Херувимская песнь, или О чем поют ангелы? Значение и история херувимской песни Иже херувимы значение.

⁰

Митрополит Антоний (Храповицкий)

Молитва “Иже Херувимы”

Недавно мы объясняли, как надо понимать литургию оглашенных и получили благодарность за это объяснение. Но также мало кто понимает “Иже Херувимы”.

Есть картина, изображающая смысл этого песнопения. На ней изображены Ангелы и они, перебирая пальцами цветы, тайно вяжут букеты. Эта картина и эти букеты – есть изображение полного невежества. Однако такое понимание не далеко от понимания и настроения тех, кто во время пения “иже Херувимы” становятся на колени, подкатывают глаза и надеются, что им Херувимы сейчас что-то тайно сделают.

На самом деле “иже Херувимы” – это есть беседа между стоящими во храме: они говорят друг другу “отложим всякое житейское попечение, потому что мы сейчас тайно образуем херувимов”. “Дориносима” – обычно под этим понимают ношения повелителя на щите, но этого мало сказать: здесь надо иметь в виду еще и то, что впереди и сзади и по бокам от него рядами идут преданные ему люди. И вот мы, тайно образуя херувимов, входим в их сонм, окружающий Господа.

Понимающие службу Божию в это время читают 50-тый псалом и покаянием подготовляют себя к торжественному и радостному шествию.

Для участия в нем должно быть радостное настроение благодарности, что мы дожили до такого торжественного момента. Священник читает благодарственную молитву и затем читает молитву за всех, особо чтимых и любимых, а мы, освободившись от житейских попечений, несовместных с чувством восторженного благодарения, также вспоминаем с любовью наших близких и особо любимых, молитвенно соединяясь с ними в сем торжественном шествии в сонме Херувимов.

После столь высоких мыслей и все святых с любовью помянувши, мы снова молимся: “Заступи, спаси, помилуй и сохрани нас, Боже, Твоею благодатью”.

Источники: текст – Мысли Блаженнейшего Митрополита Антония (Храповицкого), высказанные им в проповедях , иллюстрация – nesusvet.narod.ru

От редакции сайта www.сайт:

Приводим текст Херувимской песни с переводом и комментариями Н. Нахимова (по кн.: Молитвы и песнопения Православного Молитвослова (для мирян), с переводом на русский язык, объяснениями и примечаниями Николая Нахимова. М.: Донской монастырь, 1994. Репринт с изд. СПб, 1912. С. 59, 283-284):

Херувимская песнь:

Иже херувимы тайно образующе и Животворящей Троице трисвятую песнь припевающе, всякое ныне житейское отложим попечение. Яко да Царя всех подымем , ангельскими невидимо дориносима чинми. Аллилуиа.

Перевод:

Мы, таинственно изображающие Херувимов и поющие Животворящей Троице трисвятую песнь, оставим теперь всю житейскую заботу, чтобы принять Царя всего мира, невидимо сопровождаемого воинством Ангельских чинов. Аллилуиа.

Примечания:

Царя всех, των ολων, т. е. всего мира.

Да подымем, υποδεξομενοι, что зн. принимать , особ. гостей

Дориносима, δορυφορουμενον. Δορυφορειν – сопровождать в качестве (вооруженного) телохранителя, защищать. Как Византийские императоры шествовали сопровождаемые (δορυφορουμενοι) отрядами (ταξεσι) конных (των ιππεων) или пеших (των οπλιτων) телохранителей, так, по нашему представлению, шествует Царь всего мира в сопровождении воинства ангельских чинов (собств. отрядов, полков ).

Какое значение имеет Херувимская песнь, рассказывает иерей Андрей Чиженко.

«Небесная Литургия», сербская фреска XIV века из Грачаницы

Божественная литургия - главное богослужение Православной Церкви - имеет трехчастную структуру: проскомидия (на ней готовится вещество для Таинства Евхаристии), Литургия оглашенных (где читается Священное Писание (Апостол и Евангелие) и совершается молитва о всех православных христианах, живых и усопших, а также об оглашенных) и Литургия верных (ее центром является так называемый Евхаристический канон). Евхаристический канон - это специальные молитвословия, кульминацией которых является пресуществление (т. е. превращение) благодатью Святого Духа через священнослужителя обычных земных веществ (продуктов) - хлеба (просфоры), вина и воды в величайшую святыню Православной Церкви - Тело и Кровь Христовы. Евхаристический канон - кульминация, то есть главное событие Божественной литургии.

Предваряющим же вводным молитвословием к этому страшному и великому святому действу является Херувимская песнь. Она - преддверие Евхаристического канона. Чтобы понять всю ее важность и важность богослужебного действия Великого входа, сопутствующего ей, отметим следующее. По Уставу, священник, служащий Литургию, имеет право покинуть храм до Херувимской песни в случае острой необходимости (например, причастие умирающего христианина или нападение врагов), но после Херувимской песни до окончания Литургии он не имеет права уйти из церкви. Он обязан дослужить Литургию. Тому доказательство житие священномученика Макария, митрополита Киевского. Он был убит 1 мая 1497 года. В этот день святой служил Литургию, его предупредили о том, что разбойничий отряд татар находится недалеко от храма. Но священномученик отказался покинуть паству, он предпочел дослужить Божественную литургию. Вскоре митрополит был убит татарами, ворвавшимися в храм.

Вот какое значение имеет Херувимская песнь. Авторство ее приписывают святителю Василию Великому, хотя в богослужебное литургическое употребление она вошла гораздо позже - при византийском императоре Юстине II около 573 года.

Херувимской она названа промыслительно и символично. Херувимы - один из высших ангельских чинов, которые славословят Всевышнего у Престола Божия. Во время пения Херувимской песни и всего последующего Евхаристического канона, на котором пресуществляются Святые Дары, мы - православные христиане, члены земной Церкви - должны уподобляться херувимам, славящим Господа, и, как поется в песне, «всякое ныне житейское отложим попечение». Ибо Царствие Божие приблизилось к нам. И Господь находится здесь среди нас на самом великом богослужении Церкви - Литургии. Он готов ради нашего спасения войти в хлеб, вино и воду и претворить их в Тело и Кровь Христовы. И в этом великом и страшном моменте мы должны забыть обо всех наших житейских делах и волнениях, максимально вперив свой ум и сердце во Христа, подняв с Божьей помощью себя верою, вниманием до высоты блаженных святых херувимов. Потому Херувимская песнь начинается словами: «И́же Херуви́мы та́йно образу́юще и Животворя́щей Тро́ице Трисвяту́ю песнь припева́юще, вся́кое ны́не жите́йское отложи́м попече́ние…» Эти стихи переводятся на современный русский язык как: «Мы, таинственно изображая Херувимов и воспевая Животворящей Трисвятую песнь Троице, дающей жизнь, оставим теперь заботу о всем житейском…» Они также в этот великий и страшный момент приближения Бога к Своему творению предстоят вместе с нами у Престола Божия и славословят Его. Потому, конечно же, с этого времени и до окончания богослужения без крайней необходимости не стоит выходить из храма. Ведь буквально через короткое время Господь преподнесет Свой самый великий дар человечеству - Тело и Кровь Христовы. Будем же достойны этого спасительного дара - этой великой Христовой жертвы. В этот момент не нужны и крайне нежелательны какие-либо передвижения в храме, целования, преклонения, возжигания свечей. Все внимание предельно сконцентрировано на алтаре, где в данное время совершается Великий вход. После Херувимской песни не надо покидать без крайней необходимости храм вплоть до литургического отпуста. О важности данного момента Литургии свидетельствует и тот факт, что во время пения вышеупомянутого молитвословия священник вполголоса повторяет его в алтаре. Он при этом воздевает вверх руки, что бывает только в самые важные моменты богослужения (например пресуществление Святых Таин). Это - предельное напряжение, символ того, что мы открыты и устремлены к Богу, как дети, взывая к Нему, словно к родному Отцу.

Вторая часть Херувимской песни поется после Великого входа. Она звучит следующим образом: «Я́ко да Царя́ всех поды́мем, а́нгельскими неви́димо дориноси́ма чи́нми. Аллилуи́а, аллилуи́а, аллилуи́а».

Во второй половине песни для нас могут быть несколько непонятных слов. Одно из них «дориносима», другое - «аллилуиа». Первое греческого, другое древнееврейского происхождения. Они символизируют соборность и кафоличность (с греч. всеобщность) Православной Церкви, которая объединяет в Себе все народы - и еврейский, и греческий, и украинский, и иные. Кроме того, эти слова, так же, как, к примеру, слово «Аминь» (с еврейского «верно», «да будет так»), являются наследством Церкви первых христиан, Которая изобиловала дарами Святого Духа. Одним из них была глоссалия - говорение на иных языках (буквальный перевод с греческого «говорю языком»). Тому подтверждение есть в Первом Послании к коринфянам святого апостола Павла: «Но каждому дается проявление Духа на пользу. Одному дается Духом… разные языки, иному истолкование языков» (1 Кор. 12: 8-11). Об этом также есть указание и в Деяниях святых апостолов о сошествии на них Святого Духа: «и исполнились все Духа Святаго, и начали говорить на иных языках, как Дух давал им провещевать» (Деян. 2:4). Этот дар недолго просуществовал в первенствующей Церкви и был практически полностью утрачен. Ученые-богословы до сих пор не знают, в чем конкретно состоял дар языков. Может быть, это был дар говорения на ином - ангельском языке; может быть, - на иностранных языках, что логично вследствие необходимости для апостолов евангельской проповеди другим народам; может быть, и то, и другое.

По крайней мере, отголосок этого дара мы наблюдаем в Херувимской песни. Так, к примеру, слово «дориносимо» является гибридом греческого имени существительного «дори» (копье) и церковнославянского слова «носить». Буквальный перевод слова «дориносимо» - «носить на копьях». Это древняя традиция-обряд чествования царей. Правителей, которые победили в войнах, походах, битвах, усаживали на щит. Этот щит устанавливали на скрещенные копья. И таким образом носили царя по городу, возвышая его среди народа. Это было признаком особенной любви народа к своему правителю. В данном духовном смысле Херувимской песни мы говорим о том, что в своем сердце вместе со святыми Ангелами мы носим и возвышаем Царя-Христа, победившего диавола, смерть и грех в главной битве мира за спасение рода человеческого. И это высшее наше прославление Бога, увенчанное троекратным «аллилуиа», что переводится с древнееврейского языка как «хвалите Яхве (Сущего) (см. Бытие 3:14) или «хвалите Господа».

По слову проф. М. Скабаллановича: «Кроме слова аминь, аллилуйя - это единственное еврейское выражение, которого не дерзнула коснуться рука переводчика, оставив его в тех звуках, в которых оно вдохновлено Самим Богом».

Итак, вторая половина Херувимской песни переводится на русский язык как «…чтобы нам прославлять Царя всех, Которого невидимо ангельские чины торжественно прославляют. Хвала Богу!»

Параллельным Херувимской песни богослужебным действием, совершаемым священнослужителями, является Великий вход. Визуально это выглядит следующим образом: после каждения и определенных молитв священник износит дискос и чашу с веществом для Таинства Причастия через северные врата, на солее поворачивается лицом к народу, произносит определенные молитвословия с поминовением Патриарха, Предстоятеля Церкви, Правящего Архиерея и далее священства и всех православных христиан; после этого священник благословляет чашей и дискосом молящихся и входит через Царские врата в алтарь. К этому моменту следует относиться очень благоговейно. Но также понимать, что находящееся в чаше и на дискосе вещество еще не является Телом и Кровью Христовыми, Ими благодатью Святого Духа оно станет несколько позднее - во время Евхаристического канона.

Великий вход имеет древние исторические корни. Некоторые ученые-литургисты говорят о том, что в древней Церкви проскомидия совершалась после Великого входа. А сам он был торжественным принесением просфор, вина и воды в храм для совершения Таинства Евхаристии.

В духовном символическом отношении Великий вход - очень важная часть Литургии. Если сравнивать его со службами годичного круга, то он, скорее всего, Страстная седмица. Господь и Бог и Спас наш Иисус Христос выходит ради нас на страдания. Он идет на Голгофу, где Его пронзают гвоздями и распинают. И Спаситель умирает, исцеляя в Себе наши грехи, спасая человечество. Поставление дискоса и чаши на Престол после Великого входа - это символ положения Христа во гроб. Не случайно во время этого священнодействия иерей (архиерей) читает молитвословия Великой Субботы.

Потому Херувимская песнь и Великий вход - это почти ангельское углубление каждого человека в Бога, в этот удивительный Подвиг Искупления рода человеческого. И в этот момент все земное и житейское становится неважным и должно остаться там - за порогом храма. Ведь сейчас - в этот момент - каждому из нас открываются Небеса, и Господь, исцеляя наши страждущие души, вводит нас в рай.

Иерей Андрей Чиженко

ПЕРЕНЕСЕНИЕ ЧЕСТНЫХ ДАРОВ С ЖЕРТВЕННИКА НА ПРЕСТОЛ

После приглашения оглашенным удалиться из храма, произносятся две краткие ектении и поется Херувимская песнь: "Иже Херувимы тайно образующе, и Животворящей Троице трисвятую песнь припевающе, всякое ныне житейское отложим попечение. Яко да Царя всех подымем, ангельскими невидимо дориносима чинми. Аллилуиа (трижды)".

По-русски эта песнь читается так: "Мы, таинственно изображая Херувимов и воспевая трисвятую песнь Троице, дающей жизнь, оставим теперь заботу о всем житейском, чтобы нам прославить Царя всех, Которого невидимо ангельские чины торжественно прославляют. Хвала Богу!" Отдельные слова Херувимской песни означают: тайно образующе - таинственно изображая или таинственно представляя из себя; животворящей - жизнь дающей; припевающе - воспевая; отложим - оставим; житейское попечение - заботу о житейском; яко да - чтобы; подымем - поднимем, прославим; дориносима - торжественно носимого, прославляемого ("дори" - слово греческое и значит копье, так что "дориносима" значит копьеносимого; в древности, желая торжественно прославить ларей или военачальников, сажали их на щиты и, подняв вверх, носили их на этих щитах пред войсками, причем щиты поддерживались копьями, так что издали казалось, что прославляемых лиц несут на копьях); ангельскими чинми - ангельскими чинами; аллилуиа - хвала Богу.

Херувимская песнь напоминает верующим, чтобы они теперь оставили всякую мысль о житейском, представляя себе, что они, подобно Херувимам, находятся близ Бога, на небе, и как бы вместе с ними поют Ему трисвятую песнь - хвалу Богу. Пред Херувимской песнью открываются царские врата и диакон совершает каждение, а священник в тайной молитве просит Господа очистить его душу и сердце от совести лукавой и силою Св. Духа удостоить его принести Богу приготовленные Дары; затем священник с диаконом вполголоса трижды произносят херувимскую песнь, и оба отходят к жертвеннику для перенесения честных Даров с жертвенника на престол. Диакон, имея на левом плече "воздух" (большой покров), несет на голове дискос, а священник в руках святую чашу. Выйдя из алтаря северными дверями (пение Херувимской песни в это время прерывается на словах "отложим попечение" ), они останавливаются на амвоне и, обратившись лицом к верующим, молятся за Святейшего Патриарха, за правящего архиеререя, митрополитов, архиепископов, епископов, за священство, монашество, за создателей храма, за присутствующих православных христиан, и возвращаются чрез царские врата в алтарь; честные Дары поставляются на престол на развернутом антиминсе и покрываются "воздухом", после чего царские врата затворяются и закрываются завесой; певчие же тем временем заканчивают Херувимскую песнь. Перенесение Даров с жертвенника на престол называется великим входом и знаменует собой торжественное шествие Иисуса Христа на вольные страдания и крестную смерть. Верующие в это время должны стоять с наклоненною головою и молить Господа помянуть их и всех близких к ним во Царствии Его; при словах же священника "Вас и всех православных христиан да помянет Господь Бог..." нужно вполголоса сказать: "и священство твое да помянет Господь Бог во Царствии Своем всегда, ныне и присно, и во веки веков".

ПРИГОТОВЛЕНИЕ ВЕРУЮЩИХ К ОСВЯЩЕНИЮ ЧЕСТНЫХ ДАРОВ

После великого входа следует приготовление верующих к достойному присутствию при освящении приготовленных Даров. Оно начинается просительной ектенией "Исполним молитву нашу Господеви" о "предложенных честных Дарех" , чтобы они были угодны Господу, о чем в то же время втайне молится священник, и чтобы Господь освятил их Своею благодатию. Далее мы просим у Господа помощи провести весь день ("дне всего" ) в совершенстве, то есть свято, мирно и без греха; послать нам Ангела хранителя, верно наставляющего на путь истины и добра и охраняющего наши души и тела от всякого зла; просим простить ("прощения" ) и забыть ("оставления" ) наши случайные грехи и часто повторяемые прегрешения; даровать нам все доброе и полезное для души (а не то, что услаждает наши пагубные страсти и чего мы часто желаем); и чтобы люди ("мир" ) жили и трудились в мире между собой (а не во вражде и взаимноуничтожающей борьбе); и чтобы мы провели остаток жизни нашей ("прочее время живота нашего" ) в мире с ближними и со своею совестью и, в сокрушении ("покаянии" ) о содеянных грехах; сподобились христианской кончины, то есть исповедавшись и приобщившись Святых Таин Христовых. Мы просим кончины безболезненной, непостыдной, так как бывают случаи смерти, постыдной для христианина, например, от пьянства, самоубийства, драки и другое. Мы просим кончины мирной, то есть в душевном мире и примирении с ближними. И чтобы Господь удостоил нас дать добрый, безбоязненный ответ на Страшном суде Его. Для достойного присутствия при совершении таинства необходимы: мир душевный, взаимная любовь и всех объединяющая истинная (православная) вера. Поэтому после просительной ектении священник, благословляя народ, говорит: "Мир всем!" Молящиеся выражают тут же такое же пожелание и его душе ("и духови твоему" ). Затем возглашается: "Возлюбим друг друга, да единомыслием исповемы" , на что певчие поют: "Отца и Сына и Святаго Духа, Троицу Единосущную и нераздельную". Этим показывается, Кого следует так единомысленно исповедать (признавать). За следующим возгласом "Двери, двери! Премудростию вонмем!" поется (или читается) Символ веры , в котором кратко, но исчерпывающе точно, излагается наша вера во Святую Троицу и другие главные истины Православной Церкви. При этом завеса на царских вратах отодвигается и "воздух" с честных Даров снимается. Слова "Двери, двери!" в древности напоминали придверникам лучше смотреть за дверями храма и не впускать в него оглашенных и неверующих; теперь этими словами напоминается верующим затворить двери своей души для посторонних мыслей, а словами "Премудростию вонмем" указывается, чтобы мы были внимательны к премудрым истинам православной веры, изложенным в Символе веры.

С этой минуты верующие не должны выходить из храма до окончания Литургии. Насколько предосудительно нарушать это требование, видно из 9-го апостольского правила: "Всех верных, входящих в церковь... и не пребывающих на молитве до конца, как бесчиние в церкви производящих, подобает отлучать от общения церковного". После Символа веры возгласом "Станем (будем стоять) добре, станем со страхом, вонмем, святое возношение в мире приносити" обращается внимание верующих на то, что наступило время приносить "святое возношение" или жертву, то есть совершать святое таинство Евхаристии, и с этого момента надлежит стоять с особенным благоговением. В ответ на этот возглас поется: "Милость мира, жертву хваления" , то есть будем приносить с благодарностью за даруемую нам свыше милость небесного мира единственно доступную нам жертву хваления. Священник благословляет верующих словами: "Благодать Господа нашего Иисуса Христа и любы (любовь) Бога и Отца и причастие (общение) Святаго Духа буди со всеми вами" , и, призывая к благоговейному предстоянию, возглашает: "горе имеим сердца" , то есть будем иметь сердца устремленными вверх - к Богу. На это певчие от лица молящихся благоговейно отвечают: "Имамы ко Господу" , то есть мы уже имеем сердца устремленными ко Господу.

ОСВЯЩЕНИЕ (ПРЕСУЩЕСТВЛЕНИЕ) ДАРОВ

Совершение святого таинства Причащения составляет главнейшую часть Литургии. Оно начинается словами священника "Благодарим Господа!" Верующие выражают свою благодарность Господу за все Его милости поклонением Ему, а певчие поют: "Достойно и праведно есть покланятися Отцу и Сыну и Святому Духу, Троице Единосущней и Нераздельней". Священник в это время в тайной молитве, называемой евхаристическою (благодарственною), прославляет бесконечные совершенства Божии, благодарит Господа за сотворение и искупление человека и за все Его милости, известные нам и неизвестные, и за то, что Он удостаивает принимать от нас эту бескровную Жертву, хотя Ему предстоят высшие существа - Архангелы, Ангелы, Херувимы и Серафимы, "победную песнь поюще, вопиюще, взывающе и глаголюще". Последние слова священник произносит вслух, а певцы восполняют, воспевая песнь, которую взывают Ангелы: "Свят, Свят, Свят Господь Саваоф (Господь Сил небесных), исполнь (наполнены) небо и земля славы Твоея" . К этой песни, называемой серафимскою , певцы присоединяют восклицания, которыми народ приветствовал вход Господень в Иерусалим: "Осанна (еврейское благожелание: спаси, помоги Бог!) в вышних! (в небесах) благословен грядый (идущий) во имя (во славу) Господне, осанна в вышних!" Слова "победную песнь поюще..." взяты из видений пророка Иезекииля (Иез. 1, 4-24) и апостола Иоанна Богослова (Откр. 4, 6-8); они в откровении видели престол Божий, окруженный Ангелами в образе орла (поюще), тельца (вопиюще), льва (взывающе) и человека (глаголюще), которые беспрерывно восклицали: "Свят, Свят, Свят Господь Бог" .

Священник тайно продолжает евхаристическую молитву, прославляя благодеяния Божии, бесконечную любовь Божию, явленную в пришествии на землю Сына Божия, и, вспоминая Тайную Вечерю, когда Господь установил таинство причащения, произносит вслух слова Спасителя: "Приимите, ядите, сие (это) есть Тело Мое, еже (которое) за вы (за вас) ломимое во оставление (прощение) грехов" и "Пийте от нея вси, сия (эта) есть Кровь Моя Новаго Завета, яже (которая) за вы и за многия изливаемая во оставление грехов" . После этого священник в тайной молитве кратко вспоминает заповедь Спасителя о совершении причащения, прославляет страдания Его, смерть, воскресение, вознесение и второе Его пришествие и вслух произносит: "Твоя от Твоих Тебе приносяще о всех и за вся" (о всех членах Церкви и все благодеяния Божии).

Певчие протяжно поют: "Тебе поем, Тебе благословим, Тебе благодарим, Господи; и молимтися, Боже наш" , а священник в тайной молитве просит Господа ниспослать Духа Святого на предстоящих людей и на предложенные Дары, чтобы Он освятил их. Затем вполголоса он читает тропарь 3 часа: "Господи, Иже Пресвятаго Твоего Духа в третий час апостолом Твоим низпославый, Того, Благий, не отыми от нас, но обнови нас, молящихтися" . Диакон произносит двенадцатый стих 50 псалма: "Сердце чисто созижди во мне, Боже, и дух прав обнови во утробе моей" . Священник опять читает тропарь 3 часа, диакон произносит тринадцатый стих 50 псалма: "Не отвержи мене от лица Твоего и Духа Твоего Святаго не отыми от мене" . Священник третий раз читает тропарь 3 часа. Благословляя Святой Агнец (на дискосе), он говорит: "И сотвори убо хлеб сей - честное Тело Христа Твоего" . Благословляя вино (в Святой Чаше), он говорит: "А еже в чаши сей - честную Кровь Христа Твоего" . Диакон по каждом возгласе говорит: "Аминь" . Наконец, благословляя хлеб и вино вместе, священник говорит: "Преложив Духом Твоим Святым" . Диакон же трижды говорит: "Аминь, аминь, аминь" . В эти великие и святые минуты хлеб и вино пресуществляются в истинное Тело и истинную Кровь Христову. Священник делает пред Святыми Дарами земной поклон как Самому Царю и Богу. Это - самый важный момент Литургии.

По освящении Святых Даров священник в тайной молитве просит Господа, чтобы причащающимся Святые Дары послу жили "во трезвение души (т. е. укреплением во всяком добром деле), во оставление грехов, в приобщение Св. Духа, во исполнение (получение) Царствия Небеснаго, в дерзновение еже к Тебе (т. е. чтобы дали право обращаться к Господу со всеми нуждами), не в суд или во осуждение" , и вспоминает тех, за кого принесена эта Жертва: Св. Дары приносятся Господу Богу, как благодарственная Жертва за всех святых. В особенности же ("изрядно" ) вспоминает священник Пресвятую Деву Марию, а потому громко произносит: "Изрядно о Пресвятей, Пречистой, Преблагословенней, славней Владычице нашей Богородице и Приснодеве Марии" , на что верующие отвечают хвалебною песнью в честь Божией Матери: "Достойно есть..." (В св. Пасху и во все двунадесятые праздники (до отдания их), вместо "Достойно есть" поется в честь Божией Матери задостойник , т. е. 9-й ирмос праздничного канона с соответствующим припевом). Священник тем временем тайно молится за усопших и, переходя к молитве за живых, вслух: "в первых помяни, Господи, Великого Господина..." , поминая высшую церковную иерархию. Верующие отвечают: "И всех и вся" , то есть помяни, Господи, всех верующих. Молитва за живых оканчивается возгласом священника "И даждь нам единеми усты и единем сердцем (единодушно) славити и воспевати пречестное (славное), и великолепое (величественное) имя Твое, Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веков" и благословением его, преподаваемым всем присутствующим в храме: "И да будут милости Великаго Бога и Спаса нашего Иисуса Христа со всеми вами" .

ПРИГОТОВЛЕНИЕ ВЕРУЮЩИХ К ПРИЧАЩЕНИЮ

Оно начинается просительной ектенией: "Вся святыя помянувше, паки и паки миром Господу помолимся" , то есть помянув всех святых, опять и опять помолимся Господу "о принесенных и освященных честных Дарех" , чтобы (яко да ) Человеколюбец Бог наш, приняв их (прием я ) во святый, пренебесный и духовный (мысленный ) Свой жертвенник как духовное благоухание, как приятную Ему жертву (в воню благоухания духовнаго ), ниспослал нам Божественную благодать и дар Святого Духа. Далее следуют обычные прошения просительной ектений, которая оканчивается возгласом священника "И сподоби (удостой) нас, Владыко, со дерзновением (смело, как дети просят отца) неосужденно смети (осмелиться) призывати Тебе, Небеснаго Бога Отца, и глаголати" . Поется молитва Господня "Отче наш" . Хорошо делают настоятели, когда все присутствующие приглашаются петь эту молитву. Далее следуют преподание мира и преклонение глав, во время которого священник молит Господа освятить верующих и сподобить их неосужденно причаститься Святых Таин. В это время диакон, стоя на амвоне, крестообразно опоясуется орарем для того, чтобы, во-первых, беспрепятственно служить священнику во время причащения, и во-вторых, выразить свое благоговение к Святым Дарам в подражание Серафимам, которые, окружая престол Божий, закрывали лица свои крылами (Ис. 6, 2-3). При возгласе диакона "Вонмем!" завеса задергивается, и священник, поднимая над дискосом Святый Агнец, громко возглашает: "Святая - святым" . Это означает: Святые Дары могут быть преподаны только "святым", то есть верующим, которые освятили себя молитвою, постом, таинством покаяния (исповеди). Сознавая свое недостоинство, певчие от лица верующих возглашают: "Един Свят, Един Господь, Иисус Христос, во славу Бога Отца. Аминь" .

ПРИЧАЩЕНИЕ

Первыми причащаются в алтаре священнослужители. Священник раздробляет Святой Агнец на четыре части, причащается сам и преподает Святые Тайны диакону. Части для причащения мирян по причащении священнослужителей опускаются в потир. Во время приобщения священнослужителей поется стих, называемый "причастным" , а затем поется какое-либо песнопение или читаются молитвы перед причащением. Открываются царские врата для причащения верующих мирян, и диакон, имея в руках святую чашу, произносит: "Со страхом Божиим и верою приступите" . Открытие царских врат в это время напоминает открытие гроба Спасителя, а вынос Святых Даров - явление Иисуса Христа по воскресении. Преклоняясь пред святой чашей, как пред Самим воскресшим Спасителем, певчие от лица верующих поют: "Благословен грядый во имя Господне; Бог Господь и явися (явился) нам" . Причащающиеся миряне, "со страхом Божиим и верою" приступая к святой чаше с предварительным поклоном, повторяют вполголоса произносимую священником молитву пред причащением "Верую, Господи, и исповедую..." , в которой исповедуют свою веру в Иисуса Христа, как Сына Божия, Спасителя грешных, веру в Таинство Причащения, в котором под видом хлеба и вина принимают истинное Тело и истинную Кровь Христову, как залог вечной жизни и таинственного общения с Ним; и просят Его удостоить их неосужденно причаститься Святых Таин во оставление грехов, обещая не только не изменять Христу, не быть Иудою-предателем, но и среди жизненных страданий, подобно благоразумному разбойнику, твердо и смело исповедовать свою веру. Сделав земной поклон, верующие для принятия Святых Таин поднимаются на амвон. Раньше этого времени ради порядка и благоговения к святыне не следует сходить со своего места; и совершенно недопустимо при этом стеснение других и желание в числе первых причаститься; каждый должен помнить, что он первый есть только грешник. Крестообразно сложив руки на груди подходят причащающиеся к царским вратам, не делая крестного знамения пред святой чашей, которую по причащении лобызают также не крестясь, чтобы не толкнуть святой чаши.

По вере родителей и воспитателей и по словам Спасителя "Не препятствуйте детям приходить ко Мне" и "пийте от нея вси" в это же время причащаются и дети (без исповеди до семилетнего возраста).

По причащении верующие принимают теплоту, то есть церковное вино, смешанное с водою, чтобы не осталась во рту хотя малейшая частица Святых Даров. По причащении мирян, священник опускает в святую чашу все частицы, которые были вынуты из служебных и принесенных просфор, с молитвою, чтобы Господь Своею Кровию и молитвами святых очистил грехи всех, за кого были вынуты частицы. Затем он благословляет верующих словами "Спаси, Боже, люди Твоя (верующих в Тебя) и благослови достояние Твое" (собственность Твою, Церковь Христову). В ответ на это поют: "Видехом свет истинный, прияхом Духа Небеснаго, обретохом веру истинную; Нераздельней Троице покланяемся: Та бо нас спасла есть" . Содержание этой песни: мы увидели истинный свет, так как, омыв грехи свои в таинстве крещения, называемся уже сынами Божиими по благодати (милости), сынами света, получили Святого Духа чрез святое миропомазание, исповедуем истинную (православную) веру, поклоняемся Нераздельной Троице, потому что Она спасла нас ("Та бо нас спасла есть" ). Диакон, взяв из рук священника дискос, переносит его на жертвенник, а священник, взяв святую чашу и благословляя ею молящихся, возглашает "Всегда, ныне и присно, и во веки веков" , и относит ее на жертвенник. Это последнее явление Святых Даров верующим, перенесение их на жертвенник и возглас священника напоминают нам вознесение Господа Иисуса Христа на небо и обещание Его пребывать в Церкви "во вся дни до скончания века" (Мф. 28, 20).

БЛАГОДАРЕНИЕ ЗА ПРИЧАЩЕНИЕ И ОТПУСТ

Поклоняясь Святым Дарам в последний раз как Самому Господу Иисусу Христу, верующие благодарят Господа за причащение Святых Таин. Певчие поют благодарственную песнь: "Да исполнятся уста наша хваления Твоего, Господи, яко да поем славу Твою, яко сподобил еси нас причаститися Святым Твоим, Божественным, Безсмертным и Животворящим Тайнам; соблюди нас во Твоей святыни весь день поучатися правде Твоей. Аллилуиа, аллилуиа, аллилуиа" . То есть, восхваляя Господа за то, что Он удостаивает нас причащаться Божественных, Бессмертных и Животворящих Таин, просим Его сохранить нас в святости, полученной в таинстве причащения, весь день поучаться правде Божией. После этого диакон произносит краткую ектению "Прости, приимше Божественных... Христовых Таин..." (с благоговением причастившись), призывающую "достойно благодарить Господа" . Испросив Его помощи провести этот день свято, мирно, безгрешно, он приглашает предать себя и жизнь свою Христу Богу. Священник, сложив антиминс и полагая на него Евангелие, возглашает: "Яко Ты еси освящение наше и Тебе славу возсылаем Отцу, и Сыну, и Святому Духу, ныне и присно, и во веки веков" и прибавляет: "С миром изыдем" , этим показывая, что Литургия кончается и что из храма нужно выходить мирно, в мире со всеми. Певцы от лица всех поют: "О имени Господни" , то есть выйдем с благословения Господня. Священник выходит к молящимся за амвон и читает заамвонную молитву , в которой еще раз просит Господа спасти людей Своих и благословить достояние Свое, освятить любящих благолепие (красоту) храма, не оставить Своими милостями всех уповающих (надеющихся) на Него, даровать мир миру (вселенной), священникам, верным правителям и всем людям. Эта молитва представляет собою сокращение всех ектений, произносимых за Божественной Литургией. По окончании заамвонной молитвы верующие предают себя воле Божией молитвою праведного Иова: "Буди имя Господне благословенно отныне и до века" . Чаще всего именно в это время для духовного просвещения и назидания произносится пастырская проповедь, в основу которой полагается Слово Божие. Затем священник, в последний раз благословляя верующих, произносит: "Благословение Господне на вас, Того благодатию и человеколюбием, всегда, ныне и присно, и во веки веков" и воздает благодарение Богу: "Слава Тебе, Христе Боже, упование наше, слава Тебе!" Обратясь к народу и имея в руке напрестольный крест, осенив себя крестным знамением, что должны сделать и все присутствующие, священник произносит отпуст: "Христос, истинный Бог наш..." В отпусте священник, вспоминая молитвы за нас Божией Матери, апостолов, храмового святого, святых, память которых празднуем в этот день, праведных Богоотец Иоакима и Анны (родителей Божией Матери) и всех святых, выражает надежду, что Христос, истинный Бог наш, помилует и спасет нас, яко Благ и Человеколюбец; тут же он дает крест верующим для лобызания. Каждый верующий христианин, не спеша и не стесняя других, в порядке известной очереди, должен поцеловать крест, чтобы крестным целованием засвидетельствовать свою верность Спасителю, в воспоминание Которого была совершена Божественная Литургия. Хор в это время поет молитву о сохранении на многие лета Святейшего Патриарха, правящего архиерея, прихожан храма и всех православных христиан.

Какое значение имеет Херувимская песнь, рассказывает иерей Андрей Чиженко.

«Небесная Литургия», сербская фреска XIV века из Грачаницы

Иерей Андрей Чиженко

Дорогие братья и сестры!

Мы вплотную подошли к пению «Херувимской песни».
Мы привыкли к тому, что она занимает центральное место в нашем богослужении и очень многие из нас встают при пении «Херувимской» на колени. Однако, если мы обратимся к истории, то поймем, что это не совсем верно.
Возникновение «Херувимской песни» относится к VI веку и связано с практикой торжественного перенесения евхаристического вещества – уже подготовленных для освящения хлеба и вина – с жертвенника на Святой Престол.
Мы с вами уже говорили, что жертвенник находился в древних православных храмах не в алтаре, как теперь, а в отдельной комнате. Поэтому, дабы сама торжественная процессия перенесения Святых Даров не проходила через всё церковное здание в молчании, был написан специальный гимн, который мы теперь и называем «Херувимской песнью».
Мы с вами уже говорили также, что Божественную Литургию можно разделить на две основные части, которые предварялись Проскомидией:
1. Литургию оглашенных, на которой, главным образом, является чтение Св. Писания.
2. Литургия Верных, которая сосредоточена на евхаристическом единении всей Церкви со Христом. На Литургию Верных оглашенные – то есть, люди, готовящиеся к Таинству Крещения, но еще не прошедшие через него – не допускались. Таким образом, получается, что «Херувимская песнь» стоит как бы в начале богослужения (Литургии Верных), а не в середине, как мы с вами привыкли считать.

Сам текст «Херувимской» необыкновенно поэтически красив и ёмок. При переводе его на русский язык возникают те же проблемы, как с переводом любого гениального поэтического текста с языка оригинала. Например, Пушкина в Европе и Америке практически не знают только потому, что безумно сложно перевести его стихи с русского на любой другой язык, не потеряв мелодичности и самобытности Пушкинской поэзии. С «Херувимской песнью» нам повезло в этом смысле больше. Изначально она была написана на греческом языке. Причем, язык этот был в самом зените своей славы и объема. Это был язык не только Гомера, Софокла и Аристотеля. Это был язык великих христианских философов и святых: каппадакийцев свв. Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста. Это был язык настолько изощренный, что изменение лишь одной буквы в философских понятиях, коренным образом меняло весь смысл слова. Это был язык, в котором понятие «любовь» имело дюжину разных значений. Подобное мы встречаем, например, у эскимосов. Не удивляйтесь. Мы, живя в средней полосе России, говоря «снег» уже видим у себя в уме законченную картину. К этому слову «снег» по бедности языка приставляем прилагательное, когда нам требуется объяснить качество снега. Скажем, «колкий снег» или «мокрый снег». У эскимосов для описания каждого «снега» есть своё особенное слово. И таких слов больше десяти. Наверное, если бы мы жили за полярным кругом, это тоже для нас было бы необходимостью. Тем более, удивителен пример греческого языка, для которого жизненной необходимостью стала дифференциация философских и богословских понятий. Мы с вами часто обсуждаем богословские изыски? А греки V-IX веков не могли, по отзывам путешественников, разойтись на базаре, не обсудив, чем «единосущие» отличается от «подобосущия». Молочник и мясник жарко спорили о том, является ли Пресвятая Дева Мария Богородицей, или Она родила не Бога, а только Христа и стоит Её называть «Христородицей».
Вот на таком языке и в такой культуре родилась «Херувимская песнь». Нам с вами повезло, что перевод её на славянский язык сделали сами Кирилл и Мефодий – не только святые люди, но и (как бы мы теперь сказали) гениальные лингвисты. Однако, чтобы теперь перевести её со славянского языка на русский, потребуется гораздо больше слов. Ибо те образы, которые были понятны людям раннего средневековья, для нас, людей ХХI века уже окутаны пеленой векового тумана. Однако, со славянского языка переводить гораздо проще, чем с греческого, не правда ли? Поэтому, я сначала прочту славянский текст. Потом русский. А после всего, расскажу о поэтических образах, вложенных гимнографом в «Херувимскую песнь».

По-славянски:
«Иже херувимы тайно образующе,
И Животворящей Троице
Трисвятую песнь припевающе,
Всякое ныне житейское
Отложúм попечение.

Яко да Царя всех подымем,
Ангельскими невидимо дориносима чинми,

В переводе на русский «Херувимскую песнь» можно озвучить следующим образом:
«Мы, словно таинственно изображающие херувимов, и воспевающие Животворящей Троице Трисвятую песнь,
Всякую ныне отлớжим житейскую заботу.
[отложим], чтобы поднять Царя всех, невидимо торжественно (копьеносно – в оригинале греческом) несомого чинами ангельскими.
Аллилуйя, Аллилуйя, Аллилуйя».

В этой песни Святая Церковь призывает нас с Вами на земле уподобиться Херувимам, которые, предстоя Престолу Господа Славы, непрестанно воспевают его и славословят трисвятым пением: «Свят, Свят, Свят, Господь Саваоф». Церковь призывает нас оставить все земные мысли и заботы, все «попечения» [рассказать про канон и попечения], о чем бы то ни было земном; ибо в это время Сын Божий – Царь царствующих и Господь господствующих – грядет незримо во Святая святых Храма – Святой Алтарь, чтобы принести Себя в Жертву Богу Отцу во имя искупления нас грешных.
В библейском откровении о Боге парадоксальным образом сочетаются две истины. С одной стороны – Сущий неисповедим и несоизмерим с человеком. Он «пребывает во свете неприступном», Его мысль непохожа на мысль смертного, природа его – «опаляющий огнь». С другой стороны – Он близок к людям, которых возлюбил, и сопровождает верных в их скитаниях по земле. При пророке Моисее символом этой близости был священный Ковчег, украшенный фигурами крылатых существ – Херувимов. Кто такие херувимы? Херувимы – олицетворение тварных космических сил, сослужащих Богу. А ковчег – как бы изображал Престол – Трон Незримого. О близости Богу напоминали огромные изваяния тех же Херувимов в Иерусалимском Храме. В видении пророка Иезекииля, небесный ковчег, несомый херувимами, служил утешением «остатку» праведных, живших в изгнании после разрушения Храма вавилонянами. Бог не покинул свой народ, его колесница, как писал Иезекииль, следует за ним в чужую языческую страну. После гибели Храма Он Сам становится «святилищем» для верных.
Эти библейские прообразы оживают в новозаветной Литургии. Как некогда херувимы влекли колесницу Божию, так и ныне Церковь, вознеся на престол хлеб и вино Евхаристии, исповедует присутствие Христа на путях её исторического странствия.
Слова славянского варианта: «ангельскими невидимо дориносима чинми» нам сейчас понять сложно. Но, как ни странно, славянский язык более понятен, чем, если бы мы прямо перевели с греческого языка эту фразу. Получится еще непонятнее: «чинами ангельскими незримо на копьях несомаго». Неужели «Царя всех» подымают на копья? Или получается, что Ангелы пронзают его копьями (мы знаем выражение «поднять на копья» - средневековые воины вчетвером или впятером пронзали копьями врага, а затем, подняв его на них, швыряли в противника для его деморализации)? Нелепица какая-то получается.
На самом деле, «Царь всех», дориносимый или «копьеносимый» возводит нас к другому образу, который был дорог и знаком каждому византийцу или римлянину эпохи императоров.
Высшей воинской почестью, высшим признанием полководца было то, когда его солдаты, после одержанной победы, клали на копья щиты и на этих импровизированных «носилках» поднимали полководца над своими головами, торжественно пронося его среди всеобщего преклонения и ликования. «Рекс император! Славься, Вождь!», - кричали они. Если же полководец в битве погибал, то его тело также, но уже в скорбном молчании несли на древках копий, укрывая бережно щитами до место последнего упокоения. Нечто подобное мы видим в финале кинокартины "Гамлет" со Смоктуновским в главной роли. Так возникла всем знакомая поговорка солдата: «Я вернусь на щите или под щитом».
Так вот, Христа Ангелы несут, как своего Владыку – «на щите». И этот образ в Римской (Ромейской) Империи был ярким, зримым и очень сильным. Но поэт, написавший «Херувимскую песнь» был не просто мастером слова, но еще и гением, заставляющим слушателя думать. Куда и зачем несут так торжественно Ангелы Императора-Христа? Его несут как Жертву Богу Отцу. Мы Его распяли и убили нашими грехами. Бог воскресил из мертвых. Мы не на йоту не достойны Его. Но Он – как хлеб и вино – входит в нас и просто во Своей Любви, даром, не помня зла, берет нас за руки и ведет вместе с Собой в радость и свет Бога Отца и общение Святаго Духа. Перед тайной Св. Евхаристии, которая должна совершиться, поэт замолкает. Но наше сердце горит и благоговеет. Вот, что значит настоящая поэзия: мы плачем не над словами, а над тем, что между слов.
Но что происходит в алтаре во время того, как хор поет «Херувимскую песнь»?
Первое, что надо сказать – перед пением «Херувимской» отверзаются Царские Врата. Поэтому хор поет, так называемое, «большое» Аминь: ведь священнику требуется некоторое время для того, чтобы обернуться, открыть Врата, поклониться народу и снова повернуться к Престолу. Спешки на богослужении быть не должно – не пожар – поэтому всё происходит чинно и благоговейно. Хор также неспешно и благоговейно начинает петь «Херувимскую песнь». Напевов у неё очень много. Это мелодии народно-церковные – так называемый, обиход, или мелодии вдохновленных текстом композиторов: от самых простых до очень сложных, требующих огромных соборных хоров. С народно-обиходными мелодиями бывали казусы. Например, в 60-е года XIX века одно из постановлений Священного Синода настоятельно требовало от Вологодской Епархии прекращения пения «Херувимской песни» на мелодии «Эй, дубинушка, ухнем». Но такие случаи – редкость, потому что общецерковное, общеприходское чутьё, обычно, безошибочно «бракует» подобные «перегибы» и без вмешательства высшего церковного начальства. Покойный митрополит Питирим пишет, что когда он в известном евангельском отрывке менял одно слово – вместо Силоамская купель, «по-еврейски глаголемая «Вифезда´», а он читал буквальный перевод «дом милосердия» - ретивые прихожанки не стеснялись его, Владыку, поправлять. Почему-то это таинственное название - «Вифезда´» - очень полюбилось народному уху. Тем более, такая «народная редактура» касается певческих мелодий. Ну, не нравятся некоторые мелодии прихожанам, хоть убей. И регенту волей не волей приходится менять репертуар…
Но вернемся к тому, что происходит во время пения «Херувимской песни» в алтаре.
Итак, Царские Врата открыты. Антиминс – плат с мощами, необходимый для совершения Литургии – открыт. В нашем храме священник служит без диакона. Поэтому дальше я буду рассказывать вариант одиночного служения священника.
На Литургии священника можно уподобить Моисею. Он ведет людей за собой, возносит их дух вслед за своим горящим верою духом к Богу. Отсюда общий характер молитв священника за Литургией. Они не в себе – любимом или о частных нуждах (за исключением прошений «рцем вси» - мы уже о них говорили). Эти молитвы, от которых до слуха молящихся долетают только возгласы, всегда говорят о «нас», а не о «мне». «Тебе славу возсылаем» - не от себя он это говорит, а имея в виду, что «мы собранные здесь» возсылаем Богу славу, честь и поклонение и благодарение. Таковы все молитвы Литургии. Они приносятся Богом священником от лица всех и «за вся». Все, кроме одной.
Это молитва «Херувимской песни».
Молитва «Херувимской песни» обращена не к Богу Отцу, что обычно для Литургии, а лично к Иисусу Христу. И приносятся она священником о себе самом, из глубины своей немощи и личного недостоинства. Это – единственная во всем чине Литургии по-настоящему «тайная» - личная молитва, достойная того, чтобы читать её всегда шепотом, по памяти, про себя. И желательно – со слезами.
Священник читает особую молитву, написанную в VI веке Василием Великим. Приведу её в русифицированном варианте:
«Никто из связанных плотскими влечениями и наслаждениями недостоин приступать или приближаться к Тебе, или служить Тебе, Царь Славы, ибо служение Тебе - велико и страшно и для самих Сил небесных; но однако Ты, по неизреченному и безмерному Своему человеколюбию, непреложно и неизменно стал Человеком и Первосвященником нашим, и священнодействие этого общего служения и безкровной жертвы передал нам, как Владыка всех; ибо Ты Один, Господи Боже наш, владычествуешь над всем небесным и земным, Ты - на престоле херувимском носимый, серафимов Господь и Царь Израилев, (только) Один Свят и во святых почивающий.
Посему прошу Тебя, единственного благого и благосклонного: воззри на меня, грешного и непотребного служителя Твоего, и очисти мою душу и сердце от нечистой совести, и силою Святаго Твоего Духа соделай меня способным, облечённого благодатью священства, предстоять пред святым Твоим престолом и священнодействие святого и пречистого Твоего Тела и драгоценной Крови совершить.
Преклонив главу свою, к Тебе приступаю, и молю Тебя: не отврати лица Твоего от меня и не извергни меня из числа служителей Твоих, но благоволи, дабы мною, грешным и недостойным рабом Твоим, принесены были Тебе Дары сии.
Ибо Ты - приносящий и приносимый, принимающий и раздаваемый, Христе Боже наш, и Тебе славу воссылаем, со безначальным Твоим Отцом, и всесвятым и благим и животворящим Твоим Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь".
Вот какая высокая планка ставится для нас верующих и живущих во Христе: быть не рабами похотей и сластей, а быть друзьями Божьими, по слову Спасителя: «Не рабами называю вас, но друзьями». «Но не только священник, но и вообще никто не может быть достоин «приближатися» к Богу, ибо все связаны «похотями и сластями». Даже Небесным Чинам предстоять Богу «велико и страшно». Единственное утешение и оправдание этой нашей дерзости то, что Он Сам стал Человеком и стал для нас Архиереем, сам установил чин этой Пренебесной и Бескровной Жертвы. И не только установил сам чин, но всякий раз Он Сам и приносит Жертву и приносится в Ней, ибо приносит Себя, а не другого. И Сам принимает эту Жертву и нам раздает». (Андрей Ткачев).
Далее священник в этой молитве просит, чтобы носимый на престоле Херувимском Господь очистил его душу и сердце от совести лукавой и удостоил его священнодействовать Святое и Пречестное Тело Его и Честную Кровь;
Священник воздевает руки горе´ и начинает читать первую половину «Херувимской песни». Если бы диакон был рядом, то он бы подхватывал её с начала второй части: «Яко да Царя», но так как его нет, священник дочитывает «Херувимскую» до конца сам. Затем повторяет её снова и снова.
По своей сути молитвы на «Херувимской песни» и она сама являются заключительным аккордом Проскомидии. Литургическое вещество – хлеб и вино – «предлежащие дᾴры сии» - готовы к Тᾴинственной встрече со всеосвящающей силой Божией, которая претворит их в Тело и Кровь Господни. Человеку иногда требуется остановиться перед лицем Тайны, благоговейно помолчать и помолиться. Для этого нам и дается «Херувимская Песнь».
«Так даруй, Господи, нам также
Нести смирения печать
Без самости и эпатажа
С благоговением молчать…»

Затем священник берет кадильницу, и Алтарь наполняется зримым и ощутимым символом нашей благоговейной молитвы – ароматом ладана: «Да исправится молитва моя, яко кадило пред Тобою». Этих слов псалмопевца Давида в этот момент Богослужения не звучит, но они всегда в нашем сердце.
Священник с благоговением целует Св. Престол и антиминс и отходит к Жертвеннику, на котором стоят покрытые покровцами Чаша и Дискос.
В наше время Великий Вход составляет одну из торжественнейших частей Божественной Литургии, и в сознании большого числа верующих ему придается значение, может быть, даже большее, чем самому моменту Евхаристии, когда поётся хором «Милость мира»; когда наступает момент приложения Св. Даров. Но, на самом деле, как уже было сказано, Великий Вход – это есть только остаток когда-то торжественного и всенародного приношения вещества для Евхаристии.
Что же происходит, когда иерей отошел к Жертвеннику?
Он кадит Дары, молясь про себя: «Боже, очисти мя грешного». Далее, священник берет возду´х, которым покрыты оба сосуда – Чаша и Дискос – и полагает его на левое плечо, со славами 133 псалма: «Возьмите (поднимите) руки ваша во Святая и благословите Господа». Потом берет в руки Дискос и Чашу и выходит из Алтаря северными вратами. Впереди него следуют свещеносцы. Выйдя из Алтаря, он становится лицом к народу и произносит поминовение: «Великого Господина и Отца нашего…». Поминовение у нас весьма обширное. Священник поминает Патриарха, епархиального архиерея, воинство, ктиторов, благоукрасителей святого храма, поющих, и, наконец, «всех вас, православных христиан».
В царское время священство обязано было поминать поимённо всех членов Царской Фамилии, что делало Великий Вход еще более продолжительным.
В некоторых храмах приходится наблюдать, как миряне на поминовение священника: «Всех вас, православных христиан» отвечают громко хоровым «Священство твое да помянет Господь Бог…». Это не правильно. Почему?
Дело в том, что Великий Вход символизирует шествие Христа Господа на Страдание. Все эти возгласы создают некую суету и нарушают благоговейное напряжение молитвы.
Войдя после поминовения в Алтарь, священник ставит на Престол Св. Чашу и Дискос слева от неё. Снимает покровцы и кладет их на левый и правый углы Престола. Большой Возду´х укрывает и Чашу и Дискос вместе. Затем, произнося погребальные тропари Великой Пятницы «Благообразный Иосиф, с древа снем Пречистое Тело Твое… во гробе нове положив…» и другие, священник кадит стоящие на Антиминсе Дискос и Чашу. Что изображено на Антиминсе? - Погребение Спасителя.
То есть, символическое значение Великого Входа явствует из этого. Мы, как бы заново переживаем погребение Спасителя. Внесение Хлеба и Вина в Алтарь – внос Тела Самого Спасителя во Гроб. Каждение – помазание Иосифом и Никодимом Тела Господня. А возду´х, которым покрывают оба сосуда – тот камень, которым был привален вход во Гроб.
После поставления Св. Даров закрываются врата и задёргивается завеса.
Как после погребения – Тело Спасителя было покрыто мраком Тайны до рассвета Воскрешения, так сейчас Чаша, Дискос и Антиминс укрыты покровом Тайны.
Как преобразилось тленное в бессмертную Тайну? Так, и как претворяются хлеб и вино в Тело и Кровь – тайна. И никогда человеческому уму не постичь её. Мы можем лишь стоя «со страхом и трепетом» с благоговением «молчать» перед Великим Таинством Евхаристии.

Остается сказать несколько слов. Знакомая нам всем «Херувимская песнь» - «Иже Херувимы…» поется не всегда.
В Великую Страстную Субботу поётся другое песнопение:

«Да молчит всяка плоть человеча, и да стоит со страхом и трепетом, и ничтоже земное в себе да помышляет: Царь бо царствующих и Господь господствующих приходит заклатися и датися в снедь верным.
Предходят же Сему лицы ангельстии со всяким началом и властию: многоочитии Херувимы и шестокрилатии Серафимы, лица закрывающие, и вопиюще песнь: Аллилуйя, Аллилуйя, Аллилуйя».

В Великий Четверток поётся знакомое всем нам по «Последованию ко Святому Причащению» песнопение:
«Вечери Твоея тайныя днесь, Сыне Божий, причастника мя прими: не бо врагом Твоим тайну повем, ни лобзания Ти дам яко Иуда. Но яко разбойник исповедаю Тя: помяни мя, Господи, во Царствии Твоем».

И закончить сегодняшнюю лекцию я бы хотел стихами, четверостишие из которых уже было сегодня приведено.
Итак, «Страстная Суббота».

«Да молчит всяка плоть». Бледный вечер
Через клёны глядится в окно
И готово к таинственной встрече
В тёплой Чаше вода и вино.

«Да молчит всяка плоть…». Фимиама
Пряный запах, кадильницы звон,
Список праведных от Авраама –
И до самых последних времён.

«Да молчит…», И внимает в молчанье
В просветлённом своём полусне
Как сквозь годы и мглу расстоянья
С миром Ты говоришь в тишине.

Не прошу ни знаменья, ни гуда,
Даже светлого дара страдать:
Только б к ворогам, яко Иуда,
Тайной Вечери днесь не предать.

Пусть закончу безвестной могилой,
Сгину в пропасти небытия:
Да исправится яко кадило
Пред Тобою молитва моя.

Аминь.