Детство Салтыкова-Щедрина. Интересные факты и важные сведения о его детстве

⁰

Прокурор русской общественной жизни
И. Сеченов

М.Е. Салтыков-Щедрин родился 27 января (15 января) 1826 года в селе Спас-Угол Калязинского уезда Тверской губернии. Родители его были разбогатевшими помещиками. Владения их, хотя и расположенные на малоудобных землях, среди лесов и болот, приносили значительные доходы.

Детство

Властвовала в усадьбе мать писателя – Ольга Михайловна; отец Евграф Васильевич, отставной коллежский советник, – имел репутацию непрактичного человека. Все свои заботы мать направляла на увеличение богатства. Ради этого не только дворовые люди, но и собственные дети кормились впроголодь. Какие-либо удовольствия и развлечения в семье не были приняты. В доме царила непрерывная вражда: между родителями, между детьми, которых мать, не скрывая, делила на «любимчиков и постылых», между господами и прислугой.

Среди этого домашнего ада рос умный и впечатлительный мальчик.

Лицей

Десяти лет Салтыков поступил в третий класс Московского дворянского института, а через два года, вместе с другими лучшими воспитанниками его перевели в Царскосельский лицей, который в эти годы был далеко не тем, что при Пушкине. В лицее господствовал казарменный режим, в нем воспитывались «генеральские, шталмейстерские... дети, вполне сознававшие высокое положение, которое занимают в обществе их отцы», – вспоминал Салтыков о своем духовном одиночестве в «годы ранней юности». Лицей дал Салтыкову необходимый объем знаний.

С января 1844 года лицей перевели в Санкт-Петербург, и он стал называться Александровским. Салтыков был выпускником первого петербургского курса. Каждое новое поколение лицеистов возлагало надежды на кого-нибудь из учеников как на продолжателя традиций своего знаменитого предшественника. Одним из таких «кандидатов» был и Салтыков. Еще в лицейские годы его стихи печатались в журналах.

Годы службы

Летом 1844 года М.Е. Салтыков закончил лицей и поступил на службу в Канцелярию военного министерства.

В 1847 году молодой автор написал свою первую повесть «Противоречия», а в следующем году – «Запутанное дело». Повести молодого писателя откликались на злободневные общественно-политические вопросы; их герои искали выход из противоречий между идеалами и окружающей жизнью. За напечатание повести «Запутанное дело», обнаружившей, как писал военный министр князь Чернышев, «вредный образ мыслей» и «гибельное направление идей», писатель был арестован и сослан по распоряжению царя в Вятку.

«Вятский плен», как Салтыков назвал свое семилетнее пребывание там на службе, стал для него трудным испытанием и одновременно великой школой.

После петербургской жизни среди друзей и единомышленников неуютно было молодому человеку в чуждом ему мире провинциального чиновничества, дворянства и купечества.

Любовь писателя к дочери вице-губернатора Е.А. Болтиной, на которой он женился летом 1856 года, скрасила последние годы пребывания Салтыкова в Вятке. В ноябре 1855 года по «высочайшему повелению» нового царя Александра II, писатель получил разрешение «проживать и служить, где пожелает».

Литературный труд и перипетии государственной службы

М.Е. Салтыков переехал в Петербург, и с августа 1856 года в журнале «Русский вестник» начали печататься «Губернские очерки» (1856–1857) от имени некоего «отставного надворного советника Н.Щедрина» (эта фамилия стала псевдонимом писателя). В них достоверно и ядовито изображались всесилие, произвол и взяточничество «чиновников-осетров», «чиновников-щук» и даже «чиновников-пискарей». Книга была воспринята читателями как один из «исторических фактов русской жизни» (по выражению Н.Г. Чернышевского), взывавших к необходимости социальных перемен.

Имя Салтыкова-Щедрина получает широкую известность. О нем заговорили как о наследнике Гоголя, смело вскрывавшем язвы общества.

В это время литературный труд Салтыков сочетает с государственной службой. Некоторое время в Петербурге он занимал должность в Министерстве внутренних дел, затем был вице-губернатором в Рязани и Твери, позже – председателем казенных палат (финансовых учреждений) в Пензе, Туле и Рязани. Непримиримо борясь со взяточничеством и стойко защищая крестьянские интересы, Салтыков везде выглядел белой вороной. Из уст в уста передавались его слова: «Я не дам в обиду мужика! Будет с него, господа... Очень, слишком даже будет!»

На Салтыкова сыпались доносы, ему грозили судом «за превышение власти», губернские остряки прозвали его «вице-Робеспьером». В 1868 году шеф жандармов доложил царю о Салтыкове как о «чиновнике, проникнутом идеями, не согласными с видами государственной пользы и законного порядка», за чем последовала отставка.

Сотрудничество с журналом «Современник»

Вернувшись в Петербург, Михаил Евграфович всю свою огромную энергию отдает литературной деятельности. Он задумал издавать журнал в Москве, но, не получив разрешения, в Петербурге сближается с Некрасовым и с декабря 1862 года становится членом редакции «Современника». Салтыков пришел в журнал в самое тяжелое время, когда умер Добролюбов, был арестован Чернышевский, репрессии правительства сопровождались травлей «мальчишек-нигилистов» в «благонамеренной» печати. Щедрин смело выступал в защиту демократических сил.

Рядом с публицистическими и критическими статьями помещал он и художественные произведения – очерки и рассказы, острое общественное содержание которых облекалось в форму эзоповских иносказаний. Щедрин стал подлинным виртуозом «эзопова языка», и только этим можно объяснить то, что его произведения, насыщенные революционным содержанием, могли, хотя и в урезанном виде, проходить через свирепую царскую цензуру.

В 1857–1863 годах он публикует «Невинные рассказы» и «Сатиры в прозе», в которых берет под сатирический обстрел крупных царских сановников. На страницах щедринских рассказов возникает город Глупов, олицетворяющий нищую, дикую, угнетенную Россию.

Работа в «Отечественных записках». «Помпадуры и помпадурши»

В 1868 году сатирик вошел в обновленную редакцию «Отечественных записок». На протяжении 16 лет (1868–1884) он возглавляет этот журнал сначала вместе с Н.А. Некрасовым, а после смерти поэта становится ответственным редактором. В 1868–1869 годах он публикует программные статьи «Напрасные опасения» и «Уличная философия», в которых развивает взгляды революционных демократов на общественное значение искусства.

Основной формой литературных произведений Щедрин избрал циклы рассказов и очерков, объединенных общей темой. Это позволило ему живо откликаться на события общественной жизни, давая в яркой образной форме их глубокую политическую характеристику. Одним из первых щедринских собирательных образов стал образ «помпадура» из цикла «Помпадуры и помпадурши», печатавшегося писателем на протяжении 1863–1874 годов.

«Помпадурами» Салтыков-Щедрин назвал царских администраторов, орудовавших в пореформенной России. Само название «помпадур» образовано от имени маркизы Помпадур – фаворитки французского короля Людовика XV. Она любила вмешиваться в дела государства, раздавала государственные должности своим приближенным, сорила государственной казной ради личных удовольствий.

Творчество писателя в 1870-е годы

В 1869–1870 годах в «Отечественных записках» появляется «История одного города». Эта книга явилась самой смелой и злой сатирой на царившие в России административный произвол и самодурство.

Произведение имеет форму исторической хроники. В отдельных персонажах легко узнать конкретных исторических лиц, например Угрюм-Бурчеев напоминает Аракчеева, в Перехват-Залихватском современники узнавали Николая I.

В 70-е годы Салтыков-Щедрин создал целый ряд литературных циклов, в которых он широко осветил все стороны жизни пореформенный России. В этот период написаны «Благонамеренные речи» (1872–1876) и «Убежище Монрепо» (1878–1880).

В апреле 1875 года врачи отправили тяжело больного Салтыкова-Щедрина лечиться за границу. Итогом поездок стал цикл очерков «За рубежом».

Сказки

80-е годы XIX столетия – одна из самых тяжелых страниц в истории России. В 1884 году были закрыты «Отечественные записки». Салтыков-Щедрин вынужден обращаться со своими произведениями в редакции журналов, чья позиция была ему чужда. В эти годы (1880–1886) Щедрин создает большую часть своих сказок – своеобразных литературных произведений, в которых, благодаря высшему совершенству эзоповской манеры, он смог проводить через цензуру самую резкую критику самодержавия.

Всего Щедриным написано 32 сказки, отразившие все существенные стороны жизни пореформенной России.

Последние годы. «Пошехонская старина»

Тяжелыми были последние годы жизни писателя. Правительственные преследования затрудняли печатание его произведений; в семье он чувствовал себя чужим; многочисленные болезни заставляли Михаила Евграфовича мучительно страдать. Но до последних дней жизни Щедрин не оставляет литературного труда. За три месяца до смерти он заканчивает одно из лучших своих произведений – роман «Пошехонская старина».

В противовес идиллическим картинам дворянских гнезд Щедрин воскресил в своей хронике подлинную атмосферу крепостного права, втягивающего людей в «омут унизительного бесправия, всевозможных изворотов лукавства и страха перед перспективою быть ежечасно раздавленным». Картины дикого произвола помещиков дополняются сценами возмездия, постигающего отдельных тиранов: мучительницу Анфису Порфирьевну задушили собственные дворовые, а другого злодея, помещика Грибкова, крестьяне сожгли вместе с усадьбой.

В основе этого романа – автобиографическое начало. Память Щедрина выхватывает личности, в которых зрел «рабский» протест, вера в справедливость («девка» Аннушка, Мавруша-новоторка, Сатир-скиталец).

Тяжело больной писатель мечтал поскорее закончить свое последнее произведение. Он «чувствовал такую потребность отделаться от “Старины”, что даже скомкал» (из письма М.М. Стасюлевичу от 16 января 1889 года). «Заключение» вышло в мартовском номере журнала «Вестник Европы» за 1889 год.

Писатель доживал свои последние дни. В ночь с 27 на 28 апреля 1889 года случился удар, после которого он уже не оправился. Салтыков-Щедрин скончался 10 мая (28 апреля) 1889 года.

Литература

Андрей Турков. Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин // Энциклопедии для детей «Аванта+». Том 9. Русская литература. Часть первая. М., 1999. С. 594–603

К.И. Тюнькин. М.Е. Салтыков-Щедрин в жизни и творчестве. М.: Русское слово, 2001

Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин (настоящая фамилия Салтыков, псевдоним Николай Щедрин). Родился 15 (27) января 1826 года - умер 28 апреля (10 мая) 1889 года. Русский писатель, журналист, редактор журнала «Отечественные записки», Рязанский и Тверской вице-губернатор.

Михаил Салтыков родился в старой дворянской семье, в имении родителей, селе Спас-Угол Калязинского уезда Тверской губернии. Был шестым ребёнком потомственного дворянина и коллежского советника Евграфа Васильевича Салтыкова (1776-1851).

Мать писателя, Забелина Ольга Михайловна (1801-1874), была дочерью московского дворянина Забелина Михаила Петровича (1765-1849) и Марфы Ивановны (1770-1814). Хотя в примечании к «Пошехонской старине» Салтыков-Щедрин и просил не смешивать его с личностью Никанора Затрапезного, от имени которого ведётся рассказ, но полнейшее сходство многого из сообщаемого о Затрапезном с несомненными фактами жизни Салтыкова-Щедрина позволяет предполагать, что «Пошехонская старина» имеет отчасти автобиографический характер.

Первым учителем Салтыкова-Щедрина был крепостной человек его родителей, живописец Павел Соколов; потом с ним занимались старшая сестра, священник соседнего села, гувернантка и студент Московской духовной академии. Десяти лет от роду он поступил в Московский дворянский институт, а два года спустя был переведён, как один из лучших учеников, казённокоштным воспитанником в Царскосельский лицей. Именно там он и начал свою деятельность писателя.

В 1844 году окончил лицей по второму разряду (то есть с чином X класса), 17 из 22 учеников, потому что поведение его аттестовалось не более как «довольно хорошим»: к обычным школьным проступкам (грубость, курение, небрежность в одежде) у него присоединялось «писание стихов» «неодобрительного» содержания. В лицее под влиянием свежих ещё тогда Пушкинских преданий каждый курс имел своего поэта; на XIII курсе эту роль играл Салтыков-Щедрин. Несколько его стихотворений было помещено в «Библиотеке для чтения» 1841 и 1842 годов, когда он был ещё лицеистом; другие, напечатанные в «Современнике» (ред. Плетнёва) 1844 и 1845 год, написаны им также ещё в лицее все эти стихотворения перепечатаны в «Материалах для биографии И. Е. Салтыкова», приложенных к полному собранию его сочинений.

Ни одно из стихотворений Салтыкова-Щедрина (отчасти переводных, отчасти оригинальных) не носит на себе следов таланта; позднейшие по времени даже уступают более ранним. Салтыков-Щедрин скоро понял, что у него нет призвания к поэзии, перестал писать стихи и не любил, когда ему о них напоминали. Однако в этих ученических упражнениях чувствуется искреннее настроение, большей частью грустное, меланхоличное (в тот период у знакомых Салтыков-Щедрин слыл под именем «мрачного лицеиста»).

В августе 1844 Салтыков-Щедрин был зачислен на службу в канцелярию военного министра и только через два года получил там первое штатное место - помощника секретаря. Литература уже тогда занимала его гораздо больше, чем служба: он не только много читал, увлекаясь в особенности и французскими социалистами (блестящая картина этого увлечения нарисована им тридцать лет спустя в четвёртой главе сборника «За рубежом»), но и писал - сначала небольшие библиографические заметки (в «Отечественных записках» 1847), потом повести «Противоречия» (там же, ноябрь 1847) и «Запутанное дело» (март 1848).

Уже в библиографических заметках, несмотря на маловажность книг, по поводу которых они написаны, проглядывает образ мыслей автора - его отвращение к рутине, к прописной морали, к крепостному праву; местами попадаются и блёстки насмешливого юмора.

В первой повести Салтыкова-Щедрина, «Противоречия», которую он никогда впоследствии не перепечатывал, звучит, сдавленно и глухо, та самая тема, на которую были написаны ранние романы Ж. Санд: признание прав жизни и страсти. Герой повести, Нагибин - человек, обессиленный тепличным воспитанием и беззащитный против влияний среды, против «мелочей жизни». Страх перед этими мелочами и тогда, и позже (например, в «Дороге» в «Губернских очерках») был знаком, по-видимому, и самому Салтыкову-Щедрину - но у него это был тот страх, который служит источником борьбы, а не уныния. В Нагибине отразился, таким образом, только один небольшой уголок внутренней жизни автора. Другое действующее лицо романа - «женщина-кулак», Крошина - напоминает Анну Павловну Затрапезную из «Пошехонской старины», то есть навеяно, вероятно, семейными воспоминаниями Салтыкова-Щедрина.

Гораздо крупнее «Запутанное дело» (перепечатано в «Невинных рассказах»), написанное под сильным влиянием «Шинели», может быть, и «Бедных людей», но заключающее в себе несколько замечательных страниц (например, изображение пирамиды из человеческих тел, которая снится Мичулину). «Россия, - так размышляет герой повести, - государство обширное, обильное и богатое; да человек-то глуп, мрёт себе с голоду в обильном государстве». «Жизнь - лотерея», подсказывает ему привычный взгляд, завещанный ему отцом; «оно так, - отвечает какой-то недоброжелательный голос, - но почему же она лотерея, почему ж бы не быть ей просто жизнью?» Несколькими месяцами раньше такие рассуждения остались бы, может быть, незамеченными - но «Запутанное дело» появилось в свет как раз тогда, когда Февральская революция во Франции отразилась в России учреждением так называемого Бутурлинского комитета (по имени его председателя Д. П. Бутурлина), облечённого особыми полномочиями для обуздания печати.

В наказание за вольнодумие уже 28 апреля 1848 года он был выслан в Вятку и 3 июля определён канцелярским чиновником при Вятском губернском правлении. В ноябре того же года он был назначен старшим чиновником особых поручений при вятском губернаторе, затем два раза занимал должность правителя губернаторской канцелярии, а с августа 1850 был советником губернского правления. О службе его в Вятке сохранилось мало сведений, но, судя по записке о земельных беспорядках в Слободском уезде, найденной после смерти Салтыкова-Щедрина в его бумагах и подробно изложенной в «Материалах» для его биографии, он горячо принимал к сердцу свои обязанности, когда они приводили его в непосредственное соприкосновение с народной массой и давали ему возможность быть ей полезным.

Провинциальную жизнь в самых тёмных её сторонах, в то время легко ускользавших от взора, Салтыков-Щедрин узнал как нельзя лучше, благодаря командировкам и следствиям, которые на него возлагались - и богатый запас сделанных им наблюдений нашли себе место в «Губернских очерках». Тяжёлую скуку умственного одиночества он разгонял внеслужебными занятиями: сохранились отрывки его переводов из Токвиля, Вивьена, Шерюеля и заметки, написанные им по поводу известной книги Беккарии. Для сестёр Болтиных, дочерей вятского вице-губернатора, из которых одна (Елизавета Аполлоновна) в 1856 стала его женой, он составил «Краткую историю России».

В ноябре 1855 ему разрешено было, наконец, покинуть Вятку (откуда он до тех пор только один раз выезжал к себе в тверскую деревню); в феврале 1856 он был причислен к Министерству внутренних дел, в июне того же года назначен чиновником особых поручений при министре и в августе командирован в губернии Тверскую и Владимирскую для обозрения делопроизводства губернских комитетов ополчения (созванного, по случаю Восточной войны, в 1855). В его бумагах нашлась черновая записка, составленная им при исполнении этого поручения. Она удостоверяет, что так называемые дворянские губернии предстали перед Салтыковым-Щедриным не в лучшем виде, чем недворянская, Вятская; злоупотреблений при снаряжении ополчения им было обнаружено множество. Несколько позже им была составлена записка об устройстве градских и земских полиций, проникнутая мало ещё распространенной тогда идеей децентрализации и весьма смело подчеркивавшая недостатки действовавших порядков.

Вслед за возвращением Салтыкова-Щедрина из ссылки возобновилась, с большим блеском, его литературная деятельность. Имя надворного советника Щедрина, которым были подписаны появлявшиеся в «Русском вестнике» с 1856 «Губернские очерки», сразу стало одним из самых любимых и популярных.

Собранные в одно целое, «Губернские очерки» в 1857 выдержали два издания (впоследствии - ещё множество). Они положили начало целой литературе, получившей название «обличительной», но сами принадлежали к ней только отчасти. Внешняя сторона мира кляуз, взяток, всяческих злоупотреблений наполняет всецело лишь некоторые из очерков; на первый план выдвигается психология чиновничьего быта, выступают такие крупные фигуры, как Порфирий Петрович, как «озорник», первообраз «помпадуров», или «надорванный», первообраз «ташкентцев», как Перегоренский, с неукротимым ябедничеством которого должно считаться даже административное полновластие.

Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин – писатель, один из классиков русской литературы, вице-губернатор.

Биография

Михаил Салтыков-Щедрин появился на свет 27 января 1826 года в деревне Спас-Угол, что в Калязинском уезде Тверской губернии. Сейчас это Московская область, Талдомский район. Семья Михаила была весьма состоятельной. Отец, Евграф Васильевич Салтыков, служил коллежским советником. Мать, Ольга Михайловна Забелина, была дочерью богатых купцов.

Первоначальное образование Михаила было домашним: родители приставили к нему смышленого крепостного, художника Павла Соколова. После этого воспитанием будущего писателя занималась гувернантка, священник, студент семинарии и старшая сестра. Когда Салтыкову-Щедрину настало 10 лет, он поступает в Московский дворянский институт. Здесь он демонстрирует большие успехи в обучении (во многом благодаря домашнему образованию), и уже спустя два года направляется в Царскосельский лицей.

Период обучения в Царскосельском, а затем в Александровском лицее становится и периодом начала творчества Салтыкова-Щедрина. Примечательно, что стихи, которые он писал в то время, характеризовались учителями как «неодобрительные». И касалось это не стиля, а содержания, ведь уже тогда Михаил начинал проявлять свою склонность к высмеиванию недостатков окружающего его мира. Эти стихи в сочетании с далеко не идеальным поведением заставили Михаила окончить Александровский лицей по второму разряду. Хотя с его знаниями он вполне мог получить и первый разряд.

В 1844 году, вскоре после окончания лицея, Салтыков-Щедрин поступает на службу в канцелярию военного министерства. Ему пришлось проработать там два года, прежде сем получить штатное место. Казенная служба не мешает развиваться вольнодумным идеям Салтыкова-Щедрина, и реакция властей на его произведения не заставила себя долго ждать.

Одно из первых произведений писателя – повесть «Запутанное дело», которая высмеивала некоторые порядки тогдашней России. В 1848 году за это сочинение Салтыкова-Щедрина отправляют на службу в Вятку. Официально это был служебный перевод, но на самом деле – ссылка подальше от столицы.

Жизнь провинции давалась Михаилу Евграфовичу нелегко и долго, и вспоминать ее писатель потом не очень любил. Тем не менее, к нему очень хорошо относилось местное общество, он был желанным гостем в каждом доме. Репутация его как чиновника была безупречной: работал по справедливости и взяток не брал даже с тех, которые предлагали «подношения». Наблюдения за жизнью серой провинции дали богатый материал для будущих сочинений.

Только в 1855 году Салтыков-Щедрин получает разрешение выехать из Вятки. Распрощавшись со своими знакомыми, он с радостью отправляется в Санкт-Петербург. Год спустя Михаил Евграфович становится чиновником особых поручений при министре внутренних дел. Затем чиновника отправляют с инспекцией в Тверскую и Владимирскую губернии. В ходе этой поездки чиновник выясняет, что в провинции множество мелких и крупных недостатков, причем они обретают все более угрожающий характер.

В 1958 году следует новый виток карьеры Салтыкова-Щедрина. Его назначают рязанским вице-губернатором, а спустя два года переводят в Тверь на аналогичную должность. Служба отнимает много времени, но он активно занимается творчеством, начинает сотрудничать с несколькими отечественными журналами.

В этот период Салтыков-Щедрин все больше и больше увлекается литературой. Его произведения публикуются в журналах «Московский вестник», «Русский вестник», «Библиотека для чтения», «Современник».

В 1862 году Салтыков-Щедрин решает распрощаться с государственной службой. Он подает в отставку и перебирается в Петербург. В следующем году бывший чиновник становится штатным сотрудником «Современника». Этот период получился крайне плодотворным. Из-под пера писателя выходят обозрения, статьи, отзывы о литературных произведениях. Писал Салтыков-Щедрин действительно много, но не мог удовлетвориться тем мизерным вознаграждением, которое предоставлял за его труд журнал. Приходится вновь задуматься о том, чтобы вернуться на службу. Сотрудники редакции вспоминали, что Салтыков-Щедрин однажды устроил скандал, заявив о том, что труд литератора может привести только к голодной смерти.

Он действительно вновь становится чиновником в 1864 году и получает назначение председателем Пензенской казенной палаты. Затем Салтыков-Щедрин работает на аналогичных должностях в Туле и Рязани.

Тяга к литературе не покидает писателя, и в 1868 году он вновь подает в отставку. Начинается новый период творчества, во время которого были написаны одни из самых знаменитых произведений: «История одного город», «Пошехонская старина», «Дневник провинциала в Петербурге» и другие. «История одного города» — это вершина творчества писателя как сатирика.

Став в 1877 году главным редактором «Отечественных записок», Салтыков-Щедрин просто поражает сотрудников огромной работоспособностью. Ничто не могло заставить его хоть на некоторое время отказаться от работы. Создавалось впечатление, что он трудится всегда, не прерываясь даже на сон. В то же время Салтыков-Щедрин посещает Западную Европу, знакомится со многими известными современниками – Золя, Флобером и другими.

В 1880-х годах сатира писателя находится на вершине своей остроты. Самые злободневные произведения («Господа Головлевы», «Современная идиллия», «Пошехонские рассказы») написаны именно в этот период.

Очень болезненно писатель переживает закрытие журнала «Отечественные записки» в 1884 году. После этого его состояние здоровья ухудшается, физические страдания накладываются на моральные потрясения. Публикации Салтыкова-Щедрина теперь печатаются в «Вестнике Европы».

В это время писатель чувствует себя все хуже и хуже, силы заметно оставляют его. Он часто болеет, но упорно трудится над своими произведениями.

В мае 1889 года Салтыков-Щедрин в очередной раз заболел простудой. Ослабленный организм не смог сопротивляться болезни. 10 мая 1889 года Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин умер. Он завещал похоронить себя рядом с И. С.Тургеневым, что и было исполнено 14 мая. Тело Салтыкова-Щедрина покоится на Волковском кладбище в Санкт-Петербурге.

Основные достижения Салтыкова-Щедрина

Салтыкову-Щедрину удалось прекрасно справляться с задачей обличения пороков общества своего времени. На протяжении двух десятков лет его произведения, как губка, впитывали в себя все недостатки жизни Российской Империи. По сути, эти сочинения являются историческими документами, ведь достоверность в некоторых из них практически полная.
Творческое наследие Салтыкова-Щедрина не теряет своей актуальности долгие годы после смерти писателя. Образы его сатиры часто использовались Владимиром Лениным, а благодаря активной пропаганде Тургенева произведения хорошо известны и западному читателю.
Проза Салтыкова-Щедрина – одни из самых ценных образцов мировой сатиры. Стиль критики, оформленной в сказке, применялся писателем очень активно и стал образцом для подражания для многих писателей в будущем. Сказка, которая направленная на критику социального несовершенства, использовалась как литературный прием и до Салтыкова-Щедрина, но именно он смог сделать этот прием классическим.

Основные даты биографии Салтыкова-Щедрина

15 января 1826 года – рождение в деревне Спас-Угол.
1836 – 1838 годы – обучение в Дворянском институте в Москве.
1838 год – перевод в Царскосельский лицей. За успехи в учебе переводится на обучение за государственный счет.
1841 год – начало стихотворных экспериментов. Публикация стихотворения «Лира».
1844 год – завершения учебы в лицее. Работа в канцелярии Военного ведомства.
1847 год – публикация первой повести, — «Противоречия».
1848 год – публикация повести «Запутанное дело». Арест и ссылка во Вятку.
1848 – 1855 годы – работа во Вятке.
1855 год – возвращение в Петербург. Работа в Министерстве внутренних дел. Командировка в Тверскую и Владимирскую губернии.
1856 год – женитьба на Елизавете Аполлоновне Болтиной, — дочери вице-губернатора Вятки. Начало публикации серии рассказов из сатирического цикла «Губернские очерки». Общественное признание.
1858 год – назначение на должность рязанского вице-губернатора.
1862 год – возвращение в Петербург. Начало работы с журналом «Современник».
1864 год – возвращение на казенную службу. Частые смены мест службы из-за смелого высмеивания недостатков чиновничества.
1868 год – отставка в чине действительного статского советника. Начало работы в штате «Отечественных записок».
1869-1870 годы – публикация сказок «Дикий помещик», «Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил», знаменитого романа «История одного города».
1872 год – рождение сына Константина.
1873 год – рождение дочери Елизаветы.
1876 год – серьезное ухудшение здоровья.
1880 год – в печать поступает роман «Господа Головлевы».
1884 год – запрет журнала «Отечественные записки».
1889 год – публикация романа «Пошехонская старина» и резкое ухудшение здоровья писателя.
10 мая 1889 года – смерть Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина.

Интересные факты из жизни Салтыкова-Щедрина

Слово «мягкотелость» было придумано Салтыковым-Щедриным.
Роман «Пошехонская старина» считается отчасти биографическим.
После первых попыток создания стихотворений Салтыков-Щедрин навсегда отказался от поэзии.
Повесть «Противоречия» была названа Белинским «идиотской глупостью».
Салтыков-Щедрин резко осуждал убийство Александра II.

Салтыков-Щедрин Михаил Евграфович - (наст. фам. Салтыков; псевд. Н.Щедрин; (1826-1889), русский писатель-сатирик, публицист.

Родился 15 (27) января в с.Спас-Угол, Калязинского уезда Тверской губ. в старой дворянской семье, с ранних лет наблюдал дикость крепостнических нравов. Десяти лет от роду поступил в московский дворянский институт, затем был, как один из лучших воспитанников, переведен в Царскосельский лицей и принят на казенный счет. В 1844 окончил курс. В лицее под влиянием еще свежих преданий пушкинской поры каждый курс имел своего поэта - эту роль и играл Салтыков. Несколько его стихотворений, исполненных юношеской грусти и меланхолии (у тогдашних знакомых он слыл «мрачным лицеистом»), было помещено в «Библиотеке для Чтения» за 1841 и 1842 и в «Современнике» в 1844 и 1845. Однако он вскоре осознал, что у него нет призвания к поэзии, и перестал писать стихи.

Всякому безобразию свое приличие.

Салтыков-Щедрин Михаил Евграфович

В первой повести улавливается тема ранних романов Ж.Санд: признание прав «вольной жизни» и «страсти». Запутанное дело - более зрелое сочинение, написанное под сильным влиянием гоголевской Шинели и, вероятно, Бедных людей Достоевского. «Россия, - размышляет герой повести, - государство обширное, обильное и богатое; да человек-то глуп, мрет себе с голоду в обильном государстве». «Жизнь - лотерея, - подсказывает ему привычный взгляд, завещанный отцом; - оно так.., но почему же она лотерея, почему ж бы не быть ей просто жизнью?» Эти строки, на которые прежде, наверное, никто не обратил бы особого внимания, были опубликованы сразу после французской революции 1848, отозвавшейся в России учреждением негласного комитета, облеченного особыми полномочиями для обуздания печати. В результате 28 апреля 1848 Салтыкова выслали в Вятку. Царскосельского выпускника, молодого дворянина наказали не столь строго: он был определен канцелярским чиновником при вятском губернском правлении, занимая затем ряд должностей, был и советником губернского правления.

Служебные обязанности принимал близко к сердцу. Провинциальную жизнь, в самых темных ее сторонах, хорошо узнал благодаря многочисленным командировочным поездкам по вятскому краю - богатый запас сделанных наблюдений нашел место в Губернских Очерках (1856-1857). Скуку умственного одиночества разгонял внеслужебными занятиями: сохранились отрывки его переводов французских научных трудов. Для сестер Болтиных, одна из которых в 1856 стала его женой, составил Краткую историю России. В ноябре 1855 ему разрешено было окончательно оставить Вятку. В феврале 1856 был причислен к министерству внутренних дел, потом назначен министерским чиновником особых поручений и командирован в Тверскую и Владимирскую губернии для обозрения делопроизводства местных комитетов ополчения.

Вслед за возвращением из ссылки возобновилась его литературная деятельность. Имя надворного советника Щедрина, которым были подписаны появлявшиеся в «Русском Вестнике» Губернские Очерки, сделалось популярным. Собранные в одну книгу, они открыли литературную страницу в исторической летописи эпохи либеральных реформ Александра II, положив начало так называемой обличительной словесности, хотя сами принадлежали к ней лишь отчасти. Внешняя сторона мира кляуз, взяток, злоупотреблений наполняет всецело лишь никоторые из них; на первый план здесь выдвигается психология чиновничьего быта. Сатирический пафос еще не получает исключительных прав, в духе гоголевской традиции юмор на ее страницах периодически сменяется откровенным лиризмом. Русское общество, только что пробудившееся к новой жизни и с радостным удивлением следившее за первыми проблесками свободы слова, восприняло очерки едва ли не как литературное откровение.

Обстоятельствами тогдашнего «оттепельного» времени объясняется и тот факт, что автор Губернских Очерков мог не только оставаться на службе, но и получать более ответственные должности. В марте 1858 был назначен рязанским вице-губернатором, в апреле 1860 переведен на ту же должность в Тверь. Параллельно очень много пишет, - печатаясь сначала в разных журналах (помимо «Русского Вестника» в «Атенее», «Библиотеке для чтения», «Московском вестнике»), а с 1860 - почти исключительно в «Современнике». Из созданного на заре реформ - между 1858 и 1862 - составились два сборника - Невинные рассказы и Сатиры в прозе. В них появляется собирательный образ города Глупова, символ современной России, «историю» которого Салтыков создал несколькими годами позже. Среди прочего описывается и процесс либеральных нововведений, в котором острый глаз сатирика улавливает скрытую ущербность - попытки сохранить в новых формах старое содержание. В настоящем и будущем Глупова усматривается один «конфуз»: «Идти вперед - трудно, идти назад - невозможно».

САЛТЫКОВ-ЩЕДРИН, МИХАИЛ ЕВГРАФОВИЧ (наст. фам. Салтыков; псевд. Н.Щедрин; (1826–1889), русский писатель-сатирик, публицист.

Родился 15 (27) января в с.Спас-Угол, Калязинского уезда Тверской губ. в старой дворянской семье, с ранних лет наблюдал дикость крепостнических нравов. Десяти лет от роду поступил в московский дворянский институт, затем был, как один из лучших воспитанников, переведен в Царскосельский лицей и принят на казенный счет. В 1844 окончил курс. В лицее под влиянием еще свежих преданий пушкинской поры каждый курс имел своего поэта – эту роль и играл Салтыков. Несколько его стихотворений, исполненных юношеской грусти и меланхолии (у тогдашних знакомых он слыл «мрачным лицеистом»), было помещено в «Библиотеке для Чтения» за 1841 и 1842 и в «Современнике» в 1844 и 1845. Однако он вскоре осознал, что у него нет призвания к поэзии, и перестал писать стихи.

В августе 1844 зачислен на службу в канцелярию военного министра, но литература занимала его гораздо больше. Он много читал и проникался новейшими идеями французских социалистов (Фурье , Сен-Симона) и сторонников всякого рода «эмансипации» (Жорж Санд и др.) – картина этого увлечения нарисована им тридцать лет спустя в четвертой главе сборника За рубежом . Подобными интересами был во многом обязан сближению с кружком радикалов-вольнодумцев под руководством М.В.Петрашевского. Начинает писать – сначала небольшие книжные рецензии в «Отечественные Записки», потом повести – Противоречия (1847) и Запутанное дело (1848). Уже в рецензиях проглядывает образ мыслей зрелого автора – отвращение к рутине, к прописной морали, негодование по поводу реалий крепостного права; попадаются блестки искрометного юмора. В первой повести улавливается тема ранних романов Ж.Санд: признание прав «вольной жизни» и «страсти». Запутанное дело – более зрелое сочинение, написанное под сильным влиянием гоголевской Шинели и, вероятно, Бедных людей Достоевского . «Россия, – размышляет герой повести, – государство обширное, обильное и богатое; да человек-то глуп, мрет себе с голоду в обильном государстве». «Жизнь – лотерея, – подсказывает ему привычный взгляд, завещанный отцом; – оно так.., но почему же она лотерея, почему ж бы не быть ей просто жизнью?» Эти строки, на которые прежде, наверное, никто не обратил бы особого внимания, были опубликованы сразу после французской революции 1848, отозвавшейся в России учреждением негласного комитета, облеченного особыми полномочиями для обуздания печати. В результате 28 апреля 1848 Салтыкова выслали в Вятку. Царскосельского выпускника, молодого дворянина наказали не столь строго: он был определен канцелярским чиновником при вятском губернском правлении, занимая затем ряд должностей, был и советником губернского правления.

Служебные обязанности принимал близко к сердцу. Провинциальную жизнь, в самых темных ее сторонах, хорошо узнал благодаря многочисленным командировочным поездкам по вятскому краю – богатый запас сделанных наблюдений нашел место в Губернских Очерках (1856–1857). Скуку умственного одиночества разгонял внеслужебными занятиями: сохранились отрывки его переводов французских научных трудов. Для сестер Болтиных, одна из которых в 1856 стала его женой, составил Краткую историю России . В ноябре 1855 ему разрешено было окончательно оставить Вятку. В феврале 1856 был причислен к министерству внутренних дел, потом назначен министерским чиновником особых поручений и командирован в Тверскую и Владимирскую губернии для обозрения делопроизводства местных комитетов ополчения.

Вслед за возвращением из ссылки возобновилась его литературная деятельность. Имя надворного советника Щедрина, которым были подписаны появлявшиеся в «Русском Вестнике» Губернские Очерки , сделалось популярным. Собранные в одну книгу, они открыли литературную страницу в исторической летописи эпохи либеральных реформ Александра II, положив начало так называемой обличительной словесности, хотя сами принадлежали к ней лишь отчасти. Внешняя сторона мира кляуз, взяток, злоупотреблений наполняет всецело лишь никоторые из них; на первый план здесь выдвигается психология чиновничьего быта. Сатирический пафос еще не получает исключительных прав, в духе гоголевской традиции юмор на ее страницах периодически сменяется откровенным лиризмом. Русское общество, только что пробудившееся к новой жизни и с радостным удивлением следившее за первыми проблесками свободы слова, восприняло очерки едва ли не как литературное откровение.

Обстоятельствами тогдашнего «оттепельного» времени объясняется и тот факт, что автор Губернских Очерков мог не только оставаться на службе, но и получать более ответственные должности. В марте 1858 был назначен рязанским вице-губернатором, в апреле 1860 переведен на ту же должность в Тверь. Параллельно очень много пишет, – печатаясь сначала в разных журналах (помимо «Русского Вестника» в «Атенее», «Библиотеке для чтения», «Московском вестнике»), а с 1860 – почти исключительно в «Современнике». Из созданного на заре реформ – между 1858 и 1862 – составились два сборника – Невинные рассказы и Сатиры в прозе . В них появляется собирательный образ города Глупова, символ современной России, «историю» которого Салтыков создал несколькими годами позже. Среди прочего описывается и процесс либеральных нововведений, в котором острый глаз сатирика улавливает скрытую ущербность – попытки сохранить в новых формах старое содержание. В настоящем и будущем Глупова усматривается один «конфуз»: «Идти вперед – трудно, идти назад – невозможно».

В феврале 1862 впервые вышел в отставку. Хотел поселиться в Москве и основать там новый журнал; но когда ему это не удалось, переехал в Петербург и с начала 1863 стал фактически одним из редакторов «Современника». В продолжении двух лет помещал в издании беллетристические произведения, общественные и театральные хроники, письма, рецензии на книги, полемические заметки, публицистические статьи. Стеснения, которые радикальный «Современник» на каждом шагу испытывал со стороны цензуры, побудили опять поступить на службу. В это время наименее активно занимается литературной деятельностью. Как только главным редактором «Отечественных Записок» с 1 января 1868 стал Некрасов , сделался одним из самых усердных их сотрудников. В июне 1868 окончательно покинул службу и стал соруководителем журнала, а после смерти Некрасова – его единственным официальным редактором. До 1884, пока существовали «Отечественные Записки», работал исключительно для них. В эти годы созданы сборники Признаки времени и Письма из провинции (оба –1870), История одного города (1870), Помпадуры и Помпадурши (1873), Господа Ташкентцы (1873), Дневник провинциала в Петербурге (1873), Благонамеренные речи (1876), В среде умеренности и аккуратности (1878), роман Господа Головлевы (1880), книги Сборник (1881), Убежище Монрепо (1882), Круглый год (1880), За рубежом (1881), Письма к тетеньке (1882), Современная Идиллия (1885), Недоконченные беседы (1885), Пошехонские рассказы (1886). Знаменитые Сказки , изданные отдельной книгой в 1887, появлялись первоначально в «Отечественных Записках», «Неделе», «Русских Ведомостях» и «Сборнике литературного фонда».

После запрещения «Отечественных Записок» помещал свои произведения преимущественно в либеральном «Вестнике Европы». Насильственное закрытие журнала переживал чрезвычайно тяжело, в то время как его здоровье и без того с сер. 1870-х было серьезно подорвано. Неутомимо занимался редакционной работой, воспринимая писательство как важнейшее служение на благо современной России. Одно из его писем сыну оканчивается такими словами: «Паче всего люби родную литературу и звание литератора предпочитай всякому другому». В то же время мысль об одиночестве, «отброшенности» удручала его все больше, обостряя физические страдания. Последние годы были отмечены медленной агонией, но писать он не переставал. Умер 28 апреля (10 мая) 1889 в Петербурге и был погребен, согласно завещанию, на Волковом кладбище, рядом с И.С.Тургеневым .

В истории русской классической сатиры место Салтыкова-Щедрина уникально. Если гоголевский «смех сквозь невидимые миру слезы» смягчался лиризмом и широтой философских обобщений, то сатира Салтыкова – это прежде всего безжалостный бич, разящий врага наповал, прямолинейное развенчание, пафос отвержения всего «неистинного» и «подлого», исполненный высокой риторикой «громов» и «молний». Он наследовал скорее не Фонвизину и Гоголю , а Ювеналу с его знаменитым «негодованием», которое «творит стихи», и Джонатану Свифту , желчному скептику, сумевшему вскрыть порочность человеческого общества. Но если Свифт отказывал в праве на благородство людской породе в целом, то Салтыков в фантасмагорические, гротескные маски «угрюм-бурчеевых» и «органчиков» вырядил насельников почти исключительно «русского космоса», создал галерею типажей, воплощающих нравственное уродство и моральный надлом в России эпохи «великих реформ» и последовавших за ними «заморозков». Не все внимательные читатели принимали сарказм писателя. В его бичующем негодовании, вызванном болезнями национальной жизни, зачастую отказывались видеть корни искреннего страдания и любви – а усматривали лишь злобу и поношение Отчизны. В.В.Розанов даже писал, что Салтыков-Щедрин «как матерый волк, напился русской крови и сытым отвалился в могилу».

Двадцать лет кряду все крупные явления русской общественной жизни встречали отголосок в щедринской сатире, иногда предугадывавшей их еще в зародыше. Особенность литературного почерка писателя состояла в синтезе беллетристического вымысла с откровенной публицистичностью, художественных преувеличений, гротескной деформации контуров реальных явлений с прямыми филиппиками по поводу самых актуальных политических и социальных вопросов. С этим связано тяготение к жанру очерка, занимающему промежуточное положение между художественной прозой и газетно-журнальной статьей на злободневные темы. При этом он стремился к широким обобщениям, старался показать моральные язвы как характерные симптомы болезней русской жизни и потому соединял очерки в крупные циклы.

Зенита его творчество достигло в то время, когда завершился главный цикл «великих реформ». В обществе все резче заявляли о себе косность и плоды тихого сопротивления новаторским начинаниям: мельчали учреждения, люди, усиливался дух хищения и наживы. Орудием борьбы становится у Салтыкова и экскурс в прошлое: составляя «историю одного города», он имеет в виду и настоящее. «Историческая форма рассказа, – говорил сатирик в одном из писем, – была для меня удобна потому, что позволяла мне свободнее обращаться к известным явлениям жизни...». И все же «настоящее» для Салтыкова – это не синоним только сегодняшнего дня. В Истории одного города оно объемлет судьбу императорской, послепетровской России вообще, воплощением которой становится город Глупов. Деспотизм и самодурство властей предержащих в сочетании с раболепием и тупостью «широких глуповских масс» создают по сути страшный образ страны, над которой нависла едва ли не апокалипсическая тень неизбежного воздаяния.

В первой половине 1870-х писатель дает отпор главным образом тем, кто стремится противостоять реформам предыдущего десятилетия – завоевать потерянные позиции или вознаградить себя за понесенные утраты. В Письмах из провинции историографы – т.е. те, кто издавна «создавал» русскую историю, – ведут борьбу с новыми сочинителями. В Дневнике провинциала сыплются, как из рога изобилия, прожекты, выдвигающие на первый план «благонадежных и знающих обстоятельства местных землевладельцев». В Помпадурах и Помпадуршах «крепкоголовые» «экзаменуют» мировых посредников-либералов. Не щадит Салтыков и новых учреждений – земство, суд, адвокатуру, требуя от них многого, и возмущается каждой уступкой, сделанной «мелочам жизни». В пылу борьбы мог быть несправедливым к отдельным лицам и учреждениям, но только потому, что им всегда руководило высокое представление о задачах эпохи.

Ко второй половине 1870-х относится появление в его творчестве «столпов», «опор общества», отличающихся хищничеством и наглостью, как, например, становой пристав Грациапов и собиратель «материалов» в Убежище Монрепо . Печальны картины разлагающихся семей, непримиримого разлада между «отцами» и «детьми» (Больное место , 1879; Господа Головлевы ). С особенным негодованием обрушивался сатирик на «литературные клоповники», избравшие девиз – «мыслить не полагается», цель – порабощение народа, средство для ее достижения – клевету на противников. «Торжествующая свинья», выведенная на сцену в одной из последних глав книги За рубежом , не только допрашивает «правду», но и издевается над нею, публично поедая ее с громким чавканьем. С другой стороны, в литературу вторгается улица «с ее бессвязным галденьем, низменною несложностью требований, дикостью идеалов», служащая главным очагом «шкурных инстинктов». Позже наступает пора «лганья», властителем дум является «негодяй, порожденный нравственною и умственною мутью, воспитанный и окрыленный шкурным малодушием».

Цензура и постепенное «завинчивание гаек» в русском обществе обусловили обращение к аллегориям и эзопову языку, который позволял практиковать «литературные дерзости». Салтыков выработал особую систему иронических иносказаний – своеобразный «эзопов тезаурус», первый в истории драматических отношений русской словесности с государственной цензурой свод устоявшихся понятий: «порядок вещей» – государственный строй, «сердцевед» – шпион, «фюить» – внезапная ссылка в отдаленные места, «пенкоснимательство» –продажное приспособленчество журналистов и т.д.

Фантастика и иносказание были соприродны художественному таланту Салтыкова-Щедрина. Потому вполне закономерно появление в 1883–1886 его знаменитых Сказок . На первый взгляд, они неприхотливы, ориентированы на простой и выразительный народный язык, но по сути достаточно далеки от фольклорных истоков жанра. Сатирик заимствовал у народной сказки лишь принцип антропоморфизации, то есть «очеловечивания» животных. Сами образы зверей и птиц, а также фольклорные сюжеты и мотивы он принципиально переосмысливал с целью создания грандиозной аллегории современной русской жизни в жанре своеобразной прозаической басни-фельетона. В сказках имперская табель о рангах замещена представителями зоологического мира, зайцы изучают «статистические таблицы» и пишут корреспонденции в газеты, медведи ездят в командировки и «наводят порядок» среди распустившихся «лесных мужиков», рыбы толкуют о конституции и ведут диспуты о социализме. Фантастическая костюмировка одновременно оттеняет отрицательные черты типов и подвергает их безжалостному осмеянию: приравнивание жизни человека к деятельности низшего организма задает повествованию уничижительный фон независимо от сюжета.

В то же время в лучших сочинениях развенчание сложно переплетается с неявно выраженным состраданием к тем, кого изъела нравственная ржа. В романе Господа Головлевы изображен процесс вырождения насельников дворянской усадьбы. Но с помощью нескольких лучей света, пронзивших глубокую тьму, перед читателями восстает последняя, отчаянная вспышка бесплодно погибшей жизни. В пьянице, почти дошедшем до животного отупения, можно узнать человека. Еще ярче обрисована Арина Петровна – и в этой черствой, скаредной старухе автор разглядел человеческие черты, внушающие сострадание. Он открывает их даже в самом Иудушке (Порфирии Головлеве) – этом «лицемере чисто русского пошиба, лишенном всякого нравственного мерила и не знающем иной истины, кроме той, которая значится в азбучных прописях». Никого не любя, ничего не уважая, он заместил «живую жизнь» хищным ханжеством с почти инфернальным привкусом мертвечины, выжигающим вокруг себя все. Но и он внезапно пробуждается и переживает ужас от осознания страшной пустоты в своей душе и мерзость поразившего ее греха. Глубинные смыслы художественных обличений в лучших произведениях Салтыкова зачастую связаны с введением в текст христианской символики, которая задает критерии оценок с высоты окончательной истины. Свой внутренний переворот Иудушка Головлев переживает в дни Страстной Седмицы и муки совести становятся его «крестным путем». А в Пошехонской старине отчаянию от торжества зла не дает окончательно победить человеческую душу упование на обетованную милость в жизни вечной.

Протест против «крепостных цепей» претворяется в зрелом творчестве в заступничество религиозно мотивированного гуманиста за человека с попранным достоинством, за сирых и убогих.

Немного найдется писателей, которые вызывали бы к себе у определенной части публики такое явное и упорное неприятие, как Салтыков. Ему выдавали унизительную аттестацию «сказочника», произведения называли «пустыми фантазиями», которые вырождаются порою в «чудесный фарс» и не имеют ничего общего с действительностью. Его низводили на степень фельетониста, забавника, карикатуриста. Некоторые критики уверяли, что у него нет идеалов, положительных стремлений. Однако все сочинения писателя объединяло столь существенное для читателя 19 в. «стремление к идеалу», который сам Салтыков в Мелочах жизни резюмирует тремя словами: «свобода, развитие, справедливость». В последние годы жизни эта фраза показалась ему недостаточной, и он развернул ее серией риторических вопрошаний: «Что такое свобода без участия в благах жизни? Что такое развитие без ясно намеченной конечной цели? Что такое справедливость, лишенная огня самоотверженности и любви»?

Сочинения: Салтыков-Щедрин М.Е. Собрание сочинений и писем. В 20 тт. М., 1965–1981

Вадим Полонский