автора Колпакиди Александр Иванович

Специальные воинские формирования в испанской республиканской армии в 1936-38 гг Когда 18 июля 1936 г. в Испании началась гражданская война, законному республиканскому правительству страны пришел на помощь только Советский Союз. Уже в августе 1936 г. в Испанию приехали первые

Из книги История России с начала XVIII до конца XIX века автора Боханов Александр Николаевич

§ 1. Формирование новой армии Мы уже говорили о том, что ядром будущей армии Петра I стали его потешные полки. В принципе же петровская армия практически рождалась в огне долгих лет Северной войны.На основе опыта XVII столетия армия формировалась путем принудительного

автора Попов Алексей Юрьевич

Секретарю Цк Кп(б) члену военного совета 3–й ударной армии тов. Пономаренко Сов. секретноСпецсообщениеО проявлениях бандитизма в районах Витебской области по состоянию на 30.5.42 г.На территории Запольского, Шабровского и др. с/советов Суражского района Витебской области

Из книги Диверсанты Сталина: НКВД в тылу врага автора Попов Алексей Юрьевич

Сов. секретно Секретарю ЦК КПБ(б) члену военного совета 3–й ударной армии тов. Пономаренко На территории временно оккупированных районов Белоруссии и особенно из Витебской области на нашу территорию переходит исключительно большое количество местного населения. В

автора Иванова Изольда

П. И. Сотник Боевые действия 25-й кавалерийской дивизии в Любанской операции В начале января 1942 г. наша 25-я кд вошла в состав 13-го кк Волховского фронта. Командовал корпусом генерал-майор Н. И. Гусев, комиссаром был полковой комиссар М. И. Ткаченко, а начальником штаба -

Из книги «Долина смерти» [Трагедия 2-й ударной армии] автора Иванова Изольда

К. А. Злобин 111-я стрелковая в Любанской операции Я родился в 1921 г. в деревне Бардаковка Курской области в Крестьянской семье. В 39-м закончил педучилище и до призыва в Красную Армию работал сельским учителем.Война застала меня курсантом Военно-политического училища в

Из книги «Долина смерти» [Трагедия 2-й ударной армии] автора Иванова Изольда

П. В. Богатырев 191-я стрелковая в Любанской операции 26 октября наша дивизия была переброшена из Ленинграда через Ладожское озеро под Тихвин в район Ситомли, где вела наступательные и оборонительные бои с немецкими захватчиками. 7 ноября противник прорывает нашу оборону и

Из книги «Долина смерти» [Трагедия 2-й ударной армии] автора Иванова Изольда

Н. И. Круглов О боевых действиях 92-й сд в составе 2-й ударной армии В 96-й отдельный саперный батальон я прибыл с курсов младших лейтенантов в конце августа 1938 г.В это время закончился вооруженный конфликт в районе о. Хасан. Соединения, участвовавшие в конфликте, приводились

Из книги Большой десант. Керченско-Эльтигенская операция автора Кузнецов Андрей Ярославович

Приложение 4 Авиационные части 4-й воздушной армии и ВВС Черноморского флота, принявшие участие в Керченско-Эльтигенской операции а) 4-я воздушная армия Дивизии Полки, отд. эскадрильи Самолеты Базирование Примечания 132 бад 46 гнлбап У-2 Синяя балка (р-н Пересыпи) Действовал

Из книги Война на море (1939-1945) автора Нимиц Честер

Планирование военно-морской части операции Большую ответственность за вторжение в Нормандию несли военно-морские силы, главным образом английские. Они должны были перебросить десантные войска к участкам высадки и выгрузить их там вместе с техникой, а также выделить

Из книги Битва при Креси. История Столетней войны с 1337 по 1360 год автора Бёрн Альфред

ФОРМИРОВАНИЕ АРМИИ Со времени нормандского завоевания до начала правления Эдуарда I средневековая армия состояла из двух частей: национального ополчения («фирд») и феодального войска. В первое призывался каждый здоровый мужчина в возрасте от 16 до 60 лет; военным

Из книги История Дальнего Востока. Восточная и Юго-Восточная Азия автора Крофтс Альфред

Формирование Красной армии Коммунистические бойцы в националистических армиях, ускользнувшие от генеральной чистки, собрались в Наньчане, провинциальной столице к югу от Янцзы. Здесь 1 августа 1927 г. они сформировали Красную армию, сражавшуюся под флагом с серпом и

Из книги Гибель «Армии Власова». Забытая трагедия автора Поляков Роман Евгеньевич

Формирование и путь 327-й стрелковой дивизии до начала Любанской операции Ведь у нас такой народ: Если Родина в опасности - Значит, всем идти на фронт.B.C. ВысоцкийВ августе 1941 г. Воронежским обкомом ВКП(б) по согласованию с Военным советом Орловского военного округа было

Из книги Разгром Деникина 1919 г. автора Егоров Александр Ильич

Схема 12. Задачи и действия 13-й армии с ударной группой по приказу №

Из книги Освобождение России. Программа политической партии автора Именитов Евгений Львович

Принцип формирования и структура армии Как уже указывалось выше, эффективное применение возможно для любого оружия обычного назначения только при его массовом использовании. По основным видам массового оружия у нас отсутствует паритет с вероятными противниками.Та

Светлой памяти бойцов и командиров

2-й ударной армии, павших в боях с немецко-

фашистскими захватчиками посвящается.

В годы Великой Отечественной войны с врагом сражалось семьдесят советских общевойсковых армий. Кроме того Ставка Верховного Главнокомандования сформировала еще пять ударных - предназначенных для действий в наступательных операциях на направлениях главного удара. В начале 1942-го таких было четыре. Судьба 2-й ударной оказалась трагической…

Двухтысячный год подходил к концу. Часы бесстрастно отсчитывали время, оставшееся до наступления нового тысячелетия. Телеканалы и радиостанции, газеты и журналы выжимали тему миллениума на все "сто". Высказывались прогнозы политиков, ученых, писателей, хиромантов, а подчас - откровенных шарлатанов.

Подводились итоги. Широко тиражировались списки "самых-самых" выдающихся людей и событий минувшего века, тысячелетия. Все разные. Да иначе и быть не могло в мире, где сиюминутные коньюнктуры постоянно превалируют над исторической оъективностью.

Россия остро переживала трагедию "Курска". Общество желало получить полную информацию о трагедии. Пока же только высказывались версии, множились слухи...

И в этом огромном потоке сообщений о произошедших и грядущих катастрофах, свершениях и юбилеях как-то затерялась, не будучи выделена из ряда прочих новостей информация об открытии 17 ноября в деревне Мясной Бор Новгородской области памятника-мемориала воинам 2-й ударной армии Волховского фронта. Открыли? Ну и хорошо. Спасибо спонсорам - дали денег на святое дело.

Цинично звучит, не правда ли? Но, тем не менее, жизнь есть жизнь. Вторая мировая война давно отошла в историю. Да и ветеранов Великой Отечественной на улицах встречается все меньше. А больше - людей довольно молодых с орденскими планками за другие войны - афганскую, чеченскую. Новое время. Новые люди. Новые ветераны.

Вот и на открытие памятника бойцам 2-й ударной Санкт-Петербургские власти никого не делегировали. И опять-таки, с точки зрения современной бюрократической формалистики верно: чужой регион. А то, что армия своими действиями заставила немцев окончательно отказаться от планов по захвату Ленинграда, сыграла важнейшую роль в операциях по прорыву и полному снятию блокады, выбила последние немецкие части с территории Ленинградской области в боях под Нарвой... Что ж, пусть этим занимаются историки.

А историки боевым путем 2-й ударной армии отдельно и не занимались. Нет, конечно в многочисленных монографиях, мемуарах, справочниках, энциклопедиях и прочей литературе, посвященной Второй мировой армия упоминается неоднократно, описываются ее боевые действия в конкретных операциях. Но доступного широкому кругу читателей исследования о 2-й ударной нет. Рыться же в ворохе литературы, чтобы составить реальное представление о ее боевом пути будут разве что аспиранты, готовящие диссертацию на профильную тему.

Доходит до удивительного. Всему миру известно имя татарского поэта Мусы Джалиля. И в литературных, и в любых "общих" толстых Больших и Малых энциклопедических словарях вы прочтете, что в 1942 году, будучи ранен, он попал в плен. В фашистской тюрьме написал знаменитую "Моабитскую тетрадь" - гимн бесстрашию и стойкости человека. Но нигде не отмечается, что Муса Джалиль воевал во 2-й ударной армии.

Впрочем, литераторы все-таки оказались честнее и настойчивее историков. Бывший специальный корреспондент ТАСС на Ленинградском и Волховском фронтах Павел Лукницкий в 1976 году в московском издательстве "Советский писатель" выпустил трехтомник "Ленинград действует...". Автор сумел преодолеть цензурные препоны, и со страниц своей интереснейшей книги открыто заявил:

"Подвигов, совершенных воинами 2-й Ударной, не перечесть!"

Казалось бы, в 1976-м лед тронулся. Писатель насколько смог подробно рассказал о солдатах армии, описал их участие в операциях. Теперь историки должны подхватить эстафету! Но... они промолчали.

И причина тут - в идеологическом табу. Непродолжительное время 2-й ударной командовал генерал-лейтенант А.А.Власов, ставший потом предателем Родины. И хотя термин "власовцы", которым привычно характеризуют бойцов "Русской освободительной армии" (РОА) никак не может относиться к ветеранам 2-й ударной, их все-таки (чтобы лишний раз не всплывало в памяти имя изменника) из истории Великой Отечественной войны, насколько это оказалось возможным, постарались вычеркнуть. И вышедший в 1983 году в Лениздате сборник "2-я Ударная в битве за Ленинград" никак не мог восполнить этот пробел.

Странная, согласитесь, сложилась ситуация. О предателе Власове написаны книги, сняты историко-документальные фильмы. Ряд авторов всерьез пытается представить его борцом со сталинизмом, коммунизмом, носителем каких-то "высоких идей". Предателя давно осудили и повесили, а дискуссии вокруг личности Власова не затихают. Последние (!) ветераны 2-й ударной, слава Богу, живы, а о них если и вспомнят - то в День Победы, заодно с другими участниками войны.

Налицо явная несправедливость, так как роль 2-й ударной и роль Власова в истории Великой Отечественной войны несопоставимы.

Чтобы убедиться в этом, обратимся к фактам.

… К Ленинграду продвигалась группа армий "Север". Генерал-фельдмаршал Вильгельм фон Лееб вел к городу, который так желал уничтожить Гитлер, 16-ю и 18-ю армии генерал-полковников Буша и фон Кюхлера, 4-ю танковую группу генерал-полковника Гепнера. Всего сорок две дивизии. С воздуха группу армий поддерживали свыше тысячи самолетов I-го флота люфтваффе.

Ах, как рвался вперед командующий 18-й армией генерал-полковник Карл-Фридрих-Вильгельм фон Кюхлер! Со своими непобедимыми молодцами он уже прошел в 1940-м Голландию, Бельгию, промаршировал под триумфальной аркой в Париже. И вот - Россия! Шестидесятилетний Кюхлер мечтал о фельдмаршальском жезле, который ждет его на первой же ленинградской улице - достаточно будет нагнуться и поднять. Он первым из иностранных генералов войдет с армией в этот гордый город!

Пусть мечтает. Фельдмаршальский жезл он получит, но ненадолго. Военная карьера Кюхлера бесславно завершится под стенами Ленинграда 31 января 1944 года. Взбешенный победами солдат Ленинградского и Волховского фронтов Гитлер вышвырнет Кюхлера, командовавшего к тому времени всей группой армий "Север", в отставку. После этого фельдмаршала явят миру лишь однажды - в Нюрнберге. Чтобы судить как военного преступника.

А пока 18-я армия наступает. Она уже успела прославиться не только военными успехами, но и зверскими расправами с мирным населением. Солдаты "великого фюрера" не щадили ни жителей захваченных территорий, ни военнопленных.

Во время боев за Таллин неподалеку от города немцы обнаружили трех матросов-разведчиков из сводного отряда моряков и эстонских ополченцев. Во время короткого кровопролитного боя двое разведчиков погибли, а тяжелораненый матрос с эсминца "Минск" Евгений Никонов в бессознательном состоянии попал в плен.

На все вопросы о расположении отряда Евгений отвечать отказался, не сломили его и пытки. Тогда гитлеровцы, разозленные упорством краснофлотца, выкололи ему глаза, привязали Никонова к дереву и заживо сожгли.

Вступив после тяжелейших боев на территорию Ленинградской области, подопечные фон Кюхлера, которого Лееб называл "человеком уважаемым, обладающим бесстрашием и хладнокровием", продолжали зверствовать. Приведу только один пример.

Как неопровержимо свидетельствуют документы Судебного процесса по делу верховного главнокомандования гитлеровского вермахта, "в районе, занятом 18-й армией... имелась лечебница, в которой были помещены 230 психических больных и страдающих другими болезнями женщин. После обсуждения, в ходе которого было высказано мнение, что "по немецким понятиям" этим несчастным "не стоило больше жить", было внесено предложение ликвидировать их, запись в журнале боевых действий ХХVIII армейского корпуса за 25-26 декабря 1941 года показывает, что "командующий согласился с таким решением" и распорядился о его проведении в жизнь силами СД".

Пленных же в армии "уважаемого" и "бесстрашного" Кюхлера посылали разминировать местность, расстреливали при малейшем подозрении на желание совершить побег. Наконец, попросту морили голодом. Процитирую только одну запись из журнала боевых действий начальника разведотдела штаба 18-й армии за 4 ноября 1941 года: "Каждую ночь умирает от истощения 10 пленных".

8 сентября сорок первого пал Шлиссельбург. Ленинград оказался отрезанным от юго-восточных коммуникаций. Началась блокада. Основные силы 18-й армии вплотную подошли к городу, но взять его не смогли. Сила столкнулась с мужеством защитников. Это был вынужден признать даже противник.

Генерал пехоты Курт фон Типпельскирх, в начале войны занимавший пост оберквартирмейстера-IV (начальника главного разведывательного управления) генерального штаба сухопутных сил Германии, раздраженно писал:

"Немецкие войска дошли до южных предместий города, однако ввиду упорного сопротивления обороняющихся войск, усиленных фанатичными ленинградскими рабочими, ожидаемого успеха не было. Из-за нехватки сил не удалось также вытеснить с материка русские войска...".

Продолжая наступление на других участках фронта, части 18-й армии в начале декабря вплотную подошли к Волхову.

В это время в тылу, на территории Приволжского военного округа формировалась заново - в третий раз после боев под Киевом и на орловско-тульском направлении - 26-я армия. В конце декабря ее передадут в состав Волховского фронта. Здесь 26-я получит новое наименование, с которым пройдет от берегов реки Волхов до Эльбы, навеки останется в истории Великой Отечественной - 2-я ударная!

Я специально столь подробно охарактеризовал методы ведения войны 18-й армией гитлеровцев, чтобы читатель понял, с каким противником придется встретиться нашей 2-й ударной. До начала самой трагической в 1942 году операции на Северо-Западе страны оставалось совсем немного времени.

Пока же в штабах по обе стороны фронта оценивали итоги кампании 1941 года. Типпельскирх отмечал:

"В ходе тяжелых боев группа армий "Север" хотя и нанесла противнику значительные потери, а частично и уничтожила его силы... однако оперативного успеха не добилась. Запланированная своевременная поддержка сильными соединениями группы армий "Центр" оказана не была".

А в декабре 1941-го советские войска нанесли сильный контрудар под Тихвином, разгромили и обратили в бегство немцев под Москвой. Именно в это время и было предопределено поражение гитлеровцев на северо-западном и московском направлениях.

В военной науке есть такое понятие - аналитическая стратегия. Разработали ее пруссаки - большие специалисты по всякого рода учениям как лучше, быстрее и больше людей убивать. Не случайно и все войны с их участием, начиная с Грюнвальдской битвы, вошли в мировую историю как самые кровавые. Суть аналитической стратегии, если опустить все мудреные и долгие объяснения, сводится к следующему: готовишься - и выигрываешь.

Важнейшей составляющей аналитической стратегии является учение об операции. На нем остановимся более подробно, так как без этого ход описываемых операций и сражений, причины успехов и неудач понять будет трудно.

Не поленитесь взять лист бумаги и отложите на нем известную со школы систему координат. Теперь, чуть ниже оси Х, начните рисовать вытянутую латинскую заглавную букву S так, чтобы ее "шея" составила острый угол с осью. В точке пересечения поставьте цифру 1, а наверху, в точке, где буква начнет загибаться вправо - 2.

Так вот. До точки 1 идет подготовительная стадия военной операции. В самой точке она "стартует" и начинает бурно развиваться, в точке 2 - теряет темп и после затухает. Нападающая сторона пройти путь от первой до второй точки стремится как можно быстрее, привлекая максимум сил и средств. Обороняющаяся - наоборот старается его растянуть во времени - ресурсы любой армии не беспредельны - и, когда противник выдохнется, сокрушает его, пользуясь тем, что в точке 2 наступила фаза предельного насыщения. Забегая вперед, скажу, что так и произошло во время Любанской операции 1942-го.

Для немецких дивизий "шея" буквы S по пути к Ленинграду и Москве оказалась непомерно длинной. Войска остановились у обеих столиц не в силах продвигаться дальше и - были биты почти одновременно - под Тихвином и под Москвой

Чтобы вести кампанию 1942 года по всему фронту Германии не хватало сил. На 11 декабря 1941-го немецкие потери оценивались в 1 миллион 300 тысяч человек. Как вспоминал генерал Блюментрит, осенью "...в войсках армий "Центр" в большинстве пехотных рот численность личного состава достигала всего 60-70 человек".

Однако немецкое командование располагало возможностью перебрасывать на Восточный фронт войска с территорий, оккупированных третьим рейхом на Западе (с июня по декабрь вне советско-германского фронта фашистские потери составили порядка 9 тысяч человек). Так в расположении 18-й армии группы войск армий "Север" оказались дивизии из Франции и Дании.

Сегодня трудно сказать, рассчитывал ли Сталин на открытие в 1942 году второго фронта в момент, когда Ставка планировала ряд предстоящих операций, в том числе - по деблокаде Ленинграда. По крайней мере переписка Верховного по поводу необходимости открытия второго фронта с президентом США и премьер-министром Великобритании велась достаточно оживленная. А 1 января 1942 года в Вашингтоне представители СССР, США, Англии, Китая и 22 других стран подписали декларацию Объединенных наций о бескомпромиссной борьбе против государств фашистского блока. Правительства США и Великобритании официально заявили об открытии второго фронта в Европе в 1942-м.

В отличие от Сталина, более циничный Гитлер был убежден: второго фронта не будет. И сосредоточивал лучшие войска на Востоке.

"Лето является решающей стадией военного спора. Большевиков отбросят так далеко, чтобы они никогда не могли коснуться культурной почвы Европы... я позабочусь о том, чтобы уничтожить Москву и Ленинград".

Наша Ставка отдавать Ленинград врагу не собиралась. 17 декабря 1941 года был создан Волховский фронт. В него вошли 2-я ударная, 4-я, 52-я и 59-я армии. Две из них - 4-я и 52-я уже отличились во время контрудара под Тихвином. Особенно успешно действовала 4-я, в результате решительной атаки 9 декабря, овладевшая городом и нанесшая серьезный урон живой силе противника. Девять ее соединений и частей были награждены орденом Красного Знамени. Всего же в 4-й и 52-й армиях было награждено 1179 человек: 47- орденом Ленина, 406 - орденом Красного Знамени, 372 - орденом Красной Звезды, 155 - медалью "За отвагу" и 188 - медалью "За боевые заслуги". Одиннадцать воинов стали Героями Советского Союза.

4-й армией командовал генерал армии К.А.Мерецков, 52-й - генерал-лейтенант Н.К.Клыков. Теперь один командарм возглавил фронт, другому предстояло командовать 2-й ударной. Ставка поставила перед фронтом стратегическую задачу: разгромить немецко-фашистские войска, с помощью частей Ленинградского фронта осуществить прорыв и полное снятие блокады Ленинграда (эта операция получила название "Любанской"). Советские войска с задачей не справились.

Предоставим слово Маршалу Советского Союза А.М.Василевскому, выезжавшему на Волховский фронт и хорошо знакомому с ситуацией. В книге "Дело всей жизни" прославленный маршал вспоминает:

"Почти всю зиму, а затем и весну пытались мы прорвать кольцо ленинградской блокады, нанося удары по нему с двух сторон: изнутри - войсками Ленинградского фронта, снаружи - Волховского с целью соединиться после неудачного прорыва этого кольца в районе Любани. Главную роль в Любаньской операции играла 2-я ударная армия волховчан. Она вошла в прорыв немецкой линии обороны на правом берегу реки Волхов, но достичь Любани не сумела, и завязла в лесах и болотах. Ослабленные блокадой ленинградцы тем более не смогли решить свою часть общей задачи. Дело почти не двигалось. В конце апреля Волховский и Ленинградский фронты были объединены в единый Ленинградский фронт, в составе двух групп: группы войск Волховского направления и группы войск Ленинградского направления. В состав первой вошли войска бывшего Волховского фронта, а также 8-я и 54-я армия, ранее входившие в Ленинградский фронт. Командующий Ленинградским фронтом генерал-лейтенант М.С.Хозин получил возможность объединить действия по ликвидации блокады Ленинграда. Однако очень скоро выявилось, что руководить девятью армиями, тремя корпусами, двумя групами войск, разделенными оккупированной врагом зоной необычайно трудно. Решение Ставки о ликвидации Волховского фронта оказалось ошибочным.

8 июня Волховский фронт восстановили; его снова возглавил К.А.Мерецков. Командовать Ленинградским фронтом назначили Л.А.Говорова. "За невыполнение приказа Ставки о своевременном и быстром отводе войск 2-й ударной армии, за бумажно-бюрократические методы управления войсками, - говорилось в распоряжении Ставки, за отрыв от войск, в результате чего противник перерезал коммуникации 2-й ударной армии и последняя была поставлена в исключительно тяжелое положение, снять генерал-лейтенанта Хозина с должности командующего Ленинградского фронта" и назначить его командующим 33-й армией Западного фронта. Положение здесь осложнилось тем, что командующий 2-й армией Власов оказался подлым предателем и перешел на сторону врага".

Самого хода Любанской операции маршал Василевский не раскрывает (о ней вообще писали мало), ограничившись констатацией достигнутого отрицательного результата. Но, заметьте, ни он, ни Ставка в своем распоряжении никаких обвинений в адрес частей 2-й ударной не высказывают. А вот следующая цитата предельно далека от объективности. Хотя, честно говоря, обвинить в нарочитой предвзятости авторов капитального труда "Битва за Ленинград" язык не поворачивается (и в нашу бесцензурную эпоху подобной точки зрения придерживаются многие). Цитирую:

"В первой половине мая 1942г. Возобновились бои на западном берегу р.Волхов на любанском направлении. Попытки наших расширить прорыв в обороне врага, чтобы развить в последующем удар на Любань, успеха не имели. Немецко-фашистское командование сумело подтянуть на этот участок крупные силы и, нанеся сильные удары по флангам выдвинувшихся вперед советских войск, создало реальную угрозу их уничтожения. Ставка ВГК в середине мая 1942 г. приказала отвести войска 2-й ударной армии на восточный берег р.Волхов. Однако в результате предательского поведения генерала Власова, впоследствии сдавшегося в плен, армия оказалась в катастрофическом положении, и ей, с тяжелыми боями приходилось выходить из окружения".

Итак, из вышеприведенного текста логически следует, что неудача армии - результат измены Власова. А в книге "На Волховском фронте", вышедшей в свет в 1982 году (и, кстати, выпущенной Академией Наук СССР и Институтом Военной истории) вообще безапеляционно заявляется следующее:

"Бездействие и измена Родине и воинскому долгу бывшего ее командующего генерал-лейтенанта А.А.Власова является одной из самых важных причин того, что армия оказалась в окружении и понесла огромные потери".

Но тут уж явный перебор! В окружении армия оказалась никак уж не по вине Власова, да и сдавать ее врагу генерал не собирался. Давайте рассмотрим вкратце ход операции.

Командующий Волховским фронтом генерал армии К.А.Мерецков принял вполне обоснованное решение наступать двумя свежими армиями - 2-й ударной и 59-й. Наступление ударной группировки имело задачей прорвать фронт немецкой обороны в районе Спасская Полисть, выйти на рубеж Любани, Дубровника, Чолово и, во взаимодействии с 54-й армией Ленинградского фронта, разгромить любанско-чудовскую группировку противника. Потом, развив успех, прорвать блокаду Ленинграда. Конечно, занимавший перед войной пост начальника генерального штаба, Мерецков отдавал себе отчет, что выполнить решение Ставки ВГК будет чрезвычайно тяжело, но прилагал для этого все усилия - приказ есть приказ.

Наступление началось 7 января. В течение трех дней наши войска пытались прорвать оборону немцев, но успеха не достигли. 10 января командующий фронтом временно прекратил атакующие действия частей. В этот же день у 2-й ударной появился новый командарм.

"Хотя смена командования - дело не легкое... мы все же рискнули просить Ставку Верховного Главнокомандования о замене командующего 2-й ударной армии",- вспоминал К.А.Мерецков. Кирилл Афанасьевич отзывался о Г.Г.Соколове не лучшим образом:

"Брался за дело горячо, давал любые обещания. На практике же у него ничего не получалось. Видно было, что его подход к решению задач в боевой обстановке основывался на давно отживших понятиях и догмах" .

Обратиться в Ставку с просьбой о смещении командарма Мерецкову было непросто. Бывший начальник Генерального штаба РККА, репрессированный и лишь чудом не разделивший участь многих высших военачальников, Кирилл Афанасьевич предлагал (перед началом стратегической операции!) снять с должности не просто генерала Соколова,а, в совсем недавнем прошлом, заместителя наркома внутренних дел СССР Соколова.

Тем не менее, именно потому что дело было перед наступлением, Мерецков попросил о замене командарма. И... через несколько дней Г.Г.Соколова отозвали в Москву. Откройте последнее издание Военно-энциклопедического словаря - там вы найдете статьи о всех командармах 2-й ударной. Кроме Соколова...

Но вернемся в 1942 год. На Волховском фронте были перегруппированы силы, сосредоточены резервы. 13 января после полуторачасовой артиллерийской подготовки наступление возобновилось на всем участке дислокации войск фронта от деревни Подберезье до города Чудово в северо-западном направлении с исходных рубежей. К сожалению, только 2-я ударная армия, которой с 10 января командовал генерал-лейтенант Н.К.Клыков, имела основной и единственный успех в этой операции.

Вот что пишет в "Ленинградском дневнике" Павел Лукницкий, очевидец:

"В январе, в феврале прекрасный вначале успех этой операции был достигнут под командованием... Г.Г.Соколова (при нем в 1941 году 2-я Ударная была создана из 26-й, находившейся в резерве Главного командования армии и некоторых частей Волховского... фронта...) и Н.К.Клыкова, который вел ее в наступление... В армии было множество храбрейших, беззаветно преданных Родине воинов - русских, башкир, татар, чувашей (26-я армия формировалась в Чувашской АССР), казахов и других национальностей".

Военный корреспондент не погрешил против истины. Натиск действительно был страшен. Усиленные резервами, переброшенными с других участков фронта, войска второй ударной вклинились в узкой полосе в расположение 18-й армии противника.

Прорвав глубоко эшелонированную оборону в полосе между деревнями Мясной Бор - Спасская Полисть (около 50 километров к северо-западу от Новгорода), к концу января передовые части армии - 13-й кавалерийский корпус, 101-й отдельный кавалерийский полк, а также части 327-й стрелковой дивизи вышли к городу Любань и охватили вражескую группировку с юга. Остальные армии фронта практически остались на исходных рубежах и, поддерживая развитие успеха 2-й ударной армии вели тяжелые оборонительные бои. Таким образом, уже тогда армия Клыкова была предоставлена самой себе. Но- наступала!

В дневнике начальника генерального штаба сухопутных сил Германии Франца Гальдера следовали записи одна тревожнее другой:

27 января. ...На фронте группы армий "Север" противник добился тактического успеха на Волхове.

Почувствовав серьезную угрозу соединения частей 2-й ударной с частями 54-й армии Ленинградского Фронта генерала И.И.Федюнинского, находившейся в 30 километрах к северо-востоку от Любани, немцы укрепляют свою 18-ю армию. В период с января по июнь 1942 года в район действий Волховского фронта для ликвидации наступления войск 2-й ударной армии перебрасывается 15(!) полнокровных дивизий. В итоге командование группы армий "Север" вынуждено было н а в с е г д а отказаться от планов по захвату Ленинграда. Но и трагическая судьба 2-й ударной оказалась предрешенной.

27 февраля немцы нанесли удар по открытым флангам советских войск. Наши части, вышедшие к Рябово, оказались отрезанными от главных сил фронта и лишь после многодневных боев вырвались из окружения. Еще раз заглянем в дневник Гальдера:

2 марта. ...Совещание у Фюрера в присутствии командующего группы войск армий "Север", командующих армиями и командиров корпусов. Решение: перейти в наступление на Волхове 7 марта (до 13.03.). Фюрер требует за несколько дней до начала наступления провести авиационную подготовку (бомбардировка складов в лесах бомбами сверхтяжелого калибра). Завершив прорыв на Волхове, не следует тратить сил на то, чтобы уничтожить противника. Если мы сбросим его в болото, это обречет его на смерть".

И вот с марта 1942-го до конца июня войска 2-й ударной армии, находясь в окружении и отрезанные от своих коммуникаций, вели ожесточенные бои, удерживая немцев на юго-восточном направлении. Достаточно взглянуть на карту Новгородской области, чтобы убедиться: сражения велись в условиях лесисто-болотистой местности. К тому же летом сорок второго в Ленинградской области резко повысился уровень грунтовых вод и рек. Все мосты, даже на малых речушках, снесло, болота стали непроходимыми. Боеприпасы и продовольствие в крайне ограниченном количестве поставлялись по воздуху. Армия голодала, но бойцы и командиры честно выполняли свой долг.

Обстоятельства сложились так, что в середине апреля тяжело заболел командарм Н.К. Клыков - его пришлось срочно эвакуировать на самолете через линию фронта. В это время в расположении армии находился заместитель командующего Волховским фронтом генерал-лейтенант А.А.Власов (который, кстати, на фронт прибыл 9 марта). И было вполне естественно, что его, отлично себя зарекомендовавшего в сражениях под Москвой командарма, и назначили исполнять обязанности командующего окруженной армией.

О том, в каких условиях приходилось сражаться, свидетельствует ветеран 2-й ударной И.Левин в записках "Генерал Власов по ту и эту сторону фронта":

"Отчаянное положение было с боеприпасами. Когда через горловину к нам не могли пробиться машины и подводы, то снаряды - по две веревки через плечо - бойцы переносили на себе. "Юнкерсы", "хейнкели", "мессеры" буквально висели над головами и в светлое время охотились (уверен, с азартом) за каждой движущейся целью - будь то солдат или повозка. Прикрыть армию с воздуха... было нечем. Спасал родной волховский лес: он позволял нам играть с "Люфтваффе" в прятки".

В мае обстановка ухудшилась. Вот как вспоминает об этом командир 327-й стрелковой дивизии полковник (впоследствии - генерал-майор) И.М. Антюфеев:

"Обстановка на занятом дивизией рубеже складывалась явно не в нашу пользу. Лесные дороги уже подсохли, и противник подтянул сюда танки и самоходные орудия. Он также использовал массированный минометный огонь. И все же около двух недель дивизия билась на этом рубеже... Финев Луг переходил из рук в руки несколько раз. Откуда только брались у наших солдат физическая сила и энергия!... В конце концов и на этом рубеже настал критический момент. Левее нас, между озерами, оборонялся партизанский отряд, который был оттеснен врагом. Чтобы не оказаться окончательно окруженными, мы вынуждены были отходить. На сей раз нам пришлось расстаться почти со всем тяжелым вооружением... В стрелковых полках к тому времени насчитывалось не более 200-300 человек в каждом. Они уже не способны были ни к какому маневру. На месте они еще дрались, буквально вцепившись зубами в землю, но движение для них было невыносимо трудным".

В середине мая 1942-го командование 2-й ударной получило директиву о выходе армии за реку Волхов. Осуществить это было более чем трудно. Когда противник закрыл единственный коридор в районе Мясного Бора, сама возможность организованного прорыва стала маловероятной. На 1 июня в 7 дивизиях и 6 бригадах армии насчитывалось 6777 лиц начальствующего состава, 6369 - младшего начсостава и 22190 - рядовых. Всего 35336 человек - примерно три дивизии. При этом следует учесть, что командование потеряло оперативный контроль над войсками, части были разрознены. Тем не менее советские бойцы оказывали героическое сопротивление противнику. Бои продолжались.

В ночь с 24 на 25 июня 1942 года, в результате неудавшейся операции войск Волховского фронта и оставшихся боеспособных частей 2-й ударной армии по прорыву кольца окружения из Мясного Бора и вывода оставшихся групп бойцов и командиров, командование армии решило пробиваться к своим, разбившись на мелкие группы (солдаты и офицеры армии так уже и поступали).

При выходе из окружения погиб под артобстрелом начальник штаба 2-й ударной полковник Виноградов. Был тяжело ранен и застрелился начальник особого отдела майор госбезопасности Шашков. Окруженный фашистами, приберег последнюю пулю для себя член Военного совета Зуев, также поступил начальник политотдела Гарус. Начальник связи армии генерал-майор Афанасьев вышел к партизанам, которые переправили его на "большую землю". Немцы захватили в плен командира 327-й дивизии генерала Антюфеева (отказавшегося от сотрудничества с врагами комдива впоследствии отправили в концлагерь). А генерал Власов... сдался патрулю 28-го пехотного корпуса в деревне Туховежи (вместе с сопровождавшей его шеф-поваром столовой военсовета армии М.И.Вороновой).

А ведь свои искали его, пытались спасти командарма! Утром 25 июня вышедшие из окружения офицеры сообщили: Власова и других старших офицеров видели в районе узкоколейки. Мерецков направил туда своего адъютанта - капитана Михаила Григорьевича Бороду, танковую роту с десантом пехоты. Из пяти танков в немецком тылу четыре подорвались на минах или были подбиты. М.Г.Борода на последнем танке добрался до штаба 2-й ударной - там никого не было. К вечеру 25 июня было выслано несколько разведгрупп, чтобы разыскать Военный совет армии и вывести его. Власова так и не отыскали.

Через некоторое время от партизан Оредежского отряда Ф.И.Сазанова поступило сообщение: Власов перешел к гитлеровцам.

Когда, спустя много дней, оставшиеся в живых солдаты 2-й ударной узнали об этом, они были просто в шоке. "А ведь как верили этому богатырского сложения генералу, ругателю, прибаутчику, краснословцу! Командующий армией оказался презренным трусом, предал всех, кто, не щадя жизни, шел по его приказу в бой", - писал Павел Лукницкий.

"Возникает вопрос: как же все-таки случилось, что Власов оказался предателем?- пишет в своей книге "На службе народу" маршал Мерецков,- Ответ, мне кажется, может быть дан только один. Власов был беспринципным карьеристом. Его поведение до этого вполне можно считать маскировкой, за которой скрывалось равнодушие к Родине. Его членство в Коммунистической партии - не более чем дорожка к высоким постам. Его действия на фронте, например в 1941 году под Киевом и Москвой,- попытка отличиться, чтобы продемонстрировать профессиональные способности и поскорее выдвинуться".

Во время суда над командованием РОА, на вопрос: почему сдался, Власов ответил коротко и ясно: "Смалодушничал". И в это можно поверить. Сдаваясь 12 июля в плен, генерал, которому не хватило мужества застрелиться, был уже трусом, но еще не предателем. Власов изменил Родине спустя сутки, когда оказался в штабе командующего 18-й немецкой армией генерал-полковника Герхарда Линдеманна. Ему-то и описал в подробностях положение дел на Волховском фронте. Сохранилась фотография: Власов с указкой склонился над картой, стоящий рядом Линдеманн внимательно следит за его пояснениями.

Здесь и оставим предателя. К дальнейшей судьбе 2-й ударной он никакого отношения не имеет.

Несмотря на измену Власова, вину за неудачу Любанской операции на всю армию не возложили. А в те времена достаточно было одного только малейшего подозрения в предательстве, чтобы само название "2-я ударная" навеки исчезло из списков Красной Армии. Кроме того, боевые знамена не утратила ни одна из частей армии.

Значит, Ставка правильно оценила ее роль: несмотря на трагический исход операции армия похоронила надежды противника захватить Ленинград. Потери гитлеровских войск были слишком тяжелы. Об этом же сообщает в трехтомнике "Ленинград действует..." и Павел Лукницкий:

"...вражеских сил уничтожила она (2-я ударная авт.) немало: шесть немецких дивизий, стянутых из-под Ленинграда к Волхову, были обескровлены ею, фашистские легионы "Нидерланды" и "Фландрия" разгромлены наголову , в болотах осталось множество вражеской артиллерии, танков, самолетов, десятки тысяч гитлеровцев...".

А вот выдержка из листовки, выпущенной политуправлением Волховского фронта вскоре после выхода бойцов 2-й ударной из окружения:

"Доблестные воины 2-й ударной армии!

В огне и грохоте орудий, лязге танков, реве самолетов, жестоких схватках с гитлеровскими мерзавцами завоевали вы славу доблестных воинов Волховских рубежей.

Мужественно и бесстрашно, в течение суровой зимы и весны, вы вели борьбу с фашистскими захватчиками.

Боевая слава воинов 2-й ударной армии золотыми буквами запечатлена в истории Великой Отечественной войны..."

Однако Гитлер, в отличие от своих полководцев не оставлявший навязчивой идеи взять и уничтожить Ленинград потребовал от представителя вермахта при финской ставке генерала Эрфурта добиться наступления частей союзника с севера. Но финское командование дало гитлеровскому посланцу от ворот поворот, заявив: наша страна с 1918 года придерживается того мнения, что существование Финляндии не должно представлять угрозы Ленинграду. Видимо, взвешенно оценивавшие и международную и военную обстановку финны тогда нащупывали почву для выхода из войны, в которую втянула их Германия.

Но Гитлер не унимался. Он пошел на беспрецедентный шаг: с южных рубежей перебросил под Ленинград победоносную 11-ю армию фельдмаршала фон Манштейна. Манштейн взял Севастополь! Манштейн "разобрался" с Керченской операцией руских! Пусть Манштейн возьмет Ленинград!.

Манштейн приехал. Ленинграда не взял. В своих мемуарах писал:

"27 августа штаб 11-й армии прибыл на Ленинградский фронт, чтобы здесь в полосе 18-й армии, выяснить возможности нанесения удара и составить план наступления на Ленинград. Было условлено, что затем штаб 11-й армии займет часть фронта 18-й армии, обращенную на север, в то время как за 18-й армией оставалась восточная часть фронта по Волхову".

И 11-я армия вступила в тяжелые бои с советскими войсками, продлившиеся до начала октября. Фактически. Манштейну приходилось решать задачи 18-й армии, изрядно побитой в ходе Любанской операции частями 2-й ударной и уже неспособной к крупномасштабным действиям.

Фельдмаршалу удалось уничтожить ряд наших соединейний, но на взятие города сил не хватило. Манштейн потом вспомнит об этих осенних боях сорок второго года:

"Если задача по восстановлению положения на восточном участке фронта 18-й армии была выполнена, то все же дивизии нашей армии понесли значительные потери. Вместе с тем была израсходована значительная часть боеприпасов, предназначавшихся для наступления на Ленинград. Поэтому о скором проведении наступления не могло быть и речи. Между тем Гитлер все еще не хотел расставаться с намерением овладеть Ленинградом. Правда, он готов был ограничить задачи наступления, что, естественно, не привело бы к окончательной ликвидации этого фронта, а к этой ликвидации в конце концов все сводилось (выделено мной - авт.). Напротив, штаб 11-й армии считал, что нельзя приступать к операции против Ленинграда, не пополнив наши силы и вообще не имея достаточного количества сил. За обсуждением этих вопросов и составлением новых планов прошел октябрь".

В ноябре ситуация сложилась так, что присутствие 11-й армии потребовалось на других участках Восточного фронта: приближалось решительное сражение за Сталинград. Штаб Манштейна перевели в группу армий "Центр". Кроме неудачной попытки взять Ленинград, судьба нанесла немецкому полководцу еще один - страшный - удар. 29 октября на Ленинградском фронте погиб 19-летний сын фельдмаршала, пехотный лейтенант Геро фон Манштейн, воевавший в 16-й армии.

Много лет спустя описываемых событий, работая над своей книгой "Утерянные победы", старый фельдмаршал, всегда скупой на похвалу в адрес противника, отдаст должное героическим воинам 2-й ударной (армией в тот период она была лишь по названию, сражались с врагом восьмитысячная стрелковая дивизия и одна стрелковая бригада). Их мужество он оценит по-военному ясно и лаконично:

"Потери противника убитыми во много раз превышали число захваченных в плен".

А в сорок втором году на Волховском фронте произошло еще одно важное событие, на первый взгляд к развитию боевых действий прямого отношения не имеющее. Родилась песня, ставшая вскоре всенародно известной и любимой. Потому что звучала правдиво и главное - уже победно!

Песни, поднимающие боевой дух солдат, иной раз значат больше нового вооружения, обильной еды, теплой одежды. Время их появления справедливо занимает достойное место в военной хронологии. В 1941-м такой стала "Вставай, страна огромная!", в 1942-м - "Волховская застольная" на слова поэта-фронтовика Павла Шубина.

Тогда еще не пели:

Выпьем за Родину, выпьем за Сталина,

Выпьем и снова нальем!

Не пели, потому что таких строк еще не было. но, согласитесь, здорово звучало:

Выпьем за встречу живых!

Эти слова в полной мере относились и ко всем солдатам 2-й ударной армии.

В конце 1942-го Ставка Верховного Главнокомандования решила в начале следующего года провести операцию по деблокаде Ленинграда, более известную в истории как операция "Искра".

Со стороны Ленинградского фронта в ударную группу выделялась 67-я армия. Волховский фронт вновь поручил выполнение этой задачи 2--й ударной. В состав почти полностью обновленной армии (из окружения вышло всего порядка десяти тысяч человек), входили: 11 стрелковых дивизий, 1 стрелковая, 4 танковые и 2 инженерно-саперные бригады, 37 артиллерийских и минометных полков и других частей.

Полностью укомплектованная 2-я ударная продолжила свой боевой путь. И он был славным!

18 января 1943 года 2-я ударная армия Волховского фронта во взаимодействии с 67-й армией Ленинградского фронта прорвала блокаду Ленинграда. Ход этой операции подробнейшим образом описан как в художественной, так и в специальной военной литературе. О ней сняты многочисленные документальные и художественные ленты. Каждый год 18 января отмечался в Ленинграде, отмечается и будет отмечаться в Санкт-Петербурге как один из главных городских праздников!

Тогда, в холодные январские дни 1943-го произошло главное: были созданы условия для сухопутной и транспортной связи со всей страной.

За мужество и отвагу, проявленные при прорыве блокады, около 22 тысяч воинов Волховского и Ленинградского фронтов получили государственные награды. Взаимодействовавшая с частями 2-й ударной 122-я танковая бригада - стала Краснознаменной. А в самой армии 327-я стрелковая дивизия была преобразована в 64-ю гвардейскую стрелковую дивизию. Грудь командира новоиспеченных гвардейцев полковника Н.А.Полякова украсил орден Суворова II степени. Командующему 2-й ударной генерал-лейтенанту В.З.Романовскому вручили один из высших полководческих знаков отличия - орден Кутузова I степени.

С апреля 1943 года, действуя уже в составе Ленинградского фронта, армия участвовала в Ленинградско-Новгородской наступательной операции, и своим активным участием с Ораниенбаумского плацдарма в январе 1944-го обеспечила окончательное освобождение Ленинграда от блокады.

В феврале-марте - освободила Ломоносовский, Волосовский, Кингисеппский, Сланцевский и Гдовский районы Ленинградской области, вышла к реке Нарва и Чудскому озеру. В апреле-августе сражалась с немецкими войсками на Нарвском перешейке и успешно провела операцию по освобождению Нарвы. В сентябре сорок четвертого в успешной Таллинской операции освободила от оккупантов территорию Эстонии.

А как обстояли дела у давно уже не победоносной 18-й немецкой армии? Типпельскирх пишет:

"18 января (1944 года - авт.), то есть через несколько дней после начала русского наступления на северном участке фронта 18-й армии, войска Волховского фронта перешли в наступление с широкого плацдарма севернее Новгорода с целью нанести удар во фланг 18- й армии. Предотвратить этот прорыв было невозможно, и он привел к отходу всей группы армий. Уже на следующий день пришлось оставить Новгород".

Но, верная своей традиции все громить и разрушать, 18-я армия, продолжала практику "выжженной земли"!: от почти пятидесятитысячного населения Новгорода уцелело лишь пятьдесят человек, из 2500 зданий - только сорок. Уже знакомый нам генерал-полковник Линдеманн приказал разобрать на части и отправить в Германию знаменитый памятник "Тысячелетие России", находящийся и поныне на территории Новгородского кремля. Разобрать-то разобрали, а вот вывезти не успели - пришлось уносить ноги от стремительно наступавшей советской армии.

Под ударами советских войск 18-я армия откатывалась все дальше и дальше, пока вместе с 16-й армией не оказалось блокированной в составе Курляндской группировки. Вместе с ней несостоявшиеся завоеватели Ленинграда в ночь на 9 мая сложили оружие. А потом среди солдат 16-й и 18-й армий началась жуткая паника. Не на шутку перетрусил и командовавший групировкой генерал Гильперт. Оказывается, фашисты "просчитались". Павел Лукницкий рассказывает в своем повествовании:

"Гильперт перед принятием ультиматума не знал, что маршал Говоров командует Ленинградским фронтом, полагал, что сдаваться будут они маршалу Говорову, "командующему 2-м Прибалтийским фронтом", - это казалось немцам, зверствовавшим под Ленинградом, не столь страшным: "прибалтийцы", не испытав ужаса блокады, не имеют оснований так "беспощадно мстить", как это якобы сделают ленинградцы".

Раньше надо было думать, когда палачествовали у стен вымирающей от голода, но не сдавшейся Невской твердыни!

27 сентября 1944 года Военный Совет Ленинградского фронта, передавая 2-ю ударную в резерв Ставки Верховного Главнокомандования, обратился к ее войскам со словами:

"2-я ударная армия в составе войск фронта сыграла большую роль в снятии блокады Ленинграда, завоеванию Великой победы под Ленинградом и во всех боях за освобождение Советской Эстонии от немецко-фашистских захватчиков.

Победоносный путь 2-й ударной армии на Ленинградском фронте отмечен блестящими успехами, а боевые знамена ее частей овеяны неувядаемой славой.

Трудящиеся Ленинграда и Советской Эстонии всегда будут свято хранить в своей памяти боевые заслуги 2-й ударной армии, ее героических воинов - верных сынов Отечества".

На заключительном этапе войны 2-я ударная в составе войск 2-го Белорусского фронта под командованием Маршала Советского Союза К.К.Рокоссовского сражалась в Восточной Пруссии, участвовала в Восточно-Померанской операции. В своих мемуарах Константин Константинович Рокоссовский не раз отмечал ее умелые действия:

"2-я ударная армия с боем преодолела сильный оборонительный рубеж на подступах к Мариенбургу, в старину являвшемуся крепостью крестоносцев, и 25 января вышла к рекам Висла и Ногат. Частью своих сил она в нескольких местах форсировала эти реки и захватила небольшие плацдармы. Овладеть Эльбингом с ходу войска не смогли... И.И.Федюнинскому (командующему 2-й ударной - авт.) пришлось организовать штурм города по всем правилам военного искусства. Бои длились несколько дней, пока 2-я ударная не захватила город".

Вместе с 65-й армией и отдельной танковой бригадой Войска Польского, 2-я ударная сыграла решающую роль в штурме Данцига - польского города Гданьска.

"26 марта войска 2-й ударной и 65-й армий, прорвав неприятельскую оборону на всю ее глубину подступили к Данцигу, - писал К.К.Рокоссовский.- Во избежание бессмысленных потерь гарнизону был послен ультиматум: продолжать сопротивление бесполезно. В случае, если ультиматум не будет принят, жителям рекомендовалось покинуть город.

Гитлеровское командование не ответило на наше предложение. Была подана команда начать штурм... Борьба шла за каждый дом. Особенно упорно гитлеровцы дрались в крупных зданиях, заводских и фабричных корпусах... 30 марта Гданьск был полностью освобожден. Остатки неприятельских войск бежали в заболоченное устье Вислы, где вскоре были взяты в плен. Над старинным польским городом взвился польский национальный флаг, который был водружен воинами - представителями Войска Польского".

Из Восточной Пруссии путь армии лежал в Померанию. Немцы прекрасно понимали - советские солдаты имели полное право мстить. Слишком свежи были воспоминания о том, как обращались гитлеровцы с военнопленными и мирным населением. Да и в майские дни 1945-го живые примеры почти постоянно возникали перед глазами.

7 мая части 46-й дивизии 2-й ударной очистили от немцев остров Рюген. Наши солдаты обнаружили концлагерь, в котором томились соотечественники. В своей книге "От Невы до Эльбы" командир дивизии генерал С.Н.Борщев вспомнил о случае на острове:

"По дороге шли наши советские люди, освобожденные из концлагерей. Вдруг из толпы выбежала девушка, бросилась к нашему прославленному разведчику Тупкаленко и, обняв его закричала:

Василь, браток ты мой!

И мужественный, отчаянный разведчик наш, Василий Яковлевич Тупкаленко (полный кавалер ордена Славы - авт.), на лице которого, как говорится, никогда ни один мускул не дрогнул, плакал...".

Но победители, на удивление местному населению, не мстили. Наоборот - помогали, как могли. А когда навстречу 90-й стрелковой дивизии попалась колонна юношей в фашистских солдатских мундирах, комдив генерал Н.Г.Лященко просто махнул подросткам рукой:

К маме идите, к маме!

Они, естественно, радостно разбежались по домам.

А закончилась Великая Отечественная для 2-й ударной участием в знаменитой Берлинской операции. И у наших солдат была своя "встреча на Эльбе" - со 2-й британской армией. Советские и английские бойцы отметили ее торжественно: футбольным матчем!

За четыре года войны войскам 2-й ударной армии двадцать четыре раза объявлялась благодарность Верховным Главнокомандующим, а небо над Москвой расцвечивалось победными залпами салютов. За героизм, мужество и отвагу 99 соединениям и частям были присвоены почетные наименования освобожденных и взятых городов. 101 соединение и часть прикрепили к своим знаменам ордена Советского Союза, а 29 соединений и частей стали гвардейскими. 103 воинам 2-й ударной присвоено звание Героев Советского Союза.

История каждому воздала по заслугам. Солдаты, офицеры и генералы 2-й ударной армии попали на героические страницы летописи Победы. А генерал Власов - на виселицу. Казнь состоялась в ночь на 1 августа 1946 года в Таганской тюрьме по приговору Военной коллегии Верховного Суда СССР. И на этом мы могли бы расстаться с предателем, если бы не некоторые обстоятельства.

В новое тысячелетие наша страна вступила без учебника по истории России. Что ж - ничего удивительного: слишком много кумиров в предшествующее десятилетие было свергнуто с пьедесталов, не все герои извлечены из небытия. А история любого государства складывается из поступков отдельных личностей.

Но когда ученые основательно взболтали колбу с историческим коктейлем двадцатого столетия, на поверхности оказались многие странные, а порой и страшные личности, которых, скорые на руку "независимо мыслящие" псевдолетописцы, тотчас принялись преподносить нам как непонятых народом героев. Этаких дон кихотов новейшей истории, нимало не озаботясь тем, что в отличие от господина Ламанчского, рыцари это не печального, а, скорее, кровавого образа.

В разряд таких "дон кихотов" включили и генерала Власова. Его защита строится, в основном, на двух позициях (все остальное - словесная шелуха): генерал - не предатель, а борец с режимом, который все равно рухнул и, Власов - советский аналог Штауффенберга.

Не замечать подобные высказывания - опасно. Нашу страну справедливо называют самой читающей в мире. Но к этому нужно добавить, что в большинстве своем народ российский привык верить печатному слову: раз написано - так оно и есть. Поэтому столь популярны у нас изложения и зачастую остаются незамеченными опровержения.

Не собираясь в данном повествовании заниматься опровержениями доводов сторонников Власова, предлагаю читателям рассмотреть лишь фактическую сторону дела.

Итак, Власов и Штауффенберг. Немецкий полковник никогда не боролся с прусским милитаризмом - основным противником Штауффенберга и его единомышленников была гитлеровская верхушка. Грамотный офицер генерального штаба не мог не понимать, что проповедуя идею превосходства одной нации "тысячелетнего рейха" не построить. Планировалось произвести замену ключевых фигур на менее одиозные, отказаться от наиболее неприемлимых нацистских принципов - и все. Мир - на определенном промежутке времени. Большего от воспитанника немецкой военной школы, изначально приученного к планированию войн и наступательных акций и ожидать было нельзя. Штауффенберг не считал себя изменником Германии, так как действовал, в конечном итоге, в ее интересах.

Присяга фюреру? Но не следует забывать: для потомственного аристократа графа Клауса Филиппа Марии Шенка фон Штауффенберга, сына обер-гофмейстера Вюртембергского короля и придворной дамы королевы, потомка великого Гнейзенау, Гитлер был плебеем и выскочкой.

Штауффенберг возглавил заговор военных, находясь на территории своей страны, прекрасно понимая неизбежность смерти в случае провала. Власов - просто-напросто струсил, когда опасность угрожала лично ему, сдался в плен. А на следующий день выкладывал генерал-полковнику Герхарду Линдеманну не планы по борьбе с коммунистическим режимом, а военные тайны, которыми владел как заместитель командующего Волховским фронтом.

В начале войны Штауффенберг активно проталкивал через генштаб свои идеи по созданию национальных добровольческих армий. Следовательно Власов, в конце концов возглавивший РОА, рассматривался не более, чем командир одного из подобных легионов.

Для немцев Власов личностью не был, в военных и политических планах ему никакой серьезной роли не отводилось. Гитлер не раз повторял: "Революция делается только теми людьми, которые находятся внутри государства, а не вне его". А на совещании летом 1943 года сказал:

"...этот генерал Власов в наших тыловых районах мне совершенно не нужен... Он мне нужен только на передовой".

Лидеров, на которых делают серьезную ставку в расчете на успешный исход войны, как известно, туда не посылают - опасно. В приказе же генерал-фельдмаршала Кейтеля от 17 апреля 1943-го говорилось:

"...в операциях чисто пропагандистского характера может потребоваться имя Власова, но не его личность".

При этом в приказе Кейтель называет Власова "военнопленным русским генералом" - и не больше. Но это так его именовали на бумаге. В разговорной речи выбирали более резкие выражения, например: "Эта русская свинья Власов" (Гиммлер, на совещании у фюрера).

Наконец, значительную роль в "увековечении" памяти А.А,Власова сыграли, сами того не желая, советские историки, назвав "власовцами" всех бойцов РОА. На самом деле, они таковыми никогда не были.

"Русская освободительная армия" формировалась из предателей и военнопленных. Но солдаты сдавались и попадали в плен к врагу, а предатели шли на службу к немцам, а не к Власову. Его имя до войны широкой известностью в СССР не пользовалось, а после перехода к немцам о Власове знали только как о предателе. К нему не шли, как шли к Деникину или Колчаку, Петлюре или Махно - не та фигура.

Да и вел-то он себя не как лидер. Тот же Деникин по окончании гражданской войны отказался от английской пенсии, справедливо заметив, что русскому генералу платить деньги может только русское правительство. Власов - охотно харчевался на немецких кухнях, при аресте в сорок пятом у него обнаружили тридцать тысяч рейхсмарок, припрятанных "на черный день". Жил с комфортом - даже обзавелся немецкой женой - вдовой офицера СС Адель Биллинберг (после войны она попытается получить пенсию за повешенного мужа, как генеральская вдова).

Один из командиров белогвардейских корпусов, генерал Слащев, во время гражданской не носил погон, считая, что добровольческая армия опозорила их грабежами и насилиями. Власов у немцев тоже погон не носил, но с удовольствием облачался в удобную шинель генерала вермахта. "На всякий случай" хранил книжку начальствующего состава РККА и... партбилет.

Хорошо, Власов был не лидер. Но, может быть, тогда борец за счастливую народную долю? Многие ссылаются на его так называемое "смоленское воззвание" к народу, прочие пропагандистские выступления. Но сам Власов впоследствии объяснял, что тексты воззваний составляли немцы, а он их только слегка редактировал. Бывший генерал сетовал:

"До 1944 года немцы все делали сами, а нас использовали лишь как выгодную для них вывеску".

И правильно, кстати, поступали, потому что неотредактированный Власов русскими людьми вряд ли воспринимался бы как патриот.

Как уже упоминалось, весной 1943 года он совершил "турне" по частям группы армий "Север". О том, какой "любовью к Родине" были проникнуты речи бывшего командарма, можно судить по случаю на банкете в Гатчине.

Уверовав в собственную значимость, разошедшийся Власов заверил немецкое командование: если ему сейчас дадут две ударные дивизии, он быстро возьмет Ленинград, так как жители измучены блокадой. И тогда он, Власов-победитель, устроит в городе роскошный банкет, на который заранее приглашает генералитет вермахта. Как вы уже знаете, возмущенный подобной наглостью Гитлер Власова с фронта отозвал и даже пригрозил смертной казнью.

В итоге фюреру все же пришлось пустить в дело РОА - на фронте не хватало "пушечного мяса" и в рейхе формировали части даже из подростков. Но никакого "освободительного" характера РОА уже не имела. Да и немецкое командование особых надежд на нее не возлагало. Тот же Типпельскирх после войны напишет, что "власовская армия" несмотря на ее большую численность, была мертворожденным плодом.

А как воспринимали ее советские части - наглядно свидетельствуют воспоминания ветерана 2-й ударной И.Левина:

"На участке нашей 2-й ударной армии я помню лишь один бой с власовцами. Где-то в Восточной Пруссии, под Кенигсбергом, наш танковый десант наткнулся на крупную немецкую часть, в состав которой входил батальон власовцев.

После ожесточенного боя враг был рассеян. По донесениям с передовой: взяли много пленных, немцев и власовцев. Но до штаба армии дошли только немцы. Ни одного человека со знаком РОА не довели. Можно высказать по этому поводу массу слов... Но что бы не сказали, никто не имеет права осудить наших не остывших от боя солдат-десантников, только что потерявших от рук предателей своих друзей...".

Власовской армии в принципе не на что было рассчитывать. В тридцатых-сороковых годах двадцатого века в нашей стране для людей огромное значение имела сила личного примера. Отсюда - стахановское движение, ворошиловские стрелки. В годы войны бойцы сознательно повторяли подвиг Матросова, летчики - Талалихина, снайперы - достижения Смолячкова. И примером гражданского мужества для людей был подвиг Космодемьянской, а не деятельность Власова. Ему не могло найтись места в этом ряду.

В то время слово "эсэсовец" было самым худшим ругательством - куда там подчас незлобивому русскому мату. А Власов вел пропаганду при помощи обергруппенфюрера СС Геббельса, снаряжал и вооружал РОА под руководством рейхсфюрера СС Гиммлера, в спутницы жизни избрал эсэсовскую вдову. И, наконец, само служебное удостоверение командующего "Русской (!) освободительной армией" Власову подписал генерал СС (!) Крегер. Не слишком ли сильное влечение к охранным отрядам нацистской партии для "носителя высоких идей", борца за "свободную Россию"?

В описываемый исторический период человек, имевший какое-либо отношение к СС, мог рассчитывать в лучшем случае на место в тюремной камере. Но не на политическом Олимпе. И такого мнения придерживались не только в СССР.

После войны предателей судили по всей Европе. Квислинга в Норвегии расстреляли, подписавший капитуляцию перед Германией бельгийский король Леопольд III вынужден был отречься от престола. Маршала Петэна во Франции осудили на смерть, потом замененную пожизненным заключением. По приговору народного трибунала как военного преступника в Румынии казнили Антонеску. Если подобная кара постигла предателей первой величины, то на что могли рассчитывать более мелкие сошки типа Власова? Только на пулю или петлю.

И представлять сегодня явного предателя в роли мученика и "страдальца за народ" - значит сознательно заниматься лжепатриотической пропагандой. Это - гораздо хуже, чем торговать с лотков гитлеровской "Майн кампф". Потому что с давних пор повелось - страдальцев на Руси любят, жалеют. Но Власов - не юродивый калека. И эшафот вместо трибуны ему воздвигли по заслугам.

У России были и другие генералы. Во время Великой Отечественной войны один из вождей белогвардейского движения и непримиримый враг Советской власти генерал-лейтенант А.И.Деникин призывал белоэмигрантов бороться с немцами, чтобы поддержать Красную Армию. А советский генерал-лейтенант Д.М.Карбышев предпочел измене мученическую смерть в концлагере.

Как сложились судьбы других командующих? Генерал-лейтенант Николай Кузьмич Клыков (1888-1968) после выздоровления, с декабря 1942 года, был помощником командующего Волховским фронтом, участвовал в прорыве блокады Ленинграда. В июне 1943-го получил назначение на должность заместителя командующего Московским военным округом. В 1944-1945 годах командовал войсками Северо-Кавказского военного округа. Возглавивший 2-ю ударную армию перед операцией по прорыву блокадного кольца Валерий Захарович Романовский (1896-1967) впоследствии стал заместителем командующего войсками 4-го Украинского фронта, в 1945 -м получил звание генерал-полковника. После войны командовал войсками ряда военных округов, работал в военно-учебных заведениях.

Сменивший его на посту командарма в декабре 1943 года Герой Советского Союза генерал-лейтенант Иван Иванович Федюнинский (1900-1977) в 1946-47 и 1954-65 годах также командовал войсками округов. Ему вновь довелось послужить Родине на уже мирной немецкой земле: в 1951-54-м заместителем и первым заместителем главнокомандующего группы советских войск в Германии. С 1965 года генерал армии Федюнинский трудился в группе генеральных инспекторов министерства обороны СССР. В 1969 году ему, как участнику сражений в Монголии, ветерану знаменитого Халхин-Гола, было присвоено звание Героя Монгольской Народной Республики.

Противостоявший 2-й ударной во главе 18-й немецкой армии генерал-полковник Герхард Линдеманн (1884-1963) - тот самый, который хотел вывезти из Новгорода памятник "Тысячелетие России" - 1 марта 1944 года возглавил группу армий "Север", но за военные неудачи в начале июля того же сорок четвертого был снят с должности. Командуя в конце войны немецкими войсками в Дании, 8 мая 1945-го сдался в плен англичанам.

Фельдмаршалы Вильгельм фон Лееб и Карл фон Кюхлер предстали перед судом Пятого американского военного трибунала в Нюрнберге как военные преступники. 28 октября 1948 года прозвучал приговор: фон Лееб (1876-1956) получил неожиданно мягкое наказание - три года тюрьмы. К фон Кюхлеру (1881-1969) отнеслись строже. Как ни врал, как ни изворачивался, как ни ссылался на только точное исполнение приказов "уважаемый" и "бесстрашный" фельдмаршал, трибунал оказался неумолим: двадцать лет тюремного заключения!

Правда, в феврале 1955-го Кюхлера освободили. С начала пятидесятых годов стали выпускать и амнистировать многих "солдат фюрера" - в 1954-м Федеративная Республика Германия вступила в НАТО и для формирования частей бундесвера требовались "опытные специалисты".

Чего-чего, а "опыта" им было не занимать! Достаточно сказать, что вскоре после образования бундесвера его командующим назначили фашистского генерала Ферча, одного из руководителей артиллерийских обстрелов Ленинграда. В 1960 году председателем постоянного военного комитета НАТО стал генерал-майор вермахта, бывший начальник отдела генерального штаба сухопутных сил Адольф Хойзингер. Тот самый Хойзингер, который спокойно отдавал приказы о карательных экспедициях и расправах над гражданским населением оккупированных территорий Советского Союза.

Впрочем, сейчас настали другие времена. Но, согласитесь, исторические факты - вещь упрямая. И помнить их -свидетельства самой кровавой войны двадцатого столетия - необходимо!

Каждый год 9 мая Москва салютует Победителям. Живым и мертвым. О подвигах которых напоминают величественные памятники и скромные обелиски с красными звездами.

И в Мясном Бору стоит мемориал в память о подвиге воинов 2-й ударной армии, который не вычеркнуть из Истории!

2002-2003

P . S . ЕГО МЯСНОЙ БОР

Памяти Н.А. Шашкова

Бизнесмены бывают разные. Одни обожают светиться перед телекамерами, другие - поддерживать "громкие" проекты, освященные покровительством государственных мужей. Третьи занимаются благотворительностью, получая взамен лауреатские знаки различных премий - от литературных до заборостроительных (главное красивый диплом в офисе повесить).

Мой давний знакомый - генеральный директор горной компании "БУР" Леонид Иванович Куликов не принадлежал ни к одной из вышеперечисленных категорий. Но если возникала необходимость поддержать интересное и нужное начинание - помогал. Правда, убедившись предварительно, что деньги пойдут на благое дело, а не в карман инициатора.

Поэтому в кабинете Куликова часто можно было встретить писателей и поэтов, чиновников, генералов, ученых. И я абсолютно не удивился, когда несколько лет назад в один из жарких июньских дней застал у Леонида Ивановича высокого седовласого старика в форме вице-адмирала. Он что-то оживленно рассказывал, расхаживая вокруг стола. Над орденскими планками в такт движениям покачивалась звезда Героя Советского Союза.

Шашков. Николай Александрович,- протянул руку адмирал.- Хорошо, что зашел. Мы как раз обсуждаем одну важную тему,- объяснил Леонид Иванович.- Ты, конечно, слышал про Вторую ударную армию?

Любанская операция 1942-го?

Вот видите!- воскликнул Шашков.- Он - знает. И не сказал мне, как этот идиот (прозвучала фамилия одного чиновника): власовская армия.

Ну, Власов Власовым, а армия армией. В конце концов, она потом блокаду Ленинграда прорывала, в Восточно-Прусской операции участвовала.

Из-за Власова о ней мало писали, а вот слышать о героизме бойцов доводилось много. Все-таки долго работал городским репортером. С разными людьми встречался.

Знаю, например, что во Второй ударной воевал брат знаменитого артиста БДТ Владислава Стржельчика. Мама писателя Бориса Алмазова - Евгения Виссарионовна была в 1942-м старшей операционной сестрой полевого госпиталя армии. В Якутии - дай Бог ему долгих лет - живет уникальный человек - сержант Михаил Бондарев. Из Якутии был призван и всю войну в составе Второй ударной прошел! Редчайший случай она же трижды рождалась заново. А сын Эдуарда Багрицкого - военный корреспондент Всеволод - погиб во время Любанской операции.

Так же как и мой отец - Александр Георгиевич. Он был начальником особого отдела армии,- перебил Шашков.

В тот день мы проговорили долго. О героях и предателях. Памяти и беспамятстве. О том, что открытый недавно мемориал погибшим бойцам в Мясном Бору надо обустраивать, а денег нет. Оставшиеся в живых ветераны - люди очень старые. Бизнесменам они неинтересны, вот они и не стремятся помочь.

Поможем, поможем,- всякий раз успокаивал адмирала Куликов.

Говорили мы и о поисковиках, которые абсолютно бескорыстно занимаются святым делом - разыскивают и захоранивают останки бойцов. О чиновниках, дающих на все предложения по увековечению памяти павших неопределенные ответы.

Крепко у них засело в голове: власовская армия, - горячился Шашков. - Когда еще был помощником министра обороны СССР много раз говорил начальнику Главпура (Главного политического управления Советской Армии и Военно-Морского Флота - авт.) - надо подготовить и издать нормальную историю Второй ударной. А этот глухарь старый мне в ответ: посмотрим, да подождем. Дождались…

Послушайте. Я некоторые ваши исторические очерки читал. Может, вы за это возьметесь. Понимаете, надо коротко и ясно отразить весь боевой путь. Молодежь талмуд читать не станет. А эту страницу истории ей обязательно нужно знать.

Что же получается: про Власова, эту сволочь, предателя, пишут, фильмы снимают. А про армию, фактически, спасшую Ленинград - забыли!

С тех пор мы стали довольно часто встречаться.

В Николае Александровиче поражали прежде всего, неуемная энергия, целеустремленность. Он постоянно мотался между Питером и Москвой. Причем не в вагоне "СВ" - за рулем собственной "девятки". Пробивался в высокие кабинеты - уламывал, доказывал, подписывал необходимые бумаги. Казалось, кроме увековечения памяти бойцов Второй ударной ему ничего в этой жизни уже и не нужно. Именно во многом благодаря усилиям Шашкова в Мясном Бору на новгородчине и появился мемориал.

Многие задавались вопросом: для чего уважаемому и заслуженному человеку все эти хлопоты. В таком почтенном возрасте, с такими заслугами и, в скобках заметим, связями, можно спокойно почивать на лаврах. А иногда - украшать своей парадной адмиральской формой президиум какого-либо важного форума.

Но в том-то и дело, что не был Шашков "свадебным генералом". В полном смысле слова боевой командир(это его подлодка во время арабо-израильского конфликта 1968-го готова была выпустить ракеты по Земле Обетованной), он чувствовал личную ответственность за возвращение из небытия имен боевых товарищей своего отца. Тому с помощью ФСБ у мемориала памятную доску установил. Но сколько еще лежит в земле новгородской безымянных героев! И Шашков продолжал действовать.

В кабинете Куликова, ставшем нашей штаб-квартирой, Николай Александрович готовил запросы и письма, копировал и рассылал документы, встречался с потенциальными спонсорами. Здесь же мы вносили уточнения в рукопись повести.

В этот кабинет он пришел и 8 мая 2003 года после встречи с занимавшей тогда пост президентского полпреда на Северо-Западе Валентиной Ивановной Матвиенко радостно возбужденный:

Валентина Ивановна отнеслась к моим предложениям более внимательно, чем ожидал. Теперь дело сдвинется с мертвой точки.

И действительно, сдвинулось. В этом мы убедились несколько месяцев спустя, приехав 17 августа - в очередную годовщину открытия мемориала - в Мясной Бор.

Николай Александрович рассказывал, что еще предстоит сделать. И, зная его умение добиваться своего, и я, и Куликов, и все вовлеченные адмиралом в эту работу не сомневались: так тому и быть.

Всю осень, зиму и весну Шашков занимался рутинной и, как он выражался, бюрократической работой. 1 мая в моей квартире раздался телефонный звонок.

Только что приехал из Москвы. Много интересных новостей по мемориалу. Как я раньше уже говорил, будет сниматься фильм про Вторую ударную. Владимир Леонидович Говоров (генерал армии, Герой Советского Союза, заместитель председателя фонда "Победа" - авт.) активно пробивает эту идею. Кстати, привез тебе от него письмо с благодарностью за повесть.

Да. Помнишь, ты сканировал мне фотографии? Так вот…

И мы углубились в обсуждение технических вопросов. На прощание Николай Александрович напомнил: встречаемся 9 мая, в Мясном Бору. Но судьба распорядилась по-иному.

…7 мая я стоял в большом траурном зале крематория и смотрел на портрет адмирала, выставленный перед закрытым гробом. Искусственный свет тускло отражался в покоившихся на алых подушечках орденах.

В ночь после нашего разговора в квартире Шашковых произошел пожар. Погибли в огне Николай Александрович и его супруга Валентина Петровна. Сама квартира выгорела полностью.

…Отгремели залпы прощального салюта. Моряки сняли с гроба флаг ВМФ. Вице-адмирал Шашков ушел в вечность.

Человек, всю жизнь боровшийся за сохранение в нашей истории имен павших героев, ушел, оставив о себе только память. Как о настоящем Патриоте Родины, человеке Чести и Долга.

Как это много, и не каждому дано…

Июнь 2004г.

___________________________

Муса Джалиль (старший политрук Муса Мустафиевич Джалилов) был казнен в страшной гитлеровской тюрьме Моабит 25 августа 1944 года. Незадолго до смерти поэт написал следующие строки:

Я ухожу из жизни,

Мир может меня забыть,

Но я оставлю песню,

Которая будет жить.

Родина не забыла Мусу Джалиля: в 1956 году - посмертно - ему было присвоено звание Героя Советского Союза, а на следующий год - присуждена Ленинская премия. И сегодня его стихи широко известны в Росии.

После войны одна из улиц Таллина была названа именем Героя Советского Союза Евгения Александровича Никонова. Сейчас на карте города улицы с таким названием вы не найдете. В последние годы в Эстонии, на территории которой фашисты уничтожили 125 тысяч местных жителей, тщательно переписывают историю...

Один из лучших полководцев Великой Отечественной Кирилл Афанасьевич Мерецков (1897-1968) - впоследствии Маршал Советского Союза, кавалер высшего военного ордена "Победа". После войны - помощник министра обороны СССР. С 1964 года Герой Советского Союза маршал К.А.Мерецков работал в группе генеральных иснпекторов минобороны СССР.

В качестве примера "командирского мастерства" Соколова в своей книге "На службе народу" маршал Мерецков приводит выдержку из приказа командарма N14 от 19 ноября 1941 года:

"1. Хождение, как ползанье мух осенью, отменяю, и приказываю впредь в армии ходить так: военный шаг - аршин, им и ходить. Ускоренный - полтора, так и нажимать.

2. С едой не ладен порядок. Среди боя обедают и марш прерывают на завтрак. На войне порядок такой: завтрак - затемно, перед рассветом, а обед - затемно, вечером.Днем удастся хлеба или сухарь с чаем пожевать - хорошо, а нет - и на этом спасибо, благо день не особенно длинен.

3.Запомнить всем - и начальникам, и рядовым, и старым, и молодым, что днем колоннами больше роты ходить нельзя, а вообще на войне для похода - ночь, вот тогда и маршируй.

4. Холода не бояться, бабами рязанскими не обряжаться, быть молодцами и морозу не поддаваться. Уши и руки растирай снегом".

"Ну чем не Суворов?- комментирует К.А.Мерецков.- Но ведь известно, что Суворов, помимо отдачи броских, проникающих в солдатскую душу приказов, заботился о войсках... Соколов же думал, что все дело в лихой бумажке, и ограничивался в основном только приказами".

Из 2100 человек легиона "Нидерланды" в живых осталось 700. Что касается легиона "Фландрия", то его численный состав всего за несколько дней боев сократился втрое.

Война не щадит никого - ни маршалов, ни их детей. В январе 1942 года на Ленинградском фронте погиб сын прославленного советского полководца Михаила Васильевича Фрунзе - лейтенант авиации Тимур Фрунзе. Посмертно летчику Т.М.Фрунзе было присвоено звание Героя Советского Союза.

Вот полный текст "Волховской застольной", написанный Павлом Шубиным в 1942 году:

Редко, друзья, нам встречаться приходится,

Но уж когда довелось,

Вспомним, что было, и выпьем, как водится,

Как на Руси повелось!

Выпьем за тех, кто неделями долгими

В мерзлых лежал блиндажах,

Бился на Ладоге, дрался на Волхове,

Не отступал ни на шаг.

Выпьем за тех, кто командовал ротами,

Кто умирал на снегу,

Кто в Ленинград пробирался болотами,

Горло ломая врагу.

Будут навеки в преданьях прославлены

Под пулеметной пургой

Наши штыки на высотах Синявина,

Наши полки подо Мгой.

Пусть вместе с нами семья ленинградская

Рядом сидит у стола.

Вспомним, как русская сила солдатская

Немца за Тихвин гнала!

Встанем и чокнемся кружками, стоя мы -

Братство друзей боевых,

Выпьем за мужество павших героями,

Выпьем за встречу живых!

Примерно в это же время предатель Власов, разъезжая по немецким штабам, посетил Ригу, Псков, Гатчину. Выступал перед населением с "патриотическими" речами. Гитлер взбесился и велел отправить витию под домашний арест: 2-я ударная бьет части вермахта, а ее бывший командарм несет в тылу страдающей группы армий "Север" всякую околесицу о победе. Кстати, фюрер приказал казнить Власова, если он позволит еще что-либо подобное. Понятно, сколь "высоко" он ценил изменника.

К 14 мая 1945 года войскам Ленинградского фронта в Курляндии сдалось 231 611 немцев со всем вооружением, в числе которого было 436 танков, 1722 орудия, 136 самолетов.

Всем сдавшимся в плен гарантировалась жизнь, а также сохранение личной собственности.

Введение

Глава I. Создание Волховского фронта

Глава II. Любанская наступательная операция

Глава III. Назначение Власова

Глава IV. Трагедия 2-й Ударной

Заключение

Приложения

Список литературы

Введение

Прокляты и убиты.

Виктор Астафьев

Великая Отечественная война... Всего три слова, но сколько горя, невзгод, боли, страданий и героизма стоят за этими словами. Война в любом Отечестве рождает и своих героев, и своих предателей. Война обнажает суть событий, суть каждого человека. Война ставит перед каждым дилемму: быть или не быть? Умирать от голода, но не тронуть посевные уникальные посадочные материалы, как это было в блокадном Ленинграде, или за пайку хлеба и дополнительное питание изменить присяге и сотрудничать с врагом?

Историю творят люди. Обычные люди, не чуждые человеческим порокам. Это они возвышают или принижают те или иные обстоятельства жизни.

Победы и поражения... Каким путем, какими средствами они были достигнуты? Сколько судеб и жизней перемолола мясорубка войны! Нет однозначного ответа. Важно только каким человек выходит из горнила испытаний, как он ведет себя, как его действия влияют даже на ход истории. Ведь историю творят и пишут люди.

На мой выбор темы работы повлияло то, что история боевого пути 2-й Ударной армии интересна для изучения, особенно в период с января по июнь 1942 года. Также эта тема интересна и тем, что неразрывно связана с именем предателя А.А.Власова.

Тема 2-й Ударной армии актуальна для наших дней. Только сейчас, спустя 60 лет после окончания Великой Отечественной войны, происходит переосмысление тех далеких событий, когда меняется политический курс страны, открываются все новые архивы, источники, обнародуются все новые документы и воспоминания участников тех далеких событий, появляются все новые книги и статьи. Ведь недаром несколько недель назад в Мясном Бору Новгородской области был открыт памятник бойцам 2-й Ударной армии, на открытии которого присутствовал сам министр обороны Российской Федерации С.Б. Иванов.

Целью работы является объективно показать, что происходило со 2-й Ударной армией во время Любанской операции, что стало причиной, какие события повлияли на дальнейшую судьбу генерал-лейтенанта РККА Власова Андрея Андреевича. Постараться понять, как «сталинский генерал» мог стать не просто предателем, а руководителем движения Русской Освободительной Армии. Задача - на основе литературы 2-й Ударной армии, воспоминаниях ветеранов, исследовательских работ о Власове, сделать обобщающие выводы.

Говоря об историографии, нужно сказать, что еще в недалекие времена, практически все, что связано со 2-й Ударной армией и ее командующим, было под запретом. Во всяком случае, материала было мало и существовала одна официально принятая точка зрения - генерал и солдаты его армии – «власовцы» - предатели. И незачем много говорить о них, изучать те далекие события, анализировать их, объективно подходя ко всем деталям той трагедии.

Процесс изучения действий 2-й Ударной, а также биографии А.А.Власова, начался лишь в первой половине 90-х годов прошлого века. Конечно, можно найти информацию о 2-й Ударной армии в литературе 1970-х - 1980-х годов, но информация эта очень скудная, а о генерале Власове нет никаких упоминаний. Например, в книге «На Волховском фронте» 1982-го года издания в таблице на стр. 342 в графе командующего 2-й Ударной армией в период с 16 апреля по 24 июля 1942 года не значится фамилия Власова. Вообще, просматривая эту таблицу, создается впечатление, что в этот период 2-я Ударная армия исчезла с Волховского фронта. В сборнике статей «На Волховском фронте» Власов также не упоминается.

Наиболее полную информацию о боевых действиях и формировании 2-й Ударной армии можно узнать из сборника «Любанская наступательная операция. Январь - июнь 1942 года». Составители сборника К.К.Крупица и И.А.Иванова объективно описали боевые действия Ударной армии. Но это уже 1994 год...

Работы о биографии А.А.Власова, о его карьере, а так же о его дальнейшей деятельности стали появляться лишь в последние годы. Все авторы изученных мною работ едины во мнении, что Власов - предатель. К примеру, в книге Н.Коняева «Два лица генерала Власова: жизнь, судьба, легенды» автор дает анализ деятельности А.А.Власова, а также подробно изучает его биографию. Так же интересна работа Квицинского Ю.А. «Генерал Власов: путь предательства», где достаточно подробно описывает пленение и дальнейшую деятельность генерала.

Немаловажным для написания исследования были книги, воспоминания, мемуары, дневники других авторов, чьи имена указаны в списке использованной литературы.

Сегодняшнее поколение может дать объективную оценку тем далеким событиям сообразно своей чести и совести, моральным и нравственным приоритетам.

Глава I . Создание Волховского фронта

Оборона Ленинграда занимает одну из самых трагичных и героических страниц в истории Великой Отечественной войны. Враг рассчитывал захватить Ленинград через две недели после нападения на СССР. Но стойкость и мужество Красной Армии и народного ополчения сорвали немецкие планы. Вместо намеченных двух недель противник пробивался к Ленинграду 80 суток.

Со второй половины августа до середины сентября 1941 г. германские войска пытались штурмовать Ленинград, но решающего успеха не достигли и перешли к блокаде и осаде города. 16 октября 1941 г. восемь немецких дивизий форсировали р. Волхов и устремились через Тихвин к р. Свирь, чтобы соединиться с финской армией и замкнуть второе блокадное кольцо восточнее Ладожского озера. Для Ленинграда и войск Ленинградского фронта это означало верную гибель

Противник после соединения с финнами собирался наступать на Вологду и Ярославль, намереваясь образовать новый фронт севернее Москвы и одновременным ударом вдоль Октябрьской железной дороги окружить наши войска Северо-Западного фронта. В этих условиях советская Ставка Верховного Главнокомандования, несмотря на критическое положение под Москвой, изыскала возможность усилить резервами 4-ю, 52-ю и 54-ю армии, которые оборонялись на Тихвинском направлении. Они перешли в контрнаступление и к 28 декабря отбросили немцев за Волхов.

В ходе этих боев советская Ставка разработала операцию по полному разгрому немцев под Ленинградом. Для выполнения задачи 17 декабря был образован Волховский фронт. В него вошли 4-я и 52-я армии и две новые армии из резерва Ставки - 2-я Ударная (бывшая 26-я) и 59-я. Фронту под командованием генерала армии К.А. Мерецкова предстояло силами 2-й Ударной, 59-й и 4-й армий вместе с 54-й армией Ленинградского фронта (находилась вне блокадного кольца) уничтожить Мгинскую группировку противника и тем самым прорвать блокаду Ленинграда, а ударом в южном направлении силами 52-й армии освободить Новгород и отрезать врагу пути отхода перед Северо-Западным фронтом, который тоже переходил в наступление. Погодные условия благоприятствовали проведению операции - в лесисто-болотистой местности суровая зима сковала болота и реки.

Еще до начала операции отдельные подразделения и части 52-й армии, 24 - 25 декабря, по своей инициативе форсировали Волхов, чтобы не дать противнику закрепиться на новом рубеже, и даже захватили небольшие плацдармы на западном берегу. В ночь на 31 декабря Волхов форсировали подразделения только что прибывшей 376-й стрелковой дивизии 59-й армии, но удержать плацдармы никому не удалось.

Причина заключалась в том, что как раз накануне, 23 - 24 декабря, неприятель завершил отвод своих войск за Волхов на заранее подготовленные позиции, подтянул резервы живой силы и техники. Волховская группировка 18-й немецкой армии состояла из 14 пехотных дивизий, 2 моторизованных и 2 танковых. Волховский фронт с приходом 2-й ударной и 59-й армий и частей Новгородской армейской группы получал перевес над противником в живой силе в 1,5 раза, в орудиях и минометах в 1,6 раза, в самолетах в 1,3 раза.

На 1 января 1942 г. Волховский фронт объединял 23 стрелковых дивизии, 8 стрелковых бригад, 1 гренадерскую бригаду (из-за нехватки стрелкового оружия была вооружена гранатами), 18 отдельных лыжных батальонов, 4 кавалерийские дивизии, 1 танковую дивизию, 8 отдельных танковых бригад, 5 отдельных артполков, 2 гаубичных полка большой мощности, отдельный полк противотанковой обороны, 4 гвардейских минометных полка реактивной артиллерии, зенитно-артиллерийский дивизион, отдельный бомбардировочный и отдельный ближнебомбардировочный авиаполк, 3 отдельных штурмовых и 7 отдельных истребительных авиаполков и 1 разведывательную эскадрилью.

Однако Волховский фронт имел к началу операции четверть боекомплекта, 4-я и 52-я армии были измотаны боями, в их дивизиях осталось 3,5 - 4 тыс. чел. вместо штатных 10 - 12 тыс. Лишь 2-я Ударная и 59-я армии имели полный комплект личного состава. Но зато у них почти совсем отсутствовали прицелы для орудий, а также телефонный кабель и радиостанции, что весьма затрудняло управление боевыми действиями. Недоставало в новых армиях и теплой одежды. Кроме того, на всем Волховском фронте не хватало автоматического оружия, танков, снарядов, транспорта.

17 декабря 1941 года на только что образованный Волховский фронт начали прибывать первые эшелоны 2-й Ударной армии. В состав армии входили: стрелковая дивизия, восемь отдельных стрелковых бригад, двух отдельных танковых батальонов, трёх гвардейских миномётных дивизионов и артиллерийского полка РГК. 2-я Ударная армия начала формироваться в конце октября 1941 года на территории Приволжского военного округа. Основная часть её личного состава была призвана из южных и степных районов и на Волховском фронте впервые увидела леса и болота. Бойцы опасливо обходили лесные чащобы и скучивались на полянах, чем представляли отличную мишень для врага. Многие солдаты не успели пройти элементарной боевой подготовки. Не блистали выучкой и лыжные части. Некоторые лыжники, например, предпочитали идти по глубокому снегу пешком, неся лыжи, как ненужный груз, на плечах. Требовались большие усилия, чтобы из этих новобранцев сделать умелых бойцов.