То есть время создания и время действия романа примерно совпадают.
Александр Сергеевич Пушкин создал роман в стихах подобно поэме лорда Байрона «Дон Жуан ». Определив роман как «собранье пёстрых глав», Пушкин выделяет одну из черт этого произведения: роман как бы «разомкнут» во времени (каждая глава могла бы стать последней, но может иметь и продолжение), тем самым обращая внимание читателей на самостоятельность и цельность каждой главы. Роман стал поистине энциклопедией русской жизни 1820-х годов , так как широта охваченных в нём тем, детализация быта, многосюжетность композиции, глубина описания характеров персонажей и сейчас достоверно демонстрируют читателям особенности жизни той эпохи.
Именно это дало основание В. Г. Белинскому в своей статье «Евгений Онегин» сделать вывод:
«„Онегина“ можно назвать энциклопедией русской жизни и в высшей степени народным произведением».
Из романа, как и из энциклопедии, можно узнать практически всё об эпохе: о том, как одевались, и что было в моде, что люди ценили больше всего, о чём они разговаривали, какими интересами они жили. В «Евгении Онегине» отразилась вся русская жизнь. Кратко, но довольно ясно, автор показал крепостную деревню, барскую Москву , светский Санкт-Петербург . Пушкин правдиво изобразил ту среду, в которой живут главные герои его романа - Татьяна Ларина и Евгений Онегин, воспроизвёл атмосферу городских дворянских салонов, в которых прошла молодость Онегина.
Издания романа
«Евгений Онегин» выходил отдельными выпусками, содержащими каждый одну главу (так называемое «поглавное издание»); отрывки из романа печатались также в журналах и альманахах. Выход каждой главы становился большим событием в русской литературе того времени. Первая глава произведения была опубликована в 1825 году. В 1833 году вышло первое полное издание всего романа в одном томе.
Типография И. Глазунова в январе 1837 года , незадолго до гибели поэта, выпустила роман «Евгений Онегин» в миниатюрном формате - последнее прижизненное издание А. С. Пушкина. Данное издание просматривалось самим Пушкиным и содержит последнюю авторскую редакцию романа, хотя, как и все остальные, не свободно от опечаток.
Планы типографии были таковы, что весь тираж (5000 экземпляров) намечалось продать за один год по 5 рублей за одну книгу. После гибели Пушкина весь тираж был раскуплен в течение недели. В 1988 году издательство «Книга» выпустило факсимильное издание книги тиражом 15 000 экземпляров.
В посмертные издания «Евгения Онегина», в том числе в академические собрания (Юбилейное 1937-1949 гг. и последующие), текстологами (академическими изданиями руководил крупный учёный Б. В. Томашевский) вносился ряд корректив с целью восстановить автоцензурные изъятия, сокращённые имена собственные, унифицировать орфографию. Данные отступления от последнего авторского текста подвергались некоторыми литературоведами (М. И. Шапир) острой критике.
Сюжет
Роман начинается с сетований молодого дворянина Евгения Онегина по поводу болезни своего дядюшки, вынудившего Евгения покинуть Петербург и отправиться к одру больного, чтобы проститься с ним. Обозначив таким образом завязку, автор посвящает первую главу рассказу о происхождении, семье, жизни своего героя до получения известия о болезни родственника.
Повествование ведётся от имени безымянного автора, представившегося добрым приятелем Онегина.
Евгений родился «на брегах Невы », то есть в Петербурге , в не самой успешной дворянской семье:
Онегин получил соответствующее воспитание - сначала, имея гувернантку Madame (не путать с нянькой), затем - гувернёра -француза, не утруждавшего своего воспитанника обилием занятий. Пушкин подчёркивает, что образование и воспитание Евгения были типичны для человека его среды (дворянина, которым с детства занимались учителя-иностранцы).
Жизнь Онегина в Петербурге была полна любовными интригами и светскими развлечениями, но эта постоянная череда забав привела героя к хандре . Евгений уезжает к дяде в деревню. По прибытии оказывается, что дядя умер, а Евгений стал его наследником. Онегин поселяется в деревне, но и здесь его одолевает хандра.
Соседом Онегина оказывается приехавший из Германии восемнадцатилетний Владимир Ленский, поэт-романтик. Ленский и Онегин сходятся. Ленский влюблён в Ольгу Ларину, дочь местного помещика. На всегда весёлую Ольгу не похожа её задумчивая сестра Татьяна. Ольга младше сестры на один год, она внешне красива, но неинтересна Онегину:
Встретив Онегина, Татьяна влюбляется в него и пишет ему письмо. Однако Онегин отвергает её: он не ищет спокойной семейной жизни. Ленский и Онегин приглашены к Лариным на именины Татьяны. Онегин не рад этому приглашению, но Ленский уговаривает его поехать, обещая, что никого из гостей-соседей не будет. На самом деле, приехав на торжество, Онегин обнаруживает «пир огромный», что его злит не на шутку.
На обеде у Лариных Онегин, дабы заставить Ленского ревновать, неожиданно начинает ухаживать за Ольгой. Ленский вызывает его на дуэль . Поединок заканчивается смертью Ленского, и Онегин уезжает из деревни.
Через три года он появляется в Петербурге и встречает Татьяну. Теперь она - важная светская дама, жена генерала. Онегин влюбляется в неё и пытается её добиться, но на этот раз отвергают уже его. Татьяна признаётся, что по-прежнему любит Евгения, но говорит, что должна остаться верной мужу.
Сюжетные линии
Онегин и Татьяна. Эпизоды:
Знакомство с Татьяной;
Разговор Татьяны с няней;
Письмо Татьяны к Онегину;
Объяснение в саду;
Сон Татьяны и именины;
Посещение дома Онегина;
Отъезд в Москву;
Встреча на бале в Петербурге через 3 года;
Письмо Онегина к Татьяне (объяснение);
Вечер у Татьяны.
Онегин и Ленский. Эпизоды:
Знакомство в деревне;
Разговор после вечера у Лариных;
Визит Ленского к Онегину;
Именины Татьяны;
Дуэль и смерть Ленского.
Действующие лица
«Именно потому, что главные герои ЕО не имели прямых прообразов в жизни, они исключительно легко сделались для современников психологическими эталонами: сопоставление себя или своих близких с героями романа становилось средством объяснения своего и их характеров.» (Ю. М. Лотман. Комментарии к «Евгению Онегину»).
В романе упоминаются также отец (Дмитрий Ларин) и мать (Прасковья) Татьяны и Ольги; «княжна Алина» - московская кузина матери сестёр Лариных; дядя Онегина; ряд комичных образов провинциальных помещиков (Гвоздин, Флянов, «Скотинины, чета седая», «толстый Пустяков» и проч.); петербургский и московский свет.
Образы провинциальных помещиков, в основном, имеют литературное происхождение. Так, образ Скотининых отсылает к комедии Фонвизина «Недоросль» , Буянов - герой поэмы «Опасный сосед » (1810-1811) В. Л. Пушкина . «Среди гостей ещё намечались „Кирин важный“, „Лазоркина - вдова-вострушка“ („сорокалетняя вертушка“); „толстого Пустякова“ заменял „толстый Тумаков“, Пустяков был назван „тощим“, Петушков был „отставным канцеляристом“» (Бродский Н. Л. «Евгений Онегин» роман А. С. Пушкина: Комментарий. М.: Изд-во «Мультиратура»)
Строфика
В своей поэме он умел коснуться так многого, намекнуть о столь многом, что принадлежит исключительно к миру русской природы, к миру русского общества. «Онегина» можно назвать энциклопедией русской жизни и в высшей степени народным произведением.
Середина - вторая половина XIX в.
Исследования Ю. М. Лотмана
«Евгений Онегин» - трудное произведение. Самая лёгкость стиха, привычность содержания, знакомого с детства читателю и подчёркнуто простого, парадоксально создают добавочные трудности в понимании пушкинского романа в стихах. Иллюзорное представление о «понятности» произведения скрывает от сознания современного читателя огромное количество непонятных ему слов, выражений, фразеологизмов, намёков, цитат. Задумываться над стихом, который знаешь с детства, представляется ничем не оправданным педантизмом. Однако стоит преодолеть этот наивный оптимизм неискушённого читателя, чтобы сделалось очевидно, как далеки мы даже от простого текстуального понимания романа. Специфическая структура пушкинского романа в стихах, при которой любое позитивное высказывание автора тут же незаметно может быть превращено в ироническое, а словесная ткань как бы скользит, передаваясь от одного носителя речи к другому, делает метод насильственного извлечения цитат особенно опасным.
Во избежание этой угрозы роман следует рассматривать не как механическую сумму высказываний автора по различным вопросам, своеобразную хрестоматию цитат, а как органический художественный мир, части которого живут и получают смысл лишь в соотнесённости с целым. Простой перечень проблем, которые «ставит» Пушкин в своём произведении, не введёт нас в мир «Онегина». Художественная идея подразумевает особый тип преображения жизни в искусстве. Известно, что для Пушкина была «дьявольская разница» между поэтическим и прозаическим моделированием одной и той же действительности, даже при сохранении той же тематики и проблематики.
Комментарии к роману
Одним из первых комментариев к роману стала небольшая книжка А. Вольского, вышедшая в 1877 году. Классическими стали комментарии Владимира Набокова , Николая Бродского , Юрия Лотмана , С. М. Бонди.
Переводы
«Евгений Онегин» переведён на многие языки мира:
на английский - Уолтером Арндтом , Владимиром Набоковым (в прозе) , Чарлзом Хепбёрн-Джонстоном (с сохранением «онегинской строфы») и другими
на французский язык - И. С. Тургеневым и Л. Виардо , Жаном-Луи Бакесом и Роже Легра, Жаком Шираком и другими
на немецкий язык - Рольфом-Дитрихом Кайлем и другими
на китайский язык - Су Фу (1942), Люй Ин (1944), Му Дань (Джа Лянджэнь) (1954, 1983), Ван Шисие (1981), Ван Джилян (1985, 2004), Фэнь Чунь (1982, 1991), Дъин Лу (1996), Лю Цзунцзи (2002), Гу Юньпу (2003), Тянь Гуобин (2003)
на армянский - Гургеном Севаком (1904-1981)
на балкарский - Салихом Гуртуевым , (1938 г.р.), г. Нальчик, издательство «Котляровы и К.»,2013 г.
на белорусский - Аркадием Кулешовым
на украинский - М. Ф. Рыльским
на иврит - Авраамом Шлёнским и Зеэвом Гейзелем
на турецкий - Каншаубием Мизиевым и Ахметом Неждетом , первый перевод на турецкий язык: г. Стамбул, издательство «Эверест» 2003
на осетинский язык - Нафи Джусойты
на польский - Адамом Важиком , Анджеем Сычем , Якубом Юркевичем , Лео Бельмонтом
на чешский - Миланом Дворжаком
на азербайджанский - Самедом Вургуном (1936)
на эстонский - Бетти Альвер (1964)
на казахский - Куандыком Шангитбаевым (1949, 1985)
на узбекский - Айбеком (Муса Ташмухамедовым)
на эсперанто - впервые Николаем Некрасовым (1931), самый полный перевод - Валентин Мельников (2005)
Влияние на другие произведения
В литературе
Тип «лишнего человека », выведенный Пушкиным в образе Онегина, оказал влияние на всю дальнейшую русскую литературу. Из ближайших наглядных примеров - лермонтовский «Печорин»
из «Героя нашего времени », чья фамилия как бы нарочито так же, как и фамилия Онегина, образована от названия северной русской реки с намёком на преемственность персонажей. И оба персонажа действительно близки по многим психологическим характеристикам.
В современном русском романе «Код Онегина », написанном Дмитрием Быковым под псевдонимом Брэйн Даун
, идёт речь о поисках пропавшей главы рукописи Пушкина. Кроме того, в романе содержатся смелые предположения относительно подлинной родословной Пушкина.
Жанр полноценного «романа в стихах» вдохновил А. Дольского на создание романа «Анна », который был закончен в 2005 году.
В музыке
В кинематографе
«Евгений Онегин » (1911). Ч/б, немой. В роли Онегина - Пётр Чардынин
«Евгений Онегин А.М.Давыдов
«Евгений Онегин » (1915). Ч/б, звуковой (граммофонный) . В роли Онегина - М.И.Иванцев
«Онегин » (1999). В роли Евгения Онегина - Рэйф Файнс , Татьяна Ларина - Лив Тайлер , Владимир Ленский - Тоби Стивенс
«Евгений Онегин. Между прошлым и будущим » - документальный фильм (), 52 мин., режиссёр Никита Тихонов
экранизации опер:
«Евгений Онегин » (1958). Экранизация оперы. В роли Онегина - Вадим Медведев , вокальную партию исполняет Евгений Кибкало . В роли Татьяны - Ариадна Шенгелая , озвучивает Галина Вишневская . В роли Ольги - Светлана Немоляева
«Евгений Онегин » (1994). В роли Евгения Онегина - Войцех Драбович
«Евгений Онегин » (2002). В роли Евгения Онегина - Питер Маттеи
«Евгений Онегин » (2007). В роли Евгения Онегина - Питер Маттеи
В образовании
В российских, узбекских, казахстанских, киргизских, украинских, молдавских (с изучением русского языка) и белорусских школах «Евгений Онегин» входит в обязательную школьную программу по литературе.
Кроме того, ряд отрывков с описанием природы («Уж небо осенью дышало…», «Вот север, тучи нагоняя…», «Зима! Крестьянин, торжествуя…», «Гонимы вешними лучами…») используются в младших классах для заучивания наизусть вне связи с произведением в целом.
Литература
Гринбаум, О. Н.
Роман А. С. Пушкина «Евгений Онегин»: Ритмико-смысловой комментарий. Главы первая, вторая, третья, четвёртая. - 2-е изд., испр., доп. - СПб.: СПбГУ, 2012. - 328 с. - (Лингвистика). - 300 экз. (ошибоч.)
Примечания
Напишите отзыв о статье "Евгений Онегин"
Литература
// Лотман Ю. М. Пушкин: Биография писателя; Статьи и заметки, 1960-1990; «Евгений Онегин»: Комментарий. - СПб.: Искусство-СПБ, 1995. - С. 393-462. (ФЭБ)
// Лотман Ю. М. Пушкин: Биография писателя; Статьи и заметки, 1960-1990; «Евгений Онегин»: Комментарий. - СПб.: Искусство-СПБ, 1995. - С. 472-762. (ФЭБ)
/ под общ. ред. Н. И. Михайловой; сост. Н. И. Михайлова, В. А. Кошелев, М. В. Строганов. - М
.: Русский путь, 1999–2004. - 576 + 804 с. - ISBN 5-85887-156-9 .
Захаров Н. В.
// Знание. Понимание. Умение . - 2005. - № 4
. - С. 180-188
.
Белый А.А.
Сазанович Е.И.
// Юность . - 2012. - № 12
.
Ссылки
Сериал на канале «Культура» читает и комментирует В. Непомнящий.
// Пушкин А. С. Полное собрание сочинений: В 10 т. - Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1977-1979. (ФЭБ)
на сайте «Тайны ремесла»
и статьи-рецензии Белинского об «Онегине» на сайте Lib.ru
Роман в стихах
Евгений Онегин
Пьер, не помня себя от страха, вскочил и побежал назад на батарею, как на единственное убежище от всех ужасов, окружавших его.
В то время как Пьер входил в окоп, он заметил, что на батарее выстрелов не слышно было, но какие то люди что то делали там. Пьер не успел понять того, какие это были люди. Он увидел старшего полковника, задом к нему лежащего на валу, как будто рассматривающего что то внизу, и видел одного, замеченного им, солдата, который, прорываясь вперед от людей, державших его за руку, кричал: «Братцы!» – и видел еще что то странное.
Но он не успел еще сообразить того, что полковник был убит, что кричавший «братцы!» был пленный, что в глазах его был заколон штыком в спину другой солдат. Едва он вбежал в окоп, как худощавый, желтый, с потным лицом человек в синем мундире, со шпагой в руке, набежал на него, крича что то. Пьер, инстинктивно обороняясь от толчка, так как они, не видав, разбежались друг против друга, выставил руки и схватил этого человека (это был французский офицер) одной рукой за плечо, другой за гордо. Офицер, выпустив шпагу, схватил Пьера за шиворот.
Несколько секунд они оба испуганными глазами смотрели на чуждые друг другу лица, и оба были в недоумении о том, что они сделали и что им делать. «Я ли взят в плен или он взят в плен мною? – думал каждый из них. Но, очевидно, французский офицер более склонялся к мысли, что в плен взят он, потому что сильная рука Пьера, движимая невольным страхом, все крепче и крепче сжимала его горло. Француз что то хотел сказать, как вдруг над самой головой их низко и страшно просвистело ядро, и Пьеру показалось, что голова французского офицера оторвана: так быстро он согнул ее.
Пьер тоже нагнул голову и отпустил руки. Не думая более о том, кто кого взял в плен, француз побежал назад на батарею, а Пьер под гору, спотыкаясь на убитых и раненых, которые, казалось ему, ловят его за ноги. Но не успел он сойти вниз, как навстречу ему показались плотные толпы бегущих русских солдат, которые, падая, спотыкаясь и крича, весело и бурно бежали на батарею. (Это была та атака, которую себе приписывал Ермолов, говоря, что только его храбрости и счастью возможно было сделать этот подвиг, и та атака, в которой он будто бы кидал на курган Георгиевские кресты, бывшие у него в кармане.)
Французы, занявшие батарею, побежали. Наши войска с криками «ура» так далеко за батарею прогнали французов, что трудно было остановить их.
С батареи свезли пленных, в том числе раненого французского генерала, которого окружили офицеры. Толпы раненых, знакомых и незнакомых Пьеру, русских и французов, с изуродованными страданием лицами, шли, ползли и на носилках неслись с батареи. Пьер вошел на курган, где он провел более часа времени, и из того семейного кружка, который принял его к себе, он не нашел никого. Много было тут мертвых, незнакомых ему. Но некоторых он узнал. Молоденький офицерик сидел, все так же свернувшись, у края вала, в луже крови. Краснорожий солдат еще дергался, но его не убирали.
Пьер побежал вниз.
«Нет, теперь они оставят это, теперь они ужаснутся того, что они сделали!» – думал Пьер, бесцельно направляясь за толпами носилок, двигавшихся с поля сражения.
Но солнце, застилаемое дымом, стояло еще высоко, и впереди, и в особенности налево у Семеновского, кипело что то в дыму, и гул выстрелов, стрельба и канонада не только не ослабевали, но усиливались до отчаянности, как человек, который, надрываясь, кричит из последних сил.
Главное действие Бородинского сражения произошло на пространстве тысячи сажен между Бородиным и флешами Багратиона. (Вне этого пространства с одной стороны была сделана русскими в половине дня демонстрация кавалерией Уварова, с другой стороны, за Утицей, было столкновение Понятовского с Тучковым; но это были два отдельные и слабые действия в сравнении с тем, что происходило в середине поля сражения.) На поле между Бородиным и флешами, у леса, на открытом и видном с обеих сторон протяжении, произошло главное действие сражения, самым простым, бесхитростным образом.
Сражение началось канонадой с обеих сторон из нескольких сотен орудий.
Потом, когда дым застлал все поле, в этом дыму двинулись (со стороны французов) справа две дивизии, Дессе и Компана, на флеши, и слева полки вице короля на Бородино.
От Шевардинского редута, на котором стоял Наполеон, флеши находились на расстоянии версты, а Бородино более чем в двух верстах расстояния по прямой линии, и поэтому Наполеон не мог видеть того, что происходило там, тем более что дым, сливаясь с туманом, скрывал всю местность. Солдаты дивизии Дессе, направленные на флеши, были видны только до тех пор, пока они не спустились под овраг, отделявший их от флеш. Как скоро они спустились в овраг, дым выстрелов орудийных и ружейных на флешах стал так густ, что застлал весь подъем той стороны оврага. Сквозь дым мелькало там что то черное – вероятно, люди, и иногда блеск штыков. Но двигались ли они или стояли, были ли это французы или русские, нельзя было видеть с Шевардинского редута.
Солнце взошло светло и било косыми лучами прямо в лицо Наполеона, смотревшего из под руки на флеши. Дым стлался перед флешами, и то казалось, что дым двигался, то казалось, что войска двигались. Слышны были иногда из за выстрелов крики людей, но нельзя было знать, что они там делали.
Наполеон, стоя на кургане, смотрел в трубу, и в маленький круг трубы он видел дым и людей, иногда своих, иногда русских; но где было то, что он видел, он не знал, когда смотрел опять простым глазом.
Он сошел с кургана и стал взад и вперед ходить перед ним.
Изредка он останавливался, прислушивался к выстрелам и вглядывался в поле сражения.
Не только с того места внизу, где он стоял, не только с кургана, на котором стояли теперь некоторые его генералы, но и с самых флешей, на которых находились теперь вместе и попеременно то русские, то французские, мертвые, раненые и живые, испуганные или обезумевшие солдаты, нельзя было понять того, что делалось на этом месте. В продолжение нескольких часов на этом месте, среди неумолкаемой стрельбы, ружейной и пушечной, то появлялись одни русские, то одни французские, то пехотные, то кавалерийские солдаты; появлялись, падали, стреляли, сталкивались, не зная, что делать друг с другом, кричали и бежали назад.
С поля сражения беспрестанно прискакивали к Наполеону его посланные адъютанты и ординарцы его маршалов с докладами о ходе дела; но все эти доклады были ложны: и потому, что в жару сражения невозможно сказать, что происходит в данную минуту, и потому, что многие адъютапты не доезжали до настоящего места сражения, а передавали то, что они слышали от других; и еще потому, что пока проезжал адъютант те две три версты, которые отделяли его от Наполеона, обстоятельства изменялись и известие, которое он вез, уже становилось неверно. Так от вице короля прискакал адъютант с известием, что Бородино занято и мост на Колоче в руках французов. Адъютант спрашивал у Наполеона, прикажет ли он пореходить войскам? Наполеон приказал выстроиться на той стороне и ждать; но не только в то время как Наполеон отдавал это приказание, но даже когда адъютант только что отъехал от Бородина, мост уже был отбит и сожжен русскими, в той самой схватке, в которой участвовал Пьер в самом начале сраженья.
Прискакавший с флеш с бледным испуганным лицом адъютант донес Наполеону, что атака отбита и что Компан ранен и Даву убит, а между тем флеши были заняты другой частью войск, в то время как адъютанту говорили, что французы были отбиты, и Даву был жив и только слегка контужен. Соображаясь с таковыми необходимо ложными донесениями, Наполеон делал свои распоряжения, которые или уже были исполнены прежде, чем он делал их, или же не могли быть и не были исполняемы.
Маршалы и генералы, находившиеся в более близком расстоянии от поля сражения, но так же, как и Наполеон, не участвовавшие в самом сражении и только изредка заезжавшие под огонь пуль, не спрашиваясь Наполеона, делали свои распоряжения и отдавали свои приказания о том, куда и откуда стрелять, и куда скакать конным, и куда бежать пешим солдатам. Но даже и их распоряжения, точно так же как распоряжения Наполеона, точно так же в самой малой степени и редко приводились в исполнение. Большей частью выходило противное тому, что они приказывали. Солдаты, которым велено было идти вперед, подпав под картечный выстрел, бежали назад; солдаты, которым велено было стоять на месте, вдруг, видя против себя неожиданно показавшихся русских, иногда бежали назад, иногда бросались вперед, и конница скакала без приказания догонять бегущих русских. Так, два полка кавалерии поскакали через Семеновский овраг и только что въехали на гору, повернулись и во весь дух поскакали назад. Так же двигались и пехотные солдаты, иногда забегая совсем не туда, куда им велено было. Все распоряжение о том, куда и когда подвинуть пушки, когда послать пеших солдат – стрелять, когда конных – топтать русских пеших, – все эти распоряжения делали сами ближайшие начальники частей, бывшие в рядах, не спрашиваясь даже Нея, Даву и Мюрата, не только Наполеона. Они не боялись взыскания за неисполнение приказания или за самовольное распоряжение, потому что в сражении дело касается самого дорогого для человека – собственной жизни, и иногда кажется, что спасение заключается в бегстве назад, иногда в бегстве вперед, и сообразно с настроением минуты поступали эти люди, находившиеся в самом пылу сражения. В сущности же, все эти движения вперед и назад не облегчали и не изменяли положения войск. Все их набегания и наскакивания друг на друга почти не производили им вреда, а вред, смерть и увечья наносили ядра и пули, летавшие везде по тому пространству, по которому метались эти люди. Как только эти люди выходили из того пространства, по которому летали ядра и пули, так их тотчас же стоявшие сзади начальники формировали, подчиняли дисциплине и под влиянием этой дисциплины вводили опять в область огня, в которой они опять (под влиянием страха смерти) теряли дисциплину и метались по случайному настроению толпы.
Генералы Наполеона – Даву, Ней и Мюрат, находившиеся в близости этой области огня и даже иногда заезжавшие в нее, несколько раз вводили в эту область огня стройные и огромные массы войск. Но противно тому, что неизменно совершалось во всех прежних сражениях, вместо ожидаемого известия о бегстве неприятеля, стройные массы войск возвращались оттуда расстроенными, испуганными толпами. Они вновь устроивали их, но людей все становилось меньше. В половине дня Мюрат послал к Наполеону своего адъютанта с требованием подкрепления.
Наполеон сидел под курганом и пил пунш, когда к нему прискакал адъютант Мюрата с уверениями, что русские будут разбиты, ежели его величество даст еще дивизию.
– Подкрепления? – сказал Наполеон с строгим удивлением, как бы не понимая его слов и глядя на красивого мальчика адъютанта с длинными завитыми черными волосами (так же, как носил волоса Мюрат). «Подкрепления! – подумал Наполеон. – Какого они просят подкрепления, когда у них в руках половина армии, направленной на слабое, неукрепленное крыло русских!»
– Dites au roi de Naples, – строго сказал Наполеон, – qu"il n"est pas midi et que je ne vois pas encore clair sur mon echiquier. Allez… [Скажите неаполитанскому королю, что теперь еще не полдень и что я еще не ясно вижу на своей шахматной доске. Ступайте…]
Красивый мальчик адъютанта с длинными волосами, не отпуская руки от шляпы, тяжело вздохнув, поскакал опять туда, где убивали людей.
Наполеон встал и, подозвав Коленкура и Бертье, стал разговаривать с ними о делах, не касающихся сражения.
В середине разговора, который начинал занимать Наполеона, глаза Бертье обратились на генерала с свитой, который на потной лошади скакал к кургану. Это был Бельяр. Он, слезши с лошади, быстрыми шагами подошел к императору и смело, громким голосом стал доказывать необходимость подкреплений. Он клялся честью, что русские погибли, ежели император даст еще дивизию.
Наполеон вздернул плечами и, ничего не ответив, продолжал свою прогулку. Бельяр громко и оживленно стал говорить с генералами свиты, окружившими его.
– Вы очень пылки, Бельяр, – сказал Наполеон, опять подходя к подъехавшему генералу. – Легко ошибиться в пылу огня. Поезжайте и посмотрите, и тогда приезжайте ко мне.
Не успел еще Бельяр скрыться из вида, как с другой стороны прискакал новый посланный с поля сражения.
– Eh bien, qu"est ce qu"il y a? [Ну, что еще?] – сказал Наполеон тоном человека, раздраженного беспрестанными помехами.
– Sire, le prince… [Государь, герцог…] – начал адъютант.
– Просит подкрепления? – с гневным жестом проговорил Наполеон. Адъютант утвердительно наклонил голову и стал докладывать; но император отвернулся от него, сделав два шага, остановился, вернулся назад и подозвал Бертье. – Надо дать резервы, – сказал он, слегка разводя руками. – Кого послать туда, как вы думаете? – обратился он к Бертье, к этому oison que j"ai fait aigle [гусенку, которого я сделал орлом], как он впоследствии называл его.
– Государь, послать дивизию Клапареда? – сказал Бертье, помнивший наизусть все дивизии, полки и батальоны.
Наполеон утвердительно кивнул головой.
Адъютант поскакал к дивизии Клапареда. И чрез несколько минут молодая гвардия, стоявшая позади кургана, тронулась с своего места. Наполеон молча смотрел по этому направлению.
– Нет, – обратился он вдруг к Бертье, – я не могу послать Клапареда. Пошлите дивизию Фриана, – сказал он.
Хотя не было никакого преимущества в том, чтобы вместо Клапареда посылать дивизию Фриана, и даже было очевидное неудобство и замедление в том, чтобы остановить теперь Клапареда и посылать Фриана, но приказание было с точностью исполнено. Наполеон не видел того, что он в отношении своих войск играл роль доктора, который мешает своими лекарствами, – роль, которую он так верно понимал и осуждал.
Дивизия Фриана, так же как и другие, скрылась в дыму поля сражения. С разных сторон продолжали прискакивать адъютанты, и все, как бы сговорившись, говорили одно и то же. Все просили подкреплений, все говорили, что русские держатся на своих местах и производят un feu d"enfer [адский огонь], от которого тает французское войско.
Наполеон сидел в задумчивости на складном стуле.
Проголодавшийся с утра m r de Beausset, любивший путешествовать, подошел к императору и осмелился почтительно предложить его величеству позавтракать.
Роман начинается с сетований молодого дворянина Евгения Онегина по поводу болезни своего дядюшки, вынудившего Евгения покинуть Петербург и отправиться к больному, чтобы проститься с ним. Обозначив таким образом завязку, автор занимает первую главу рассказом о происхождении, семье и жизни своего героя до получения известия о болезни родственника.
Повествование ведётся от имени безымянного автора, представившегося добрым приятелем Онегина. Итак, Евгений родился «на брегах Невы », то есть в Петербурге , в не самой успешной дворянской семье:
Служив отлично-благородно,
Долгами жил его отец,
Давал три бала ежегодно
И промотался наконец.
Онегин получил соответствующее воспитание - сначала, имея гувернантку Madame (не путать с нянькой), затем - гувернёра -француза, не утруждавшего своего воспитанника обилием занятий. Пушкин подчёркивает, что образование и воспитание Евгения были типичны для человека его среды (дворянина, которым с детства занимались учителя-иностранцы). Полученного им таким образом образования и воспитания было достаточно, чтобы «свет решил, что он умён и очень мил».
С самой ранней юности Онегин «твёрже всех наук» знал «науку страсти нежной», «что было для него измлада и труд, и мука, и отрада, что занимало целый день его тоскующую лень». Жизнь Онегина в Петербурге была полна любовными интригами и светскими развлечениями, но в конечном итоге Онегину всё приелось:
Нет: рано чувства в нём остыли;
Ему наскучил света шум;
Красавицы не долго были
Предмет его привычных дум;
Измены утомить успели;
Друзья и дружба надоели,
Затем, что не всегда же мог Beef-steaks
и страcбургский пирог
Шампанской обливать бутылкой
И сыпать острые слова,
Когда болела голова;
И хоть он был повеса пылкий,
Но разлюбил он наконец
И брань, и саблю, и свинец.
Онегин пробует заняться писательством, «но труд упорный ему был тошен; ничего не вышло из пера его». Тогда Онегин «отрядом книг уставил полку, читал, читал, а всё без толку». Он думал начать путешествовать по миру, но тут его застало известие о болезни его дяди, и Онегин решает ехать к нему в деревню, «приготовляясь денег ради, на вздохи, скуку и обман», с чего и начинается первая глава. Однако после приезда оказывается, что дядя умер, а Евгений стал его наследником. Он поселяется в деревне, но и здесь его одолевает скука. Впрочем, возвращаться в опостылевший Петербург он не хочет.
Соседом Онегина оказывается приехавший из Германии Владимир Ленский, 18-летний поэт-романтик. Несмотря на то, что Ленский и Онегин были полными противоположностями, они становятся друзьями. Первый из них влюблён в Ольгу Ларину, дочь местного помещика. На всегда весёлую Ольгу не похожа её задумчивая сестра Татьяна. Ольга младше сестры на один год. Она внешне красива, но неинтересна Онегину:
«Неужто ты влюблён в меньшую?» -
«А что?» - «Я выбрал бы другую,
Когда б я был, как ты, поэт.
В чертах у Ольги жизни нет,
Точь-в-точь в Вандиковой Мадонне:
Кругла, красна лицом она,
Как эта глупая луна
На этом глупом небосклоне».
Встретив Онегина, Татьяна влюбляется в него и пишет ему письмо. Однако Онегин отвергает её: он не ищет спокойной семейной жизни. Ленский и Онегин приглашены к Лариным на именины Татьяны. Онегин не рад этому приглашению, но Ленский уговаривает его поехать, обещая, что никого из гостей-соседей не будет. На самом деле, приехав на торжество, Онегин обнаруживает «пир огромный», что его злит не на шутку.
Чудак, попав на пир огромный,
Уж был сердит. Но, девы томной
Заметя трепетный порыв,
С досады взоры опустив,
Надулся он и, негодуя,
Поклялся Ленского взбесить
И уж порядком отомстить.
На обеде у Лариных Онегин, чтобы заставить Ленского ревновать, неожиданно начинает ухаживать за Ольгой. Ленский вызывает его на дуэль . Поединок заканчивается смертью Ленского, и Онегин уезжает из деревни. Через три года он появляется в Петербурге и встречает Татьяну. Теперь она - важная светская дама и жена генерала. Онегин влюбляется в неё и пытается её добиться, но на этот раз отвергают уже его. Татьяна признаётся, что она по-прежнему любит Евгения, но говорит, что должна остаться верной своему мужу:
Я вас люблю (к чему лукавить?),
Но я другому отдана;
Я буду век ему верна.
Сюжетные линии
Онегин и Татьяна. Эпизоды:
Знакомство с Татьяной (3. III-IV);
Разговор Татьяны с няней (3. XVII-XX);
Письмо Татьяны к Онегину (3. XXXI);
Объяснение в саду (4. XII-XVI);
Сон Татьяны (5. X-XXI) и именины (5. XXV-XLV);
Посещение дома Онегина (7. XV-XXIV);
Отъезд в Москву (7. XXVI-LV);
Встреча на балу в Петербурге через 3 года (8. VII-IX, XVII-XXV);
Письмо Онегина к Татьяне (объяснение);
Вечер у Татьяны.
Онегин и Ленский. Эпизоды:
Знакомство в деревне;
Разговор после вечера у Лариных;
Визит Ленского к Онегину;
Именины Татьяны;
Дуэль и смерть Ленского.
Действующие лица
Именно потому, что главные герои «Евгения Онегина» не имели прямых прообразов в жизни, они исключительно легко сделались для современников психологическими эталонами: сопоставление себя или своих близких с героями романа становилось средством объяснения своего и их характеров. (Ю. М. Лотман . Комментарии к «Евгению Онегину»).
Евгений Онегин
. Один из его возможных прототипов - П. Я. Чаадаев , названный самим Пушкиным в первой главе. История Онегина напоминает жизнь Чаадаева. Важное влияние на образ Онегина оказал Лорд Байрон и его «Байроновские Герои», Дон Жуан и Чайлд-Гарольд , которые также не раз упоминаются самим Пушкиным. «В образе Онегина можно найти десятки сближений с различными современниками поэта - от пустых светских знакомцев до таких значимых для Пушкина лиц, как Чаадаев или Александр Раевский . То же следует сказать и о Татьяне». (Ю. М. Лотман. Комментарии к «Евгению Онегину»). В начале романа (зима 1819 - весна 1820 г.) ему 24 года .
Ольга Ларина
, её сестра - обобщённый образ типичной героини популярных романов; красивый внешне, но лишённый глубокого содержания. На год младше Татьяны.
Владимир Ленский
- «энергичное сближение Ленского с Кюхельбекером , произведённое Ю. Н. Тыняновым (Пушкин и его современники. С. 233-294), лучше всего убеждает в том, что попытки дать поэту-романтику в „Евгении Онегине“ некоторый единый и однозначный прототип к убедительным результатам не приводят». (Ю. М. Лотман. Комментарии к «Евгению Онегину»). Одним из прототипов Ленского, вероятно, был Б. В. Голицын , имение которого было по соседству с д. Захарово, куда в 1806-1810 гг. приезжало семейство Пушкиных на летний отдых .
Зарецкий
- секундант, в числе прототипов называли Фёдора Толстого-Американца .
Не названный в романе муж Татьяны Лариной
, «важный генерал».
Автор произведения - сам Пушкин. Он постоянно вмешивается в ход повествования, напоминает о себе («Но вреден север для меня»), водит дружбу с Онегиным («Условий света свергнув бремя, как он, отстав от суеты, с ним подружился я в то время, мне нравились его черты»), в своих лирических отступлениях делится с читателями своими размышлениями о самых разных жизненных вопросах, высказывает свою мировоззренческую позицию. Автор в некоторых местах нарушает ход повествования и вводит в текст метатекстовые элементы («Читатель ждёт уж рифмы „розы“ - на, вот, возьми её скорей»). Пушкин даже изобразил себя рядом с Онегиным на берегу Невы (см. изображение) и хотел поместить этот и ряд других рисунков в качестве иллюстрации к роману в стихах, но не удалось найти общий язык с издателями «Невского альманаха ». Сам Пушкин отозвался на это несколькими ироничными эпиграммами.
Муза автора, «двоюродная сестра» Татьяны Лариной.
В романе упоминаются также отец (Дмитрий Ларин) и мать (Прасковья) Татьяны и Ольги; «княжна Алина» - московская кузина матери сестёр Лариных; дядя Онегина; ряд комичных образов провинциальных помещиков (Гвоздин, Флянов, «Скотинины, чета седая», «толстый Пустяков» и проч.); петербургский и московский свет.
Образы провинциальных помещиков, в основном, имеют литературное происхождение. Так, образ Скотининых отсылает к комедии Фонвизина «Недоросль» , Буянов - герой поэмы «Опасный сосед » (1810-1811) В. Л. Пушкина . «Среди гостей ещё намечались „Кирин важный“, „Лазоркина - вдова-вострушка“ („сорокалетняя вертушка“); „толстого Пустякова“ заменял „толстый Тумаков“, Пустяков был назван „тощим“, Петушков был „отставным канцеляристом“» (Бродский Н. Л. «Евгений Онегин» роман А. С. Пушкина: Комментарий. М.:2005, Изд-во «Мультиратура»)
Год выпуска книги: 1825
Роман Пушкина «Евгений Онегин» является одним из наиболее значимых произведений в творчестве русского поэта. Его написание заняло у Пушкина более семи лет, а издание этого романа в стихах происходило по одной главе. Первая глава романа «Евгений Онегин» вышла в печать в 1825 году, а полностью произведение было издано лишь в 1933 году. С тех пор произведение не раз переиздавалось на более чем 20 языках мира, а сам роман « Евгений Онегин» стал одним из наиболее значимых произведений в мировой литературе. Поэтому совершенно не удивительно, что автор романа занимает самое высокое место в нашем рейтинге , а его произведения во множестве представлены в рейтингах нашего сайта.
Свое название роман «Евгений Онегин» получил в честь главного героя произведения. Образ Евгения Онегина в романе прописан достаточно хорошо, и этому посвящена большая часть первой главы. Это истинный дворянин, который получил отличное образование, был достаточно умен, чтоб знать, когда промолчать, а когда пошутить, чтоб получить признание в обществе. До болезни дядюшки жил в Петербурге и был с головой поглощен в светскую жизнь, которая ему надоела и приелась. После смерти дядюшки Евгений переезжает в деревню, где сначала пытается развеять свою хандру реформаторскими идеями, но затем и это ему надоедает.
Другом Онегина в деревне неожиданно становится поэт и романтик Ленский. Этот молодой человек недавно вернулся после обучения в Германии. Он полон романтических идей и идеалист по натуре. В отличие от Евгения, который относится больше к скептикам и реалистам. Но общение с Ленским развлекает Онегина. Благодаря этому, однажды Онегин едет знакомиться с Ольгой, возлюбленной Ленского. Здесь же он знакомится со старшей сестрой Ольги – Татьяной.
Образ Татьяны в романе «Евгений Онегин» является одним из наиболее значимых. Сначала это простая девушка, которая влюбляется в Онегина, и посовещавшись с няней решается написать письмо о своих чувствах Евгению. Главный герой романа «Евгений Онегин» не склонен к семейной жизни, а такая открытость чувств Татьяны, после любовных интриг Петербурга смущает его. Поэтому придя в дом Татьяны, в саду он отвергает девушку.
У Ленского же с Ольгой все складывается очень хорошо, и разговор идет уже о свадьбе. Однажды Ленский уговаривает Онегина поехать на именины Татьяны, которые по его словам будет тихим праздником. Но приехав туда, главный герой романа «Евгений Онегин» обнаруживает пир огромный. За это он решает отомстить Ленскому, и начинает ухаживать за Ольгой. Это приводит в раздражение идеалиста Ленского и он вызывает Онегина на дуэль. Не Онегин на Ленский не испытывают друг к другу ненависти, но отказ может обесчестить их. Поэтому дуэль состоялась и Онегин убивает Ленского. При этом сам он этим фактом очень недоволен.
Впоследствии главный герой романа «Евгений Онегин» уезжает в Европу, а Ольга вскоре выходит замуж. Только образ Татьяны в романе остается неизменным. Она отказывает всем женихам и в поисках партии для дочери родители вывозят ее в Петербург. Здесь она становится неприступной светской львицей. В это же время в Петербург возвращается Евгений Онегин. Он все также полон хандры, но на одном из балов его вновь знакомят с Татьяной. Теперь уже он влюбляется в нее и просит ее внимания. Но она холодна. И лишь однажды вызвав Татьяну на откровенность, Онегин узнает, что она все также любит его, но она отдана другому и будет верной ему. На этом роман заканчивается.
Роман «Евгений Онегин» на сайте Топ книг
Несмотря на годы роман «Евгений Онегин» читать все также популярно. Во многом популяризации произведения способствую и школьники, для которых «Евгений Онегин» читать следует согласно школьной программе. Кроме того они пишут сочинения по роману «Евгений Онегин». Все эти факторы в комплексе с гениальностью произведения позволили роману занять первое место в нашем рейтинге . Кроме того вполне законно роман «Евгений Онегин» занимает самое высокое место в нашем рейтинге . При этом позиции романа достаточно стабильны, что характерно для действительно знаковых произведений.
Роман «Евгений Онегин» читать онлайн на сайте Топ книг вы можете .
Кто написал «Евгения Онегина»
Теперь всем нам предстоит доискиваться смысла,
скрытого в тайных знаках, которыми перо повествующего на наших глазах покрывает
чистый лист.
У.Эко
Мне бы хотелось, …чтобы все добрые люди, как мужского,
так и женского пола, почерпнули бы отсюда урок, что во время чтения надо шевелить
мозгами.
Л.Стерн
1
Впервые формальная связь «Евгения Онегина» с романами Лоуренса
Стерна «Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена» и «Сентиментальное
путешествие по Франции и Италии» была показана В.Б.Шкловским в работе 1922 года
«“Евгений Онегин”: Пушкин и Стерн». Вот отмеченные им общие черты «Онегина» и
«Тристрама Шенди»:
1. Шкловский: «
Вместо
обычного
до-Стерновского
начала романа с
описанием героя или его обстановки “Тристрам Шенди” начинается с восклицания:
“Не
забыл ли ты завести свои часы?”»
…Только на странице
20-й романа мы получаем разгадку восклицания.
Так же начинается “Евгений Онегин”.
…
Только в строфе LII первой главы мы находим исчерпывающую разгадку первой
строфы… (И тем я начал мой роман). Здесь временная перестановка подчеркнута
».
Такие «временные перестановки», как отдельных частей
романа, так и внутри них, характерны и для Пушкина, и для Стерна. «Тристрам»
кончается оборванной фразой Йорика, хотя в XII главе романа он уже умер; Онегин
в начале романа едет к дяде из Одессы, оборвав свое путешествие, а само
путешествие Пушкин вынес в самый конец, за комментарии («Итак, я был тогда в Одессе…»
)
2. Шкловский:
«Посвящение
напечатано на 25 странице, причем автор замечает, что оно противоречит трем
основным требованиям…»
Добавим, что «Предисловие автора» Стерн поместил в 64-й
главе (в XX главе третьего тома) со словами: «Всех моих героев сбыл я с рук: –
– в первый раз выпала мне свободная минута, – так воспользуюсь ею и напишу
предисловие». АналогичноПушкин помещает вступление в конец
седьмой главы, причем сходным образом объясняет «запоздалость» вступления и
тоже иронизирует по поводу классицизма: Я
классицизму отдал честь: Хоть поздно, а вступленье есть
. (Гл. 7, LV)
3. Шкловский:
«Стернианским
влиянием объясняется и то, что “Евгений Онегин” остался недоконченным. Как
известно, “Тристрам Шенди" кончается так:
“Боже, воскликнула моя мать, о чем вся эта
история? О петухе и быке, сказал Йорик, о самых различных вещах, и эта одна из
лучших в этом роде, какие мне когда-либо приходилось слышать…”
Так же кончается
“Сентиментальное путешествие”:
“Я протянул руку и ухватил ее за…”
Конечно
, –
продолжает Шкловский, – биографы уверены,
что Стерна постигла смерть в тот самый момент, как он протянул руку, но так как
умереть он мог только один раз, а не окончены у него два романа, то скорее
можно предполагать определенный стилистический прием»
.
Шкловский не объясняет, в чем смысл и цель «определенного стилистического приема»
, но
из его рассуждения следует, что в каждом романе Стерна и, по аналогии, в романе
Пушкина имеет место повествователь,
отличный от автора
. Шкловский же,
опровергнув «биографический»
подход к
романам Стерна и отождествление автора и рассказчика-повествователя, на этом
остановился и так и не задал главного вопроса: ктоже в каждом случае повествователь
?
4. Шкловский: «Другой
стернианской чертой “Евгения Онегина” являются его лирические отступления»
.
Действительно, отступления, которые «врезаются в тело романа и оттесняют действие»
, то и дело вставляют
и Стерн, и Пушкин. Оба они после отступлений одним и тем же приемом «возвращаются»
к герою, каждый раз «подновляя ощущение, что мы забыли о нем»
;
например, «Что ж мой Онегин?»
(Гл. 1,
XXXV, 1.) Пушкин в письме к А.А.Бестужеву (май-июнь 1825 года) иронически замечает:
«роман требует болтовни»
; Стерн в
«Тристраме»: «Отступления, бесспорно,
подобны солнечному свету; – они составляют жизнь и душу чтения»
. Ирония
подчеркивается предметом
безудержной «болтовни» в отступлениях обоих
писателей: Стерн «болтает» о носах и
усах
, о красоте ногтей
, Пушкин
– о женских ножках
; при этом
повествователь в «Онегине»с
характерной для Пушкина – и для этого романа в особенности – двусмысленностью,с
одной стороны, намекает на длинные и холеные «когти» Пушкина, а с другой – нарочито
«адресует» читателя к Стерну: «Быть можно
дельным человеком И думать
о
красе ногтей
».
–Гл. 1, XXV)».
5. Шкловский:
«…Стерновским влиянием
нужно объяснить и
загадку пропущенных строф в “Евгении Онегине”… напр., XIII и XIV, XXXIX, XL, XLI
первой главы.
Всего характерней
пропуск I, II, III, IV, V, VI строфы в четвертой главе…
Стерн также пропускал
главы»
.
Уже давно понято, что это стилистический прием, что никаких
«пропущенных» глав у Стерна не было, как не было – в большинстве случаев – и
пропущенных строф в «Онегине».
2
К перечисленному можно добавить еще несколько характерных
черт сходства, не отмеченных Шкловским:
1) КакСтерн смеялся над
претенциозными латинскими именами персонажей-архаистов, ведущих в «Тристраме
Шенди» ложномногозначительную беседу на бредовую тему, является ли мать
родственницей своему ребенку (Агеласт, Гастрифер, Гоменас, Дидий, Кисарций,
Сомнелент, Триптолем, Футаторий), так иПушкин, смеясь над пристрастиями
отечественных архаистов, вводит в роман – как издевательское «сожаление» –
примечание 13: «Сладкозвучнейшие
греческие имена, каковы, например: Агафон, Филат, Федора, Фекла и проч.,
употребляются у нас только между простолюдинами»
(и когда Татьяна
спрашивает у «первого встречного» его имя, это «Агафон» звучит чистейшей издевкой).
2) Идля Стерна, идля Пушкинахарактерно использование приема ироничных перечислений
– такие ряды мы
часто видим и в «Тристраме» («гомункул… состоит из кожи, волос, жира, мяса,
вен, артерий, связок, нервов, хрящей, костей, костного и головного мозга, желез,
половых органов, крови, флегмы, желчи и сочленений»; или: «милорды А, Б, В, Г,
Д, Е, Ж, З, И, К, Л, М, Н, О, П»), – и в «Онегине»: «Как рано мог он лицемерить, Таить надежду, ревновать, Разуверять,
заставить верить, Казаться мрачным, изнывать, Являться гордым и послушным,
Внимательным иль равнодушным!
» – Гл. 1, X; «Причудницы большого света… так непорочны, Так величавы, так умны, Так
благочестия полны, Так осмотрительны, так точны, Так неприступны для мужчин…
»–Гл. 1, XLII –и т.д.; в соответствии
с формой своего романа, Пушкин лишь опоэтизировал
эту иронию.
3) Сюда же можно отнести и прием множественных обращений к
читателям, заимствованный Пушкиным еще для «Руслана и Людмилы». «Тристрам Шенди»:
«добрые люди», «дорогой друг и спутник», «мадам», «милорд», «сэр», «ваши
милости», «ваши преподобия», «сэр критик» и «благосклонный критик», «любезный
читатель» и т.п. С той же настойчивостью будет повторяться этот прием и в «Онегине»
(«мои богини»
, «вы»
, «друзья Людмилы и
Руслана»,
«почтенные супруги»
, «маменьки»
, «мой друг Эльвина»
, «причудницы
большого света»
и т.п.)
4) И Стерн, и Пушкин через своих «рассказчиков-повествователей»
постоянно и подчеркнуто демонстрируют, что их роман пишется именно в данный момент,
«сейчас», и обсуждают с читателем, «как это делается». Стерн: «…Если вы найдете,
что в начале моего повествования я несколько сдержан, – будьте снисходительны,
– позвольте мне продолжать и вести рассказ по-своему…»; «…Правило, которого я
решил держаться, – а именно – не спешить, – но идти тихим шагом, сочиняя и
выпуская в свет по два тома моего жизнеописания в год…» – и т.д. Пушкин же не
только подтвердил в конце Первой главы, что он только что ее закончил и
выпускает из рук («Плыви же к невским
берегам Новорожденное творенье…»
), но почти буквально повторил Стерна в
реальной жизни, выпуская в свет по одной главе романа в год и тем так же
настойчиво адресуя читателей к романам Стерна.
5) Стерн, обозначая повествователя, вводит в «Путешествие»
обращения повествователя-«Йорика» к Евгению
и упоминания о нем, которые
в романе абсолютно немотивированы и «торчат», – вводит без какого-либо
пояснения, кто такой Евгений. Это Евгений пытается подчеркнуть разницу
между
собой и «Йориком» – и тем самым выдает себя. Не так ли поступает и Евгений у
Пушкина, повествующий о себе в третьем лице и пытающийся скрыть это: «Всегда я рад заметить разность Между
Онегиным и мной
»
? (Гл. 1, LVI.)
6)Стерн устами своего рассказчика
Тристрама Шендиобещает написать роман в 20 томах
(карту прихода и
примыкающих поселков он обещает поместить «в конце двадцатого тома»), Пушкин
устами своего рассказчика-повествователяобещает написать «поэму песен
в двадцать пять»
. (Гл. 1, LIX)
Оба не сдерживают обещание и не дописывают своих романов: во всех трех романах
повествование оборвано.
Вероятно, могут найтись и другие, не замеченные Шкловским аналогии,
но даже только перечисленных выше формальных черт сходства стерновских и
пушкинского романов достаточно, чтобы сделать два важных для нас обобщающих
вывода:
1) Пушкин
в своем романе открыто использовал
форму романов Стерна
.
2) Все три романа – книги о «повествователях», каждый
из которых «на наших глазах» пишет свой роман
, –
вывод, который
подтверждает стержневую мысль книги А.Н.Баркова «Прогулки с Евгением Онегиным»
(М., АЛГОРИТМ, 2014).
Неизбежен вопрос: кто в каждом из трех романов повествователь
?
Шкловский таким вопросом не задавался, ограничившись предположением, что
«Евгений Онегин» – пародия, но на этом и остановился, отметив лишь сходные
приемы преодоления обоими писателями традиционной романной формы как признаки
пародийности. Но пародийность не существует
сама по себе, без объекта пародии
. Так
кто же – или что – является таким объектом? На эти два вопроса нам и предстоит
ответить.
3
«Тристрам Шенди» –
искусно сработанная пародия на посредственного литератора-дилетанта, который
вообразил, что он тоже может стать писателем, и решил создать свое
жизнеописание. Он не знает, с чего начать, и начинает с первой пришедшей в
голову фразы; спохватывается, что не написал вступление, и пишет в тот момент,
когда спохватился; в некоторых местах ему кажется, что здесь он пропустил
что-то важное, и он оставляет пустые места или пропускает целые страницы и «главы»;
он знает, что иногда можно обращаться к читателю, но, обращаясь, сплошь и рядом
«забывает», к кому именно он обращался – к «сэру», «мадам» или к «милорду», и
ставит то обращение, которое ему приходит в голову именно в этот момент; он не
знает меры в подробностях, и потому тонет в них, то и дело уходя в бесконечные
отступления от заданной самим же темы, – и т.д. и т.п. В результате, начавши
свое «жизнеописание» с зачатия, он, выпустив 9 томов, бросает его, когда ему
«стукнуло» 5 лет.
Точно так же «Сентиментальное путешествие» – пародия на
другого литератора, который решил описать свое путешествие по Франции и Италии.
Этот посредственный писатель вроде бы понимает, как надо описывать такое
путешествие, ориентируясь на многочисленные произведения подобного рода, – но и
ему не удается закончить свой роман. Однако если рассказчик первого романа,
Тристрам Шенди, при всем своем дилетантизме, добродушен и искренен,
по-человечески безобиден и даже симпатичен, то рассказчик «Путешествия» лжив,
лицемерен, напыщен, сплошь и рядом ложномногозначителен и в целом вызывает чувство,
близкое к омерзению. Если «Тристрам Шенди», при всей гротескности большинства
образов романа и сатирическом изображении некоторых общественных и церковных
установлений, – все-таки ближе к юмору, то «Сентиментальное путешествие»,
содержание которого сосредоточено в одном, центральном образе романа, –
«чистокровная» сатира.
Остается открытым вопрос: кто повествователь в «Евгении
Онегине»?
В одном из персонажей «Тристрама Шенди», Йорике, Стерн
изобразил себя: Йорик – некий священник, который шутит и подшучивает надо всем
и вся (а Стерн и был священником и в своем романе смеялся надо всем и надо
всеми). Его друг Евгений постоянно предостерегает его, пророча ему всяческие
беды за его «неуместное» остроумие, но Йорик, «родословную» которого Стерн ведет
от «бедного Йорика», то есть от шекспировского королевского шута, как и
полагается шуту, не может не шутить. Продолжив аналогию, можно сделать вывод,
что речь здесь идет о литературной борьбе, которая может оказаться смертельно
опасной, как и сама жизнь. В конце концов все обиженные шутками Йорика
объединяются и его губят, а полное соответствие этой гибели тому, что
предсказывал Евгений, и предательский характер борьбы врагов Йорика не
оставляет сомнений в том, что именно лицемерный и завистливый Евгений, не простивший
Йорику насмешек над собой («…Человек осмеянный считает себя человеком
оскорбленным»
, – говорит Евгений Йорику), и был предателем и главным
губителем. Другими словами, Евгений здесь выступает в роли убийцы Йорика (хотя
и не в буквальном смысле).
Вероятно, для того, чтобы эти две автобиографичные главы
«Тристрама Шенди» (XI и XII главы первого тома) не были поняты превратно, а
также и потому, что Стерн увидел серьезность, всеобщность и вечность проблемы,
затронутой в них, он написал еще один роман – «Сентиментальное путешествие по
Франции и Италии», где повествователем сделал Евгения, который выдает
себя за Йорика
. При этом Евгений, пытаясь изображать Стерна-Йорика,
проговаривается и проваливается, а повествование о путешествии ему даже не удается
закончить – этим Стерн показывает и его писательскую бездарность. Таким
образом, «оборванность» «Сентиментального путешествия» (так же как и
«оборванность» «Тристрама Шенди») заранее задана и оправдана, на самом деле это
вполне законченное произведение, если понять, кто в нем повествователь и что
сатирический образ этого рассказчика-повествователя и был целью Стерна.
Пушкин несомненно оценил, какие возможности предоставляет
такой прием – если героем и «автором-повествователем» романа, как и в
«Сентиментальном путешествии», сделать своего антагониста, «пишущего этот
роман» и одновременно всеми средствами пытающегося опорочить истинного автора.
Он настолько плотно использовал этот прием в «Евгении Онегине», демонстративно
заимствовав не только форму и приемы романов Стерна, их композиционную
«незаконченность», но и даже имя главного героя
«Сентиментального
путешествия», что приходится удивляться, почему пушкинский роман не был
разгадан до самого последнего времени – тем более что Пушкин впрямую указывал
адрес. Если в «Сентиментальном путешествии» рассказчик Стерна на вопрос, как
его имя, открывает лежащий на столе томик Шекспира и молча
тычет пальцем в
строку «Гамлета» – в слова Poor Yorick! (выдавая себя за Йорика, он, тем не
менее, опасается на прямой вопрос об имени нагло лгать в глаза, могут и за руку
поймать!), то в Примечании 16 Пушкин, подсказывая этот адрес, фактически тоже
«тычет пальцем»: «“Бедный Йорик!” –
восклицание Гамлета над черепом шута.
(См. Шекспира и
Стерна
.)»
4
Структурируя таким образом роман, Пушкин понимал, что он
должен дать хотя бы одно недвусмысленное подтверждение «авторства» своего
повествователя, и оставил нам ключ: «Письмо
Татьяны предо мною, Его я свято берегу»
. (Гл. III, XXXI.) Совершенно
очевидно, что без кавычек это может быть сказано только
Онегиным-повествователем, который в минуту волнения «проговорился», а чтобы у
читателя не возникло соблазна предположить, что письмо Татьяны каким-то образом
попало к Пушкину, он в восьмой главе дает уточняющее подтверждение тому, что письмо
находится в архиве Онегина (на это подтверждение обратил внимание и Ю.М.Лотман):
«Та от которой он хранит Письмо, где
сердце говорит»
. (Гл. VIII, XX.)
«Евгений Онегин» – книга о том, как некий литератор Евгений
Онегин «на наших глазах» пишет стихами роман, скрывая это и рассказывая о себе
в третьем лице, по мере изготовления главами приносит его к издателю Пушкину, а
тот главами издает его с предисловиями и комментариями, в которых дает
дополнительные подсказки читателю о фигуре повествователя. Первая глава,
кончающаяся словами «Плыви же к невским берегам Новорожденное творенье
И принеси мне
славы дань, Кривые толки, шум и брань»
(Гл. 1, LX), вышла отдельным
изданием с предисловием Пушкина, в беловике которого было:
«Звание издателя
не
позволяет нам хвалить, ни осуждать сего нового произведения. Мнения наши могут
оказаться пристрастными».
При
публикации главы эти слова были Пушкиным-мистификатором изъяты, поскольку
сразу, с порога раскрывали прием передачи роли повествователя персонажу роману.
Тем не менее, для подсказки думающему читателю, с обложек отдельных изданий
глав и двух прижизненных изданий романа было убрано имя Пушкина – там были
только два слова: Евгений Онегин
.
С той же целью в предисловиях к журнальным и альманашным
публикациях отрывков или глав из «Евгения Онегина» Пушкин неизменно вводил
двусмысленность, в названии романа убирая кавычки
, для чего использовал
его только в родительном падеже. Например, в предисловии к отдельному изданию
первой главы Пушкин писал: «Несколько
песен, или глав Евгения Онегина уже готовы…»
, в предисловии к третьей
главе, в остальном совершенно ненужном, –
«Первая глава Евгения Онегина, написанная
в 1823 году, появилась в 25…»
, а в конце шестой главы в примечании перед
перечислением опечаток было сказано:
«В
продолжение издания I Части Евгения Онегина вкралось…»
.
Из-за непонимания причины такого
написания Б.В.Томашевский, редактируя «малый» академический десятитомник, в
этих предисловиях, искажая замысел Пушкина, везде проставил кавычки, которых в
большом академическом собрании, конечно же, нет.
Точно так же на обложке отдельного издания восьмой главы
стояло: «Последняя глава Евгения Онегина»
,
в предисловии к ней – «над последней
главою Евгения Онегина»
, а в публикациях отрывков из романа в журналах и
альманахах использовался тот же принцип: «отрывки
из Евгения Онегина»
, «отрывки из
второй песни Евгения Онегина»
, «отрывок
из III главы Евгения Онегина»
, «из
3-й песни Евгения Онегина»
, «из IV
главы Евгения Онегина»
, «из VII главы
Евгения Онегина»
, «Из Евгения
Онегина»
,
«отрывок из VIII главы
Евгения Онегина»
и т.
д.
Насколько удался этот прием, свидетельствует письмо
П.В.Нащокина Пушкину от 9 июня 1831 года: «…Между
прочиих был приезжий из провинции, который сказывал что твои стихи не в моде –
а читают нового поэта, и кого бы ты думал… – его зовут – Евгений Онегин»
.
Наконец, чтобы подчеркнуть отличие истинного автора от
повествователя и заодно выразить свое отношение к последнему, в Примечании 20 к
переводу строки из Данте «…Оставь надежду
навсегда»
(Гл. 3, XXII) Пушкин писал: «Скромный автор наш
перевел только
первую половину славного стиха»
.
Едкость этой иронии Пушкина-комментатора в адрес повествователя, замахнувшегося
на перевод Данте, становится вполне прозрачной, когда понимаешь, что у
примечания множественный смысл: помимо подчеркивания того факта, что «автор-повествователь»,
пишущий роман, – как минимум не Пушкин, показано, что он еще и плохой
переводчик, потому что потерял вторую половину «славного стиха» Данте и сделал
свой перевод этого места ущербным; этим примечанием указан и точный адрес
эпиграмматического пласта «Онегина»: в то время в России только один человек
переводил Данте – это был поэт и драматург Павел Катенин. Он перевел первые три
песни «Ада» и отрывок из 33-й песни, где речь идет об Уголино, попавшем в ад за
предательство. В этой песне у Данте 157 строк, а Катенин перевел только
первую половину
– 78 строк, – это Пушкин тоже обыграл; наконец, намекая
таким образом на предательство Катенина, Пушкин давал оценку его поведению и
предсказывал предателю его судьбу.
Павел Катенин, в переписке и воспоминаниях всегда
выдававший себя за близкого друга Пушкина, на самом деле был его смертельным
врагом. Незадолго до отъезда поэта на Юг, Катенин, разозленный пушкинскими
эпиграммами и считая себя оскорбленным лично
эпиграмматическими строфами
Пушкина о литературной импотенции архаистов, неспособных создать художественно
законченную романтическую балладу (в «Руслане и Людмиле» он изобразил старика
-карлу
импотентом
),
возненавидел Пушкина и распустил про него сплетню, будто бы поэта доставили в
жандармское отделение и высекли розгами, а в дальнейшем в своих произведениях
изображал Пушкина не иначе как кастратом и инородцем
.
Степень ненависти Катенина к Пушкину можно оценить по тому
факту, что он вослед первой сплетне распустил вторую – будто бы первую запустил
Федор Толстой-американец, про которого было известно, что он убил на дуэлях 11
человек. Катенин рассчитывал, что Пушкин, с его пониманием чести, не станет
разбираться, кто распускает слухи, вызовет Толстого на дуэль и будет убит.
Сообразив из переписки, что автором сплетен и был Катенин,
Пушкин понял, что ему предстоит длительная и серьезная борьба (как оказалось –
практически до самой смерти), и стал искать способ художественной сатиры
.
Романы Стерна оказались идеальной формой для такого замысла; Пушкин даже
использовал стерновский прием поглавной публикации романа, что давало ему
возможность оперативно отвечать на злобные выпады Катенина. Уже написав три
главы «Онегина» и еще не начавши публиковать роман, Пушкин в октябре 1824 года пишет
стихотворение «Коварность», которое публикует в 1828 году, в удобный для его
литературной борьбы момент. А в 1829 году, сватаясь к Наташе Гончаровой, дал
Катенину понять, что его подлый замысел разгадан, демонстративно
пригласив
в сватья Федора Толстого-Американца.
5
Пушкин продумал характер Катенина, причины его
поведения, и выводы, к которым он пришел, оказались настолько важны, что он не
пожалел отдать этой литературной борьбе свое главное произведение – и не
только: Пушкин понял, что за поведением Катенина стоит явление, в котором сосредоточена
одна из главных проблем литературы и жизни.
«Страшную, непрестанную борьбу ведет посредственность с теми, кто ее
превосходит»
,
и, как показал А.Н.Барков, Пушкин не пожалел времени и сил, чтобы не только раскрыть
это противостояние в романе, но и обнажить его во всех нюансах в десятке
произведений, примыкающих к «Онегину». Потому-то и является венцом этого пушкинского
метасюжета его «маленькая трагедия» «Моцарт и Сальери», про которую один из
самых проницательных пушкинистов Михаил Гершензон сказал: «В Сальери решительно
есть черты Катенина».
В «Онегине» есть прямые выпады и в адрес Пушкина, и против
Баратынского, Вяземского и Дельвига – то есть против пушкинского окружения. Ленский
в романе изображен явно сатирически – но ведь таким его изображает повествователь.
Между темЛенский портретно («…И
кудри черные до плеч» –
Гл.2, VI) напоминает молодого Баратынского. Роман
написан стихами
повествователя, и, следовательно, Онегин – поэт, а
взаимоотношения Онегина и Ленского – этовзаимоотношения
двух поэтов; стало быть, в романе на дуэли один поэт убивает другого
.
Пушкин, как известно, был дуэлянтом, и опыт в этой области
у него был более чем достаточный, чтобы понимать, что такой человек, как
Онегин, презирающий условности света, не пойдет на дуэль
с
другом
из-за подобных условностей. Причина состоявшейся в романе дуэли
– без даже попытки примирения со стороны Онегина – зависть посредственности к таланту
.
(– Каин, за что ты убил брата Авеля? – Из зависти, Господи…)
Этой дуэлью Пушкин главную идею романа
доводит до символического
обобщения: посредственность – убийца таланта
.
«ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН»
, при всей его кажущейся
простоте, – самое сложное произведение в русской литературе. А может быть – и в
мировой. Ведь того, что проделал с романом Пушкин, похоже, не делал никто ни
до, ни после: он публикацией романа отдельными главами организовал игру, в
которой убедил принять участие и Баратынского. Как показал Барков, «издатель»
публикует главы «пишущегося Евгением Онегиным романа», Баратынский пародирует
Онегина («цепляя» каждую главу) в своих произведениях, Онегин отвечает ему в
последующих главах, пародируя Баратынского, и т.д. При этом, постоянно
поддерживая «антиБаратынскую» направленность романа, Пушкин в жизни всеми
средствами демонстрирует свою с Баратынским дружбу – вплоть до организации
наглядных акций вроде совместной публикации (под одной обложкой) своей поэмы
«Граф Нулин» и поэмы Баратынского «Бал».
Впервые эту «акцию» исследовал Барков, показав, как Пушкин задержал
на год продажу
уже отпечатанного «НУЛИНА»
,
дождался выхода из печати «Бала», сброшюровал половину тиража обеих поэм (по
600 экз.) под одну обложку и только после полной продажи конволюта Пушкин и
Баратынский выпустили в продажу остальные 600 экз. отдельных изданий своих
поэм. Так наглядно показывая свое доброжелательное отношение к Баратынскому, Пушкин
предлагал читателям задуматься о смысле «антиБаратынских» выпадов в романе.
Если до сих пор мы не разобрались не только в общей
эпиграмматической направленности «ЕВГЕНИЯ
ОНЕГИНА»
, но и в его структуре, то есть в пушкинском замысле
, – в
этом вины Пушкина нет: он сделал все необходимое, чтобы мы этот замысел разглядели.
Для внимательного читателя в тексте романа были подсказки и кроме вышеприведенных,
а каждая публикация отдельных глав сопровождалась подсказками в предисловиях
или в полиграфическом оформлении, а также примечаниями к главам. И все же наше
сегодняшнее восприятие «ЕВГЕНИЯ ОНЕГИНА»
свидетельствует, что до истинного замысла не только при жизни Пушкина, но и
впоследствии добрались единицы. Нетрудно представить, с каким недоумением
читалась пушкинским окружением Первая глава романа, не говоря о последующих; замысел
Пушкина не был понят даже друзьями, и вот какой была их реакция.
БАРАТЫНСКИЙ (из письма к И.В.Киреевскому.):«Евгений Онегин» – произведение «почти
все ученическое, потому что все подражательно... Форма принадлежит Байрону, тон
– тоже... Характеры его бедны. Онегин развит не глубоко. Татьяна не имеет
особенности, Ленский ничтожен».
БЕСТУЖЕВ (из письма к Пушкину): «Дал ли ты Онегину
поэтические формы, кроме стихов?»
ВЯЗЕМСКИЙ (из письма к жене): «Онегин» хорош Пушкиным, но,
как создание, оно слабо».
КЮХЕЛЬБЕКЕР: «...но неужели это поэзия?»
РАЕВСКИЙ (из письма к Пушкину, пер. с фр.): «Я читал… в
присутствии гостей вашего “Онегина”; они от него в восторге. Но сам я
раскритиковал его, хотя и оставил свои замечания при себе».
РЫЛЕЕВ (из совместного письма Бестужева и Рылеева к
Пушкину): «Но Онегин, сужу по первой песне, ниже и Бахчисарайского фонтана, и
Кавказского пленника». Из письма РЫЛЕЕВА к Пушкину: «Несогласен…, что Онегин
выше Бахчисарайского Фонтана и Кавказского Пленника».
В отзывах Баратынского и Вяземского видно, что замысел
Пушкина им уже известен.
6
Упрекая Пушкина в слабости романа, его малохудожественности и цинизме
, его друзья «порядочно не расчухали»
, что роман «пишется Евгением Онегиным», а
в прямом прочтении роман, «написанный Евгением Онегиным»,
и не мог быть высокохудожественным
– он мог
быть только
банальным и циничным
. В романе нет ни одной истинно мудрой
мысли, ведь все эти банальные сентенции, вроде «Кто жил и мыслил, тот не может В душе не презирать людей»
(Гл. 1, XLVI,
1 – 2)или «Врагов имеет в мире всяк, Но от друзей спаси нас, боже!»
(Гл. 4, XVIII,
11 – 12), принадлежат Онегину, а не Пушкину. Вот почему на вопрос Бестужева «Дал
ли ты Онегину поэтические формы, кроме
стихов?» Пушкин отвечал: «Твое
письмо очень умнó, но все-таки ты неправ, все-таки ты смотришь на “Онегина” не с
той точки
...»
Так или иначе, но Пушкин должен был с друзьями объясняться.
Независимо от того, как была ими понята «точка», с какой следовало смотреть на
«Онегина», она была принята; вероятнее всего, с помощью ли Пушкина или без нее,
его друзья впоследствии разобрались в романе, а из переписки видно, что брату
Пушкин свой замысел объяснил. А как отнеслась к роману литературная критика?
Пока печатались первые главы, Пушкина хвалили – главным
образом, в ожидании следующих глав. Причем хвалили, не понимая ни замысла, ни
роли необычных литературных приемов, использованных им в «ОНЕГИНЕ»
(и Белинский не был исключением, хотя интуитивно и
добрался до некоторых верных оценок – например, справедливо отметив «эмбриональность»
образа Татьяны Лариной). Но с годами, по мере выхода отдельных глав и новых
поэм Пушкина, в которых он широко использовал прием передачи роли повествователя
одному из персонажей или лицу «за кадром», тональность литературно-критического
хора постепенно стала меняться в сторону разочарования и убежденности, что
Пушкин исписался
.
Постепенно сошли со сцены те, кто понимал истинные замыслы
пушкинских поэм, трактовка романа в его прямом прочтении уже при жизни Пушкина
и не без его прямого мистификационного участия утвердилась. Крайняя степень
раздражения литературной критики и ее негативного отношения к роману была уже
после смерти Пушкина выражена в известной статье Д.И.Писарева «Пушкин и
Белинский», который прочитал «ОНЕГИНА»
«с той точки», с какой его впоследствии читали и практически все читатели
вплоть до нашего времени.
Любопытно, что писаревская оценка «Онегина» пушкинистикой
фактически замолчана – и понятно, почему. На упреки Писарева в адрес
пушкинского романа возразить практически невозможно – ведь разбор он строит как
раз с той самой «точки», с какой на роман смотрят и наши пушкинисты, и с этой
«точки» «ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН»
критиком буквально
разгромлен. Но ему и в голову не приходило задаться вопросом о фигуре
повествователя, как это до сих пор не приходит в голову и читателям, и
пушкинистам, и на самом деле он громил роман, «написанный» Евгением Онегиным,
тем самым проявляя замысел Пушкина
. Если бы Пушкин дожил до писаревского
разбора романа, он был бы вправе сказать ему с улыбкой: «Твоя статья “очень умнá,
но не
с той точки смотришь
”!»
Ну, а что бы сегодня сказал Александр Сергеевич, глядя на
Монбланы статей и книг об «Онегине»? Полагаю, в ответе на этот вопрос и кроется
причина, по которой он скрыл свою мистификацию и от современников, и от
потомков и которая была обусловлена его характером мистификатора:
Читатель…, смейся:
верх земных утех
Из-за угла смеяться
надо всеми.
Вот и сегодня он Оттуда смеется над нами – с его белозубой
улыбкой и заразительным смехом. А каждому из нас – выбирать, присоединиться к нему
или прислониться к угрюмому молчанью пушкинистов, не желающих признаваться, что
Пушкин так подшутил и над ними.
Примечания
Здесь и далее статья
В.Шкловского цитируется по изданию: «Воля России», Прага, 1922; №6, с. 59 – 72,
а Л.Стерн – по изданию: «Жизнь и Мнения Тристрама Шенди, джентльмена.
Сентиментальное путешествие по Франции и Италии»; М., 1968.Цитаты из «Евгения
Онегина» (в том числе примечания к роману) приводятся по репринтному изданию изд-ва
«Воскресенье» (т. VI,
М., 1995), из пушкинской переписки – по тт. XIII и XIV того же издания, М., 1996.
История
создания.
«Евгений Онегин», первый русский реалистический роман, - самое значительное
произведение Пушкина, которое имеет длительную историю создания, охватывающую
несколько периодов творчества поэта. По подсчетам самого Пушкина, работа над
романом продолжалась в течение 7 лет, 4 месяцев, 17 дней - с мая 1823 г. до 26
сентября 1830 г., а в 1831 г. было написано еще «Письмо Онегина к Татьяне».
Публикация произведения осуществлялась по мере его создания: сначала-выходили-
отдельные главы, й лишь в 1833 году вышло первое полное издание. Вплоть до
этого времени Пушкин не прекращал вносить определенные коррективы в текст.
Роман был,
по словам поэта, «плодом ума холодных наблюдений и сердца горестных замет».
Завершая
работу над последней главой романа в 1830 году, Пушкин набросал его черновой
план, который выглядит так:
Часть первая. Предисловие. 1-я песнь.
Хандра (Кишинев, Одесса, 1823); 2-я песнь. Поэт (Одесса, 1824); 3-я песнь.
Барышня (Одесса, Михайловское, 1824).
Часть вторая. 4-я песнь. Деревня
(Михайловское, 1825); 5-я песнь. Именины (Михайловское, 1825, 1826); 6-я песнь.
Поединок (Михайловское, 1826).
Часть третья. 7-я песнь. Москва
(Михайловское, Петербург, 1827, 1828); 8-я песнь. Странствие (Москва, Павловск,
Болдино, 1829); 9-я песнь. Большой свет (Болдино, 1830).
В окончательном варианте Пушкину
пришлось внести в план определенные коррективы: по цензурным соображениям он
исключил 8 главу - «Странствие». Теперь она публикуется как приложение к роману
- «Отрывки из путешествия Онегина», а заключительная 9 глава - «Большой свет»-
стала, соответственно, восьмой. В таком виде в 1833 году роман вышел в свет
отдельным изданием.
Кроме того, есть предположение о
существовании 10 главы, которая была написана в Болдинскую осень 1830 года, но
19 октября сожжена поэтом
, так как была посвящена изображению эпохи
наполеоновских войн и зарождения декабризма и содержала ряд опасных
политических намеков. Сохранились незначительные фрагменты этой главы (16
строф), зашифрованные Пушкиным. Ключ к шифру был найден лишь в начале XX века
пушкинистом НО. Морозовым, а затем другие исследователи дополнили
расшифрованный текст. Но до сих пор не утихают споры о правомерности
утверждения, что эти фрагменты действительно представляют собой части несохранившейся
10 главы романа.
Направление
и жанр.
«Евгений Онегин»
- первый русский реалистический социально-психологический роман, причем, что
существенно, не прозаический, а роман в стихах. Для Пушкина принципиально
важным при создании этого произведения был выбор художественного метода - не
романтического, а реалистического.
Начиная
работу над романом в период южной ссылки, когда в творчестве поэта господствует
романтизм, Пушкин вскоре убеждается в том, что особенности романтического
метода не дают возможности решить поставленную задачу. Хотя в жанровом
отношении поэт в определенной мере ориентируется на романтическую поэму Байрона
«Дон Жуан», он отказывается от односторонности романтической точки зрения.
Пушкин
хотел показать в своем романе молодого человека, типичного для своего времени,
на широком фоне картины современной ему жизни, раскрыть истоки создаваемых
характеров, показать их внутреннюю логику и взаимосвязь с условиями, в которые
они попадают. Все это привело к созданию подлинно типических характеров,
которые проявляют себя в типических обстоятельствах, что отличает именно
реалистические произведения.
Это
же дает право называть «Евгения Онегина» социальным романом, так как в нем
Пушкин показывает дворянскую Россию 20-х годов XIX века, поднимает важнейшие
проблемы эпохи и стремится объяснить различные социальные явления. Поэт не
просто описывает события из жизни обычного дворянина; он наделяет героя ярким и
одновременно типичным для светского общества характером, объясняет
происхождение его апатии и скуки, причины его поступков. При этом события
разворачиваются на столь детально и тщательно выписанном материальном фоне, что
«Евгения Онегина» можно назвать и социально-бытовым романом.
Важно
при этом и то, что Пушкин подвергает внимательному анализу не только внешние
обстоятельства жизни героев, но и их внутренний мир. На многих страницах он
достигает необычайного психологического мастерства, что дает возможность глубже
понять его персонажей. Вот почему «Евгения Онегина» можно с полным правом
назвать и психологическим романом.
Его
герой меняется под действием жизненных обстоятельств и становится способным на
настоящие, серьезные чувства. И пусть счастье обходит его стороной, так часто
бывает в реальной жизни, но он любит, он переживает - вот почему образ Онегина
(не условно-романтического, а настоящего, живого героя) так поразил
современников Пушкина. Многие в себе и в своих знакомых находили его черты, как
и черты других персонажей романа - Татьяны, Ленского, Ольги, - настолько верным
было изображение типичных людей той эпохи.
В
то же время в «Евгении Онегине» есть и черты любовного романа с традиционным
для той эпохи любовным сюжетом. Герой, уставший от света, едет путешествовать,
знакомится с девушкой, которая влюбляется в него. По неким причинам герой либо
не может ее любить - все заканчивается тогда трагически, либо отвечает ей
взаимностью, и, хотя вначале обстоятельства им мешают быть вместе, все
заканчивается хорошо. Примечательно, что Пушкин лишает такую историю
романтического оттенка и дает совсем иное решение. Несмотря на все изменения,
которые произошли в жизни героев и привели к возникновению взаимного чувства,
они в силу обстоятельств не могут оказаться вместе и вынуждены расстаться.
Таким образом сюжету романа придается явная реалистичность.
Но
новаторство романа заключается не только в его реалистичности. Еще в начале
работы над ним Пушкин в письме П.А. Вяземскому отмечал: «Я теперь пишу не
роман, а роман в стихах - дьявольская разница». Роман как эпическое
произведение, предполагает отстраненность автора от описываемых событий и
объективность в их оценке; стихотворная же форма усиливает лирическое начало,
связанное с личностью создателя. Вот почему «Евгения Онегина» принято относить
к лиро-эпическим произведениям, в которых сочетаются особенности, присущие
эпосу и лирике. Действительно, в романе «Евгений Онегин» есть два
художественных пласта, два мира - мир «эпических» героев (Онегина, Татьяны,
Ленского и других персонажей) и мир автора, отраженный в лирических
отступлениях.
Роман
Пушкина написан онегинской строфой
,
в основу которой был положен
сонет. Но 14-тистрочный четырёхстопный
пушкинский ямб имел иную рифменную
схему-
абаб
ввгг деед жж
:
«Мой дядя самых
честных правил, Когда не в шутку занемог, Он уважать себя заставил И лучше выдумать не мог. Его пример другим наука; Но, боже мой, какая скука С больным сидеть и день и ночь, Не отходя ни шагу прочь! Какое низкое коварство Полуживого забавлять, Ему подушки поправлять, Печально подносить лекарство, Вздыхать и думать про себя: Когда же чёрт возьмёт тебя?»
Композиция
романа.
Основным
приемом в построении романа является зеркальная симметрия (или кольцевая
композиция). Способом ее выражения является смена героями позиций, занимаемых в
романе. Сначала Татьяна и Евгений встречаются, Татьяна влюбляется в него,
страдает из-за неразделенной любви, автор сопереживает ей и мысленно
сопутствует своей героине. При встрече Онегин читает ей “проповедь”. Затем
происходит дуэль между Онегиным и Ленским – событие, композиционной ролью
которого является развязка личной сюжетной линии и определение развития
любовной интриги. При встрече Татьяна и Онегина в Петербурге он оказывается на
ее месте, и все события повторяются в той же последовательности, только автор
находится рядом с Онегиным. Эта так называемая кольцевая композиция позволяет
нам вернуться в прошлое и создает впечатление от романа как от гармоничного,
законченного целого.
Также
существенной особенностью композиции является наличие лирических отступлений
в романе. С их помощью создается образ
лирического героя, что делает роман лироэпическим.
Герои
романа
.
Главный герой,
по имени которого и назван роман, - Евгений
Онегин
. В начале романа ему 18 лет. Это молодой столичный аристократ,
получивший типичное светское воспитание. Онегин родился в богатой, но
разорившейся дворянской семье. Его детство прошло в отрыве от всего русского,
национального. Его воспитывал француз-гувернер, который,
Чтоб не измучилось дитя, Учил его всему шутя, Не докучал моралью строгой, Слегка за шалости бранил И в Летний сад гулять водил”.
Таким образом, воспитание и образование Онегина были
достаточно поверхностными. Но пушкинский герой все же получил тот минимум знаний,
который считался обязательным в дворянской среде. Он “знал довольно по-латыни,
чтоб эпиграфы разбирать”, помнил “дней минувших анекдоты от Ромула до наших
дней”, имел представление о политэкономии Адама Смита. В глазах общества он был
блестящим представителем молодежи своего времени, и все это благодаря
безупречному французскому языку, изящным манерам, остроумию и искусству
поддерживать разговор. Он вел типичный для молодежи того времени образ жизни:
посещал балы, театры, рестораны. Богатство, роскошь, наслаждение жизнью, успех
в свете и у женщин - вот что привлекало главного героя романа. Но светские развлечения ужасно надоели Онегину, который
уже “давно зевал средь модных и старинных зал”. Ему скучно и на балах, и в
театре: “...Отворотился- и зевнул, и молвил: "Всех пора на смену; балеты
долго я терпел, но и Дидло мне надоел"”. Это и неудивительно - на светскую
жизнь у героя романа ушло около восьми лет. Но он был умен и стоял значительно
выше типичных представителей светского общества. Поэтому со временем Онегин
почувствовал отвращение к пустой праздной жизни. “Резкий, охлажденный ум” и
пресыщение удовольствиями заставили Онегина разочароваться, “русская хандра им
овладела”. “Томясь душевной пустотой”, этот молодой человек впал в
депрессию. Он пробует искать смысл жизни в какой-либо деятельности. Первой
такой попыткой была литературная работа, но “ничего не вышло из пера его”, так
как система воспитания не научила его работать (“труд упорный ему был тошен”).
Онегин “читал, читал, а все без толку”. На этом, правда, наш герой не
останавливается. В своём имении он делает еще одну попытку практической деятельности:
заменяет барщину (обязательную работу на помещичьем поле) оброком (денежным
налогом). В результате жизнь крепостных крестьян становится более легкой. Но,
проведя одну реформу, и ту от скуки, “чтоб только время проводить”, Онегин
снова погружается в хандру. Это дает В. Г. Белинскому основание написать:
“Бездеятельность и пошлость жизни душат его, он даже не знает, что ему надо,
что ему хочется, но он... очень хорошо знает, что ему не надо, что ему не
хочется того, чем так довольна, так счастлива самолюбивая
посредственность”. Вместе с тем, мы видим, что Онегин не был чужд
предрассудков света. Их можно было преодолеть только соприкосновением с
реальной жизнью. Пушкин показывает в романе противоречия в мышлении и поведении
Онегина, борьбу “старого” и “нового” в его сознании, сопоставляя его с другими
героями романа: Ленским и Татьяной, сплетая их судьбы. Особенно ярко раскрывается сложность и противоречивость
характера пушкинского героя в его взаимоотношениях с Татьяной, дочерью
провинциального помещика Ларина. В новом соседе девушка увидела тот идеал, который давно
уже сложился у нее под влиянием книг. Скучающий, разочарованный дворянин ей
кажется романтическим героем, он не похож на других помещиков. “Весь внутренний
мир Татьяны заключался в жажде любви”, - пишет В. Г. Белинский о состоянии
девушки, предоставленной целыми днями своим тайным мечтаниям:
Давно ее воображенье, Сгорая негой и тоской, Алкало пищи роковой; Давно сердечное томленье Теснило ей младую грудь; Душа ждала... кого-нибудь И дождалась... Открылись очи; Она сказала: это он!
В душе Онегина проснулось все лучшее, чистое, светлое:
Мне ваша искренность мила, Она в волненье привела Давно умолкнувшие чувства.
Но Евгений Онегин не принимает любви Татьяны, объясняя
это тем, что он “не создан для блаженства”, то есть для семейной жизни.
Безразличие к жизни, пассивность, “желание покоя”, внутренняя опустошенность
подавили искренние чувства. Впоследствии он будет наказан за свою ошибку
одиночеством. В пушкинском герое есть такое качество, как “души
прямое благородство”. Он искренне привязывается к Ленскому. Онегин и Ленский
выделялись из своей среды высоким интеллектом и пренебрежительным отношением к
прозаическому быту соседей-помещиков. Однако они были совершенно
противоположными по характеру людьми. Один был холодным разочарованным
скептиком, другой - восторженным романтиком, идеалистом.
Они сойтись. Волна и камень, Стихи и проза, лед и пламень...
Онегин вообще не любит людей, не верит в их доброту и
сам губит друга, убивая его на дуэли. В образе Онегина Александр Сергеевич Пушкин правдиво
изобразил умного дворянина, стоящего выше светского общества, но не имеющего
цели в жизни. Жить, как другие дворяне, он не хочет, жить иначе не может.
Поэтому разочарование и тоска становятся его постоянными спутниками. А. С. Пушкин критически относится к своему герою. Он
видит и беду, и вину Онегина. Поэт обвиняет не только своего героя, но и общество,
которое формировало таких людей. Онегина нельзя считать исключением среди
дворянской молодежи, это типичный характер для 20-х годов XIX века.
Татьяна Ларина
– любимая
героиня Пушкина - представляет собой яркий тип русской женщины пушкинской
эпохи. Недаром в числе прототипов этой героини упоминают жен декабристов М.
Волконскую, Н. Фонвизину. Сам выбор имени «Татьяна», не освещенного литературной
традицией, связан с «воспоминанием старины иль девичьей». Пушкин подчеркивает
самобытность своей героини не только выбором имени, но и ее странным положением
в родной семье: «Она в семье своей родной Казалась девочкой чужой». На формирование характера Татьяны оказали влияние две
стихии: книжная, связанная с французскими любовными романами, и народно-национальная
традиция. «Русская душою» Татьяна любит обычаи «милой старины», ее с детства
пленяют страшные рассказы. Многое сближает эту героиню с Онегиным: она одинока в
обществе - он нелюдим; ее мечтательность и странность - его самобытность. И
Онегин, и Татьяна резко выделяются на фоне своей среды. Но не «младой повеса», а именно Татьяна становится
воплощением авторского идеала. Внутренняя жизнь героини обусловлена не светской
праздностью, а влиянием вольной природы. Татьяну воспитала не гувернантка, а
простая русская крестьянка. Патриархальный уклад жизни «простого русского
семейства» Лариных тесно связан с традиционными народными обрядами и обычаями:
здесь и блины на масленицу, и подблюдные песни, и круглые качели. Поэтика народных гаданий воплощена в знаменитом сне
Татьяны. Он как бы предопределяет судьбу девушки, предвещая и ссору двух
друзей, и гибель Ленского, и скорое замужество. Наделенная пылким воображением и мечтательной душой,
Татьяна с первого взгляда узнала в Онегине тот идеал, представление о котором
она составила по сентиментальным романам. Возможно, девушка интуитивно
почувствовала сходство между Онегиным и собой и поняла, что они созданы друг
для друга. То, что Татьяна первой написала любовное письмо,
объясняется ее простотой, доверчивостью, незнанием обмана. А отповедь Онегина,
на мой взгляд, не только не охладила чувства Татьяны, но усилила их: «Нет, пуще
страстью безотрадной Татьяна бедная горит». Онегин продолжает жить в ее воображении. Даже когда он
уехал из деревни, Татьяна, посещая господский дом, живо ощущает присутствие
своего избранника, Здесь все напоминает о нем: и забытый на бильярде кий, «и
стол с померкшею лампадой, и груда книг», и лорда Байрона портрет, и чугунная
статуэтка Наполеона. Чтение книг Онегина помогает девушке понять внутренний мир
Евгения, задуматься о его истинной сущности: «Уж не пародия ли он?» По мнению В.Г. Белинского, «Посещения дома Онегина и
чтение его книг приготовили Татьяну к перерождению из деревенской девочки в светскую
даму». Мне кажется, она перестала идеализировать «своего героя», ее страсть к
Онегину немного утихла, она решает «устраивать свою жизнь» без Евгения. Вскоре Татьяну решают отправить в Москву - «на ярмарку
невест». И тут автор в полной мере раскрывает нам русскую душу своей героини:
она трогательно прощается с «веселой природой» и «милым, тихим светом». Татьяне
душно в Москве, она стремится в мыслях «к жизни полевой», а «пустой свет»
вызывает ее резкое неприятие: Но всех в гостиной занимает Такой бессвязный, пошлый вздор; Все в них так бледно, равнодушно, Они клевещут даже скучно… Неслучайно, выйдя замуж и став княгиней, Татьяна
сохранила естественность и простоту, столь выгодно отличавшие ее от светских
дам. Встретив Татьяну на рауте, Онегин был поражен
переменой, происшедшей с ней: вместо «девочки несмелой, влюбленной, бедной и
простой» явилась «равнодушная княгиня», «величавая, небрежная законодательница
зал». Но внутренне Татьяна осталась такой же внутренне чистой
и нравственной, как и в юности. Именно поэтому она, несмотря на свое чувство в
Онегину, отказывает ему: «Я вас люблю (к чему лукавить?), но я другому отдана;
я буду век ему верна». Такой финал по логике характера Татьяны закономерен.
Цельная по натуре, верная долгу, воспитанная в традициях народной
нравственности, Татьяна не может построить свое счастье на бесчестии
мужа. Автор дорожит своей героиней, он неоднократно
признается в любви к своему «милому идеалу». В поединке долга и чувства, разума
и страсти Татьяна одерживает нравственную победу. И как ни парадоксально звучат
слова Кюхельбекера: «Поэт в 8-ой главе похож сам на Татьяну», в них заключен
большой смысл, ибо любимая героиня - не только идеал женщины, но скорее идеал
человеческий, такой, каким хотел его видеть Пушкин.